За несколько месяцев до выпуска и получения офицерского звания курсантам пятой роты стало известно, что их командира роты переводят на штабную работу, а новым командиром назначен капитан Фирсов. Собственно говоря, в этом не было ничего необычного: офицеры двигались по службе постоянно. Кто-то получал повышение в училище, кто-то переводился в другие воинские учреждения и части. Необычным было то, что капитан Фиров перед назначением пообещал начальнику училища навести порядок в роте. Вот это да! Эта новость вызвала возмущение и недоумение среди курсантов роты: какой порядок хочет навести капитан Фирсов?
С их точки зрения порядка в роте было столько же, сколько его было в остальных ротах училища. Ни больше, ни меньше. Многие считали, что с порядком в их пятой роте даже лучше, чем в других ротах. Вот, скажем в роте девятой, выпуск которой был в прошлом году. Однажды там на вечернюю проверку остался комбат подполковник Кравченко. После переклички он обошел строй и приказал трём курсантам выйти из строя. Те вышли.
- За самовольную отлучку объявляю наряд на работу. Наряд отработать сегодня, после отбоя, - объявил он. Сказать, что нарушители остолбенели - значит ничего не сказать. Курсанты действительно были в самоволке. Их прикрывали. Тем не менее, комбат откуда-то узнал. Ясно! Кто-то заложил. Но, кто? Не ясно.
- А через неделю та же история повторилась с другими курсантами. И опять тот же вопрос. А еще через неделю .... То же самое. Так продолжалось ещё раза два или три. Однако, не всё не вечно под луной и тайное всегда становится явным.
- В один из дней подполковник Кравченко приказал дневальному по роте сделать уборку в своём кабинете. В разгар этой работы ему понадобилось выйти из кабинета. Дневальный почувствовал себя более свободно и, осмотрев кабинет, увидел, что на столе стоит какой-то незнакомый предмет, имеющий окуляры и оптические стёкла. Он взглянул в окуляр. Точно: телескоп. Сфокусирован он на участке местности за забором, по которому самовольщики ходили в город от дыры в заборе, которая находилась между столовой и складом. Видимость была отличная. В тот же день курсант поделился своим открытием с другими сослуживцами, а к вечеру о телескопе знали все заинтересованные лица.
- Ночью, после отбоя, телескоп пропал. Он не был уничтожен или приведен в негодность. Просто поменял место нахождения. Но, без использования он не остался. По ночам его наводили на общежитие педагогического института. Проживавшие там студентки, конечно, и предположить не могли, что находятся под пристальным вниманием молодых парней. Занавески "на гвоздях" и газеты лишь частично закрывали окна их помещения. Курсанты видели полуобнаженных и почти обнаженных девушек. Видели как они раздеваются, как меняют белье, снимают лифчики и т.д. Некоторые возбуждались так, что тут же срывались с места и бежали знакомиться. Но это удавалось редко. Вход в общежитие охраняли женщины пенсионного возраста, которым наплевать было на любовь, о которой они уже забыли.
- После получения курсантами офицерских званий надобность в телескопе отпала и он был тайно возвращен комбату. Он тоже человек. И сильно обижать его никто не хотел.
- Ничего подобного в пятой роте не было. В самоволки, конечно, ходили. Но попадались редко. И в телескоп их никто не видел потому, что не один маршрут существовал.
- Прошла неделя после того, как стали распространяться слухи. И вот в один из дней поступил приказ прибыть в казарму и построиться. Построились. Из кабинета командира роты вышел майор Авдеев в сопровождении капитана Фирсова. Обоих офицеров курсанты уже знали. Авдеев был командиром роты с начала их обучения. Он был строгим, но справедливым. Многие смотрели на него как на отца родного. Фирсова знали многие. Курсанты-ярославцы сообщили, что он большой любитель женского пола. Он знакомился с молодыми женщинами, сожительствовал с ними, а когда они надоедали или начинали мечтать о большем, он покупал им кожаные сапоги и прощался с ними. Во время лагерного периода к нему приехала одна из сожительниц. В это время четвертый взвод был на занятиях по ОМП. Проводил их подполковник Кириллов. В каких отношениях он был с Фирсовым не известно. Тот отозвал Кириллова чуть в сторону и что-то тихо-тихо ему сказал. Но, Кириллов не стал делать тайны из своих слов. "Что вы мучаетесь? - довольно громко произнес он, - Возьми плащ-накидку и идите в лес. Ландыши собирать".
- Майор Авдеев встал перед строем и объявил, что он переходит на другую работу в учебную часть и что командиром роты будет капитан Фирсов. Капитан Фирсов представился и немного рассказал о себе. Правда, его не особенно внимательно и слушали. Курсантов больше волновали его планы, чем рассказ о том, где и кем он служил.
- На второй день после смены командира стало ясно: какой порядок планирует навести капитан Фирсов. Курсант Бледных, бывший в этот день дневальным, пришел во время перерыва в свой взвод, который занимался в помещении роты. "Кто хочет увидеть: как Фирсов драит полы в умывальнике? Можете пойти и посмотреть, - объявил он.
