Святая святых Накии - это была её опочивальня.
И вот в этой роскошной опочивальне её теперь окружали не только по большей части вавилонские ковры, а также инкрустированная серебром и золотом мебель, а ещё и картины, и скульптуры, которые создал в последнее время юный грек. Среди этих произведений были две картины и одна скульптура, которые изображали саму царицу-мать. Причём скульптура изображала Накию совершенно обнажённой, что было необычно для ассирийцев. Ведь это у греков, как сейчас бы сказали заумные искусствоведы, воспевалась красивая и неприкрытая эротика, ну а вот на Востоке это многих шокировало и уже тогда никоем образом не приветствовалось.
Однако Накии творения её любовника сразу же понравились. Особенно она была в восторге от одной из скульптур. Эта скульптура находилась в самой отдалённой части её заветной опочивальни и стояла у её ложа. Она представляла царицу-мать в образе богини любви. То есть в образе богини Иштар.
Накия подолгу рассматривала эту скульптуру и всё больше и больше находила, что юный фаворит нисколько её не приукрасил. Да, у неё было до сих пор почти совершенное тело, которое могло любого мужчину не просто привлечь, а свести с ума! И это при том, что она вступила уже давно в пору своей осени!
Все поражались тому, что царица-мать почти не менялась! Насчёт этого распространялись различные домыслы, причём иной раз самые фантастические. Её даже Ашшур-шаррат допытывала, что же она пьёт такого, что совершенно не меняется! На что Накия только отшучивалась, но правду скрывала даже от своей племянницы. А на самом деле это была не только заслуга её лично…
Я обещал об этом её секрете рассказать, и вот видимо настало для этого пора…И так, я рассказываю о главном секрете Накии…
У царицы-матери Накии было действительно одно средство, которое помогало ей продлевать бесконечно молодость, и это средство для неё изготовил ещё четверть века назад ( а может и ещё раньше) один знаменитый египетский врач и маг.
И этого египетского мага звали Сенусертом. Он настолько прославился своими познаниями в медицине, что о нём писали в хрониках. Восторженно и неоднократно.
***
Но об эликсире Сенусерта никто ничего не слышал. Рецепт этого эликсира сохранялся в строжайшей тайне, и о нём знали только сам маг и его любовница, то есть Накия. Этот эликсир был действительно чудодейственным и почти волшебным, он в буквальном смысле отменил для царицы-матери старение. Употребляя его, она перестала меняться. Однако пить его ей приходилось каждый день, причём иногда и дважды. При пробуждении на голодный желудок и перед отходом ко сну. И ни в коем случае не реже. Эту процедуру нельзя было пропускать. А ещё, по рекомендации Сенусерта, Накии следовало соблюдать особую диету и обязательно днём предаваться сну хотя бы три-четыре часа.
Однако рецепт эликсира, как оказалось, египетский маг унёс с собой в могилу. Потому что о некоторых его компонентах он умолчал.
И вот несколько месяцев назад, к своему превеликому ужасу, Накия обнаружила, что этот эликсир заканчивается, так как ей пришлось открыть последнюю баклажку с ним. После этого Накия поняла, что скоро она начнёт меняться и больше уже не будет поражать всех окружающих своим великолепным видом, своей неувядающей красотой и молодостью. И больше всего Накия испугалась, что со скорым её естественным увяданием её может разлюбить Филомей, ведь разница у них в возрасте была огромная.
И вот тогда-то и затеяла царица-мать интригу со свадьбой Ираны и Ашшур-этель-илани, а затем она собралась связать семейными узами и своего грека-любовника. Впрочем, Филомей неожиданно заупрямился. Время шло, а он по-прежнему упорствовал и был категорически против идеи Накии-старшей узаконить их отношения.
Он считал это не просто ненужным делом, а ещё и достаточно рискованным и опасным. И причём опасным по многим причинам.
Однако Накия-старшая продолжала настаивать на своём.
