Отец в ту ночь долго не мог уснуть, необъяснимая тревога не отпускала сердце. Захлопнув книгу, он натянул одеяло на голову, пытаясь уснуть. Но вместо этого стал напряжённо вслушиваться в предрассветную тишину.
Раздался звонок в дверь. Павел вздрогнул всем телом и пошел открывать.
На пороге стояла Инга. Выглядела она стильно, стала ослепительной красавицей. Паша заметил на ней дорогую одежду, бриллиантовые серёжки и кольцо. Казалось, что жизнь её сложилась как она хотела. Ухватила богатенького ухажёра. Только в глазах бывшей жены была такая зияющая пустота, что на сердце у Павла похолодело.
Когда та вошла в квартиру, он разглядел, что Инга прижимает к себе младенца.
— Ну, здравствуй муж, — с какой-то издевательской интонацией произнесла она, — вот возьми себе твоё сокровище, ты ведь хотел, — она протянула ему кулек, — это твоя дочь, зовут Оля. Хотела отказаться от неё в роддоме, но потом передумала и решила отдать тебе. Помнишь, когда мы были молоды и влюблены, ты мечтал о ребёнке. Сразу после развода я поняла, что беременна от тебя. Вот эта новорожденная твоя мечта. Мне она не нужна! Мне никто не нужен…Это ты, ты украл у меня право на обеспеченную жизнь! Повелась на твою внешнюю красоту, а ты нищий, простой строитель. Глупая была.
— Да, побойся Бога, Инга, — охнул Павел,— да, разве я тебе в чем-то отказывал? Как же можно дите малое бросить, она же только на свет появилась! Да, разве я перед тобой в чем-то виноват? Из кожи вон лез, на двух работах работал. Со смены на шабашки бегал. Разве я обижал тебя?
— А то! Что бы я не попросила, ты всё нет денег, да нет. Вот и пришлось мне самой зарабатывать!
Павлу казалось что Инга получает удовольствие, морально издеваясь над ним, её жестокие слова глубоко ранили его сердце.
— Да, ты же погибнешь так, милая моя, — вздохнул он — останься со мной, воспитаем малютку! Ты ещё счастлива можешь быть, Инга. Ещё есть время, чтобы жить по-человечески...
— Нет, я уже не могу как все. Я уже мертвая, — ответила молодая женщина, — что-то я в упор не вижу своего счастья. Видно, не судьба нам обрести его. И этой «кнопке» тоже. Проклятие какое-то на нас. Всё, хватит Паша, моё слово железобетонно! Хочешь, оставляй себе девчонку, а не хочешь в детдом её.
Павел прижал малютку к себе.
— Да возьму я её, возьму, не откажусь.
Инга окинула его презрительным взглядом и покинула квартиру.
Павел Турчин обнял девочку, прижался к её щёчке и, закрыв глаза, стал дышать глубоко, чтоб успокоиться. Обида душила его. Он почувствовал в малютке родную душу. «Два одиночества нашли друг друга»—подумал мужчина, — «что мне с тобой делать? Какой из меня воспитатель? С чего начать?»
Он взглянул на девочку, малышка мирно сопела во сне. Отцовское сердце сжалось от жалости, любви и умиления.
Павел отнес девочку в спальню, положил на кровать и раскрыл теплое одеяльце. Новорожденная ни шелохнулась. Её сон был сладким и непорочным. Он прилёг рядом с ней и забылся в тревожном сне. В голове у мужчины, одна за одной, проносились тяжелые мысли о том, как ему поднять дочь. Зарплата была небольшой, а Ингу он теперь вряд ли увидит. И помогать им она уж точно не будет.
Но, Бог, дал Павлу и силы и средства для воспитания дочери.
Он не мог налюбоваться ей, своей «радостью».
Она росла серьёзной и вдумчивой. Хотя и замкнутой. Сама не проявляла внимания к кому-либо. Со сверстниками в песочнице не общалась, но игрушками делилась по первой просьбе. Отойдёт от шумных малышей, стоит — наблюдает за сверстниками или как в небе птицы парят.
Со стороны, она казалась маленькой, тихой мечтательницей, одиночкой, боящейся окружения и общения.
Но это впечатление было обманчиво. Но все уже давно убедились, что Оле не страшны бабки-ëжки, волки, монстры и приведения, да и мальчишки любого возраста.
Однажды Колька Амосов вздумал забрать у одного мальчика велосипед. Силой, без его согласия.
Несмотря на то, что Коля был старше детей, собравшихся на площадке, Оля уверенной походкой подошла к нему, тронула за руку и не терпящим возращения тоном, сказала:
— Отойди от человека и его велосипеда, иначе, я тебе врежу.
Тот, от удивления, выпустил из рук велосипед и спросил:
— Ты чего шмакодявка давно не получала? Пендель под зад хочешь?
— Только посмеешь кого-либо из нас тронуть, я тебя побью,
— Оля подняла с земли здоровенную палку.
Амосов посмотрел на «грозный вид» девочки, и ретировался: «Да ну вас!»
А Ольга, как ни в чём не бывало, возвратилась на своё любимое место, на лавочку под тень березы и сосредоточилась на созерцании природы и своих мыслях.
С той поры ни Коля, ни другие, хулиганы, желающие поглумиться над малышами вели себя как положено.
В школе Оленька была молчуньей и училась средне. Просто она в силу своей особенной мечтательности на уроках далеко улетала от происходящего в классе.
Время летело и она незаметно превратилась во взрослую девушку, была проста душой и не привередлива в быту.
Она выделялась среди сверстников внешне. Белокурая и темноокая, высокая и стройная, с высоко поднятой головой и безупречной осанкой. Она совсем не была похожа на свою мать.
Девушка явно унаследовала характер отца. Она была очень сдержана, исполнена чувствами внутреннего достоинства, педантична, храбра.
Одно омрачало думы Павла Турчина, то что у дочки практически не было кавалеров. Такая девушка, что кажется помани она парня – тот и побежит, как наскипидаренный! Ан, нет! Заглядываться заглядываются, а серьёзных отношений нет.
Стандарты воспитания, которые дал ей отец отличались от современных. Девушка казалась своим сверстникам несколько чудаковатой. Её добродушие, открытость, наивность принимались за слабость. Ребята в классе выросли дерзкими и эгоистичными, они дружить то не умели, собирались в кучки по интересам, чтобы продемонстрировать свои амбиции.
Оля была слишком «нежным цветком», от неё вся эта шелуха отлетала. Не было у неё желания выделиться, унижая других, и через голову ближнего переступить или зубами вгрызться в человека, чтобы своего добиться. Эта неординарность привлекала людей старшего возраста, умудрённых жизнью, а вот юных отталкивала, пугала.
Интересно ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк и подписка.