“Человек, который был Четвергом” — философский роман Г. К. Честертона, изданный в 1908 году с подзаголовком «Ночной кошмар».
Если изначально знать, что автор сопроводил книгу подзаголовком “Ночной кошмар”, то многие вещи в книге воспринимались бы по-другому. В определенный момент у меня мелькнула мысль: “книга напоминает мне сон. Такой немного мистический, немного с элементами триллера, со множеством нелогичных моментов. Все действия, если рассуждать логически, абсурдно, но герои ведут себя так, как будто у них действительно очень важная миссия. События в книге сменяются также быстро, как это часто бывает во сне - раз и вы уже в другой стране.”
События романа разворачиваются во времена разгула анархизма, главной опасностью которого является терроризм. Гэбриел Сайм, агент тайной сыскной полиции, знакомится с поэтом-анархистом Люцианом Грегори и спорит с ним о предназначении поэзии. Грегори утверждает, что поэзия есть орудие революции. Сайм не верит в то, что Грегори серьёзен в своих анархистских убеждениях. Раздражённый Грегори, желая доказать ему обратное, тайно приводит его в подпольное убежище группировки динамитчиков. Там планируются выборы одного из семи членов Центрального Европейского Совета анархистов. Грегори рассказывает, что имена членов Совета скрываются — им даются прозвища по названиям дней недели. Главарём Совета является некто, называющий себя Воскресеньем, а выбирать анархисты собираются Четверга — так как предыдущий Четверг скоропостижно умер, отравившись.
Начало произведения развивается в классических традициях детективного романа. Бесстрашный сыщик в одиночку проникает в самое сердце преступного совета анархистов. Сцена обеда Сайма вместе с другими членами совета во главе с председателем по имени Воскресение, выявление предателя в их рядах и дальнейший побег от профессора де Вормса- все описываемые события держат читателя в значительном напряжении.
А дальше история все больше и больше начинает превращаться в фарс. И произведение, в начале казавшееся нам детективом, перестает быть таковым. Постепенно обнаруживается, что все члены террористического совета являются агентами полиции. Читатель начинает догадываться, что глава анархистов Воскресение и лидер “последнего крестового похода” - это одно и то же лицо.
Далее, в сцене преследования сыщиками Воскресения роман начинает напоминать книгу Льюиса Кэрролла “Приключения Алисы в стране чудес". Детектив переходит в пространство нонсенса и абсурда.
В окончании романа все намеки разбросанные по произведению, которые читатель возможно заметил, возможно нет, или не смог правильно интерпретировать, сходятся во едино. Честертон переходит к жанру мистерии. И тут раскрывается христианская философская сущность книги. Мы выясняем, что под маской Воскресения скрывается Бог, что сыщики-полицейские оказываются днями творения, символом порядка, победы над хаосом, а ярый анархист Грегори - Сатаной.
Грегори, олицетворяющий Люцифера, обвиняет собравшихся: «Я кляну вас за то, что вы в безопасности. Вы не сходили со своих престолов. Вы – семь ангелов небесных, не ведавшие горя. Я простил бы вам все, властители человеков, если бы увидел, что вы хотя бы час страдали, как страдал я…»
Именно благодаря упреку Грегори, для Сайма раскрывается тайный замысел мира. Он восклицает: «Теперь я знаю! Почему каждое земное творенье борется со всеми остальными? Почему самая малость борется со всем миром? Почему борются со Вселенной и муха, и одуванчик? По той же причине, по какой я был одинок в Совете Дней. Для того, чтобы каждый, кто покорен порядку, обрел одиночество и славу изгоя. Для того, чтобы каждый, кто бьется за добрый лад, был смелым и милосердным, как мятежник. Для того, чтобы мы смели ответить на кощунство и ложь Сатаны. Мы купили муками и слезами право на слова: "Ты лжешь". Какие страдания чрезмерны, если они позволяют сказать: "И мы страдали"? Ты говоришь, что нас не сломили. Нас ломали – на колесе. Ты говоришь, мы не сходили с престолов. Мы спускались – в ад. Мы сетовали, мы жаловались, мы не могли забыть своих бед в тот самый миг, когда ты нагло пришел обвинить нас в спокойствии и счастье. Я отвергаю твою клевету, мы не были спокойны»
Сайм спрашивает у Воскресенья страдал ли тот когда-нибудь. В ответ он видит фантасмагорию: «…большое лицо разрослось до немыслимых размеров. Оно стало больше маски Мемнона, которую Сайм не мог видеть в детстве. Оно становилось огромней, заполняя собою небосвод; потом все поглотила тьма. И прежде чем тьма эта оглушила и ослепила Сайма, из недр ее донесся голос, говоривший простые слова, которые он где-то слышал: "Можете ли пить чашу, которую Я пью?"»
Услышав этот ответ, Сайм неожиданно падает в обморок, а, очнувшись, обнаруживает, что гуляет в парке и мирно беседует с Грегори. На этом его сон и завершается.
