Петрович сидел на завалинке смакуя очередную беломорину, с наслаждением выпуская дым, наблюдал за девчатами, готовящимися к дойке. Петрович, работая ночным сторожем, всегда приходил к вечерней дойке. Пенсионер, но чтобы не выть от скуки еще работал, покинув своего стального коня, перешёл на легкий труд. Хотя первый год посидел на пенсии, но изрядно по выносил мозг от безделья свой бабуле, после очередной склоки, та встав в позу, приказала, искать работу, дабы не довести до греха. Его уже не молодая супруга пригрозила разводом. Он словно этого и ждал, а тут еще и поступило предложение от знакомого заведующего, сменить Ваньку, на его посту, который был разжалован из сторожей в скотники. Уж имел он слабость к самогону, а ночью он сам себе хозяин и делал не потребное заступив на ночное дежурство. А так, работая скотником, он под присмотром начальства, а Василич строгий, с ним не забалуешь. Но Ванька, есть Ванька, его еще иногда кличут Ванька-Беда. Выкинув окурок, Петрович откинулся на стену сторожки, подставил испещрённое морщинками лицо, вечернему солнышку. В августе оно уже более ласковое и вечер, обещал, быть не душным. Его нирвану нарушил дикий вопль, открыв глаза и повернувшись в сторону крика, Петрович увидел следующую картину.
Ванька со спущенными портками несётся от уборной, зрелище было немного срамное, но до коликов в животе смешное. На ходу натянув штаны, под дружный хохот доярок, Ванька скрылся за корпусом. Любопытство заставило Петровича подняться и пойти вслед за Ванькой-Бедой, по ходу придумывая версии его побега из уборной. Самая вероятная, это укус осы, накануне Петрович выкуривал их оттуда, но кто знает, может какая выжила и решила отомстить и неважно кому вонзать свое жало! Сразу стала рисоваться картинка, куда укусила оса, у мужчины там слабых мест много. Помниться Петровичу, такая подлюка укусила и его за место где созревают дети, так три дня ходить не мог, как раздуло волшебные шарики до размеров футбольного мяча, у него в гардеробе, даже самые большие семейные трусы, оказались малыми. Как он это перетерпел, уже как то и не помниться, а в больницу с таким хозяйством, стыдно было идти, боялся, что на смех подымут. Вот супруга все три дня содовые примочки и делала. А бригадиру сказал, что понос у него. Это вроде как житейская болезнь.
Завернув за корпус, увидел курящего Ваньку, руки слегка тремор беспокоил, а его рот произносил слова из набора русского матерного. Увидев Петровича, он сходу накинулся на него, ты, если доску в нужнике оторвал, так возвращай на место. Накануне гоняя ос Петрович, что бы долезть до осиного гнезда, на задней стенке оторвал доску, да запамятовал, вернуть ее.
А Ванька взахлёб начал рассказывать что случилось. Припекло ему по большому и в самый разгар происходящего, что то шершавое, и теплое до противности, вдруг, подхватило его хозяйство и попыталось вытащить в щель, где не прибиты доски. Вот с перепугу и рванул. Это он сейчас понимает, что опять шалунья корова-Зорька, пыталась лизать, что не попадя.
Петрович просто стонал от хохота, отдышавшись, вытирая слезы, произнес: «Зорька, это не оса и хозяйство не рас пухнет»