И снова наш персональный Сириус возмущен.
Тарлан, когда 3 сентября, на него нацелились его (теперь уже бывшие) хозяева отчаянно не хотел уходить. Прятался в коробке. И личико, то есть мордочка у него была напуганная.
Хотя он был самым веселым, резвым и дерзким из наших щенков-найденышей. О, все хулиганства и шутки-бамбасютки творил обычно именно этот озорной и умный щен!
Это Тарлан в период, когда жил еще у нас, измышлял самые разнообразные способы развлечься. Например, он имел привычку перелезать в коробку, где отдельно решил жить самый крупный из щенков. Там, пардон муа за мой французский, Тарлан какать изволил, а потом возвращался к себе. Чистоплотная такая была зараза!
Это Тарлан любил встать на задние лапки у борта своей коробки и, держа в пасточке косточку, доводить отдельно живущего щенка до Кондратия, не давая ему эту косточку.
У Тарлана, пока этот развеселый негодяй, жил у нас были умные смешливые глазки и хвостик закрученный дерзким колечком.
И, вот, я смотрю на трехмесячного щенка и виду, что он худой с измученными глазами. Я наклоняюсь его погладить, а он с ужасом смотрит на меня. И я понимаю, что он совсем отвык от ласки и от наклонившегося к нему человека и его руки ждет только побоев.
Бывший хозяин, передал мне поводок Тарлана и пошел с дочерью прочь.
Каким же несчастным было лицо, то есть мордочка нашего зверька!
Щенок пытался бежать за ними. А они уходили, не оглядываясь...
Я думала, что щенок умрет от разрыва сердца. Он так метался и прямо умолял меня отпустить его.
Видела я, как люди бросают других людей... но эта сцена с несчастным щенком до сих пор стоит у меня перед глазами...
Мы пошли в парк. Ведь надо было выгулять того щенка, что изначально оставался с нами.
А остался он с нами только потому что не был таким трогательным, как Арлан или удалым, как Тарлан.
И вот Тарлан снова с нами. И время от времени его приходится вести насильно. Тарлан всего боится. Он не пытается ничего понюхать или изучить.
Время от времени мы давали ему вкусняшки и пока он ел - пару раз пытались его погладить. Но у него был такой ужас в глазах и он сразу пригибался до земли, ожидая удара, когда мы пытались это сделать, что мы решили не пугать его.
Первая прогулка была странной.
Кабылан бежала радостно и залихватски, изучая все, что подвернется под ее любопытный нос. Она хотела все и сразу:
- бежать радостно,
- так же радостно возвращаться на зов,
- с радостным видом подпрыгивать зачем-то,
- и с такой же неясной целью замирать на месте,
- а еще долго и пристально смотреть на прохожих, футболистов и на тех, кто занимается на уличных тренажерах (прямо садится и смотрит),
- нюхать травки-муравки и заметки на деревьях, что оставили другие псы.
С таким же залихватским видом Кабыланка подбегала к Тарланке, типа, эге-гей! - давай играть! Но та умела играть только в одну и весьма тоскливую с виду игру - с ужасом жаться к моим ногам.
Погода была не шибко теплая, но Кабыланке было начхать, она носилась, хвастаясь тем, какая она, видишь ли резвая и ловкая.
А вот Тарлан все время дрожала. И бегать, как ее сестрица, она не могла. Уставала. Тосковала. Просто шла следом за Кабыланкой, и впадала в отчаянье, когда та принимала решение прибавить скорости.
А Кабыланка время от времени мнит себя офигенно стремительной. Честно скажу - это совсем не так, но мы поддерживаем в ней уверенность, что ее скорость - это, конечно, таки да!
Погуляли мы изрядно. Цель была проста, как две копейки: утомить щенков, чтобы они не дрались дома.
Ну, что ж в первый день они не дрались....
Тарланка оплакивала разлуку со своими хозяевами, а Кабыланка излучала всем видом вопрос:
- Дорогие хозяева, а не потеряли ли вы нюх? Это кого вы сюда притащили, стесняюсь спросить?