1921 год начинался для советских республик драматично. Газетные сводки сообщали о том, что белые армии и другие враждебные Советам формирования наконец-то разбиты, частью сдались, частью ушли за кордон; союз рабочих и крестьян как никогда крепок; освобождённые народы уверенно движутся к справедливому обществу; Мировая революция вот-вот охватит Европу, Азию….
В действительности же дела обстояли не так уж замечательно. К послереволюционной разрухе, всеобщей усталости от непрерывных войн (сперва Мировой, затем Гражданской) добавились кое-какие новые (а точнее, перезревшие старые) проблемы. Крестьянство, точнее его среднюю и зажиточную часть, вконец «достал» узаконенный грабёж под названием «продразвёрстка»; произвол революционной власти на местах также устраивал не всех; политика РКП(б) по отношению к религии у многих вызывала немалые сомнения. Следствием всех этих «нюансов» явилось растущее недовольство немалой части сельского и городского населения, брожение в армии и на флоте, усложнение межнациональных отношений. Ещё продолжались бои в Крыму, на польском фронте, в Забайкалье; а в Центральной России уже затлели очаги крестьянских восстаний; чуть позднее они перекинулись в другие регионы.
К январю 1921-го на Западном фронте (после летне-осеннего польского наступления) установилось неустойчивое перемирие, переговоры о мире не выходили из тупика. В Закавказье продолжалось противостояние между неустойчивыми национальными и советскими правительствами, усугублявшееся вмешательством Турции и иных внешних сил. В Западной Сибири разразилось массовое восстание крестьян; на Тамбовщине оно уже шло в полную силу; тревожной была обстановка в Восточной Сибири, в Средней Азии… 8 февраля в Москве открылся 10-й съезд РКП(б); а за неделю до его открытия началось восстание военных моряков Кронштадта; того самого Кронштадта, где происходили революционные события и в 1905-м, и в 1917-м годах. (Главным лозунгом Кронштадта-21 явился призыв «За Советы без коммунистов»). На 10-м съезде делегаты, на время забыв о внутрипартийных распрях, приняли решения: во-первых, как можно быстрее и жёстче подавить мятежников, а во-вторых – срочно пойти на уступки колеблющимся «непролетариям». Оба этих решения немедленно начали претворяться в жизнь : уже к завершению съезда ценой немалых потерь Кронштадт был усмирён, уцелевшие повстанцы ушли по льду в Финляндию; а на заключительных заседаниях большевистского форума прошли постановления о введении «новой экономической политики», НЭПа – политики, допускавшей существование, наряду с государственным и кооперативным, частного сектора в промышленности, восстанавливалась свобода внутренней торговли. Продразвёрстка постепенно «свернулась», её заменил продовольственный налог на сельхозпроизводителей. Более гибкой становилась политика партии по национальным и религиозным вопросам.
Немного хронологии:
16 марта – закрытие 10-го съезда, обозначившего новый курс;
17 марта – подавление Кронштадтского восстания.
На этом фоне почти не заметны два важных внешнеполитических события, вне всякого сомнения напрямую связанные со всеми вышеуказанными процессами.
18 марта 1921 года (по случайному совпадению – в день 50-летия Парижской Коммуны) в Риге был заключён, наконец, мир между РСФСР, Украинской ССР, Белорусской ССР – с одной стороны и Польшей (2-ой Речью Посполитой) – с другой, – после полного отсутствия какого-либо прогресса переговоры внезапно сдвинулись с места, и вскоре стремительно и успешно завершились. Новая граница прошла от Полоцка к Минску и далее через Полесье на Шепетовку, по реке Збруч до Каменец-Подольска и Днестра. Второе Польское государство не достигло, конечно, границ Первого, существовавшего до 1772 года, однако смогло закрепить немало украинских, белорусских и литовских земель, о которых до 1919 года оно могло только мечтать; даже западные покровители Польши, Англия и Франция, ещё в 1920 году настаивали на разграничении Польского государства с советскими республиками по «линии Керзона» - по сути совпадающей с теперешней восточной границей Польши. Кроме того, Советская Россия обязалась выплатить (и выплатила в течение года!) Польше 30 млн.золотых рублей «за вклад Польши в хозяйственную жизнь Российской Империи (фактически немалую контрибуцию!), советские республики обязались вернуть Польше научные и культурные ценности, военные трофеи, вывезенные в Россию после 1772 года. Для сравнения: вспомним, что ни после неудачной Крымской, ни после русско-японской войн Россия никаких контрибуций и возмещений не выплачивала. Предусматривался обмен военнопленными, предлагалось взаимное прекращение враждебных действий, декларировалось соблюдение прав белорусского и украинского народов в составе Речи Посполитой.
