В благословенные советские времена записался я в конно-спортивную школу, которая находилась на ростовском ипподроме. Очень хотелось научиться ездить на лошади.
Было нас человек десять новичков, ходили на занятия с удовольствием, ездили по кругу на «Икаре», самом смирном жеребце в конюшне.
После занятий наш тренер вместе со своими помощниками привлекал нас к подсобным работам в виде чистке конюшни. Особо отличившимся давали расседлать и прогулять рассёдланных лошадей, чтобы они остыли.
Очень быстро в группе появилось несколько человек, которые проводили в конюшне по пять – шесть часов и приобретали опыт и навыки общения с лошадьми больше других.
В конце октября я заболел и ни в школу, ни на ипподром не ходил целую неделю. Когда же я всё-таки пришёл на ипподром увидел только помощника нашего тренера, который сказал мне , что тренировки не будет потому, что Михалыч (так звали тренера ) уехал на соревнования.
- Я один остался на всю конюшню. Ты пока отбей Амнистию, а я на склад за кормом схожу, - попросил он. Я зашёл в конюшню, догадываясь, что Амнистией зовут лошадь и недоумевал , что значит слово «отбить».
Бить животное нехорошо, это я знал, а бить большое животное даже опасно, потому что само ударить может и мало не покажется. С такими мыслями я нашёл стойло с табличкой «Амнистия» и решил сначала просто погладить лошадь.
Открыв дверь, я подошёл к ней и начал гладить по лбу. Через секунду кобыла развернулась на 180 градусов и её копыта замелькали у меня перед глазами. В растерянности, я забился в угол, соображая как я смогу отбить Амнистию если она меня сейчас убьёт.
Выручил помощник тренера, пришедший с охапкой сена.
- Забыл показать тебе, где сено лежит. Кобыла пробежала восемь кругов по ипподрому, вспотела, а сейчас морозы по утрам,- сказал он, вытирая сеном хребет лошади.
Выйдя из конюшни я долго смеялся, потому что узнал новое значение слова «отбить».