Эта публикация будет не совсем обычным поздравлением моим друзьям, служившим в разведподразделениях, причём друзьям - не только реальным, с коими знаком лично и коих в моем окружении достаточно, но и тем, что приходят на канал, подписываются, читают и остаются здесь, с нами, хотя лично мы и не знакомы. Приветствую всех, в эфире я - позывной "писатель Артём Чепкасов", и сегодня нам предстоит небольшое, но увлекательное расследование, однако прежде принесу свои извинения за очередное долгое отсутствие на канале - приболел, температурил, было дело, писатель - тоже человек, но теперь снова всё в порядке... Погнали...
Итак, в 2002 году на телеэкраны вышел замечательный фильм о Великой Отечественной войне "Звезда". И сразу скажу, что сугубо на мой взгляд это за последние десятилетия был на редкость один из лучших фильмов про священную войну наших дедов - нет абсолютно никакой политоты и показаны только война со всеми вытекающими и быт на войне. А самое интересное и необычное в кинофильме "Звезда" - это то, что нам в нём явлены война и быт ни кого-нибудь, а войсковых разведчиков. Я не сомневаюсь, что есть ещё фильмы и книги о разведке и что-то из этого я даже видел или читал, но вот как-то ни одного навскидку вспомнить не могу - не зацепило. Может, это потому, что в разведке как таковой сам я мало что понимаю. Нет, была авантюрная мальчишеская мысля при неудачных попытках поступления в военное училище - а не на факультет ли разведки лучше пойти? И в обратном меня убедили сразу - выпускник деревенской школы 90-х с незнанием иностранных языков - ну, какая тебе разведка? Второй и последний раз мысль о возможной службе в разведке посетила меня уже во время срочки на Кавказе. В нашей спецназовской учебке тогда отбирали лучших из лучших, именно для разведвзвода отряда. Надо было набрать всего 9 бойцов и я из ста бегущих кросс, пришёл к финишу седьмым. Меня внесли в списки кандидатов, однако менее чем через час вычеркнули - турник подвёл, норматив я не вывез. Хотя это я сам себя подвёл - тренироваться надо было, но с другой стороны, я же о разведке так-то вовсе и не помышлял...
И, всё же, даже несмотря на то, что в разведке я ничего не понимаю, фильм о войсковых разведчиках "Звезда" в отличие от других фильмов на подобную тематику ("Диверсанты", "Под ливнем пуль" - это всё больше именно о диверсиях, а не о классической разведке-поиске), мне прям-таки вот зашёл. И за двадцать лет я его уже раз ацать пересмотрел, а так же глянул из интереса и первый фильм, снятый ещё в 1949 году. Чёрно-белый с Николаем Крючковым в главной роли. Однако, несмотря на всё своё советское детство и оттого большущую любовь к советскому кинемотографу, "Звезда", как, к слову, и "Тихий Дон" Сергея Урсуляка, мне всё же больше понравились уже наши, российские, нежели советские. Может быть, именно потому, что, повторюсь, крайне редко в России снимают хорошее кино да про войну и к тому же по классическим литературным произведениям советских авторов.
Да, "Звезда" оба раза, и в 1949, и в 2001, снимался по одному и тому же литературно-художественному источнику, а именно - одноимённой повести Эммануила Генриховича Казакевича, впервые напечатанной почти сразу после Великой Победы - в 1947 году. И эту повесть я читал тоже раз ацать, а крайний раз так и вовсе вчера, при подготовке к данной статье. И прежде, чем мы перейдём к ответу на вопрос, заданный в названии публикации, необходимо понять, что же из себя представлял сам автор книги.