***
Вот уже сыграли свадьбу Ашшур-этель-илани и Ираны, но её провели не в Ниневии, а подальше от царского двора и шумной столицы, в каком-то небольшом имении в трёх фарсахах от провинциальной Гузаны, и после неё сестра греческого скульптора стала женой наследника трона. Как я уже на это обращал внимание: женой самой первой, и получается по любому старшей. А значит если она родит мальчика, то он, по всей вероятности, станет наследником первой очереди! Ну а Филомей, получается, через свою сестру породнился с правящей в Ассирийской империи династией Саргонидов и получил даже чин и изобретённую лично для него должность. Отныне он был не просто скульптором, а его величали не иначе, как Главным художником Ниневийского двора.
И после этого у царицы-матери стало ещё больше доводов настаивать на своём, ведь перед торжественным обрядом в Гузане и Филомей, и его сестра Ирана, стали знатными особами, и их занесли в список ассирийских придворных. Хотя по этому поводу и было много кривотолков, а кто-то чуть-ли не в открытую и возмущался.
***
Время шло.
Накия полностью выздоровела и вскоре повела прежний образ жизни.
Целых две недели она намеренно не встречалась с Филомеем, и тот напугался, что впал в немилость, однако это было не так. Накия подобным образом всего лишь воспитывала его и показывала ему своё недовольство. Наконец-то греческий скульптор и фаворит Накии запросил у своей покровительницы аудиенции.
И Накия, немного покапризничав, всё-таки разрешила ему предстать перед ней.
- Ну и что, мой друг? - спросила царица-мать. - Ты хочешь со мной поговорить?
Филомей жестом подтвердил это.
- Ну, говори! Я готова тебя выслушать…
- Я очень прошу тебя, госпожа, оставить всё так, как есть. Поверь мне, что так будет лучше.
Накия выслушала своего любовника и недовольно нахмурилась:
- Значит ты не изменил своего мнения?
- Не изменил.
- Ну а зачем тогда пришёл?
Расстроенный грек уже собрался уходить, но Накия его задержала.
- Я даю тебе ещё три дня подумать, Филомей…Три дня!
И через три дня грек сдался.
***
Я разумеется не открою ничего нового, если скажу, что когда кому-то удаётся подняться на самую вершину власти, то он неизбежно оказывается в совершенном одиночестве. И это так и есть. Ну а ещё Ашшурбанапал чувствовал какую-то пустоту вокруг себя.
Теперь ему не с кем было пооткровенничать, и не с кем было посоветоваться. Учителя Набуахиарибы и туртана Набушарусура теперь не было рядом с ним. Да и лидийка Аматтея предала его. А тут ещё эти свадьбы...
Он ещё не пришёл в себя от свадьбы его наследника на гречанке, как вновь пришла к нему новость, совершенно выбившая его из колеи.
Накия собралась теперь сыграть свадьбу уже со своим нынешним фаворитом, с этим скульптором Филомеем, которого Великий царь на дух не переносил. Час от часу было не легче! Он считал, что грек – приживалка. И что нынешний фаворит царицы-матери играл на привязанности Накии к нему, но отговорить её от этого шага не было никакой возможности.
Конечно же, после всего того, что случилось в последние дни, Ашшурбанапал не собирался хоть в чём-то препятствовать Накии, однако своё отношение к её браку со скульптором и бывшим рабом он не скрывал, а потому и не пожелал принимать участие в свадебной церемонии, в этом, как он посчитал, совершенно позорном для царской семьи фарсе.
Свадебная церемония прошла чрезвычайно скромно. На ней не было музыкантов и присутствовало совсем уж немного гостей. Каких-то тридцать человек, не больше. И это были самые близкие к Накии люди. Впрочем, чтобы не присутствовать на этой свадьбе и повод у Ашшурбанапала подвернулся. Повод этот был как благовидный, так и достаточно печальный…
В эти самые дни Ашшурбанапалу доложили, что скончалась его старшая сестра, два с лишним года уже находившаяся в парализованном состоянии. Шерруа-этеррит. Когда-то бедовая девица, а после ставшая примерной матроной и образцовой супругой великана Бел-ибни.
