Бусидо раскрывает перед нашими глазами три величественных черты: преданность, справедливость и храбрость. Эти качества направляют клинки самураев, объединяя их на Пути воина.
Верный самурай, неизменно покорный своей присяге и величию своего господина, стоит как непоколебимая гора, неся на себе тяжкий шлем служения. Его глаза отражают преданное сердце, помешанное на выполнении миссии во имя своего господина. Сложность в поиске такого воина состоит в том, что люди обычно направляют свои усилия на достижение своих собственных интересов, а так же в привязанности людей к жизни.
Справедливый самурай, опираясь на устремления судьбы, воплощает беспристрастную приверженность правосудию. Его руки, чистые от безнравственности, судят и оберегают с превосходством, согласно этическим нормам. Великодушно и непреклонно он стоит перед лицом соблазнов и корыстных устремлений, оставаясь верен истине, тая в груди священный огонь добродетели. В мирной эпохе, где безмятежность царит над плавной поверхностью времени, поистине сложно отыскать такого воина, ибо только в самых экстремальных испытаниях его благородство может ярко засиять.
Но великий росток силы и власти - храбрость. Времена, некогда пропитанные великими сражениями, подобно смутному танцу, утаивают своих воинов, делающих их еще более редкими и ценными. В эпоху, где кровь напитывает землю все реже и реже, где мечи становятся историческими реликвиями, величие храброго воителя тускнеет. Однако, когда тени войны застывают над миром, бесстрашие обретает свое сияние и величие, освещая путь настоящих воинов.
Однако подобная мысль несправедлива, ибо храбрость раскрывает свою величественность не только когда человек облачает себя в доспехи, берет в руки копье или меч, и идет на войну. Обнаружить этот редкий дар, присущий настоящему самураю, можно и во время безмятежного пребывания в повседневности. Ведь лицо, рожденное с этой смелостью, будет служить своему господину с почтением и исполнять святой долг перед родителями. В любое время он будет стремиться к совершенству, предаваясь обучению боевому искусству. Этот человек будет строго избегать развращенного празднества и мудро тратить каждую монету. И те, кто считает это скупым образом жизни, совершают грубую ошибку. Ведь самурай щедро тратится там, где это необходимо. Он не заблуждается, не следует наперекор указаниям своего повелителя и не презирает пожелания своих родителей, отдавая предпочтение своей воли. В точности соблюдая это вероученье, будучи верным слугой своего господина и почтительным сыном своих родителей, самурай поддерживает душу, открывая раздолье для осуществления подвигов. Именно поэтому он воздерживается в пище, в алкоголе и в увлечении женщинами, в этом обмане для человека, с целью сохранить свою плоть здоровой и сильной, а свою душу незапятнанной. Во всех этих житейских притязаниях, как и в прочих аспектах жизни, стоицизм предопределяет начало доблести.
На противоположной стороне медали мы обнаружим того, кто лишь притворно служит своему господину и неискренне проявляет почтительность к своим родителям. Пренебрегая указами господина и мнениями родителей, он привязан к бесцельным блужданиям там, где не следовало бы; он делает то, что не следует делать и всегда предпочитает удовольствия своим обязанностям. Такой любит много спать как утром, так и днем, и, разумеется, пренебрегает обучением. Относительно военного искусства он не стремится к совершенствованию, а только хвастается своими способностями в том, что не может исполнить, и получает наслаждение от некоего праздного хвастовства. Весьма щедро он тратит деньги на роскошные пиры, разбрасывая свою зарплату на ветер и ничуть не задумываясь о предстоящем будущем. Там, где необходимо проявить щедрость, он становится скупым и никак не заботится о том, чтобы отшлифовать родовые доспехи и заменить оборвавшиеся веревки. Он еще меньше будет тратиться на приобретение новой экипировки и снаряжения для своего коня, чтобы возместить утраты. Его здоровье не позволяет ему надлежащим образом служить правителю, и он безразличен к беспокойству и горю, которые он тем самым приносит своим родителям. Он слишком много ест, пьет и слишком глубоко погружается в удовольствия с женщинами - такая трата физических сил и прожитых лет возникает лишь из слабости и необученного ума, неспособного к самоограничению. Можно смело назвать эти черты источником трусости в самурае.
Посему отважного можно отличить от трусливого, даже если он пребывает на циновке своего дома.
Пусть же суть моих слов напомнит о значимости храбрости и востребованности ее через века. Будь то верность, справедливость или храбрость, лишь те, кто вобрал в себя все три ценности, смогут считать себя настоящими самураями, смогут встать на Путь воина.