Товарищ Казакевич был обычным интеллигентным мальчиком - евреем из Кременчуга, родившимся за год до начала Первой Мировой, слопавшей Российскую Империю и создавшей непрочную, зыбкую основу для рождения Советского Союза. Надо ли говорить, что человек, работавший до начала Великой Отечественной войны не только на стройках Биробиджана бригадиром и начальником участка, а и директором государственного еврейского драмтеатра да к тому же ведущим на областном радио, был, конечно же, коммунистом? Думаю, это и так понятно. И вот этот еврей - коммунист, Эма Казакевич для близких, поэт, переводчик и уже действительный член Союза писателей СССР идёт добровольцем на фронт в первый же месяц войны. С московским ополчением в составе так называемой "писательской роты" - 3-я рота 1-го батальона 2-го полка 8-ой дивизии. При формировании частей народного ополчения власти старались соблюдать родственные, соседские, дружеские и деловые связи - то есть, в каждой ополченческой дивизии все друг друга знали уже давно, ещё с довоенных времён: по проживанию в одной коммуналке, по занятиям в одной школе, по совместной работе на одном заводе и тому подобное. Так что в слове "народные" у ополченцев был заложен глубокий и я бы сказал, сакральный смысл - ещё вчера они были одним двором или одним трудовым коллективом, а теперь стали одной ротой. Они вместе жили и работали - вместе им предстояло и за Родину погибать. И слышал я ещё, будто у ополченцев была не только "писательская рота", но и "музыкальная рота" и "учёная рота". Впрочем, 8-ой ДНО (дивизия народного ополчения), прибывшей на фронт уже в начале августа 1941 года и ставшей вскоре именоваться просто 8-ой СД (стрелковая дивизия), а её 2-ой полк - 22-м стрелковым полком, досталась та же самая судьба, что и всем остальным московским ополченцам - окружение в октябре 1941 года под Вязьмой и расформирование. Но для нас в сегодняшней теме главное не это, а то что умненький мальчик из еврейской семьи да к тому же коммунист, не стал отсиживаться где-то на Дальнем Востоке, а добровольно пошёл в окопы передовой линии обороны. В грязь, в холод, в кровь и смрад войны...
После излечения в госпитале от тяжёлой контузии, полученной в "Вяземском котле" и отразившейся к тому же на сильных болях в ногах, товарищ Казакевич, хоть и прошёл в парадом строю по Красной Площади 7 ноября 1941 году, на фронте вновь оказался очень не быстро, а долго и вынужденно служил сначала библиотекарем в 354-м запасом стрелковом полку 4-ой курсантской запасной стрелковой бригады, а затем редактором бригадой газеты этой же части и просто-напросто извёл своих начальников, в том числе комполка Выдригана Захария Петровича, рапортами об отправке на передовую. Но умный еврейский мальчик допекал верхи не как все, а довольно необычно. В стихах. Вы только представьте себе рапорт вышестоящему начальству, написанный четверостишиями! Я реально, друзья, балдею с Эмы Казакевича. Прибалдел с него, видимо, и полковник Выдриган, который сначала отправил настойчивого парня на краткосрочные курсы младших лейтенантов, а потом, когда уже сам убыл в действующую армию, ухитрился липовыми запросами прикрыть его "дезертирство" из запасников в своё распоряжение. Так Эмануил Казакевич снова начал воевать. В разведке! Почему, спросите? Поэт, строитель, ходит с трудом - какой с него разведчик? А между тем всё просто. Куда же ещё мог определить комдив Выдриган Захарий Петрович храброго мальчишку, напоминавшего ему своей неутомимостью и верой не только его собственных сыновей, один из которых, лётчик Николай станет затем героем Советского Союза, но и его самого - молодого унтера-разведчика на фронтах Первой Мировой? Естественно, только в разведку. Ну, а кому ещё, если не ему самому Выдригану, и знать-то было, что разведчик - это прежде всего характер и целеустремленность.
И, кстати, именно Захарий Петрович Выдриган выведен в повести "Звезда" под именем командира дивизии Сербиченко. А под именем начальника дивизионной разведки капитана Барашкина, Эмануил Казакевич очевидно вывел самого себя. Кто-то скажет, неприглядный персонаж и вряд ли в нём себя мог замаскировать сам автор, но в том-то и дело, что с самим собой и своими персонажами писатель, ради читателя, волен творить, что захочет. Творчество - оно от слова "творить")))... Безусловно, Казакевич себя в повести мог вывести и под именем Яркевича, сменившего Барашкина, но Яркевич появляется лишь в финале повествования, после всех основных событий, а в том, что сам Казакевич был непосредственным участником описанных им в повести событий, как и его книжный капитан Барашкин, сомневаться не приходится совсем.