Двумя днями ранее, 16 февраля, в Москве в спешном порядке, на фоне царившей в Закавказье междоусобицы и политической неразберихи (советские и национальные правительства в Грузии и Армении сменяли друг друга , как в калейдоскопе), был подписан договор РСФСР с Турцией. Этим документом Советская Россия сама, вместо Армении и Грузии, решила, как должны быть выстроены отношения этих пока ещё «независимых» республик с национально-революционным правительством Турции (возглавляемым Мустафой Кемалем и к тому времени утвердившемуся лишь на части турецкой территории); определяла их новые границы; это был не мирный договор (большевистская Россия не воевала с кемалистским правительством Турции), а «договор о дружбе и братстве», и, в силу его своеобразия, заключён он был (по некоторым данным) на срок 25 лет (до 1946 года).
Принятый без участия закавказских республик, договор установил северо-восточную границу Турции c этими странами, закрепив территориальные приобретения Турции… Согласно условиям договора, Армении и Грузии предлагались новые границы, существенно отличавшиеся от границ, установленных Севрским договором от 10 авг. 1920 г. между странами Антанты и султанским правительством Турции (к тому времени ещё распоряжавшемуся на западе страны), и даже от довоенной русско-турецкой границы.
«Революционная» Турция получала военную и финансовую поддержку. Красная Москва предоставила турецким «товарищам» безвозмездную помощь в размере 10 миллионов рублей золотом и значительную партию вооружения. Москва заключила это соглашение в обход закавказских правительств в виду того, что весь 1920 год Кавказ и Закавказье были погружены в хаос. Армения боролась с Азербайджаном, Грузия враждовала с Арменией, и все три молодых государства находились в состоянии внутреннего раздора. Весной Азербайджан стал советским; а Армении шла вялотекущая гражданская война (как, кстати, и в Турции); Грузия под властью меньшевиков испытывала сильнейшее давление со стороны Москвы, а также белогвардейских сил. Армяне безуспешно ожидали, когда же, наконец, турки передадут им обещанные Севрским миром земли; понадеявшись на поддержку Англии, Франции и США (и напрасно!) начали забирать их самостоятельно. Кемалисты за султана не отвечали, плохо организованная армянская армия отступала; в конце ноября национальное правительство капитулировало; однако в дело вмешалась РСФСР – в Ереване возникло новое правительство (ненадолго), под защиту Красной армии перешли ещё не занятые турками земли, угроза полного разорения Армении миновала. Надежды же на то, что красные пойдут на турок и вытеснят их за старую границу, не оправдались. Договор в Москве был спешно подписан, Турция получила не только армянские Карс и Арарат, но также и грузинский юг Аджарии. Смутные времена в Закавказье продолжались, и только к 1922 году в Армении и Грузии установился советский строй.
Итак, ответ на совершенно резонный вопрос: зачем большевистскому правительству потребовалось в таком поспешном режиме заключать договора с Польшей и Турцией, при этом пойти на серьёзные уступки, имея возможности продолжать переговоры, принимать иные меры, и достичь значительно более лучших результатов, - весьма прост. Десятый съезд дал команду: «сбавить обороты» - не только на внутреннем, но также и на внешнем фронте. Рижский и Московский договоры явились «капитуляцией»? Не будем забывать о том, что прошло всего три года с момента подписания «похабного» Брестского мира, условия которого для Советской России были многократно тяжелее во всех отношениях. И что же? Спустя восемь месяцев по причине поражения Германского блока этот договор был аннулирован! В 1921 году у коммунистов имелось ничуть не меньше оснований рассчитывать на похожий сценарий: по всей Европе революционное брожение, Польша окончательно не обустроена, левые силы не дремлют, и вот-вот разразится национальный либо социальный взрыв. С Турцией ещё «интереснее» - Кемаль хотя и военачальник султана, однако он выходец из простой семьи; он - против султана и Антанты, его поддерживают турецкие левые силы: почти «свой человек», - дадим ему помощь для успешной борьбы, а в будущем неважно, в какой ССР расположатся Карс с Ардаганом и Артвином – Армянской, Грузинской или Турецкой!...
К другим внешнеполитическим уступкам советского руководства можно также отнести прекращение (примерно в тоже время) военной поддержки созданной в мае 1920-го на севере Ирана Гилянской (Персидской) советской республики, что привело к её скорому падению.
