Вика носилась с маленькими цыплятами, утятами, мама привезла после смены три десятка, в следующий раз столько же. На большой перемене девочка бежала со школы домой, подсыпать корм молодняку, напоить. День начинался у девочки в 6 утра во дворе, заканчивался по темноте, тоже на скотном дворе, все думали ей нравится. Николай купил молодую тёлочку, пока не гоняли в общее стадо, приходилось водить аж за посёлок пастись. Ребята помогали, им безумно интересно наблюдать за сестрой, помогать, хотя на улице с ребятнёй увлекательнее, громче и веселее, но Дима с Лёшей по честному делали, всё что просила Вика. Один Николай будто не замечал безумный груз на плечах сестры, он придумал себе сказку: птица сама растёт быстро, оборот будет хороший, мама помогает дома, что ей ещё делать в два дня выходных? Оля подробно рассказывала, как кормит животных, ухаживает, растит. Коля купил ещё и бычка.
- Откормим за год, продадим, Тане на второй год учёбы. Бюджет бюджетом, но жить в чужом городе как-то надо: есть, одеваться, покупать необходимые вещи. Мы не нищие и никто не посмеет о нас так сказать! По поводу сена я договорился, привезут из другого района три телеги, задаток я отдал. Когда свезут тюки, приеду, найму здесь помощников, заскирдуем, чтобы не пропало.
- Где ты всему этому научился? – удивлялась уверенному в себе, хозяйственному сыну Оля. Ничего на себя не тратит, только для дома, в дом, для сестры! Вот что значит старший брат.
Вика похудела за эти недели, опять сутулиться начала, со сверстниками не общалась, в классе сидела на последней парте одна, сторонилась всех, она будто возненавидела школу в одночасье. С единственной девочкой, с которой раньше общалась, перестала даже здороваться, она боялась её, боялась старшеклассников. Как невидимка хотела слиться с мебелью, стенами, только бы на неё не смотрели. Кажется, они все знают, смеются и сплетничают про неё, а Люда, та самая бывшая подруга Вики, просто отворачивалась от неё, так мама сказала.
Вика доверилась Людмиле, одной-единственной, ей рассказывала о своих мыслях, болях, проблемах, не смогла держать в себе, очень боялась: вдруг она беременна, или что-то другое. Откуда ей знать, как бывает, когда мужчина тебя трогал и…
- Мама была дома, она ушла в магазин, ребята побежали с ней, Маша всегда с ней, а я во дворе с кроликами, потом вернулась в дом, а там Степан Степанович. Я только за стол присела и он рядом, я отодвинулась, он опять, я совсем придвинулась к стене, и он…
Он держал книгу в одной руке, зачитывал вслух самый большой отрывок, у него голос приятный, с выражением читает, я не смела встать и пройти через него, а мне только так уйти можно было. Другой рукой он лез мне род платье, - стесняясь, в некоторых моментах прерываясь, рассказывала Вика подруге о мамином приятеле.
Когда он появился у них Вика много хорошего о нём говорила, книжку в школу приносила, ту что он давал ей. Девочки вместе на последней парте, под столом на коленках во время урока, листали и рассматривали книгу о Санкт-Петербурге. Люда просто восхищалась другом Викиной мамы:
- Вот это я понимаю, учёный! Если он так умеет объяснить, наверное, в разных городах побывал, не то что наша географичка, приросла корнями к своему стулу в кабинете, только по книжкам умная, а так…, - раскачиваясь на скамейке перед своим домом, кривилась Люда.
Но когда Вика рассказывала про чтение вслух, Люда боялась громко дышать, не перебивала.
- Хорошо, что мама пришла, - выдохнула в конце Вика.
- Она увидела вас?
- Не-е-ет, он отодвинулся на другой конец, продолжая читать.
Люда молчала, что сказать? Вика отвернулась, больше ничего не рассказывала в этот день. Поделилась переживаниями позже, когда стало понятно: Степан Степанович исчез, мама злится на него, брат недоволен, что долгов много.
- Он в тот день у нас остался, а мама поехала в город по делам, после обеда уже вернулась, мы уже все дома были. Вот почему я раньше всех вернулась из школы? - кусая губы до крови, делилась Вика с подругой, она вот-вот заплачет, - ничего бы не случилось… Не дай бог мать узнает, она меня убьёт.
Девочки шли домой после уроков, проходили медпункт, Вика вдруг остановилась, Люда тоже.
- У вас было? – на одном дыхании спросила Люда.
Вика, опустив голову, кивнула, шмыгнув носом.
- Он что тебя бил? – шёпотом, оглядываясь по сторонам на пустой улице, спросила опять Люда.
- Нет, - плача ответила Вика, вдруг подняла голову и посмотрела на подругу, - но я не могла ничего сделать, я не могла.
Люда хотела обнять Викульку, она всегда жалела её, но подруга отшатнулась от неё.
- Люд, как узнать про беременность? Мне так страшно, если мама узнает, она меня порвёт, мне страшно.
Люда пожала плечами, оглядываясь по сторонам, шли дальше, Людмила пообещала спросить у мамы.