Однако вернёмся к тому, кто же были непосредственно разведгруппой "Звезда", отправившейся в тыл противника за "языком"? Давайте разбираться, друзья. И здесь нет никакого секрета в том, что каждый автор, уж поверьте мне, так или иначе, а в первую очередь всегда пишет о себе и о том, что видел лично. На чистые листы бумаги почти всегда ложится жизненный опыт автора, но, конечно же, завуалированный и разукрашенный художественной. В противном случае получится какая-нибудь скучная автобиография, а не книга. Так же поступил и Эммануил Казакевич при написании "Звезды".
В фильме, да и в открытых источниках, которые описывают не только фильм, но и сюжет книги, отчего-то все ошибочно пишут, будто события, о которых в повести "Звезда" рассказывает разведчик Казакевич, происходили летом 1944 года, вканун операции "Багратион" - то есть, конец июня-месяца. Однако это не так и советую всё же внимательно прочесть саму повесть, ибо фильм режиссёры снимают по мотивам и они могут в таком кино какое им угодно время года назначить и место действия тоже (пример: "На войне, как на войне"). Но те, кто пишут, что и в самой книге" Звезда" значится лето 1944 года, врут, что они читали книгу. Не читали, а просто сюжет фильма выдали и за непосредственный сюжет самой книги, раз уж всё равно она и только она послужила основой к фильму. Между тем, если всё же читать повесть, а не только кино смотреть, то выяснится, что Эмануил Генрихович прямо пишет про непроходимую грязь, сырую траву, апрель и грозы - словом: "пришла весна". И, исходя из того, что бывший помначальника оперотдела (разведка) 76-й стрелковой дивизии так же прямо в своей повести пишет о готовящемся контрударе фрицев по советским частям с целью деблокировать окружённый последними город Ковель, перечисляя при этом все реально существовавшие там и тогда немецкие части, речь в повествовании, действительно, идёт о конце марта - начале апреля 1944 года и нашей Полесской наступательной операции, которая в реальности оказалась не такой успешной, как хотелось бы.
10 марта 1944 года 76-я стрелковая дивизия второго формирования, в которой и служил Эммануил Казакевич (и уже нисколько не приходится сомневаться, что его повесть "Звезда" - это о разведчиках именно этой дивизии), понёсшая большие потери прошедшей зимой при освобождении Могилёвщины в составе 10-й общевойской армии и теперь хорошо пополненная за три месяца пребывания в резерве, вновь прибывает на передовую, где вливается уже в состав 47-ой общевойсковой армии. И события там, куда прибыла 76-я вторая после своего длительного отдыха, скажу я Вам, происходили довольно-таки жаркие, не смотря на промозглую раннюю весну, в самых первых числах которой наши войска и принялись добивать немецкую группу армий "Юг" на Западной Украине.
Однако, как я уже писал не раз в прошлых публикациях, любую боевую операцию ни в коем случае нельзя рассматривать словно в вакууме. Обязательно нужно как бы приподняться над районом предстоящих боёв и внимательно посмотреть по сторонам да выяснить, а что происходит за пределами этого района. И советские полководцы выяснили - помощь группе армий "Юг" могла оказать группа армий "Центр", как она это однажды уже сделала. Осенью 1941 года при овладении фрицами Киевом (читайте и обсуждайте публикацию "А Киев? А Киев придётся оставить"). Только к весне 1944 года наши генералы воевать уже научились и чётко знали, что нужно делать, дабы вбить клин между двумя немецкими большими группировками войск.
17 февраля 1944 года был создан 2-й Белорусский фронт с самостоятельной задачей нанесения удара в стык вышеназванных фашистских частей именно у города Ковель с последующим выходом к Бресту и на рубеж реки Западный Буг. С этой целью в состав вновь образованного фронта были включены три общевойсковые армии: 47-я, 61-я и 70-я. Здесь отмечу, что последняя чисто "ментовской" за год тяжелейших боёв, в том числе на северном фасе Курской Дуги, разумеется, уже не являлась (читайте и обсуждайте публикации "И целая армия вертухаев краснопёрых" и "Салют Победы: споры о надобности").