***
Кстати, мне кажется, что стоит ещё обратить внимание на некоторые особенности Ашшурбанапала, как правителя Ассирийской империи. Скажу по этому поводу так: он не отличался особо крепким здоровьем, бывало мучился головными болями, особенно когда был в возрасте, но при этом почти не отдыхал. К примеру, хронисты, обслуживавшие ниневийский двор, в один голос заявляли, что Ашшурбанапалу присуще была необыкновенная работоспособность. Однако после восстания в Вавилонии он совсем позабыл об отдыхе. Он ежедневно посещал арсеналы, проводил инспекции и приёмы, не жалел времени на совещания с военными и губернаторами провинций, а ещё дважды, а то и трижды в день вызывал к себе своего секретаря.
- Ну что там у тебя, докладывай? - произнёс Великий царь, когда перед ним предстал его секретарь. - Только начни доклад с обстановки на Юге…Это сейчас самое важное.
- Государь, - долговязый и наголо обритый секретарь приветствовал Ашшурбанапала и стал зачитывать ему сообщения, пришедшие из Вавилонии, - … Приведены к покорности Сиппар, Ниппур, Борсиппа. Сдались ещё четырнадцать городов и вот-вот падёт Кута. Во всей Вавилонии ещё только Киш и сама столица Мира сопротивляются, но вопрос времени, когда и они будут приведены к покорности. Генерал Мардук-апла-иддин утверждает, что до конца года Вавилон обязательно падёт к твои ногам, государь.
Ашшурбанапал благосклонно заслушивал доклад, периодически кивая головой. «Покойный туртан Набушарусур оказался совершенно прав, когда предложил на должность командующего именно карлика. Мардук-апла-иддин провёл блестяще всю очень сложную кампанию, и ещё вчера грозное восстание, подготовленное Шамашем и его сообщниками тщательным образом, теперь выдыхалось. А ведь сколько было высказано нелицеприятного в адрес этого уродца, но теперь даже явные его недоброжелатели посрамлены и заткнулись. Он всем доказал, что на сегодня самый лучший в Ассирии полководец. Мардук-апла-иддин заслуживает награду. И когда он вернётся в Ниневию, то её обязательно получит. А может его пора бы уже назначить и туртаном?»
- Что известно про Приморье? - спросил Ашшурбанапал.
- Бел-ибни без особого труда освободил Приморье, - продолжил пояснение Азимильк. - Бывший губернатор этой области, князь Набуэль, не смог оказать какого-либо сопротивления и бежал. Он отплыл на Дильмун. Пока что мы не можем направить туда достаточное количество воинов, так как у нас нет в этой приморской провинции кораблей, но Бел-ибни просит прислать ему опытных в морском деле финикийцев, и с их помощью он тогда сможет за несколько месяцев создать флотилию, и с её помощью предпримет попытку освободить остров от смутьянов.
Ашшурбанапалу понравилось это предложение, и он тут же задал встречный вопрос:
- А сколько он просит финикийцев?
- Пару сотен, - ответил секретарь.
- Ну, хорошо, а поясни, кого именно из них?
- С десяток мастеров и сто восемьдесят- сто девяносто рабочих, сведущих в строительстве кораблей. Ну ещё нужен лес для постройки этих самых кораблей и различные снасти. Канаты, полотно для парусов, смола…
- Да, да, я согласен. Пусть всё это ему отправят. Из Тира и Арвада. Не затягивая.
- Будет исполнено, государь.
- Ну а теперь проясни, какая складывается обстановка на Западе? - спросил Ашшурбанапал.
Азимильк нервно откашлялся в кулак и, извинившись за заминку, достал уже другой лист папируса и продолжил пояснения:
- Государь, армия Псамметиха по-прежнему осаждает Ашдод, и всё никак не может сдвинуться с места. Египтяне под стенами этой твердыни уже положили не одну тысячу своих отборных воинов. Ашдод сопротивляется и вряд ли окажется по зубам фараону в ближайшее время.
«Мда-а-а, а мой дед, Синаххериб, при всех своих вывихах и несносном характере, оказался очень даже дальновидным, когда не пожалел сил и средств и столь основательно укрепил этот город, - подумал Ашшурбанапал. - Теперь это во всех отношениях непреступная крепость, и она превратилась в надёжный замок, повешенный на ворота в Азию. Египтяне уже который год стучатся в эти ворота, настойчиво ломятся в них, но так и не могут их открыть! Наверное, скоро себе расшибут лоб.»