- А вдруг она узнает?! Догадается? – испугалась Вика.
- Откуда? Я ей не скажу, - заботливо погладила по плечу свою горбенькую подружку Люда.
Сказала! Пришлось сказать. Мама сначала отвечала на вопросы дочери, давно пора поговорить об "этом", у них нормальные, доверительные отношения. Но когда вопросы стали откровеннее с неким подтекстом, мама перепугалась, начала давить на девочку, подумала, Людмила оступилась, доверилась какому-нибудь повесе, но правда оказалась ещё хуже.
- Люда?! Ты это не придумала? – присев на корточки перед дочерью взволнованно спрашивала мама девочку. Ну разве это возможно, разве мама не видела, что происходит с дочерью? Разве Оля не знает, как бывает в таких случаях… сама же рассказывала всему посёлку про первого мужа, как он терзал её. А Вика, она же совсем девочка. Одни вопросы и ужас от произошедшего.
Взрослая, разумная женщина, мать двоих дочерей, естественно, обратилась к маме Вики, деликатно, отведя в сторону подальше от всех. Женщина искала встречи с Олей, они жили рядом с магазином, она то и дело выглядывала в окно, надеясь увидеть многодетную мать. Прийти к ним домой - вызовет подозрения, Вику в очередной раз может травмировать, Люда обещала не говорить, она плакала, как предательница, когда делилась с мамой, хотя понимала, так правильно, так надо было сделать сразу. Но тётя Оля другая -непредсказуемая.
Оля внимательно выслушала женщину обескураженную, потом вдруг выдала:
- Маленькая дрянь! Так я и знала.
- Оль, надо в милицию, надо сообщить, пусть ищут, он должен…
- Без тебя разберусь, кто мне должен, - возмутилась Оля, - заявление на него я и так написала, а с этой… - просвистела она через свои новые зубы, - я разберусь! Решила опозорить меня, слухи распускает, ну ничего, я из неё дурь выбью.
Оля развернулась и пошла домой, так и не купив хлеба, забыло про него. Маша вприпрыжку догоняла всю скукоженную от бешенства маму. Она опять всё слышала, стояла и пряталась за маминой юбкой, а женщина, которая так хотела помочь ребёнку, девочке, остолбенела от услышанного, стояла раскрыв рот, наблюдая, как Оля стремительно удаляется от неё. Кажется, вместо помощи, она сделала только хуже.
- Быстро на улицу! – скомандовала мама ребятам, едва появилась на пороге, - где эта тихоня?
- Во дворе, - ответил Лёша.
- Бегом я сказала! Сюда мне её позовите! – мама села на диван, скрестив руки на груди, ноздри раздувались, смотрела на стол с книжками и тетрадками, белея от злости.
Вика бесшумно, невидимой тенью вошла к ней в комнату, встала перед мамой, выпрямив руки по швам, опустив голову, она догадалась.
- Ну что дрянная девчонка! Решила жертву из себя сделать?! Давай рассказывай, как было.
Вика молчала, слёзы катились по щекам, но мама не видела их, слишком низко девочка склонила голову. Слёзы катились, падали на трикотажную кофточку, оставляя мокрые пятнышки справа и слева.
- Не хочешь признаваться? Так я тебе сама всё расскажу, гадина ты такая! – Оля подскочила с дивана и начала колотить дочку, - это из-за тебя! По твоей вине он сбежал, это ж какой срок ему светил бы, за такую, как ты?! На тебе, на, - задыхаясь от ярости, размахивала руками Оля, - змеючка мелкая, смиренница двуличная! Позорить по посёлку пошла… На, тебе…
Оля успокоилась через несколько минут, руки устали, задыхалась, Вика так и не двинулась с места, просто стояла, сносила удары, будто заслужила. Тётя Валя прибежала на крики, влетела в комнату, глядя на обоих, увела девочку из комнаты, утёрла слёзы, обняла, что-то говорила, но Вика не слушала, уже и не плакала, слёзы высохли вместе с пятнами на кофточке.
- Нет, ну ты представляешь? - возмущалась Оля всем своим существом, губы тряслись от бешенства, - и языком трепет! Завтра же поведу к врачу, и не дай бог, она соврала – прибью, - громко, приподнявшись с дивана, сказала Оля, чтобы Вика слышала.
- Да за что же ты её так? Что же ты так детей своих ненавидишь…
- Если б ты знала за что, сама бы закопала эту овечку невинную, - сузила Оля глаза, - тебе хорошо, у тебя одни пацаны, а у меня через одного, того и жди «подарочка». Вот, дождалась! И от кого?! Я уж думала Наташка у меня пропащая, всё боялась, что Петька её обрюхатит, а оказалось… - нервически размахивала она руками.
- Оль, успокойся, перестань наговаривать.
- У Наташки ума хватило, городского, состоятельного зацепить, а этой что светит?!