Учитывая, что фрицы хорошо освоили тактику активной обороны ещё под Харьковом (читайте и обсуждайте публикации "Харьков 43: рывок на последнем издыхании" и "Харьков наш! Даёшь Днепр"), медлить с его разгромом было нельзя и потому 2-й Белорусский фронт пошёл в наступление уже в середине марта 1944 года, не дожидаясь сосредоточения всех вверенных ему частей. 76-я вторая генерала Выдригана наступала во втором эшелоне всей 47-ой армии, которая должна была окружить Ковель. То есть, самой 76-ой стрелковой не требовалось участвовать непосредственно в штурме города, когда взяв его в кольцо, этим должны были заняться 60-я, 143-я и 260-я стрелковые дивизии (с севера) да 175-я и 328-я (с юга). Все атаки происходили при поддержке машин 223-го и 259-го отдельных танковых полков. А от 76-ой стрелковой требовалось обеспечивать внешний обвод окружения города и не допустить контратак противника с целью деблокирования его осаждённых нами в Ковеле саратников. В общем, ситуация в некоторой степени похожа на "Зимнюю грозу" по деблокированию окруженного в Сталинграде Паулюса. Но в гораздо меньших масштабах. У Сталинграда всё измерялось целыми армиями, у Ковеля - всего лишь несколькими дивизиями. И тем не менее...
Ну, и мы понимаем, для того, чтобы не допустить прорыва противника, нужно знать о его намерениях: сколько чего и где он сосредотачивает. То есть, ведётся непрерывное наблюдение за его частями, а это и есть в свою очередь работа разведки. И в боевых донесениях 76-й стрелковой за конец марта - начало апреля 1944 года эта работа вскользь отмечается. И не только наблюдение, но и поиски с целью захвата "языков", хоть и не совсем гладко всё проходило. И самая знаменитая повесть, пожалуй, единственного писателя - разведчика периода Великой Отечественной войны, так и начинается: командование дивизии (по книге Сербиченко, в реальности - Выдриган) не знает ничего о противнике, потеряло его в густых полесских лесах, и виноваты в этом, само собой, разведчики, которых в лице лейтенанта Травкина и распекает комдив, пеняя своему начштаба Галиеву (реальный прототип полковник, в последствии генерал - Атаев Бахши): "Вот они, твои глаза и уши. Полюбуйся, каков внешний вид. Не разведчики, а..."... Но именно комдив и защищает своих разведчиков перед уже командованием армии (кстати, наилучшая черта любого руководителя на мой взгляд - сам подчинённых нагибай, как хочешь, если они не делают того, что должны, но перед вышестоящим начальством только защищай, иначе, ругая их, ты ругаешь и себя, ибо ты их командир, ты первый за них и в ответе), мол, те стараются, жизни не щадят, сколько их уже ушло за линию фронта и не вернулось. И, вообще, разведчиков у Сербиченко (Выдригана) за полмесяца боёв уже и не остаётся совсем, но отправлять кого-то в поиск снова надо, как ни крути. Именно поэтому принято решение, отдать в группу лейтенанта Травкина наиболее подготовленных, опытных стрелков из обычных стрелковых рот.
Пересказывать здесь сюжет всей повести считаю излишним и глупым, так как Вы и сами можете прочесть эту книгу, тем паче, что она совсем - совсем небольшая. Однако, отмечу, что описанное Казакевичем в самом начале повести очень похоже на правду. А если сюда добавить ещё и то, что далеко не все жители Полесья (по факту Западные Украина и Беларусь) были нам рады, и это мягко говоря, так и вовсе становится понятным, отчего у реальных подчинённых Казакевича, а, значит, и у книжных его разведчиков так долго ничего не получалось и многие разведчики из поиска не вернулись - вполне возможно, что даже и не немцы, а местные националисты и расправились с ребятами. Но продолжим наше расслелование...
