Эту историю мне рассказал дальнобой, когда я автостопил по северу нашей родины. Подобрал он меня на трассе Е105, что в Мурманской области, между Манчегорском и Перенгой. К тому времени я уже часа четыре топал. Стемнело, вокруг лес. Там заповедник какой-то, не помню уже название. Дело к вечеру, а машины тормозить не спешат. Даже более, при виде меня газу поддавали. Словно убраться поскорее хотели.
И только этот дальнобой, наверное, пожалел. Да и то как-то странно. Остановился метрах 100 впереди. Из окна пассажирского высунулся и фонарь на меня направил. Солнце уже за горизонт спряталось. Конечно, не сказать, чтоб уж совсем темно было. А он всю дорогу, что я до машины топал, с меня луча не сводил. Подошел я. Он дверь не открывает. Мы парой слов перебросились. Он так подозрительно на меня посмотрел,
А потом ни с того, ни с сего анекдот рассказал. А я уставший был. Но так себе мужик этот располагал. А что еще больше, теплая кабина его мерседеса, что сначала из вежливости засмеялся, а потом уже на самом деле от смеха пополам согнулся. Он как увидел это, сразу дверь открыл, залезай, говорит. Тронулись места в общем. Он на меня косится, болтаем о разном. Я даже нервничать немного стал. А потом в лоб спрашивает.
что я тут в это время забыл. Я ему рассказываю, что до Баранцева хочу добраться автостопом и всего-то, а на трассе задержался, потому что не подбирал никто. Тут этот дядька усмехнулся и говорит, что повезло мне, что я ему попался. Ну, а далее с его слов. Тут после заката обочина пустеет, Сань. Местные селяне, городские, только на машинах этот участок пролетают и не останавливаются.
И пока светло, голосующих подбирают. Но то такое, знакомое если. Я сам из Тутошнях, Мурманский. Места хорошо знаю, считай всю область объездил. Если по теме никто на бочне пешехода увидит, тапку в пол давит и мимо просхакивает. У нас байка ходит, что необычный это пассажир. Ну как байка? Тебе деревенские бабки чего хочешь расскажут. От мастерства зависит. Легенда скорее местная.
и я ее с детства слышал. В общем, бродят у нас тут по вечерам до полуночи вдоль дороги. В темноте не разобрать, как выглядят. А остановиться, приглядеться, смелости не у каждого хватает. У кого хватило, те уже не расскажут. Попутчиками зовут. И бродят они лет уже с полста, наверное. Здесь лесоповалы были при коммунистах. Под развязки место чистили и трассы ответленные делали. Спецконтингент со всего Черноземья.
Свозили. Места глухие, да населенных пунктов без карты хрен дотопаешь почаще. Вот и за лагерями не ошибко бдили. Куда ты отсюда денешься? Вот и недосчитались однажды целые смены на пивораме. Двенадцать человек испарились, как и не было. Бросились их искать. Матросов с базы подтянули, лес прочесывать. И где-то через недельку стали по одному отлавливать. Зэки. Они только перед администрацией лагеря сплоченные. Как только на воле оказываются,
Каждый на себя одеяло начинает тянуть. Вот и переругались в лесах. Разбрелись поодиночке. Четверо, правда, друг друга держались. Трое старых и молодой. А молодой этот непростой был. Сынок какого-то партийца. По несерьезному загремел. Папка не отмазал. Ему и сидеть-то было лет пять. До урки сумели уболтать. В газетах ближайших городов тогда предупреждение вышло. Мол, в леса по грибы да ягоды ни ногой.
А то мало ли, ориентировки по отделениям расклеили, а когда находить их стали, поуспокоились. Ну как успокоились? Газетчики да те, кто напрямую в поисках не участвовал. Там, Сань, такая штука была, что отловленные одиночки жутковатые вещи рассказывали про нравы этих трех самых старых уркаганов. И каждый следующий все страшнее.
Когда кроме тех четырёх, остальных отловили, менты забегали, как подстреленные. Ты знаешь, кого в лагерях консервой зовут? Вот тот-то. Смекаешь теперь? Им последний пойманный сказал, что жратва кончилась. Троится подстрекателей посматривать на свой НЗ-става, потому что остальные избежали тошно самим става. Бабка того пацанёнка воем завыл, лично с ПСПовыми по лесам бродил.
А в газетах ни слова, чтобы панику не наводить. Нашли его, короче. Голод дурок раньше одолеть успел. И ведь, что самое жуткое, они до трассы буквально километра не дошли. Там бы уж добыли себе пожрать чего. После этого начальство негласно приказало перебить их на месте. Итоги, постреляли через пару дней. В болотах спрятались, думали, что там их сильно искать не будут. Трапезничали, когда на них матросики выскочили.
и даже толком кости обгудать не успели. Тела на вездеход погрузили и повезли в город. А он возьми и провались в трясину. Водитель едва успел выскочить, так и оставили ее в болоте. А через пару сезонов люди стали в этом районе пропадать. Кто вечером пешком отправлялся по дороге, те в списках без вести пропавших. Люди осторожничать начали, перестали тут ходить.
