— Анька, держись! Сейчас скорая приедет! — уговаривал я соседскую девчонку, сидя рядом с ней на лестнице в подъезде.
Пятнадцатью минутами ранее, я обнаружил Аню тут же в подъезде. Девочка зажимала ладонью левый глаз и ее рука была вся в крови. Очередной хахаль ее матери во время приступа белой горячки, напал на Аню с ножом и порезал ей лицо. Я сам сбегал к телефонной будке и вызвал скорую, а теперь вместе с Аней дожидался приезда врачей.
Было мне тогда восемь лет, я только что окончил первый класс и теперь наслаждался заслуженными каникулами. Аня еще ходила в детский сад. Ну как ходила, в основном сидела дома возле матери, потому что той по утрам было нехорошо. Мы жили в поселке, а дом у нас был под тип барака, двухэтажный на несколько квартир. Перекрытия в подъезде были деревянные и пока мы сидели с Аней на лестницах, на ступеньки уже нападали темные капли. Я еще подумал, что нужно их как-то оттереть, пока не впитались в дерево.
Мать Ани все это время спала и даже не знала, что произошло. Я запомнил, что очень разозлился после того как Аню забрали в больницу и, вбежав обратно в дом, направился в квартиру ее матери.
Я не знал, как сложилась дальнейшая судьба соседской девчонки. Как-то раз только слышал из разговора родителей, что мужика, что напал на нее с ножом, посадили. Правда, вроде бы ненадолго.
Вскоре после того случая моего отца перевели в Москву и мы всей семьей переехали в столицу. Собственно тут и прошла моя жизнь, а о соседке Ане я вспомнил совершенно случайно. Вот уже неделю, как почти каждую ночь она мне снилась.
Не знаю, почему я за всю свою жизнь так и не женился? Вариантов было хоть отбавляй, с учетом того, что в молодые годы мои друзья считали меня бабником. И вот сегодня был мой день рождения. Не обычный такой день рождения, мне исполнялось пятьдесят лет! Эта цифра всегда казалась мне какой-то запредельной. Некий рубеж она предполагала эта цифра. Все, мол, Сереженька, отгулял ты свое! Теперь готовься к расплате.
Хотя мои друзья почти все были моими ровесниками, они, вероятно, к этой цифре относились как-то иначе. Никто из них не советовал мне начать вспоминать, где в районе моего дома находится аптека, как зовут терапевта в поликлинике по месту жительства и прочее. А напротив, мои друзья желали мне поскорее встретить свою вторую половинку, любви желали и счастья.
Праздновали мы мой юбилей в ресторане и вот торжество это было омрачено одним неприятным происшествием. Мой друг Слава во время проведения конкурсов, перестарался и подвернул себе ногу. Не рассчитал своей комплекции просто. Мы все дружно повезли Славу в травматологию, продолжая по пути веселиться и шутить.
— Молодые люди, потише! — шикнула на нас, проходившая мимо доктор.
— О, простите! А вас как зовут? — не унимался Саня, у которого в ресторане осталась жена, а дома дожидались трое детей и даже одна внучка.
— Меня зову Анна. — спокойно отреагировала на его вопрос доктор, — Очень скоро вы сможете забрать своего друга. У него обычный вывих, так что он даже может продолжить ваше веселье. Что, кстати, празднуете?
— Мой юбилей! — я поднял руку как в школе. — Представляете, мне пятьдесят!
— Поздравляю!
Она даже пожала мне руку и только тут я заметил шрам на лице у доктора.
Что-то екнуло в груди и, даже не успев подумать, я спросил:
— А вы случайно, не Аня Панова?
— Когда-то была Панова, — улыбнулась женщина.
— Не может быть! И вы жили в поселке Ракалово?
— Жила, — опешила Аня, — а вы, ты Сережа?
— Да! Сережа Самойлов, мы жили по соседству.
— Да уж! У тебя обо мне, наверняка, остались не самые хорошие воспоминания.
— Ни чего подобного! Самые лучшие воспоминания!