- Был перерыв. Умывальник и туалет находились в одной комнате. Поэтому многие рванулись туда: кто посмотреть, а кто по естественной надобности. Их взорам представилась интересная картина. Капитан Фирсов, одетый в полевую форму, в юфтевых сапогах, нацепил на правую ногу щетку и драил пол. Курсанты посмотрели и быстро удалились: кто знает, как поведёт себя капитан? А он драил пол ещё несколько минут. Затем отдал щетку дневальному. По всей вероятности, результатом он остался недоволен. Место, которое он драил ничем не отличалось от других мест умывальника. Отчистить вот так сразу кафельные плитки, по которым ежедневно ходили сотни курсантов в сапогах с резиновыми подошвами, это из области фантастики. И Фирсов начал искать другие способы.
- На третий или четвёртый день четвертый взвод занимался в учебном корпусе. После занятий курсант Руднев отпросился у командира отделения и пошел в казарму: у него были какие-то дела. В казарме его встретил Фирсов.
- Вы почему пришли в казарму одиночным порядком? Я запретил одиночное хождение.
- Мне разрешение дал командир отделения.
- Наряд на работу за невыполнение моего приказа.
- Но, я не виновен. Можете спросить командира отделения.
- Я знаю, что Вы с ним договоритесь и он возьмет Вас под защиту. Повторяю: наряд на работу и отработать его сегодня же после ужина.
Доказывать свою правоту означало пререкаться с командиром. За пререкания можно было получить еще пару нарядов. Статью 15 Японского Устава в роте знали на отлично. Некоторые статьи того устава, который действовал тогда, давали советским командирам такую же власть как и японским. Пришлось соглашаться.
После ужина Фирсов подозвал Руднева и вручил ему трехлитровую банку с какой-то жидкостью, тряпку и перчатки из толстой резины.
- В банке кислота. Вам надо отмыть толчки в туалете. Работайте в перчатках. Можете начинать сейчас, можете делать это после отбоя. Но работа должна быть выполнена. Ржавчины не должно быть, - потребовал капитан. Сказав это он ушел из казармы.
Работать после отбоя - значит недоспать и весь следующий день зевать и мечтать выспаться. Поэтому Руднев приступил к работе немедленно. Протерев первый толчок, он обнаружил, что кислота на ржавый чугун не действует никак. А тут еще банка выскользнула из рук, одетых в резиновые перчатки и разбилась вдребезги. Собрав тряпкой столько кислоты, сколько было возможно, Руднев протер другие толчки и закончил уборку.
Утром перед зарядкой его остановил Фирсов.
- Я не увидел результат Вашей работы.
- Я тоже его не увидел, - ответил Руднев, - Кислота ржавчину не берет.
- Ладно, будем искать другой выход.
Он искал. Но, увидев, что капитан поступает несправедливо, курсанты стали более осторожными и попросту избегали встреч с командиром. Поэтому вся тяжесть уборок легла на дневальных. А курсанты о приближении Фирсова уведомляли друг друга голосом: "Витюня идет! Витюня пришел!" Однажды капитан пришел в казарму после отбоя. "Витюня пришел! Витюня пришел!" - раздалось в казарме.
- Тишина! - объявил Фирсов. Еще один голос и подниму роту.
Вставать, одеваться и строиться после отбоя - удовольствие ниже среднего. Поэтому установилась тишина. А утром курсанты обнаружили надпись на одной из дверок кабин туалета надпись: "Фирсов дурак!" Кто написал - не известно. Но, видимо у ротного были на этот счет какие-то сведения. Вечером он подозвал к себе курсанта Маслова и потребовал, чтобы тот шел за ним.
Капитан привел Маслова в туалет и указал на дверь.
- Читай! - потребовал он.
Возможно, будь на месте Маслова другой курсант, он бы просто доложил, что прочитал. И всё. Но, Маслов был ярославцем и офицеров не очень-то боялся.
- Фирсов дурак! - громким голосом объявил тот.
Капитан достал столовый нож и подал его Маслову.
- Удаляй!
- А в честь чего это я должен это удалять? Я это не писал
- Удаляй! Иначе будешь наказан за невыполнение приказа.
Маслову пришлось выполнять приказ. И он выполнил его. Когда на следующее утро капитан посмотрел на дверь, то увидел краска аккуратно соскоблена до древесины Надпись по-прежнему хорошо была видна и хорошо читалась.
Кому был дан приказ закрасить соскоб - не известно. Но, новая краска отличалась от старой и надпись читалась. Была закрашена дверь целиком, но и после этого надпись можно было прочесть.
Как ни странно, но после этого случая во взаимоотношениях курсантов со своим ротным установилась тишина. Может быть потому, что у курсантов было достаточно дел, чтобы обращать внимание на этого командира, а может потому, что капитан стал вести себя несколько по иному. Оно и к лучшему. "Худой мир лучше хорошей ссоры!"