Согласно штатного расписания стрелковой дивизии за # 4/500 от 10.12.1942 года, дивизия по-прежнему состояла из трех стрелковых и одного артполков. И в каждом полку был свой взвод пешей разведки. В частности 76-я стрелковая дивизия второго формирования состояла из 93-го, 207-го и 216-го стрелковых, а так же 80-го артиллерийского полков. Но кроме полковых разведчиков, каждая стрелковая дивизия имела ещё и отдельную разведроту из двух взводов. В 76-ой СД это была 36-я отдельная разведрота. И, как я уже написал выше, согласно повести Казакевича, к апрелю 1944 года разведчиков в дивизии почти не осталось и для новой задачи собирали людей буквально с бору по сосенке. Казакевич, кстати, и собирал - это входило в его обязанности, как начальника разведки дивизии. И не этим ли обуславливается, что в поименных списках безвозвратных потерь по 76-ой стрелковой за период с 15 марта по 30 апреля 1944 года сведений о погибших и пропавших без вести разведчиках почти нет. Просто потому, что срочно переведённым в разведку стрелкам для выполнения одной лишь задачи, не успели переписать их ВУСы (военно-учётная специальность) и они в списках потерь проходят, как обычные стрелки. А стрелков-то, как раз, по потерям 76-й СД за этот период значится слишком много и особенно по 93-му стрелковому полку. Но, правда, есть и разведчики. Совсем немного:
1. старший сержант Жемков Михаил Григорьевич, 1924 г.р., ленинградец, взвод пешей разведки 216-го СП, убит на хуторе Кличковичи 17.04.1944,
2. старший сержант Шаламов Михаил Афанасьевич, 1923 г.р. из Барнаула, тоже взвод пешей разведки 216-го СП и тоже убит 17.04.1944 на хуторе Кличковичи,
Это первые официальные по "Памяти Народа" потери 76-ой СД именно по разведчикам в период её участия в Полесской наступательной операции и сразу после. Середина апреля. Казакевич же пишет в повести, что апрель только наступил. Да и согласно официальной истории боевых действий в районе Ковеля, окружение города нашими войсками состоялось уже 18 марта 1944 года, а попытки его деблокирования непосредственно силами корпуса СС "Викинг" и 131-й пехотный дивизии, о которых Казакевич и пишет в повести, проходили в период с 30 марта по 5 апреля 1944 года. И, к сожалению немцы с поставленной перед ними задачей справились - разбили наше кольцо вокруг Ковеля и откинули нас в район восточнее города, в связи с чем 2-й Белорусский фронт был расформирован за ненадобностью и на этот раз ситуация стабилизировалась, действительно, аж до лета 1944 года, до самого "Багратиона", когда Ковель и был окончательно освобождён. Но в повести Казакевича чётко прослеживается весна 1944 года, а не лето, как в кино.
Следующие потери среди разведчиков 76-ой СД зафиксированы уже 27.04.1944 и именно пропавшими без вести, а не убитыми:
1. командир взвода разведки из 36-й отдельной разведроты всей дивизии, орденоносец, гвардии младший лейтенант Брянцев Митрофан Ермолаевич, 1916 г.р., из-под Воронежа,
2. рядовой Фаткулов Гафият Шафиголович, 1921 г.р., разведчик 80-го артполка,
3. старшина Ядрихинский Александр Павлович, 1919 г.р., разведчик 80-го артполка.
И я понимаю, что артиллерийские разведчики - это не совсем то, о чём мы сегодня говорим, не полевая разведка, но повторю опять, согласно повести Казакевича, в разведгруппу лейтенанта Травкина набирали с миру по нитке, потому что разведчиков как таковых в дивизии не осталось, а эти двое хоть и из артполка, но, всё же, разведчики, то есть понимали в деле поиска куда как больше, чем обычные, пускай даже и самые опытные стрелки. Ну, и к тому же, вместе с ними, 27.04.1944 пропал без вести, внимание, и старший сержант Марченко Иван Антонович, 1924 г.р., - разведчик 93-го стрелкового полка дивизии. И ветераны дивизии вспоминали, что Казакевич в своей повести не стал менять фамилию только одного реального разведчика - Марченко Вани. В общем, вроде как горячо, но с другой стороны группа Марченко, согласно сюжету повести, не вернулась из поиска последней перед группой Травкина. А по спискам безвозвратных потерь 76-й дивизии Иван Марченко значится пропавшим без вести только 27-го апреля, вместе, напомню, с комвзвода Брянцевым и двумя артразведчиками Ядрихинским и Фаткуловым. И, кстати, в этом же бою у местечка Ружаны участвовал, но выжил и сам Казакевич, судя по его наградным. То есть, в реальности события происходили уже после книжного поиска группы Травкина в начале апреля. Говоря иначе, после "Звезды".