Я все тряс ее руку, не в силах поверить, что это она! Я не лукавил, когда сказал о хороших воспоминаниях, связанных с ней. Во-первых, помимо того случая, оставившего шрам на ее лице, нас объединяло еще множество веселых приключений. Как-то лазанье по деревьям, и игры во дворе. Разговоры обо всем и наблюдение за звездами с крыши нашего дома, куда мы забирались, пока управдом не заколотил чердак, чтобы предотвратить эти наши вылазки. Да куча всего! Воспоминания о моем детстве всегда казались мне самыми счастливыми, а Аня была их частью.
В течение всего последующего вечера я не мог выкинуть эту встречу из головы, а друзья постоянно подтрунивали, утверждая, что их пожелания, насчет судьбоносной встречи, начинают сбываться.
Я промучился ровно неделю, постоянно думая об Ане. А потом решил, что ни чего страшного не случится, если мы встретимся с ней и просто поболтаем. По старой дружбе. Я же не на свидание ее зову, в конце концов.
С этой мыслью я примчался в поликлинику, где Аня по всей видимости работала и пристал к администратору.
— Здравствуйте, где мне найти доктора по имени Анна?
— Фамилия врача? — поправив очки на носу, деловито спросила девушка за стойкой.
— Раньше была Панова, а теперь не знаю, другая какая-то фамилия.
Девушка бросила на меня недоуменный взгляд.
— Тогда простите, ни чем не могу вам помочь.
— Что у вас много Аней работает что ли? Дайте всех, а сам выберу.
— Мужчина, не задерживайте очередь.
Я встал в сторонку с унылым лицом.
— Сережа, у тебя опять кто-то заболел?
Аня, улыбаясь подошла ко мне.
— Тебя искал. А администратор говорит, что у вас всех врачей зовут Аннами.
— Не всех, но есть еще парочка. А зачем ты меня искал?
— Подумал, что несправедливо будет, встретившись через столько лет, даже не пообщаться толком.
Аня подумала пару секунд, а потом кивнула.
— Ты прав, совершенно несправедливо. Когда ты свободен? Можно посидеть в кафе, здесь неподалеку подают неплохое мороженое. Помню ты был фанатом этого лакомства.
— А кто тогда не был его фанатом? — рассмеялся я, вспоминая, как мы с Аней наперегонки уплетали по несколько стаканчиков за раз. Мой отец часто покупал мороженое целыми коробками. — Хотя я и сейчас неравнодушен к этому холодному десерту, но это секрет!
— Ясно, — заговорщически шепнула Аня, — солидный дядька, в которого ты превратился не может любить мороженое, оно не соответствует его статусу.
— Да! Все именно так! Пошли уже! Через сколько ты освободишься? Я тебя здесь подожду, а то опять потеряешься.
Спустя некоторое время мы с Аней сидели в кафе и действительно уплетали вкуснейшее мороженое, почти такое же вкусное как в детстве.
— Расскажи о себе, — попросила Аня, как только мы перестали хохотать, вспоминая наши детские проделки.
— Боюсь тебя разочаровать, — ухмыльнулся я, — у меня нет ни жены, ни детей. Можно сказать, я не реализовался в этой жизни, сам не знаю почему.
— А в профессии?
— А! Ну, в профессии, да. Тут я реализовался вроде бы. Нет, конечно всегда есть куда стремиться, но мне на жизнь хватает. Да и если бы у меня были дети, то и им бы хватало с лихвой. Так что в профессии я только и реализовался.
— И это не мало. Я вот тоже люблю свою профессию, больше некуда и моя работа спасает от многих жизненных неурядиц.
— А как ты живешь, Аня? Давно ты в Москве?