К концу доклада настроение у Великого царя заметно поднялось, и он даже повеселел. Тем более в зале появилась его любимица Лилит, со своей изрядно подросшей ватагой из попискивавших котят.
***
Вавилон находился в осаде уже много месяцев.
Положение в столице Мира становилось всё более критическим.
Зерно и прочие съестные припасы ещё имелись в городе, но постепенно они истощались и их оставалось всё меньше и меньше. Уже кое кто начинал в городе голодать. Среди горожан зрело недовольство, и оно всё чаще прорывалось наружу. И только страх перед местью ассирийцев не позволял недовольству вавилонян выплеснуться во что-то серьёзное. Однако все уже понимали, что развязка приближается, и она наступит вот-вот.
Шамаш очень тревожился за семью. Он перевёл её в Главный дворец и каждый день посещал Эушмиш. Жена его непрестанно молилась, но по глазам её было видно, что она ни на что уже не надеялась, и даже не питала какой-либо надежды на помощь со стороны высших сил. Ей казалось, что и они их оставили. Что они окончательно от них отвернулись. Всё ей представлялось теперь только в чёрных и очень мрачных тонах.
- Что нам делать? - спросила она у мужа, когда тот в очередной раз пришёл на её половину дворца.
Шамаш как никогда был хмурым.
Ничего обнадёживающего он не мог супруге сказать. У него не было для неё хороших новостей, и поэтому он долго молчал. У царя Вавилонии только иногда ходили желваки, и он периодически нервно потирал дрожащей рукой висок.
- Как же я тебя просила не ввязываться во всё это! - запричитала уже в открытую Эушмиш. - И что теперь? Ты не послушался меня! Ну почему ты такой был упрямый?! Ну, почему?!
-Ну ничего, я попытаюсь договориться с кем-нибудь из ассирийцев, - наконец-то, произнёс Шамаш.
- О чём?
- Чтобы нам позволили покинуть город. Мы покинем его... тайно. С командующим ассирийцев мы не сможем договориться, это наверняка у нас не получится, но с кем-нибудь из его окружения, с каким-нибудь из его генералов… попытаемся договориться. Твой отец уже этим занялся. Надеюсь, за хорошее вознаграждение, мы сумеем вырваться из осаждённого Вавилона, а за-атем…
- Ну и что? И даже если мы из него вырвемся, а что будет с нами дальше?
- Я думал и об этом, - откликнулся Шамаш. - Затем мы скроемся. Мы вообще покинем Вавилонию…Навсегда! Я клянусь!
- Ну, то есть… ты тогда перестанешь враждовать с Великим царём?
Шамаш понимал, чего от него сейчас ждала взвинченная до предела Эушмиш, и успокаивающе произнёс:
- Враждовать я с ним перестану. Хотя мы уже никогда с Ашшурбанапалом не сможем примириться. Слишком много чего между нами пролегло.
- Ну а где мы найдём тогда убежище?! Где мы сможем спрятаться от его гнева? – переспросила Эушмиш.
- Где-нибудь подальше от Месопотамии, - ответил Шамаш. - Ну на худой конец, хотя бы в том же Эламе. Новый эламский царь, как и его предшественники, тоже начинает враждебно относится к Ассирии, и он не выдаст нас, я почему-то в этом уверен.
После жены Шамаш-шум-укин направился к своему визирю. Тот его уже поджидал у себя.
Они остались одни. Им надо было поговорить об очень важном и без посторонних ушей.
***
- Ну-у-у, что у тебя нового? Есть что-то? - спросил отца Эушмиш вавилонский царь. - Может хоть ты меня чем-нибудь да порадуешь? А то я уже в каком-то отчаянии.
В отличии от своего родственника, визирь пребывал сейчас в приподнятом настроении.
- Мне наконец-то удалось завязать переговоры… - произнёс он.
- Ну, слава Великим богам! - и Шамаш воздел и руки, и глаза прямо к небу, а после этого переспросил: - Ну и с кем ты завязал переговоры?