Так в чем же загадка "Звезды" и кто они такие были на самом деле? Книжные Мамочкин, Аниканов, Бражников, Быков - на самом деле Брянцев, Фаткулов, Ядрихинский и, возможно, сам Казакевич. Или нет? Каковы же настоящие имена и фамилии прототипов книжных разведчиков? Конечно, всё это можно узнать при изучении документов самой 76-й второй непосредственно в Подольском ЦАМО РФ, но я, всё же, склонен думать, что лейтенант Травкин это либо гвардии младший лейтенант Брянцев, либо попавший в плен весной 1944 года и освобождённый в 1945 году младший лейтенант Вороненко Яков Маркович, 1924 г.р., и тоже командир разведвзвода отдельной разведроты 76-й СД.
И да, само собой, в сети при подготовке к этой публикации я встречал информацию, будто бы образ книжного лейтенанта Травкина списан с командира отдельной разведроты 76-й СД - старшего лейтенанта Ткаченко Николая Кирилловича, но документы, в том числе наградные листы по 76-й стрелковой дивизии второго формирования, говорят, что этот офицер ещё в конце марта 1944 года вовсе не был командиром 36-ой отдельной разведроты всей дивизии, а служил на должности старшего адъютанта 2-го стрелкового батальона 207-го стрелкового полка. То есть, по факту Ткаченко был начштаба батальона и за разведку в числе прочего, конечно же, тоже отвечал, а по сему человек он был несомненно большой храбрости, но только вот подвиги свои он совершал всё же не в разведке. Тем паче, что батальонная разведка - это совсем не то, что разведка полковая и тем более дивизионная, о которой и пишет Казакевич в своей повести. На всякий случай, посмотрите единственный наградой Николая Кирилловича и он именно за тот период, который и описан в книге. С другой же стороны нельзя исключать и того варианта, что Ткаченко, будучи вторым человеком в стрелковом батальоне ещё в конце марта 1944 года лично поднимал роты в атаку, а уже через неделю был назначен старшим разведгруппы от всей дивизии. Только вот сам Казакевич ничего не пишет о том, что Травкин прежде, чем стать командиром дивизионных разведчиков, сначала фактически целым стрелковым батальоном покомандовал. И даже наоброт, в самом начале повести Травкина сетует, что у него из восемнадцати человек осталось всего двенадцать, да и те по большей части, как я уже выше отмечал, вчерашние стрелки. Восемнадцать! Ребята - это взвод, а не рота, а книжный Травкин значит, как и реальный Брянцев - не командир разведроты, а командир разведвзвода. И он, Травкин, исходя из его переживаний по поводу были у него личного состава, уже не первый день и даже не первый месяц в своей должности командира разведвзвода. Так что, вполне возможно, что товарищ Ткаченко и командовал всей 36-ой отдельной разведротой 76-ой СД, но точно не в конце марта - начале апреля 1944 года, а несколько позже и мне думается, в образе лейтенанта Травкина, всё-таки, автором повести больше скрыт именно гвардии младший лейтенант Брянцев, который был с автором в одном бою и погиб. Да, выше я писал, что пропал без вести, но это в списках потерь, а по УПК Брянцев значится, как погибший в бою, в отличие от остальных трех разведчиков - те пропали без вести. И к тому же Брянцев на должности командира разведвзвода с февраля 1944 года, то есть, ещё с момента нахождения дивизии в резерве, на переформировке.
Кроме того, документального подтверждения того, что Ткаченко, вообще, когда-либо командовал 36-й отдельной разведротой 76-й стрелковой дивизии я лично пока не нашёл, но и не верить словам самого ветерана о том, что он, всё-таки, командовал дивизионными разведчиками у полковника Выдригана и лично был знаком с Казакевичем, я тоже права не имею. Хотя, с другой стороны, а говорил ли сам Казакевич о том, что именно Ткаченко - прототип лейтенанта Травкина? Одно дело книгу однополчанину и вроде как тоже разведчику подарить и совсем другое подтвердить слова этого самого однополчанина, что это он и есть прототип главного героя книги, что это о нём написана повесть. У меня как-то был случай, когда один человек рассказал нашим общим с ним знакомым, будто он прототип одного из главных героев какого-то моего рассказа. Я очень удивился, честное слово и до сих пор не пойму, с чего это он решил такое, коли мы близко не якшались. Хотя, ладно обо мне, Ткаченко-то с Казакевичем реально друзьями были, а остальное они с собой в могилы унесли. И, всё же, сугубо по архивным документам Николай Кириллович Ткаченко не имел отношения к разведке 76-й СД в период Полесской наступательной операции, которая и описывается Эммануилом Казакевичем в повести "Звезда". Он в это время умело и храброе управлял стрелковым батальоном.