Дальнейшее развитие событий не оправдало чаяний кремлёвских лидеров. Внутренние нестроения в «лоскутной» Речи Посполитой продолжались, однако же при поддержке стран-победителей польская экономика понемногу вставала на ноги, армия модернизировалась, режим маршала Пилсудского худо-бедно удерживал внутреннее равновесие. Поражение ноябрьского восстания 1923 года в Германии заставило отложить планы Европейской и Мировой революций в «долгий ящик». «Рижская» граница 1921 года устоялась на годы…
Процессы в Закавказье также шли не лучшим образом. В октябре 1921 г. в Карсе был подписан договор – на сей раз между Грузией, Арменией, Азербайджаном с одной стороны (Армения всё же договор так никогда и не не ратифицировала), и кемалистским турецким правительством с другой. Этот договор имел уже большую правовую силу, действие его не было ограничено во времени; полностью подтверждались условия Московского договора. Особые статьи несколько смягчали пограничный режим закавказских республик с Турцией - в плане взаимных посещений родственников, использования пастбищ по обе стороны искусственно прочерченной границы; приграничной торговли. Эти послабления сохранялись до середины 30-х, до оформления «железного занавеса». Что же касается надежд на турецких «товарищей по борьбе» - реализовался худший сценарий. Республиканская армия Кемаля, вооружённая и щедро поддержанная Москвой, одерживая одну победу за другой, изгнала с турецкой территории англо-французские и прочие европейские контингенты; кемалисты сместили султанский режим; наконец добились полного пересмотра Севрского мира. Утвердившись у власти, Кемаль и его соратники организовали жесткое преследование политических соперников, как правых, так и левых, а также развернули гонения против национальных меньшинств: армян, греков, курдов, болгар и др. Красный цвет турецкого флага оказался несколько иного оттенка… Идея советизации Турции была похоронена.
Отступление большевиков внутри страны было недолгим. Правящие круги вернули себе доверие колеблющихся слоёв, предельно жёстко разгромили внутренние восстания, укрепили силовые структуры и «подвинули» партийную оппозицию – после чего НЭП за ненадобностью свернули, к 1929 году осуществили повторную национализацию (сохранялись артели и мелкие кустарные предприятия); в начале 30-х в ходе суровой коллективизации покончили со средними и мелкими собственниками на селе.
«Рижская» граница 1921 года прекратила своё существование в сентябре 1939-го, после краха и раздела Второй Речи Посполитой. В состав Украинской и Белорусской республик вошли значительные территории; рубежи Союза ССР отодвинулись к Нареву, Бугу и Сану. После Второй мировой войны ряд территорий (Белосток, Перемышль) был возвращён Польше; «линия Керзона» 1920 года утвердилась в качестве новой советско-польской границы.
История «московско-карской» границы пошла иным путём. Национальный лидер Кемаль (Ататюрк) стремился проводить гибкую внешнюю политику, после его смерти в 1938 году Исмет Инёню продолжил курс Кемаля, заключавшийся в умелом лавировании между германо-итальянским, англо-французским блоками и СССР. В период Второй мировой войны, особенно в 1941-1942 гг. Инёню и его окружение тесно сотрудничали с руководством нацистской Германии; сотрудничество продолжилось и после разрыва дипотношений в августе 1944-го. В феврале 1945-го Турция, для того, чтобы войти в состав Организации объединённых наций объявила войну Германии (хотя никто от неё этого и не требовал); ничто не мешало турецкому флоту поучаствовать в разоружении окопавшихся на островах Эгейского моря гитлеровцев, однако же с турецкой стороны не последовало ни одного выстрела и даже манёвра, - в апреле-мае «островитян» пленили ВМС США и Англии при поддержке партизан Греции. Эти обстоятельства послужили основанием для советских претензий к Турции на Потсдамской конференции 1945 года. Советская делегация потребовала пересмотра условий Карского договора, возврата армянских и грузинских земель, изменения статуса черноморских проливов. Претензии не были поддержаны западными союзниками; пойти сразу же после изнурительной войны на конфронтацию с Западом СССР не мог, - и через несколько лет их «спустили на тормозах»… И поныне жители Еревана с грустью взирают на сияющие за Араксом снежные вершины Арарата.
Источники:
1. Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. М., Советская энциклопедия, 1983.
2. PanARMENIAN.Net.
3. М.Веллер, А.Буровский. Гражданская история безумной войны. М.,АСТ, 2007.
4. Рижский договор 1921; Московский договор 1921. Википедия.
5. https://lev-dmitrich.livejournal.com/ Армения 1920 (все заимствования из указанных источников не являются цитатами)