— В Москве я всего два года. Моя дочь учится здесь. Мы переехали сюда, как только умерла моя мама. Ты знаешь, Сережка, после того случая, — Аня указала пальцем на свой шрам, — мама бросила пить. Ни капли больше в рот не брала. Из поселка мы перебрались в город. Там я окончила школу и выучилась на врача. Мы хорошо с мамой жили, очень дружно. А потом я встретила Игоря и мой жизненный кошмар вернулся. Игорь был старше меня почти на двенадцать лет и поначалу все у нас было хорошо. Муж выпивал, конечно, иногда больше положенного, но вел себя при этом более-менее пристойно. А вот после того как у нас родилась дочь Катя, Игоря как подменили. Казалось бы, наоборот, у нас теперь счастливая семья, живи да радуйся, но муж как-то в пьяном угаре признался, что теперь он может не волноваться, я от него никуда не денусь. Ошибался, конечно. Спустя год, натерпевшись его выходок, я забрала Катю и мы переехали обратно к маме. К сожалению, проблему это не решило, а лишь усугубило. Игорю было все равно, что мы уже официально с ним разведены, он таскался в нашу квартиру каждый день как на работу. Мы несколько раз вызывали правоохранительные органы, его забирали под стражу, но когда он выходил, все начиналось сначала. Но однажды Игорь пропал и, как я узнала позже, его посадили за убийство. В пьяной драке в баре он убил человека. И вот его освобождение спустя несколько лет, и стало основной причиной нашего переезда в Москву. Как только Игорь вышел из тюрьмы, он сразу же заявился в наш дом. Он не угрожал, даже скорее каялся, но после его ухода у мамы случился сердечный приступ. Похоронив маму, мы с дочерью продали квартиру и переехали сюда. Два года жили спокойно, но бывший муж отыскал нас. Два месяца назад приехал в столицу, работает на стройке и не дает нам с Катей покоя. Правда ведет себя очень спокойно, просит прощения и говорит, что просто желает видеться с нами. Он сейчас очень осторожен, но я не верю ни одному его слову. А вот Катька! Дочь решила, что любой человек достоин прощения и хочет начать видеться с отцом. Я не знаю, зачем рассказываю тебе все это. Наверно, просто ты ассоциируешься с чем-то светлым и родным, вот и захотелось выговориться. Извини, Сережа. Я наверняка испортила тебе аппетит.
— Вот еще! Мой аппетит, вообще, сложно испортить. Наоборот, Анька, спасибо тебе за откровение. Я не сказал тебе, но по профессии я адвокат, а значит защитник.
— Да, пожалуй, самая подходящая для тебя профессия, именно таким я тебя и запомнила, защитником страждущих.
Вот так Аня снова вошла в мою жизнь. Или я в ее, это как посмотреть. Поначалу мы виделись как друзья, но потом дружба переросла в нечто большее и мы стали встречаться. И вот перед самым моим очередным днем рождения я сделал Ане предложение. Мои друзья естественно считали, что напророчили мою женитьбу, ну и радовались безумно. Конечно, Сережка, наконец, встретил свою настоящую любовь. Я же, не в шутку, был полностью с ними согласен. Ну не было в моей жизни до этого женщин, которые бы так понимали меня. С Аней мне было так хорошо, словно она мое второе «я». Словно мы две половинки одного целого, как бы банально это ни звучало.
Единственное, что омрачало наше с Аней счастье, это то, что у нас с ее дочерью Катей как-то изначально не заладились отношения. Катя относилась ко мне несколько подозрительно и не желала впускать меня в их жизнь. Хотя я вроде бы старался, делал все, чтобы ей понравиться, но мои попытки к сближению были тщетны.
С Игорем бывшим мужем моей Ани мне тоже пришлось познакомиться, потому что он действительно частенько появлялся рядом. И вот на него я смотрел зверем, не мог простить ему прошлых обид, нанесенных моей невесте. Возможно, мое отношение к ее отцу и не нравилось Кате, но я ничего не мог с собой поделать. Нужно однако признать, что Игорь вел себя вполне прилично. Никогда не лез на рожон, не высказывал своего мнения насчет наших с Аней отношений и прочее. Но, в силу своей профессии, я знал, что такое поведение может ничего не значить. В любой момент от этого человека можно было ожидать чего угодно. И я был начеку.
И вот вскоре произошло то, что в принципе укладывалось в мое понимание о личности Игоря. На стройке, где он работал, произошла драка, результатом стало нанесение тяжких телесных повреждений одному из участников ссоры, в результате которых он скончался. Игоря обвинили в очередном убийстве, а его дочь Катя буквально сошла с ума. Она обвиняла меня в том, что я подставил ее отца, наняв для этого каких-то специальных людей. Причиной она считала то, что мы с Игорем накануне поссорились. Хотя ссора была пустяковая и носила скорее риторический характер, потому что мы попросту не сошлись во мнениях насчет одной футбольной команды. Просто оба были ярыми фанатами этого вида спорта.
