Время у нее появилось сразу после обеда. Я пояснил ей, что полковник нас будет ревновать, если мы для интервью расположимся там же. С тайной мечтой, что она пригласит меня в квартиру. Или ей понравился оригинальный фокус со случайным слушателем (почти выступление по телевизору!), или дома были какие-то проблемы, но встречу, она мне назначила уже не во дворе, а в парке. Я решил не форсировать события. Лучше 15 минут подождать, чем полчаса уговаривать.
Обескураженного коротким интервью (всего полтора часа!) полковника, я попросил набросать мне заметки письменно. Позднее, по телефону, я сам сообщил ему, что уезжаю в творческую командировку по местам бывших «советских» баз и как вернусь, так сразу с ним созвонюсь. Вернемся к девушке. Медицинские сестры, работающие с таким сложным приспособлением, как клизма, в подобных случаях говорят: «вода в ж... не держится!» Если бы я знал, куда сую свою бедную голову?! Но так хотелось сыграть свой мизер! За четыре часа я вставил только несколько предложений, с большим трудом выворачивая на несущейся с горы без тормозов телеге в нужную мне сторону. У меня кончилась кассета, и я без сожаления перевернул ее на начало, т.к. за первые полтора часа получил ноль интересующей меня информации. С дамой всегда выручали цветы. Я ухватился за фикус сильнее, чем утопающий хватается за соломинку. Мы любили цветы вместе, одновременно, самозабвенно. Мы пересаживали их в свежую землю, искали суперудобрения, размножали черенками и отводками.… Это был Дуэт! В исполнении одного артиста. Я был скромным аккомпаниатором, который задает ритм и направление вокальной импровизации.
В критический момент, когда пальцы стало покалывать от предвкушения замкнуть их на нежном горлышке моей старушки и отсидеть 15 лет, только чтобы уже не слышать этого словесного поноса, на обсуждении темы тесноты и простора для «наших» цветов, сквозь их дебри сверкнул луч надежды. «Вот в новой квартире места будет гораздо больше, а мебели меньше и цветочкам будет просторно». Вот. Я схватил теперь уже себя за горло и, как кролик Роджер, вращая глазами в своей истерзанной душе, едва сдержал клич победы Чингачгука над бледнолицыми. По ходу нашего интервью, Оля Петровна с интервалом в полчаса сообщала мне, что она заговорилась, ей уже надо срочно домой. Женщины по природе очень чувствительны. И моя женщина почувствовала восьмым чувством радостный удар, всколыхнувший меня. Сыпанув на прощание любезностями, и объяснив, что мне необходимо переработать полученный материал, я ретировался, чтобы не пересолить.
Нашими денежками уже не пахло – воняло! Купив за 320 р. березовый фикус Бенжамена и пересадив его из пластмассового контейнера в двухсотрублевый фаянсовый горшок, я позвонил нашему Мичурину в юбке, с предложением почитать ей в умном желтом журнале статью на интересующую нас тему. Дама отзывчиво согласилась, но только не читать, а встретится и очно обсудить проблемы репатриантов нашей многострадальной Родины. Время назначала она и место, к сожалению, тоже. На следующий день мы встретились в том же парке, я вручил «от редакции» фикусовую ботву, похвалил за начало нашего интервью. Но, бабушка легла на дно как легендарная подлодка К-19. Из ее слов я понял, что она недавно ушла на пенсию из постсоветского учреждения очень среднеазиатской республики с самой рядовой должности. И всё, что нажито непосильным трудом, уместилось у нее в пятитонном контейнере. Болтливость из нее перла, как каша из волшебного горшочка, но тема новой квартиры, будущего зятя и финансов была для нее огненным табу. Я как шаман, ворожил и подпрыгивал вокруг, пытаясь подтолкнуть ее случайно на путь истинный. Но все мои камлания закончились ничем.