- С ассирийским старшим офицером…
- Кто это? Надеюсь, он - генерал?
- Да, он генерал.
- Поди один из приближённых карлика?
Визирь утвердительно закивал головой.
- И что? Ты считаешь, что ему мы можем довериться? Он нас не обманывает? - переспросил недоверчиво Шамаш.
- Думаю ему можно довериться, - произнёс визирь.
- А что он просит за своё содействие?
- Он требует золото.
- Ну и сколько же он требует?
- ... Много. Очень много. Сто пятьдесят талантов.
Шамаш от названной суммы аж присвистнул, но чуть погодя философски заметил:
- А-а, а, впрочем, за мою поимку мой братец этому генералу не меньше заплатил бы! Мда-а-а, а мы уже в таком теперь положении, что торговаться не имеет смысла.
- Я согласен с тобой, зять. Этот генерал хочет, чтобы мы всё это золото припрятали в месте, где он нам укажет, потом он для проверки пришлёт своего человека, ну и когда убедится, что мы его не обманываем и ведём с ним честную игру, то то-о-огда… тогда он нам посодействует вырваться из осаждённого города.
Шамаш надолго задумался. Лоб его прочертили несколько глубоких складок. И, наконец, глухим голосом он произнёс:
- Скажу честно… мне всё это не очень-то и нравится, Набу-ката-цабат.
- А я думаю, здесь нет никакого подвоха, - возразил зятю визирь. - Тем более я не раскрывал всего этому ассирийцу. Он думает, что с ним ведёт переговоры кто-то из приближённых вавилонского царя, но не ты сам. И потом… этот генерал предупредил меня, что выводиться из Вавилона будут не сразу все сорок семь человек, включая и детей, а только небольшие группы. По пять-шесть человек… Так будет безопаснее. И всё будет делаться разумеется под покровом ночи.
Впрочем, и после этих слов Шамаша всё равно не покинула тревога, но даже самому себе объяснить из-за чего она его каждодневно одолевала, он не мог.
Шамаш мало во что уже верил и иной раз тянулся к яду, который с полгода постоянно находился при нём, но в последнюю минуту его что-то останавливало. Он переживал всё-таки и за Эушмиш, и за своих многочисленных детей.
***
Повторюсь в который уже раз: Вавилон в те времена был настолько громадным, в том числе и по занимаемой им площади, что Мардук-апла-иддин вынужден был запросить у Ашшурбанапала дополнительно несколько воинских подразделений. Для того, чтобы обложить город плотным и непроницаемым кольцом.
И вскоре из Ассирии прибыло пополнение: ещё два корпуса тяжёлой пехоты и три тысячи конных наёмников, набранных в основном из киммерийцев.
Они заметно увеличили численность армии карлика, которая достигла ста тридцати пяти тысяч воинов. И теперь свыше ста тысяч из них осаждали вавилонскую столицу.
***
Военная кампания по подавлению восстания в Вавилонии и в сопредельных с нею землях продолжалась…Однако при всех своих неоспоримых успехах в этой кампании Мардук-апла-иддин был озадачен. Что же его так тревожило?
Вавилон долго держался. А ведь карлик рассчитывал, что к середине осени и столица Мира непременно падёт.
У командующего совершенно по-разному складывались отношения с генералами. Были и такие среди них, которые с трудом скрывали своё негативное отношение к командующему. Они презирали его только за то, что он был не ассириец, да ещё и физически неполноценен. Но вот к нему обратился один из генералов. Тот, к которому карлик особо хорошо относился и которому больше всего доверял.
Это был всё тот же Белшарицар. Молодой и горячий генерал.
- У меня есть разговор… - произнёс этот рубака-парень, которому ещё не исполнилось и тридцати лет.
Карлик уловил в голосе подчинённого особые нотки и поэтому тут же его переспросил:
- Это касается только нас двоих?
Белшарицар дал понять, что это именно так.
Тогда карлик выпроводил охрану и всех слуг. Затем он велел Белшарицару подойти поближе к креслу.
Тот подошёл и склонился над карликом.
- О чём ты хотел поговорить? - спросил своего генерала командующий.