А, вообще, с историей "Звезды", как всегда и с любым другим успешным литературным либо киношным проектом, тоже возникло много версий о реальных прототипах и событиях, но именно от этого я ни в одну из них и не верю до конца. Не исключаю, что могло быть и в тоже время документального подтверждения пока никакого не вижу. Судите сами - Ткаченко говорит, что разведгруппой книжного лейтенанта Травкина была именно его группа, но только они не погибли, как написал Казакевич в повести, а вернулись с задания, полностью выполнив всё, что от них требовалось. Только вот и сам Казакевич тоже не писал, что группа лейтенанта Травкина погибла. Книжные разведчики, постреляв немцев на чердаке сарая, как показано и в кино, затем просто ушли. Это если уже по книге, а не по фильму, где немцы сожгли их из огнемёта. Ушли! Живыми! На этом повесть и заканчивается. Может, и погибли, но сам Казакевич об этом не пишет и наверняка они погибли уже по киноверсии.
И в тоже время, в отличие от Ткаченко, да и самого, Казакевича, консультант уже самого фильма "Звезда" 2001 года, Мещеряков Иван Васильевич - полковник и во время войны помначштаба 7-го гвардейского воздушно-десантного полка, то есть, реально отвечавший за полковую разведку, сообщает, что вся разведгруппа реального прототипа лейтента Травкина и в самом деле погибла, а уцелел только он и ещё один боец, с которым они вернулись назад, передать полученные сведения, так как их рация вышла из строя сразу же. В "Звезде" товарищ Мещеряков, как сообщает википедия и некоторые журналисты, выведен Казакевичем якобы в образе главного героя повести младшего лейтенанта Мещерского. Только вот главный герой наилучшего на мой взгляд повествования о войсковых разведчиках вовсе не Мещерский, если читать внимательно, а лейтенант Травкин. Тем более, что Мещерский в разведгруппу Травкина и не входил, то есть, "Звездой" не был, но вот Иван Васильевич, как и Николай Кириллович Ткаченко, причём оба уважаемые мною люди, утверждали каждый журналистам, что повесть почти про него - мол, Эммануил Казакевич приезжал в часть, где служил Мещеряков, и после этого задумал сюжет своей самой знаменитой книги. Не верить Герою Советского Союза - это кощунство, какого и представить себе невозможно. Но простите меня, зачем начальнику разведотдела стрелковой дивизии ехать даже не в соседнюю стрелковую часть, ни с одной из которых, кстати, перед началом Полесской наступательной операции не было проведено элементарного боевого слаживания, что и стало в числе прочих причиной провала всей операции и, как следствие, расформирования всего 2-го Белорусского фронта, а на соседний фронт да ещё и к десантникам, чтобы потом написать книгу о разведчиках той, чужой, ему части? Хоть убейте, а не понимаю. Очевидно, что товарищ Казакевич в гостях у товарища Мещерякова и в самом деле побывал (ну, реально, не станет же врать прославленный боевой генерал), но, скорее всего, позже тех событий, о которых пишет в своей повести, и совсем по другому поводу.
