- Я же вижу, что у тебя другая, - плакала Галина, вновь нашедшая на рубашке мужа след женской помады, - не ври мне! Это не маркер!
- Ты параноик! - гавкнул Олег и закрылся в ванной.
- Ей смски пишешь?! Сколько же это будет продолжаться?! Уже год ты меня мучаешь! Не могу больше — уйду! Слышишь? Если не бросишь её сейчас же — уйду и Алёну увезу! Не увидишь нас больше!
Муж не отзывался.
Плачущая женщина оделась и, стараясь успокоится, отправилась за дочкой к бабушке, которая забирала девочку из продлёнки.
Почти год Олег задерживался на работе и возвращался домой загадочный и уставший.
Сначала Галя верила в отговорки супруга. Только один момент очень напрягал её — на брюках мужа теперь после каждой «задержки на работе» висели клочки кошачьей шерсти.
- У нас нет кошки. Не думаю, что в офисе у вас завелась, - подозревала женщина.
- Завелась, - не краснея отвечал Олег. - Уборщица её прикормила. Она обтирается обо всех теперь.
- Уборщица?
- Кошка обтирается!
- Ты изменяешь мне.
- С кошкой что ли?
- Это кошка твоей любовницы!
- Ты параноик!
Вскоре супруги совсем перестали разговаривать, а потом начались ежевечерние скандалы.
Последние три недели были просто невыносимы для Гали, потому что рухнула всякая надежда на то, что муж говорил правду о совещаниях и конференциях — на его одежде она то и дело находила следы помады, теней, румян, женские волосы…
- Мама, почему ты такая грустная? - спросила школьница. - Вы опять с папой поругались?
- Поругались.
- Тебе надо отдохнуть — много нервничаешь.
- Я хочу развестись. Больше не могу так, - слёзы потекли из глаз, и женщина отвернулась от ребёнка.
- Нет! - крикнула девочка. - Не смей бросать папу!
- Что ты?! Не кричи на улице, - зашептала Галина, - дома поговорим.
- Не буду говорить дома! Я не хочу, чтобы вы разводились!
Через два дня Олег снова вернулся домой поздно.
- Опять волос на брюках висит, и духами воняет, аж тошнит! - крикнула жена и зарыдала.
- Истеричка, - прошипел изменщик и отправился раздеваться в спальню.
- Она специально набрызгала твой пиджак духами, чтобы я почуяла — раньше так не воняло! Я уйду! Теперь уже точно уйду!
Супруг молча проследовал в ванную и закрылся.
Галина ещё минут двадцать кричала ему в дверь о бесстыдстве, загубленной жизни, бедном ребёнке… Ответа, как всегда, не было.
Женщина оделась и пошла за дочкой в школу.
После ужина, когда супруг смотрел телевизор, а девочка делала уроки, Галя тихо зашла в детскую и начала серьёзный разговор:
- Алёна, нам с папой надо развестись. Мы с тобой станем жить вдвоём.
- Нет! - закричала дочь. - Не смей! Я не брошу папу! Я не хочу быть сиротой! У всех моих одноклассников полные семьи! Все жёны живут с мужьями, а ты хочешь бросить папу! А он не виноват! Он много работает! Не смей!
- Но нам с ним плохо вместе. Ты же видишь, мы постоянно ругаемся…
- А ты не ругайся! Это всё ты виновата! Ты хочешь разрушить нашу семью!
Сколько Галя не объясняла, девочка только заливалась слезами и осуждала маму.
- Ты заметно постарела с тех пор, как мы не виделись, - заметила подруга, - а прошло только три месяца. Что-то случилось?
- Муж изменяет мне практически в открытую, а я не могу уйти от него, - вздохнула Галина, и на глазах навернулись слёзы.
- Почему же не можешь?
- Дочка не хочет. Как только заговариваю с ней о разводе, она сразу — в истерику. Сердце мне рвёт! А ведь видит, как страдаю! Я заложницей себя чувствую.
Подруга молча посмотрела с минуту, а потом спросила:
- При чём здесь дочка?
- Ну как же? Она тоже — часть нашей семьи.
А вы как думаете, ребёнок в таком вопросе имеет право голоса?