Я понял, что не смогу быть в стороне от этого дела, тем более, что Игорь твердил, будто он не виновен. Да, я с огромным нежеланием, но все же взялся защищать его.
Мое появление в качестве защитника, совершенно не порадовало подсудимого и он перво-наперво отказывался идти на контакт.
— Слушай, я здесь исключительно ради твоей дочери, которая отчего-то любит тебя и совершенно не любит меня. А вот ради любви ее матери, мне важно спокойствие Кати. Поэтому, давай-ка ты соберешься и поможешь следствию. К тому же, скажу тебе по секрету, я единственный адвокат в округе, способный тебе помочь. Потому что лично заинтересован в этом. А теперь, слушаю тебя внимательно, рассказывай, как именно ты его убил.
— Да, не убивал я его! — не выдержал Игорь. — Я наоборот заступился за Олега, когда у них началась эта потасовка. Знал же, что мне нельзя лезть в драку, но вот не выдержал. Мы, вообще, с Олегом можно сказать дружили.
— Почему тогда вся бригада утверждает обратное?
— Откуда я знаю. Может быть я рожей не вышел.
Игорь уронил голову на руки и замолчал.
Не буду описывать как я проводил дальнейшее расследование, пришлось прибегнуть к не вполне законным запугиваниям парочки свидетелей. Но в результате мне все же удалось доказать невиновность моего подзащитного.
А дело было так. Виной всему была простая ревность — самая распространенная вещь в уголовной практике. Тот самый ныне покойный Олег спутался с женой своего коллеги. Коллега, узнав обо всем, пришел в бешенство и подговорил своих напарников проучить соперника. Игорь действительно зря вмешался в эту драку, он и не ведал из-за чего она началась. Но, только, когда все осознали, что Олег почти мертв, решили свалить вину на того, кто уже побывал по ту сторону решетки. Тем более Игорь был среди них новеньким, а все остальные работали вместе уже много лет.
Когда я оправдал ее отца, Катя стала смотреть на меня несколько иначе. С напряженным недоумением, что ли. Мол, что ты все-таки за птица? А один раз девушка пришла ко мне прямо в контору вся в слезах, распугав половину моих клиентов. Люди, вероятно, подумали, что она сама кого-то убила и теперь вполне естественно раскаивается.
— Прости меня! — девушка присела на краешек стула напротив меня.
— Что опять я натворил, позволь узнать.
— Ничего. Мама мне рассказала, как именно у нее появился этот шрам на лице и как ты спас ее.
— Не говори глупости. Мне было восемь лет и я всего лишь вызвал скорую помощь.
— Иногда помочь человеку в нужный момент и значит спасти его. А в нашем случае ты сделал гораздо больше, ты вернул маме ее детство.
Я вспомнил, как после того как Аню забрала скорая, я ворвался в их квартиру и разбудил ее мать. Я кричал так, что меня наверно было слышно на соседней улице. Орал что-то про то, что она не знает какая у нее замечательная дочь и как ей повезло с нею. И про то что водка зло, это и ребенок знает. Еще наплел что-то про то что у нее отберут ребенка и отправят в детский дом, я в кино видел, что так бывает. Странно, но мои крики привели в чувство не только маму Ани, но еще и того мужика, что ранил Анюту. Он тогда понял, что произошло и выбежал во двор, но там его уже забрали милиционеры.
— Хочешь сказать, моя отповедь как-то повлияла на решение твоей бабушки бросить пить?
— А как ты сам думаешь? Раз бабушка на всю жизнь запомнила слова соседского мальчишки.
— Ты то сейчас чего ревешь? — спросил я Катю, весело улыбнувшись.
— Не знаю, — девчонка улыбнулась в ответ, — наверно, от стыда, что так к тебе относилась.
