Искусство вездесуще в современном мире, так как общество состоит из его создателей и потребителей. Оно как средство для выражения наших сокровенных мыслей и желаний, среда, через которую можно уйти к новым реалиям и эмоциям.
Что же подталкивает людей к созданию произведений искусства? Существует ли психологический двигатель, подсознательная сила, которая доходит до точки кипения и находит выход в результате творческого взрыва? В чем состоит внутренняя суть этого процесса, что воплощает нашу склонность самовыражаться через искусство?
Устанавливая связь между психическим заболеванием и образным мышлением душевнобольных, Ханс Принцхорн разработал свои тезисы. Он выделил шесть основных импульсов, стимулирующих возникновение художественного образа:
- желание выразить себя,
- игра,
- потребность что-то украсить (декоративность),
- стремление что-то упорядочить,
- склонность к подражанию и потребность в символах.
Для Ханса Принцхорна создание образа обусловлено сильным желанием человека оставить некий след: «Когда мы покрываем лист бумаги каракулями, когда ребенок раскладывает разноцветную гальку на своем пироге из грязи или когда мы сажаем цветы в наших садах – общим для всех этих совершенно разных видов деятельности является обогащение внешнего мира элементами восприятия».
«Подобно потребности человека в деятельности, такой неустранимый психологический факт, как стремление обогатить внешний мир элементами восприятия, подтверждает желание человека не пассивно вливаться в окружающий мир, а оставлять следы своего существования за рамками целенаправленной деятельности» — Ханс Принцхорн.
Исследование Ханса Принцхорна предоставило право голоса ранее обездоленным: тем, кто находился в заключении, кого считали безумными, кто страдал от нищеты, не имел образования, – тем самым изгоям и отщепенцам, о которых вообще не принято думать, говоря о творчестве. Огромный архив рисунков и картин, собранный Хансом Принцхорном, остается свидетельством силы духа ученого, не побоявшегося предоставить право слова тем, кто его лишен. Взглянуть на образы, созданные душевнобольными людьми, – это значит позволить этим голосам снова зазвучать, чтобы передать широкий спектр человеческих эмоций и переживаний, которые преданы забвению и похоронены историей.
Исследование психолога Джана Филиппа Раштона доказало, что существует корреляция между творчеством и интеллектом. В другом исследовании показано, что творческий потенциал в большей степени может быть присущ личности с шизотипическим расстройством, чем здоровым людям или больным шизофренией. Долгое время существовало суждение, согласно которому префронтальная кора головного мозга имела двустороннюю активность, однако было установлено, что у шизотипических личностей активность правой префронтальной коры головного мозга гораздо более выражена. Это исследование предполагает, что такие люди лучше справляются с активацией обоих полушарий, что позволяет им выстраивать новые ассоциативные ряды значительно быстрее. В соответствии с этой гипотезой, амбидекстрия также присуща личностям с шизотипическим расстройством или шизофренией. Три последние исследования Марка Батеу и Адриана Фурнхама продемонстрировали связь между людьми с шизотипическими расстройствами и с гипоманиакальным синдромом и творческим потенциалом. Особенно тесные связи были определены между творчеством и перепадами настроения, в частности, с биполярным аффективным расстройством и депрессивным расстройством.
Существует ряд типов биполярного расстройства. Люди с биполярным расстройством первого типа испытывают тяжелые виды мании и депрессии, при которых чередуются периоды хорошего самочувствия и обострения болезни. При тяжёлых маниакальных эпизодах люди не в состоянии выражать свою повышенную чувствительность и оригинальные идеи в практическом виде. Личности с биполярным расстройством второго типа испытывают средние периоды гипомании, во время которых мыслительные процессы протекают быстрее, и выше способность принимать более подробную информацию. Такие индивиды могут преобразовывать свои мысли в произведения искусства, поэзию или дизайн.
