Автобус неторопливо перемещал нас, экскурсантов, по хорошему асфальту, на Эльбрус.
Глядя в окно, я вспомнил…
Восемьдесят шестой. Договорились с французами, что они к нам, а мы к ним. Тогда это было выгодно и модно.
Нас любили и всячески старались угодить. И угождали. Сначала, Париж. Принимали глава одного из парижских арондисманов и его команда. Выпили и побратались. Вместе спели песню Пиаф и «Не слышны в саду». «Не слышны» хозяева пели с нами на русском, а «Non, je ne regrette rien» большинство наших подпевало, только, мелодию. Переводчик Сергей рассказал историю о том, как он сопровождал советскую партийную делегацию в Марсель. Когда наши коммунисты запели, что Ленин всегда живой, один секретарь сделал ему замечание, - Сергей, а почему вы перевод не поёте?
А утром следующего дня нам показали русское кладбище Cimetière communal de Sainte-Geneviève-des-Bois. Мы совершали обход с затаённой почтительностью… Один из участников, вдруг, заплакал около могилы писателя.
- Юра, это, ведь, могила Ивана Алексеевича Бунина, - прошептал он мне…
Из Парижа - в Гренобль, в местечко Gresse-en-Vercors, горнолыжный курорт. Максимальная высота 2341 метр. Красивое и ухоженное пристанище любителей спускаться на лыжах по снегу. Ростом Веркор вдвое ниже Эльбуса, однако, красив.
Воспоминания, как-то, незаметно переместились в Кабарду года тысяча девятьсот семьдесят второго.
Дорога была плохенькая, но вела в Терскол. Там, на Чегете мы и катались. Было уютно. Деревянные «Карпаты» с железным кантиком уже уступили место лыжам Kneissl и Elan, а прелести были воспеты Визбором и другими бардами.
Его величество Эльбрус, со своими снежными высочествами – восточным 5621 и западным 5642 метра являлся нам через окна автобуса, то справа, то слева и периодически высился перед водительским окном.
Европа, ниже поклоны! Ещё ниже!!! И вот так стоять, пока есть белоснежный наш Эльбрусище.
Рассказывать про великолепие, наверное, не надо. О нём рассказали многие И среди них более талантливые рассказчики.
Но слёзы счастья подступали – ведь он никогда от нас никуда не уедет.