И потому вывод у меня один: именно сам фильм "Звезда" 2001 года снят большей частью по рассказам Героя Советского Союза - Ивана Васильевича Мещерякова, раз уж он консультировал киношников, то есть, как бы о разведчиках 7-го воздушно-десантного полка 1-й гвардейский армии летом 1944 года в Прикарпатье. Но в основе фильма, всё-таки, лежит повесть Казакевича о разведчиках именно 76-й стрелковой дивизии второго формирования в лесах западнее Ковеля в конце марта - начале апреля 1944 года, а не в Прикарпатье и летом. У Эммануила Генриховича своих героев - разведчиков было хоть отбавляй, чтобы ещё и о чужих писать. И если старший лейтенант Ткаченко Николай Кириллович вполне мог стать прототипом лейтенанта Травкина, то Мещеряков Иван Васильевич, при всём моём искреннем уважении к нему, прототипом, подчёркиваю, второстепенного персонажа повести - младшего лейтенанта Мещерского, вряд ли. Например, эпизод в кино, где разведчики Травкина, убегая от обнаруживших их немцев, с головой прячутся в болоте - это, вероятнее всего, реальный факт из биографии разведчиков самого Мещерякова, потому он и в фильме один из центровых, долго и крепко держит в напряжении. Но в повести Казакевича этой сцены нет - немцы, вообще, не стали преследовать "зелёных призраков", а посмеялись над молодыми своими солдатами, спавшими в кузове грузовика, мол, советские разведчики тем с испугу приснились. Плюс, подробное наименование немецких частей и места действия в повести - вообще не там и не тогда, где воевали десантники Мещерякова в составе 1-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта. Впрочем, это я уже на второй круг пошёл...
И да, конечно же, любой из Вас сейчас скажет, что все литературные персонажи - они, как правило, собирательные образы. И я соглашусь с этим, сам же пишу, а по сему правила создания литературно-художественного произведения знаю. Мол, Травкин и по книге, и по фильму - волжанин, а Брянцев нет. У книжного лейтенанта Травкина мама и сестра в Московской консерватории, и обе ему пишут, а Брянцев связь со своими родными потерял. Но ведь и про Ткаченко тоже по всем этим пунктам можно сказать "нет". А у харьковчанина Марченко по книге, вообще, ревнивая жена, в то время, как у реально погибшего разведчика Марченко родственники в документах о его гибели не указаны. Но именно гвардии младший лейтенант Брянцев - пока единственный установленный именно по архивным документам марта - апреля 1944 года погибший офицер - разведчик 76-ой второй.
Так что, думаю, моя версия о том, что прототипом лейтенанта Травкина в первую очередь стал реальный командир взвода 36-й отдельной разведроты 76-й стрелковой дивизии, гвардии младший лейтенант Брянцев Митрофан Ермолаевич, погибший в лесах западнее Ковеля 27.04.1944 вместе со старшим сержантом разведвзвода 93-го СП Марченко Иваном Антоновичем, фамилию которого, по заверениям ветеранов дивизии, автор и менять даже не стал, а так же ещё двумя разведчиками из дивизионного артполка, имеет право на существование и дальнейшую проверку по архивным документам. Может, и прототип связистки Кати Симаковой ещё отыщется. Хотя да, найти разведчика - это нонсенс, иначе какие же они разведчики тогда. Их ведь даже в повести Казакевича немцы так и не нашли. Ну, а кино - что же, пусть останется кино с известным принципом завлекания телезрителя "Побольше крови, побольше слёз, а по спине бежит мороз". Тем более, что фильм "Звезда" и впрямь хорошим вышел и, по-моему, тоже шедевр, что бывает, пожалуй, раз в четверть века, когда и кино крутое, и книжная основа для него - тоже не менее крутое, хоть и не всё снято кадр в строчку...
И вот на этом, с праздником Вас, друзья мои, разведчики - реальные и вертуальные и дай Вам Бог всегда успешных поисков в тылу врага и возвращения домой в полном составе.
С Уважением и признанием писатель Артём Чепкасов.
Послесловие: как отважный разведчик Эма Казакевич увольнялся из армии по окончании войны - это тоже отдельная и не менее прекрасная песня, чем и та, как он попал на фронт... Да - да, опять рапорт в стихах, что ноги болят, глаза не видят и нечего ему в армии делать, коли война кончилась... Словно только в 1945 году человек внезапно обнаружил у себя ряд недугов, какими страдал с 1941 года, но тогда болеть было нельзя и стихи в рапортах в ту страшную пору писались им совсем иные... Так что в праздник разведчика всем разведчикам дарю коротенькую историю самого необычного разведчика, мальчика еврея - коммуниста, Эмы Казакевича и к нему совет, обязательно прочесть его "Звезду". И посмотреть тоже, ибо и эта книжка, и этот фильм вовсе не про одного Ткаченко или Мещерякова, и даже не про одного Брянцева и самого Казакевича, а про всех русских разведчиков. Про всех Вас, в двух словах, братцы... Добра всем...