Психолог Карл Юнг рассматривал психологические корни художественного творчества в современном мире в ряде эссе и лекциях, собранных в книге «Дух в человеке, искусстве и литературе». Как мы прогрессируем из примитивного состояния, под которым Юнг воспринимал творчество, науку и религию, сливающихся в «недифференцированный хаос волшебного менталитета», к культурному и художественному климату, знакомому в современном мире? Каким образом не искусство, а его символическое содержание отражает, казалось бы, бурную психологическую природу художника? Можно ли использовать искусство, чтобы расшифровать художника?
Юнг считал, что само искусство не имеет внутреннего смысла, предполагая, что, возможно, оно походит на природу – что-то, что просто «есть». Но творческий процесс - совсем иное. Юнг утверждал, что произведения искусства возникают из почти таких же психологических условий, что и невроз. Подобно всем неврозам это сознательное содержание, имеющее бессознательный фон, который в своём художественном проявлении часто выходит за рамки индивидуума в нечто более глубокое и более широко отражающее человечество. Юнг предложил аналогию, согласно которой «личные причины имеют так много и так мало общего с произведением искусства, что и почва с растением, которое из неё произрастает». Истинное искусство - что-то «сверхличное», сила, которая «сбежала из субъективного ограничения и выросла за рамки личных интересов ее создателя».
Юнг признавал, что не всякое искусство берет свое начало в этой манере. Оно может происходить из преднамеренного процесса, направленного на достижение конкретного выражения, для которого художник находился в единении с творческим процессом. Но для Юнга, увлечение закрадывалось в художника, который повиновался внешним импульсам, работа сама навязывала себя автору. Внешняя сила завладевала художником, как марионеткой. Это творческий импульс, действующий на сознание художника на подсознательном уровне.
Для великих художников этот импульс может быть всепоглощающим. Как справедливо заметил Юнг, «из биографий великих мастеров становится совершенно очевидно, что творческий порыв часто настолько властен, что сковывает человека и заставляет жертвовать всем для служения работе, даже здоровьем и человеческим счастьем». Биографии Бетховена, Марселя Пруста и многих других свидетельствуют о том, что творческий процесс как «живое существо, имплантированное в человеческую психику».
Для Бетховена сочинение было принуждением, когда будучи зажатым в тиски депрессии, страдая от глубокой глухоты, его деятельность, пожалуй, достигла апогея, воплотившись в возвышенных поздних струнных квартетах. Пруст испытывал острую потребность писать. Ведя затворнический образ жизни из-за прогрессирующей болезни, он на протяжении многих лет неустанно трудился над циклом романов «В поисках утраченного времени». Выдающееся произведение стало продуктом непреходящей навязчивой идеи.
Юнг считал, что автономная суть творческого импульса, как чего-то, действующего вне сознания, находит свое отражение в символической природе искусства. Символы выражают неизвестное, намекают на что-то за пределами нашего понимания. Юнг верил, что они имеют глубокие исторические корни; первичные изображения из сферы бессознательного отразились в мифологии. Творческий процесс управляет художником, чтобы извлечь эти изображения из коллективного бессознательного и представить нам в виде архетипических символов. Для Юнга это был мощный психологический феномен: «Тот, кто говорит исконными изображениями, говорит тысячью голосами».
В конечном счете, Юнг придал этому процессу одно из важнейших социальных значений, где сотворенные первичные образы «служили для постоянного воспитания духа эпохи». Дальновидные произведения художественно выражали нечто запредельное, связывая бессознательное и сознательное, прошлое и настоящее. Это сила, которая действует вне рационального и приближается к возвышенному и бесконечному. Искусство, предлагающее нам «открыть высоту и глубину за пределами нашего понимания или видения красоты, которую мы никогда не сможем выразить словами».