С бабушкой я расстался неудовлетворенный, но обласканный ею. Осыпанная с ног до головы моей безудержной заботой о ее здоровье, испепеленная моим бешеным очарованием и остроумием, Оля Петровна легко перешла на «ты» с плоскими подначками и потупленными долу очами. Но, так и осталась для меня Terra Incognito! Эх! Если бы я был лет на 20 постарше, а лучше бы она помоложе.… Решить поставленную руководством нашей маленькой партии, задачу, было бы гораздо проще. Но, против природы не попрёшь! А тут имелось в наличии только два желания: или убежать скорее в лесотундру и отстреливаться до последнего патрона длинными очередями от всех особей женского пола, или с радостной истомой и диким наслаждением давить какой-нибудь петелькой, а лучше всего голыми руками, этот музыкальный киоск.
Прости меня господи, за такие грешные мысли! Если партия серьезная, то в рукаве лучше иметь пару запасных козырных тузов, или на худой конец, бейсбольную биту. Как я ни хотел, но заниматься спортом все же придется. Со своей чердачной галерки я заметил не только новую мебель и люстры в нашей квартире, но и не поленился просмотреть крышу в нежной предрассветной синеве. Это романтическое занятие целиком и полностью удовлетворило мое непраздное любопытство. Из крыши торчали в небо ракетными шахтами батареи труб вентиляции. Предпоследний этаж: чердак + 3,5 метра, получалось всего ничего. Спорт, так спорт. Осталось только приготовить спортивную форму и инструмент.
Ремонтный участок местного домоуправления достойно ответил на мои угрозы по поводу некачественного изображения на телевизоре. Он меня послал. Недалеко. В фирму, которая устанавливала в этом доме телевизионные антенны. И даже дала их телефон, только бы отвязаться от гундосого жильца. Ломать замок на чердачной двери не хотелось. Меня могли не понять. Можно было бы попробовать поковыряться в этой железяке, но это не мой профиль. Мне интересней вот так. И я напал на сонного и недожеванного антенщика с требованием срочно отладить мне дециметровую антенну прямо вчера. По его опухшей роже было понятно, что вчера-то он уже всё отладил "хоть не приходи", а вот на сегодня ничего не осталось. И перспектива куда-то лезть и что-то делать, с самого раннего утра (11 часов), добивала его почти святые мощи. Поэтому моё уведомление, что в армии я служил на РЛС, правда, хлеборезом, поимело свой необходимый эффект. Он отдал мне ключ от чердака, а я напугал его, что если у меня ничего не получится, то он сам полезет глотать пыль, как миленький.
Когда мне надо, я отличаюсь особой аккуратностью. Дубликат ключа получился на загляденье и выглядел гораздо лучше оригинала. А уж открывал замок, как волшебный Сим-Сим. Толстый слой многовековой пыли служил лучшим доказательством, что последний год сюда не заглядывали даже пожарники. По нудной привычке, оставив сторожок на двери, я спустился до лучших времен и вернул золотой ключик Дуремару, от которого уже изрядно пахло пивом. А его ослабшие соловые глазки подтверждали, что пиво удачно легло на вчерашние дрожжи.
Прайм-тайм, кажется, так звучит, а как пишется, даже и не знаю. Это самое дорогое время для программ и рекламы. Рекламировать мне было нечего, а вот программку одну прокрутить надо было. И именно в это время. Когда все дома, ужинают, выпивают, смотрят телевизор и иногда даже разговаривают. Я достал свой детский конструктор с всякими моточками, грузиками и недетскими концевиками, устроился поудобнее, насколько это возможно и начал нудное занятие, похожее на рыбалку. Поясняю. Зайдите на свою кухню и посмотрите на стену над плитой. Видите под потолком решеточку? Да. Это простая вентиляционная решетка естественной вытяжной вентиляции. Такие же есть в туалетных и ванных комнатах. Раньше, в приличных домах, на каждую решетку был свой канал. Это сейчас начали экономить, и вонь снизу вытягивает соседям повыше. У нас был дом, какой надо. Все вытяжки сгруппированы по принадлежности, а уж принадлежность определить по запаху может любой. Вот они, мои дырочки, с четким запахом жаренного - пареного. Крайние можно не беспокоить. Это первый и последний этажи. Нас интересовал предпоследний этаж. Высота этажа 3 метра. Плюс длина трубы на чердаке и плюс сколько-то от потолка до решетки. Получилась тонкая, но очень прочная веревочка с хорошим и небольшим грузилом на конце. Чтобы он не брякал в шахте о стены, я замотал его тонким поролоном. Чуть повыше грузика привязал хороший микрофон на таком же длинном проводе и воткнул себе в ушки крохотные наушники. Почти как от плеера. Правда, почти.
