Петрис заподозрил неладное, лишь когда, несколько раз вернувшись домой, не застал там Ирину. За несколько веков совместной жизни такого не случалось никогда. Даже когда супруга серьезно увлеклась вихрастым британским лордом, она все-равно вечером встречала мужа дома...
В те далекие времена они жили в Англии. Изображать из себя чопорных британцев даже не приходилось. Искатели всегда были светом общества. А Петриса в обществе знали, как Уильяма Уилберфорса. Место в парламенте он получил в 1784 году, когда настоящему Уильяму исполнилось бы 24 года. Подменить будущего филантропа и борца за свободу рабов получилось совершенно случайно.
Однажды во время охоты в Йоркшире Уильяма подстрелил кто-то из его же свиты, приняв молодого господина за мелькнувшего в чаще оленя. Петрис с другими Искателями оказались в это время неподалеку и, невольно попав в момент, посчитали правильным заместить нечаянно убиенного сына богатого купца на вполне себе живого предводителя Искателей.
Так Петрис стал Уильямом Уилберфорсом, одним из следствий чего, в 1807 году в парламенте был одобрен закон, запрещающий работорговлю.
А еще пришглось жениться на юнной Барбаре Энн Спунер, которая к великому сожалению Искателя скончалась при рождении третьего ребенка. Еще трех детей Уилберфорсу родила уже Ирина, волею судьбы занявшая место Барбары...
Это были чудесные времена конных прогулок по теперь уже родному Йоркширу. Детский смех лился во всех местах графства. Молодая семья неделями сплавлялась на плотах по принадлежащим семье рекам. Петрис освобождал чернокожих, плененных его "пращурами". Ирина всюда следовала за супругом, поддерживая его ласковым взглядом и крепким словцом в любую трудную минуту, коих было великое множество.
Урожденный Уилберфорс был за все благодарен Ирине. Не один раз он прощал ей некоторые женские вольности. Петрис знал, что Ира все-равно вернется. Ее поклонники были смертны, а Искатель был не по годам свеж. Связь их тел ослабевала, родство же душ крепло с каждым веком...
Вот и сегодня Искатель почувствовал нечто, что чувствовал тогда в йоркширских землях. В доме было прохладно и пусто. Камин дарил тепло одному хозяину. В компании с ним Петрис и потягивал из бокала Мадейру 1715 года, Крепкое португальское вино за годы хранения стало еще крепче. Иное просто не пронимало.
Мужчина расслабился. Его холодный взгляд, согретый теплом не изменяющего огня, скользил по поверхности ковра, украшенного японскими иероглифами. Глаза сидевшего в кресле начали медленно закрываться, когда на полу что-то блеснуло. Глубокий взгляд Неназванного выхватил из памяти едва знакомый агатовый отсвет, не раз виденный ранее.
Петрис медленно нагнулся и протянул руку. Его пальцы нащупали что-то жесткое, выпукло-плоское и черное. Спутать такое с чем-то еще вековой разум не мог себе позволить. - Это была чешуйка ЮДжина...
Продолжение следует...