Искусство - также мощный инструмент для понимания индивидуальной природы подсознания. Юнг часто интегрировал его в процессе аналитической психологии. Он предлагал пациентам рисовать и описывать свои сны, использовать активное воображение, в котором объединялись образы и смысл, чтобы разгадать символику и достичь согласованности с травмами и эмоциональными расстройствами. Карл Юнг и сам рисовал, он провел большую часть жизни, пытаясь объединить свое понимание духовных и эзотерических традиций, особенно христианство, гностицизм и алхимию, а также его собственное бессознательное в картинах и иллюстрациях. Искусство и творчество как метод терапии использовались ещё до Юнга (метод зародился в далеком прошлом и имеет шаманское происхождение), но вклад швейцарского психиатра в значение арт-терапии бесспорен.
Искусствовед Джон Э. Пфиффер высказался о пещерном искусстве охотников-собирателей в своей книге «Творческий взрыв»:
«Ничто в двадцатом веке не может сравниться с верхним палеолитом с его сочетанием искусства и постановки, содержания и контекста. Нигде в нашей жизни нет сопоставимой концентрации современного творчества, искусства в действии, в отличие от пассивного искусства, висящего в массовых местах и предназначенного исключительно для выставки. Работы в пещерах выполнены в индивидуальных стилях, но они имеют единую основу, поют в унисон, словно хор из отдельных голосов, выражающих коллективные чувства, коллективные цели. Это их особая сила».
В этом смысле современное искусство нельзя сравнить с искусством из прошлого - оно принадлежит другой эпохе, вдохновлено иными идеями и отражает дух нынешнего времени. Если в шаманской наскальной живописи можно разглядеть и представить зарождение нового типа сознания в человечестве, тесно связанного с появлением духовности, то современное искусство можно рассмотреть как слияния всего, что пришло и грядёт в будущем. Или, как выразился Юнг: «Всякое искусство интуитивно постигает предстоящие изменения в состоянии коллективного бессознательного».
Меня всегда интересовали внутренние стимулы, побуждающие человека к искусству. В детстве я видела как люди со слонами возле курортных точек предлагали сделать с теми фото, а некоторые устраивали представления, где слон рисует кисточкой, держа её в хоботе. Тоже самое было и в дельфинариях. Я долго думала над тем, что побуждает существ с более низкой организацией психики выбирать цвета, создавать формы, что это все значит и какой мотив имеют их действия. Мой детский мозг был до абсурда наивен и я считала, что искусство — это сила, имеющая подсознательное влияние на всех живых существ, побуждающя их к самовыражению. Но как оказалось, это было просто издевательство над животными, которые бы с радостью предпочли резвиться с сородичами, купаться и есть, а не быть клоунами для потех людей. Это меня сильно потрясло и я долго думала над этим, предполагала, что искусство — это отклонение, что это нечто противоестественное даже для человека, ведь «состояние потока», в котором находится человек, создавая искусство характеризуется:
- Искаженное восприятие сложности
Что похоже на симптомы синдрома деперсонализации, расстройств ощущений и восприятия, психосенсорных расстройств и маниакального состояния.
В детстве я часто оставалась одна и мне было скучно. Я сама придумывала себе игры и занимала себя. Я никогда не скучала с карандашами и бумагой.
И в детстве и сейчас совсем невесело рисовать то, что вокруг меня. Знаки, силуэты, смысл в расположении слоев, язык цветов, символы все это так увлекательно. Когда я рисую то, чувствую, что разговариваю с холостом и вместо тысячи слов и одного голоса, я могу говорить голосами тысяч. Могу использовать символы, которые знают все, которые являются частью истории, которые были чьей-то реликвией, которые можно истолковать во множествах вариаций и каждый раз смотреть на те же вещи по-новому и находить всегда ответы на насущное.
Никогда не любила реализм, становилось скучно и тошно, все это так надоедало и отупляло.
Говорят, что современное искусство ничтожно и является позором всего человечества, но я считаю, что это его вершина.