Валя так и не поняла, что случилось у соседей, решила, Оля из-за кого-нибудь мальчика переживает, может, понравилась Вика кому-то. Потом много месяцев спустя Оля сама растрепала всем, что дочь оговорила её друга и ничего он ей не сделал, они были у врача, справка о том, что дочь девственница имеется. Врала, нагло врала Оля, никаких справок врач не дал, подтвердил слова девочки, половой акт был! Оля угрозами заставила дочку молчать про Степана Степановича.
- Только позоришься! Никто тебе не поверит, а слава на всю жизнь останется при тебе, и так никто не позарится на тебя, а с таким «приданым» даже безногому не понадобишься, - шипела Оля дочери над ухом в электричке по дороге домой. - Хорошо не обрюхатил, гад...
Маша всё слышала, Маша всё видела, Маша уже даже понимала, как надо себя вести, если сестра что-то говорит сделать или заставляет вещи за собой убрать. Маша - маленький манипулятор, вертела мамочкой, как хотела.
Николай выслушал мать, попытался поговорить с сестрой, достучаться, узнать правду, мама слишком эмоционально всё преподнесла, где правда, где ложь, сложно разобрать. Вика молчала, брату в глаза не смела взглянуть – стыдно. Она уже одной доверилась... А Николаю больно – не уберёг. Все самые страшные опасения сбылись. Маму он утихомирил - знал рычажки, ругал её за закрытыми дверями за то, что посмела побить Вику.
- Это ты притащила этого бугая в дом.
- Ты подожди, у тебя ещё свои дети будут, я вот посмотрю… как ты будешь воспитывать.
Коля всё равно защищал Вику, но находиться здесь в посёлке он не мог, хоть и чувствовал, видел как мама относиться к Вике, давит и гнобит. Сестрёнка и раньше была трудягой, а теперь превратилась в Золушку. Мама не жалела дочери, свозила хозяйство, взяла в долг ещё и гусей, смотреть есть кому.
Вика нарочно перестала учиться, только бы из школы выгнали или отправили на индивидуальное обучение. Ей казалось, подруга разболтала всем. Люда не разболтала, но с Викой её попросили меньше общаться, раз она так врёт и наговаривает на взрослых людей. Люда быстро нашла себе компанию и не одну, смеялась, веселилась, радовалась каждому дню, как все подростки, а Вика от каждого смешка старшеклассниц вздрагивала и съёживалась – это над ней смеются, её обсуждают.
В восьмом классе Вика перешла на домашнее обучение, мама добилась, хотя педагоги были против.
- Толку от того, что она ходит в школу? Всё рано не отвечает, одни пары в дневнике, дома под моим присмотром будет учить! Ещё как!
Вика даже обрадовалась, не придётся видеть эти лица, слышать смешки. А как Оля обрадовалась, дочка теперь целый день на хозяйстве.
Вика села дома, замкнулась окончательно, даже с близкими почти не разговаривала. Брат взял на себя заботы о деньгах, о сестре - студентке, уже присматривался к Димке, куда его потом... На Викиных плечиках держится весь дом. Хрупкую, сутуленькую девчонку, целыми днями видят соседи на хозяйском дворе, с телятами, загоняющую птицу, с тачкой навоза за огородом, таскающую тяжёлые тюки с сеном, с ведрами литров по 12 в каждой руке. Не видели, как в доме убирала, готовила, стирала, помогала с уроками мальчишкам, тоже Вика. Мама барыней расхаживала по дому, указывая, что сделать, приготовить, отстирать. Опять зачастила по старым приятельницам, Маша лишний раз отказывалась ходить с ней, оставалась дома, валялась перед телевизором, ела в детской на кровати, не убирала за собой посуду, вообще ничего не убирала. Одёргивала Вику, насмехалась в открытую над её спиной. Дима и Лёша отвешивали ей подзатыльники, закрывали на ключ в комнате, из всех свои детских силёнок старались, свои вещички прибирать, и за Машкой тоже. Постели заправляли. Из школы возвращались, сначала во двор бежали помочь и только потом гулять или носиться по улице с другими мальчишками. Хозяйство росло и приумножалось, Коля строил, мастерил, закупал корма, подумывал о машине, но пока Таня учится, это невозможно.
Дивились односельчане Ольге – за ум взялась, в семье достаток начал расти. Работает, хозяйство завели большое - следят, не то что раньше, огород на зависть многим. Дети помогают, уважают, старший сын приезжает каждые выходные, при этом работает в городе. Все отзывчивые, добрые, работящие, воспитанные. Хорошие всё-таки дети выросли в этой неблагополучной семье. Про Стаса забыли, а он вернулся, как раз в нужный момент Викуле в помощь по хозяйству. Повзрослел, в рост вытянулся, как старшие братья, конопатый, нос картошкой, взгляд нахальный, голова лысая, на верхней губе шрам, в вещах новых, не дешёвых, в общем, не зря чалился.
Мама встретила сына холодно, она давно вычеркнула его из семьи.
продолжение __________
Присоединяйтесь к моему каналу, рада видеть Вас в Телеграм
Моя книга "У меня так никогда не будет" на: Литрес Amazon WB Оzon . Печатная версия по предзаказу на Ридеро