Белшарицар огляделся по сторонам и перейдя едва ли не на шёпот ответил:
- Я ещё вчера хотел об этом сообщить...
- Ну-у-у...
- Ко мне с той стороны обратились за помощью…
- За помощью?!!!- у карлика приподнялись брови. - Ты о чём?
- Вот именно, за помощью! Кое кто просит меня вывести группу осаждённых из города.
- И кто это тебя просит? - переспросил насторожившийся карлик.
- Точно не скажу. Они скрывают свои имена, но у меня по этому поводу уже есть некоторые соображения… - произнёс совсем тихо Белшарицар.
- Высказывай их, я послушаю, - и карлик при этом заёрзал в своём кресле.
- Я не стал отказываться от переговоров, командующий, - продолжил Белшарицар. - Однако начав вести эти переговоры, я изначально заломил огромную сумму вознаграждения, и те, кто повели со мной их, начинали с пятидесяти талантов, однако согласились в итоге выплатить аж сто пятьдесят…
- Разговор разумеется шёл у вас не о серебре? – уточнился карлик.
- Ну,, конечно же!
- Так ты считаешь, что это может быть даже Шамаш?
- Я в этом уверен, командующий! Только Шамаш может такую сумму заплатить безболезненно для себя. Ну может ещё и его визирь. А Нагибу, Мурашу и прочих сверх богачей, которых и раньше-то можно было по пальцам пересчитать, уже давно нет в Вавилоне. Их и след там простыл. Они покинули его заблаговременно.
Мардук-апла-иддин указал Белшарицару на кубок с вином.
- Налей себе и мне…
Белшарицар исполнил указание командующего.
Генералы выпили вина и после этого карлик нервно заёрзал в кресле. Он напрягся и почувствовал, как у него начала усиленно пульсировать кровь в висках. От волнения у него даже выступила обильная испарина на лбу. Он дрожащей рукой стёр её платком.
- Ты понимаешь, Белшарицар, во что ты ввязываешься? – задал прямой вопрос карлик.- А-а-а?
- Понимаю, командующий, - ответил Белшарицар.
- Ведь ты же должен знать, что тебя ожидает, если вскроется твоё содействие Шамашу и его визирю? - карлик впился взглядом в своего подчинённого.
- Я это понимаю. Мне не избежать тогда казни, - согласился генерал.
- Э-э, не-ет, тебя не просто казнят, Белшарицар! С тебя, Белшарицар, с живого сдерут шкуру… или разрубят тебя на куски. Именно так казнят всех изменников и предателей.
- Мне это известно…- согласился и с этим высказыванием молодой генерал.
- Так для чего ты завёл этот разговор? И зачем о чём-то договариваешься с бунтовщиками и клятвопреступниками, а?
- А я и не собираюсь им в действительности помогать, командующий.
Карлик был сообразительным малым, и он сразу понял, что же задумал Белшарицар.
***
- А-ах, значит ты… Ай, да молодец! А-а-ай, да молодчина! Ты собираешься при попытке к бегству схватить главарей смуты, в том числе Шамаша и его визиря?
- Ну, разумеется! Вот именно, командующий. И затем мы их ещё тёпленькими передадим в руки Великому царю! Я думаю, что мы захватим обоих главарей этого восстания! О-обои-их! И одним махом!
- А что? А ведь ты это неплохо задумал! - согласился с идеей Белшарицара карлик. - Ты - молодчина! Я тебя хвалю! Великий царь за поимку своего клятвопреступника братца и его тестя тебя очень щедро вознаградит! Но тут следует себя вести крайне осторожно, чтобы этих бунтовщиков раньше времени не вспугнуть.
- Значит я могу продолжать с ними вести переговоры? Ты мне разрешаешь это делать? - переспросил Белшарицар.
- Разрешаю. Продолжай! - закивал головой карлик. - Только обо всём и в самых мельчайших подробностях докладывай мне, Белшарицар. Причём докладывай незамедлительно! В любое время суток!
И рубака Белшарицар получил разрешение от командующего на ведение дальнейших переговоров с братом Великого царя и его визирем.
Сайт автора: vbartash.kz
Одноклассники автора: ok.ru/...443