Если вентиляционные шахты узкие или старые, они могут быть забиты всяким мусором. А есть Кулибины, которые замуровывают их от тараканов. Им невдомёк, что тараканы не от вентиляции, а от грязи. Ну да ладно. Потихоньку опускаем нашу удочку на заданную глубину и начинаем ловить в наушники у самого дна все звуки. В отличие от пасмурного и промозглого неба и мерзкой погоды, воспоминание о телевизоре на кухне согревало и обнадеживало. Когда никто не пристает с нудными расспросами и советами, работается споро и весело. Повезло уже с третьего раза. Звуки были. Теперь надо было отладить их, убрать мусор, покрутить микрофон и выставить его в нужную сторону. Как бы не шепнул мне сейчас идейный вдохновитель, попыхивая проверенной пенковой трубкой, «Это элементарно, Ватсон!».
Звонкий пионерский голосок Оли Петровны комментировал передачу «Окна» про очередных дегенератов со случайным роялем в кустах. Захотелось гаркнуть через пожарный мегафон в этот канал, а потом громко пожелать туда спокойной ночи. Хулиганство – не порок, это недостаток. И мы с ним успешно боремся. Отстраивать звук по такому диктору было одним удовольствием! Закрепить нашу удочку и добавить к ней проводочки из укромного места, было делом техники. И нескольких минут. Уже смущали ночные заморозки и боязнь, что аккумуляторов магнитофона не хватит надолго. Но, на первый раз попробовать всё-таки стоило. И большого выбора всё равно не оставалось. Тем более, что в маленькой (очень маленькой!) металлической фляжке уже ничего вкусного (не смотря на металлический привкус) не булькало. А дома!!!... Горячий борщ под стопку водки, с черным хлебом и соленым домашним чесночным салом с прослойками… Я сглотнул слюну, чтобы на нижних этажах не слышали обидного бурчания моего безутешного желудка. Верхние этажи приняли его за позднее воркование придурошного голубя размером с индюка.
Двор, дом, жильцы и домочадцы, припали к экранам телевизоров, замерев с рюмками, стаканами и вилками в руках. К ним через плечо заглядывали из черноты ночи озябшие звезды и похожий на веселого барана месяц. Стараясь не шуметь и не нарушать этой идиллии, я выбрался на волю, опечатав дверь и замок магическим заклинанием с матерным содержанием. Ну и еще кое-чем. Процесс съёма урожая звукозаписей происходил просто и безболезненно. Но слабый болевой порог и полное отсутствие морально-волевых качеств сказывались на моем отношении к жизни, и что самое печальное, к женщинам! Чем больше я прослушивал моих девушек и проникал в их сокровенное, тем сильнее любил лошадей и собак. А Ольгу Петровну так я вообще возненавидел лютой ненавистью всеми фибрами моей истерзанной души!
С одной стороны надо было радоваться, что телефон в этом доме оказался установлен в кухне. И хотя я собеседника не слышал, в этом не было никакой необходимости. Вставить слово в бесконечный женский монолог было не возможно, да и не нужно. Но с остальных трех сторон моя психика едва перенесла тот страшный и коварный удар, который приготовила мне Судьба в лице этого божьего одуванчика. Я знал, что женщины бывают многословны, а некоторые порой и трепливы. Но то, что вытворяла бабушка, это был полный стабилизец! Меньше 40 минут она вообще по телефону не разговаривала. В среднем, на круг, получалось где-то по часу на один разговор. Дочка тоже не отставала, когда была дома. И даже гоняла мамашу за словоблудие. Я бы еще как-то мог понять, если бы эти разговоры несли в себе какую-нибудь полезную информацию. Но это же!!!... Простите меня, дамы! Но так нельзя. Из 4 с лишним часов урожая, я снял только 30 секунд интересного разговора. Но, какого интересного! Мальчик прорезался! Я был безумно рад. Безумно – потому что если бы он еще не проявился с неделю, в Н-ске появился бы свой Чикатило, и догадайтесь с двух раз, кто бы были его первые жертвы?
Продолжение следует.