— Нормально относилась. Это процесс естественный. Новый муж матери всегда воспринимается в штыки.
— Я больше не буду, честно. Женитесь себе на здоровье. Только можно я буду звать тебя Сережей, а то отчество твое Вениаминович, мне в жизни не выговорить.
— Да хоть Серджио, мне все равно, — заржал я. — Меня так в институте дразнили.
Потом как-то мы остались с Аней наедине и я спросил:
— А с чего это вы вдруг с Катей вспоминали наше с тобой детство?
— Альбом листали, вот и пришлось к слову.
Я заметил, что щеки Ани порозовели.
— Покажи мне этот альбом.
— Нет! — категорично заявила Аня.
— Это еще почему? Что там такого? Я без штанов что ли?
— Ничего там нет! Ничего интересного.
— Дай посмотрю неинтересное.
Аня отрицательно замотала головой, но несколько минут щекотки, сопровождающихся ее визгом и пара нежных поцелуев убедили ее все же показать мне заветную тетрадку. При этом, пока я перелистывал страницы, Аня краснела как девочка.
Ничего особенного, конечно, в том альбоме не было, кроме того что вокруг всех моих детских фотографий были нарисованы сердечки и красовались надписи, которые гласили: «Сережа, я тебя люблю!».
— Слушай, Аня Панова, а ты, вообще, в Москву не за мной ли случайно приехала?
— Не зарывайся, — Аня пихнула меня в бок. А мне было приятно думать, что если бы это было именно так.
Ну, а после была наша свадьба и от радости я даже настоял на том, чтобы Игорь тоже присутствовал на этом торжестве. Пусть Катя будет довольна, для нее это важно. Я знал, что Аня тоже давно простила своего бывшего мужа, хотя и ведет себя с ним по привычке очень строго. Это удивительное свойство человеческой души — умение прощать. Не болтать об этом на каждом шагу, а просто смириться и потихоньку свыкнуться с недостатками другого.
Через три года, когда наша Катерина повстречала своего принца и готовилась к своей свадьбе, у Игоря обнаружили рак. Последняя стадия, не операбельная опухоль, шансов ноль. Свадьбу пришлось отложить.
Игорь продержался целых полгода, последние пару месяцев жил у нас и мы с ним много разговаривали. Человек в критических ситуациях часто начинает анализировать свои поступки и каяться в них. И вот этих самых покаянных разговоров мне пришлось выслушать очень много, но только один из них поразил меня до глубины души, потому что касался именно меня.
— Ты, знаешь, Аня была меня намного моложе, когда мы поженились, — проговорил Игорь. — Я страшно ревновал ее. А однажды нашел в ее вещах альбом. Ничего особенного, обычный альбом с детскими фотографиями. Но там был один мальчик, его, кстати, тоже звали Сережей. Так вот, я вбил себе в голову, что Анна до сих пор влюблена в того мальчишку. Он был для нее идеалом, тогда как я старым и непривлекательным неудачником. Сама Аня этого не говорила, но я был уверен, что так обстоят дела. Это было как наваждение. Я постоянно думал, а вдруг они до сих пор встречаются? Следил за своей женой, пытался найти того Сергея.
— Нашел?
— Нет. Он как в воду канул. Да и фотографии были очень давними.
— То есть ты ревновал жену к мальчику, в которого она была влюблена в детстве?
— Не совсем к нему. К ее мечте, связанной с этим парнем. И злился, что не могу быть на его месте. В ее сердце, понимаешь?
— Наверно.
Я вздохнул, но не стал объяснять ему то, что я и есть тот самый мальчик. Для него это был бы просто очередной удар. Так мне показалось.
Мы похоронили Игоря. На его могиле всегда стоят свежие цветы, мы с Катериной приносим их по очереди. А о том разговоре с Игорем я умолчал, ни сказал никому ни слова. Не потому что боялся какой-то реакции со стороны жены, или ее дочери, а просто, потому что ничего оно не значило это его признание. Разве только то, что браки действительно иногда заключаются на небесах. Уж мой-то наверняка не был обычным стечением обстоятельств. Иначе отчего я сейчас так счастлив?
Автор Светлана Юферева