1924г. После проходки скважин под Щиграми бурение продолжили в Старооскольском районе. Постепенно сюда стали перевозить буровое оборудование и персонал. Эта местность давно была “на карандаше” у разведчиков КМА. Еще в самую первую советскую экспедицию во главе с военным моряком Юркевичем в 1919 году специалисты по магнитометрической съемке отметили здесь очень сильные узлы магнитной аномалии. Позднее гравиметристы подтвердили аномалию силы тяжести в этом районе. В сентябре начали бурить первую разведочную скважину в Старооскольском районе возле деревни Салтыково.
На глубине всего 116 метров были обнаружены железистые кварциты и скважина прошла по ним более 60 метров. Ох, не там Лейст бурил, не там… Содержание железа в образцах варьировалось от 34 до 52 %. Это выще, чем в Щигровской руде. Там, напомню, железа около 40%.
Лейст за 13 лет произвел магнитометрические замеры 4500 точек, а советские исследователи за 6 лет сделали замеры в 17400 точках. Общий бюджет исследования и буровых работ, плюс закупка оборудования за рубежом обошелся в 1,5 миллиона рублей. Штейн просил за работы Лейста 8 миллионов.
1925 год. Когда схлынула волна эйфории после открытия первой железной руды в регионе КМА, встал вопрос о ее практическом использовании. Найденная руда относилась к категории бедных руд.
По процентному содержанию железа все железные руды делятся на богатые (более 45% железа) и бедные (менее 45%). Почему именно эта цифра является разделительной чертой "богатства" и "бедности" руды? Всё дело в технологии процесса получения чугуна из руды. Для доменной плавки подходят только железные руды с содержание железа более 45%. Если эта цифра меньше, то увеличивается расход доменного кокса для выплавки чугуна и перевода пустой породы в жидкие шлаки. Этот перерасход значительно повышает стоимость чугуна и экономически невыгоден.
Что делать с бедной рудой? Обогащать, то есть повышать содержание железа. Первые же образцы руд, поднятые из недр КМА в Щигровском районе в 1923 году, передали учёным Московской горной академии. Они разработали примерную схему магнитного обогащения и составили проект магнитного сепаратора и дробилки. Опыты по магнитному обогащению Курской руды прошли успешно. Но годом позже руду нашли в Старооскольском районе. Тут она и залегала ближе к поверхности (116 м против 162) и содержание железа повыше (до 52%). Поэтому дальнейшие поиски и разведку логично было бы продолжить именно в Старом Осколе и его окрестностях. Однако, в Высшем Совете Народного Хозяйства (ВСНХ) активизировались противники разработки КМА. Их главным аргументом было то, что найденная руда не оправдала надежд, возлагавшихся на Курскую Аномалию. Ожидалось обнаружить если не чистое железо, то руду с высоким содержанием металла. А найденные бедные железистые кварциты, ко всему прочему еще и залегали на значительной глубине. Со смертью Ленина в 1924 году участникам Особой комиссии КМА пришлось туго. Протекции и поддержки в ВСНХ они не нашли, расстановка сил была не в их пользу. Финансирование работ на КМА прекратили, комиссию распустили и проект был заморожен на долгие 5 лет. Историки не любят говорить об этом периоде. В музее вам точно о нём не расскажут. Ни один экскурсовод из четырёх посещенных мной тематических музеев (Музей истории КМА, "Железно", "Магниториум", Железногорский краеведческий) ни словом не обмолвился о разочаровании от грандиозной находки и последующем закрытии проекта на 5 лет.
1930-41 годы. Страна взяла курс на индустриализацию. Наращивались темпы развития машиностроения. Народному хозяйству требовалось все больше и больше металла, а для его производства нужна железная руда. Тут снова вспомнили про Курскую Аномалию. Было принято решение возобновить освоение месторождений этого региона. В новую комиссию КМА в числе прочих вошли те же участники: Губкин, Лазарев, Архангельский. Наблюдательный совет по КМА возглавил Губкин.
Итак, деньги были выделены и геологоразведочные работы вновь возобновили. Интенсивные буровые работы вскоре принесли долгожданные плоды. В Приосколье нашли богатые руды с содержанием железа 63-65%, и даже высший сорт руды до 67 %! Глубина залегания меньше, чем в Щигровском районе. В этот период были открыты Коробковское, Лебединское и Стойленское месторождения.
Советское правительство поставило конкретную задачу: организовать работу первого рудника на КМА. Пора от исследований переходить к практическому применению. Стране было нужно железо.
Первым было решено разрабатывать Коробковское месторождение богатых железных руд, в 20 км западнее Старого Оскола. Вести добычу предполагалось подземным способом. Проектная глубина стволов примерно 150 м. Но проложить их предстояло в сложных гидро-геологических условиях: породы, насыщенные водой, грозили размыть стенки шахтного ствола и затопить выработки. Чтобы избежать этого, было решено применить передовую для того времени технологию искусственного замораживания грунта.
Вот как это было реализовано. Вокруг будущего ствола пробурили десятки глубоких скважин и опустили в них металлические трубы. На поверхности соорудили холодильную установку. После того, как порода промёрзла, в ней начали проходку шахты. Работа шла быстро, Слабое техническое оснащение компенсировалось энтузиазмом рабочих, ударными трудовыми вахтами и социалистическими соревнованиями за перевыполнение норм выработки. Строящейся шахте присвоили имя академика И.М. Губкина. В 1939 году рабочий посёлок при шахте, а позднее город, также назвали в честь бессменного председателя комиссии КМА.
27 апреля 1933 года шахтный ствол дошел до поверхности рудной залежи и с глубины 95 метров была поднята первая богатая железная руда. В тот день гуляла вся деревня Коробково, на праздник подъехали колхозники из ближайших сёл. Полетели поздравительные телеграммы. Толпа взрывалась аплодисментами в ответ на речи председателя облисполкома, главного инженера шахты и других ораторов. Это было значимое достижение, именно с этого момента начинается новый этап хроник КМА – промышленное освоение железных руд.
Результаты лабораторных исследований Коробковской руды, проведённые в Донецком металлургическом институте, показали, что она пригодна для промышленного использования. Первые 5 тыс.тонн были отправлены на Липецкий металлургический завод для опытной плавки. В 1936 году шахта им. Губкина должна была дать 200-300 тысяч тонн промышленной руды. Но в июне 1936 года случилась беда – после очередного взрыва породы шахту залило водой. Напор был такой сильный, что разрушил кирпичные и бетонные перемычки. Как потом установили, авария произошла из-за недостаточной разведанности пород, в которых прокладывался соединительный штрек ко второму стволу шахты. Оно и понятно – спешили соединить первый ствол со вторым, так как опасно работать под землёй, если нет запасного выхода на поверхность. Устранить последствия аварии смогли только к концу года в декабре 1936.
Строительство шахты шло полным ходом. Для подготовки квалифицированных рабочих на местах были созданы обучающие курсы, технические кружки и стахановские школы. Были готовы два ствола шахты – номер 1 и 2, заканчивалась подготовка нового вентиляционного ствола. До ввода в постоянную эксплуатацию шахты им. Губкина оставалось несколько месяцев. Но Великая Отечественная война вмешалась в эти оптимистичные планы.
Продолжение следует...