Вроде на годик всего тихо, ну а потом машины пустые на обочине находить стали. Все как одна носом в землю врыто, будто на скорости с дороги соскочило. Двери нараспашку, вещи перевернуты и вокруг ни следа. Грешили на налетчиков, патрули засаду устраивали, да только без толку. А народ вокруг, не милиция, ему в чертовщину верить не зазорно. Поэтому, когда слухи о стоящих на ночной дороге странных людях пошли,
Все сразу смехнули. Тогда и машины постоянно ходить почти перестали. Не останавливается никто. Редко еще случается, но там номера все не местные. Те, кто мимо чертовщины этой проскакивал, рассказывают, что когда им в глаза свет бьет, сразу видно, что там не человек, потому что как два блюдца светятся. И чем дольше они без еды, тем глаза шире распахнутые. Я ведь потому тебя в глаза светил, проверял,
А ещё один шофёр, с Мурманска. Говорил, что по незнанию растормознул фуру ночью. Спасло его то, что кабина высокая, да окна сразу не достать. Только он собрался стекло опустить, чтобы поговорить. Вот как я с тобой. А тварь эта уже под дверью стоит. Темно, не видно ничего, а она ему. Открой, мужик. От души прошу.
Шофер перекрестился, в раз свою колымагу расхочегарил и укатил вдаль. Говорит, что люди так не хрипят и из темноты, как волки на тебя не смотрят. Он, когда газовать начал, ему в дверь как дрябануло со всего маху. Хорошо метал. Да окна эта тварь не достала. Стекло бы в раз рассыпалось. Долго он мчал. До самого утра глаз не замкнул. При первых лучах же нашел стоянку, где люди были. Там и встал.
Вышел, на дверь глянул, а там не вмятина, а разрыв. Словно арматуру воткнули и провели. Мужики, кто на стоянке был, столпились, как увидели это дело. Все ему и рассказали. Поговаривают, что иногда на болотах находят человеческие кости, кучкой сложенные и добило обглоданные. А когда целая группа иностранных туристов здесь пропала, менты облаву по лесам устроили. Долго ходили.
Пока, наконец, не нашли кости обсосанные. А среди них заточку из гвоздя, какие за решеткой делают. После тех событий, кстати, долго происшествий не было. Наелись, видать. Вот такие вот дела, Сань. Врать не буду, сколько езжу, сам не встречал ничего такого. Иногда что-то блестело, светив фар. Но то лисы могли быть или волки, бродят еще у нас.
Однажды мелькнуло что-то, дорогу перебежавшее. Крупное, из человека, но двигалось по звериному. Может волк, а может один из этих. Как бы то ни было, у нас тут уже давно никто не пропадал. И машин пустых не находили. Года три-четыре. Либо утихло, либо врут все. Одно пугает. Если эти твари заправдишние, то голодали, наверное. Я слушаю у этого мужика подмерное расхачивание кабины, одновременно борясь со сном.
Жутковато, конечно, на ночь такое представлять, но так, устав, затянет срока часов пешком. Мое тело с удовольствием провалилось в дрему. Водитель продолжал травить истории, вяло отвечая ему. Я уже прислонился к окну и начал подремывать. Мимо проносились дорожные знаки, деревья, столбы.
Редкие встречные машины никак не разбавляли пустоту ночной трассы. В полудрёме вёл взглядом блики, уже несколько минут вывущие среди деревьев. Словно свет луны падал на светоотражатели велосипеда. Знаете, я не из пугливых. И по страшнее истории свыхал. И даже практически принимал участие. Но тут меня судорогой свело. Истосковавшийся дальнобой продолжал свой поток речи.
А я с ужасом прикипел к двум огромным сижащимся глазам в чаще, перемещавшимся параллельно с нашей машиной и не сводящих с меня своего внимательного и очень голодного взгляда. Пробрала до костей, не повернулся к водителю, заметил, что он резко замолчал и уставился на дорогу. Силуэт на обочине быстро приближался и меня раздирало два чувства.
сжаться в сиденье и стать незаметным, и в то же время прильнуть в стекло и рассмотреть, насколько можно в темноте этого голосующего, когда будем проскакивать мимо. «Ох, Саня, как же тебе повезло, что я тебя подобрал!» – пробормотал тогда шофер, не сводя глаз с жуткой фигуры. Больше всего она напоминала уставившуюся на нас из темноты кошку, в глаза которой отразился свет от фонарика. Наша фура неслась с приличной скоростью,
и это хоть немного успокаивало, но в то же время мы проехали так быстро, что все превратилось в мазаное пятно. И где-то на краю свышимости до меня донесся разочарованный вой. Наш. Прямо возле моей двери что-то запыхтело. Я выглянул в окно и… Высади, тебя не тронем. Он наш, наша добыча. Зачем подобрал? Хрипящий, рычащий.
Запыхавшийся голос донесся с той стороны кабины. Точно такая же тень, как и у меня, по дверью перемещалась прыжками вслед за фурой и требовательно обращалась к дальнобою.
Мужик насупился, сжал губы и только поддал газу, вынуждая тварей остаться. Дальше ехали в гнетущем молчании, пока дальнобой не лохнул и не утопил кнопку клаксона. Я подпрыгнул от оглушительного гудка и вгляделся вдаль. Несущаяся слева легковушка вдруг вильнула в сторону и я успел разглядеть, как прямо перед ней мелькнула тень, выскочившая.
на перерез. Выскочив навстречу, она едва успела уйти от лобового столкновения. В освещенном салоне мужчина и женщина, судя по ужасу на лицах, уже прощались с жизнью. В спинку кресла водителя всыпилась детская ручка. Он затормозил прямо посреди дороги. Мы с дальнобоем переглянулись, и первый порыв остановиться и вмешаться тут же прошел, когда в боковых зеркалах наконец отразились происходящие вдруг машины несчастных. Запомните эти координаты.
Мурманская область, трасса Е105, участок между Манчегурском и Перенгуй. Никогда не останавливайтесь там после захода солнца.