Одной фигурой можно изобразить собирательный образ народов, групп, классов; Одним силуэтом можно рассказать историю жизни и деятельности; Одним цветом можно передать чувства, эмоции, мысли, атмосферу. Полотно стало вмещать в себя больше, чем когда-либо при иллюзорном отсутствии всего. Но чем проще средства, тем глубже раскрывается чувство.
Абстракция, экспрессионизм, это можно обозвать как угодно, но искусство, которое отвергается многими может научить важным вещам даже при простом разглядывании работы, оно учит думать, рефлексировать.
Зрительно восприятие таких работ задействует:
🦦Фигуро-фоновое различение — (включает нахождение центровой фигуры при увеличении количества фоновых фигур (шума)
.)🦦Постоянство очертаний — (включает опознание центральной/главной фигуры, имеющей разные размеры, тона, текстуры и расположение в пространст
ве).🦦Положение в пространстве — (включает узнавание повернутых и перевернутых геометрических фигур, групп фигур, силу
этов.)🦦Пространственные отношения — (это совокупность отношений, выражающих взаимное расположение материальных объектов – расстояния между ними и ориентацию.)
А так же формирует стройную систему анализа любого графического объекта с точки зрения аудитории, контекста и культурных особенностей. Способствует появлению многослойности восприятия, привычки рассматривать всё с разных сторон
На первый взгляд простые и наивные вещи могут иметь большую эмоциональную глубину, чем что-либо ещё.
Зрительное восприятие симультанно, т. е. целостно, воспринимается целостная картина, образ, который затем может анализироваться.
Мне нравится оставлять силуэты непрорисованными, лишать их деталей и оставлять лишь оболочку, за которую можно уцепиться и наполнить каждому человеку своим смыслом, основанным на собственном жизненном опыте и переживаниях. Я хочу, чтобы люди анализировали, думали, погружались в то, что скрыто за простыми формами. Поэтому я стараюсь, чтобы эти образы были легко считываемыми, чтобы многие люди смогли понять в первую очередь не задумку картины, а себя.
Мне близка теория изобразительного искусства, начиная с династии Тан, в которой "у-вэй" был важнейшей частью художественной практики. В ней говорилось, что вместо напряжённых попыток воспроизвести природу с точностью до мелочей, художнику следует найти свою природу внутри себя и поддаться ей. Что задача художника - не воспроизвести внешность вещей, а передать "ги" (дух), таких вещей как: горы, деревья, птицы, реки, найдя часть их духа в себе и дать ему вытечь через кисть на бумагу.
Интернет ресурсы:
https://cameralabs.org/12549-kollektsiya-khansa-printskhorna-khudozhestvennoe-tvorchestvo-dushevnobolnykh?yrwinfo=1611514640095420-762108571957287108900107-production-app-host-man-web-yp-210
https://cameralabs.org/5454-karl-yung-khudozhestvennyj-impuls-nevrozy-i-bezumie-kak-chast-tvorchestva
https://ru.wikipedia.org/wiki/Творчество_и_психические_расстройства
http://www.msmonographs.org/article.asp?issn=0973-1229;year=2011;volume=9;issue=1;spage=42;epage=53;aulast=Andreasen
http://www.psychiatrictimes.com/articles/are-genius-and-madness-related-contemporary-answers-ancient-question
Takahiro Nemotoa,Ryoko Yamazawaa, Hiroyuki Kobayashia, Nobuharu Fujitaa, Bun Chinoa, Chiyo Fujiid, Haruo Kashimaa, Yuri Rassovskye, Michael F. Greenc and Masafumi Mizunof. Cognitive training for divergent thinking in schizophrenia: A pilot study (англ.) // Progress in Neuro-Psychopharmacology and Biological Psychiatry (англ.)русск. : journal. — 2009. — November (vol. 33, no. 8). — P. 1533—1536. — doi:10.1016/j.pnpbp.2009.08.015. — PMID 19733608.
Больше статей у меня в группе в Вк, присоединяйтесь! https://vk.com/ordimary