Есть такие фигуры в истории любого исторического периода, которые можно назвать знаковыми: они прямо влияли ход истории. Для советско-американских отношений — да и вообще истории XX века — таким человеком был Джордж Фрост Кеннан.
Путь в элиту
Кеннан прошел путь, вполне стандартный для человека, который делал свою карьеру в американском политическом истеблишменте: учеба в престижном Принстонском университете, где он был кем-то роде белой вороны. В то время университеты из Лиги Плюща были чрезвычайно закрытыми учреждениями, куда допускались только «свои», дети богатых американцев и сливок общества. Кеннан был выходцем из простой семьи из Среднего Запада, которая не входила в круг американских элит.
Как говорил сам Кеннан: «В Принстон легко поступить, но вписаться в принстонское общество — гораздо сложнее»
Тем не менее, для будущего дипломата все сложилось успешно: после окончания университета он сразу же направился на службу в Государственный департамент США. В 1927 году он отправился на своё первое место работы — в Женеву, где он работал в качестве вице-консула. Однако там он надолго не задержался — и чуть не вылетел с работы.
Он влюбился, хотел подать в отставку и вернуться обратно в Штаты, но его старшие товарищи отговорили его: на родину он вернулся, но порывать со службой не стал.
Судьбоносное решение
Вместо этого он добился от Государственного департамента финансирования для получения дополнительного образования. Однако перед ним поставили два условия — ему нужно было выбрать один из востребованных языков для изучения: китайский, арабский, русский или японский. Кеннан выбрал русский. В своих мемуарах Кеннан дал подробное описание, почему он выбрал русский язык:
«Я приобрел... любовь к великому русскому языку — богатому, музыкальному, выразительному, иногда нежному, иногда приземленному и жесткому, иногда по-классически строгому. Он служил мне непреходящим источником силы и уверенности в самые трудные и сложные моменты в моей дальнейшей жизни».
Второе условие — проработать в изучаемой стране какое-то время в консульстве, чтобы набраться практического опыта, знаний и хорошо выучить язык.
Таким образом, Кеннан начал путешествие по американским «listening spots» (пункты прослушивания) — страны или территории, которые граничили или соприкасались с СССР, и через которые можно было вести наблюдение за деятельностью Советского Союза. Он побывал в Риге, Таллине и Литве.
Затем началась его учеба в Берлине, где он углубленно изучал Россию и её культуру.
Его преподаватели в берлинском университете говорили, что студенты в первую должны получить образование такого качества, которое получал российский образованный класс в предреволюционные годы, а изучением СССР можно будет заняться позже.
Кеннан и его телеграммы
Закончив учебу, Кеннан отправился в Москву в качестве переводчика посла США в СССР Уильяма Буллита — как раз вскоре после восстановления отношений между Советским Союзом и Америкой. С 1934 года он был первым секретарем посольства, где он впервые опробовал свой писательский талант — на телеграммах и статьях.
Эпистолярное наследие Кеннана — его самый важный вклад в историю российско-американских отношений
Первая его депеша была составлена в 1933 году по просьбе Государственного департамента и госсекретаря Корделла Халла. В ней Кеннан составил общее впечатление о стране пребывания и отразил её ключевые особенности. Телеграмма была выдержана в резком и негативном тоне, где Кеннан упомянул систему тотального шпионажа, губительного климата, жесткую цензуру и жестокую политическую систему.
Вроде ничего удивительного за исключением одного но — Кеннан текст своей депеши полностью сплагиатил у своего предшественника, советника американского посольства Нила Брауна, который трудился в Санкт-Петербурге в в 1850-1853 годах.
Отношения между Россией в том момент, когда Нил Браун пребывал в Санкт-Петербурге, отличались поразительным отсутствием событий, поэтому американский посланник всю свою службу боролся со скукой — и развлекался эпистолярным жанром: писал крайне язвительные комментарии на происходящее.
Через 13 лет после телеграммы Джордж Кеннан составил новую депешу по заданию Казначейства США по поводу будущего отношений СССР и США после окончания Второй мировой войны. Здесь он уже обошелся без прямых заимствований и составил один из самых влиятельных документов эпохи Холодной войны.
Основная суть телеграммы заключалась в анализе архетипов поведения советского руководства, которое Кеннан усматривал в их «постоянном чувстве незащищенности» и уязвимости перед более сильными соперниками вроде западных капиталистических держав.
Дипломат считал, что образ мыслей высших лиц государства диктовался желанием ликвидировать угрозу своей безопасности.
Этим желанием он объясняет чрезмерную агрессивность и несговорчивость Кремля, который всегда стремится покорить и уничтожить конкурирующие державы. В своей депеше он также сказал, что с таким руководством можно разговаривать только с позиции силы, а лучшим способом борьбы — сдерживание, доктрина, которая легла в основу американской внешней политики в отношении СССР. Чуть позже он переработал содержание своей телеграммы и опубликовал ее в авторитетном журнале Foreign Affairs под названием «X».
В 1952 году Кеннана объявили персоной нон-грата в России за его весьма нелестные отзывы об отношении советских властей к американским дипломатам, которые, как утверждал Кенннан, фактически жили как заложники. На этом карьера Кеннана в СССР подошла к концу, но он, тем не менее, активно занимался научной и просветительской деятельностью.
Самая необычная статья Кеннана — 'Fateful error' («Роковая ошибка») — вышла в The New York Times в 1997-м году, когда автор давно уже пребывал в отставке. В ней Кеннан раскритиковал политику расширения НАТО и сказал, что это неминуемо приведет к конфликту с Россией:
«Подобное решение может разжечь националистические, антизападные и милитаристские настроения в общественном мнении России и повести ее внешнюю политику в направлении, решительно неблагоприятном для нас. И последнее, но не менее важное: это сильно усложнило бы, если вообще не сделало невозможной, ратификацию Госдумой договора СНВ-II и дальнейшие шаги в деле сокращения ядерных вооружений».
Кеннан был ярым противником создания НАТО и его последующих расширений, так как это, по его мнению, подталкивало российское руководство занять конфронтационную позицию, что повредило зарождению хрупких ростков демократии в России и может привести к новой Холодной войне — а если все будет развивать по худшем сценарию — то холодная война вполне может перерасти в горячую.
Джордж Фрост Кеннан скончался в 2005 году в штате Нью-Джерси. Он был одним из самых выдающихся американских дипломатов, который отличался высочайшим пониманием и знанием России и её культуры.
Вопреки клеветническим заявлениям некоторых публицистов, Кеннан любил Россию, высоко ценил её литературу и тепло относился к русскому народу.
Советским властям, понятно, доставалось, при этом Кеннан готов был критиковать и американскую дипломатию, и американские властей (например, во время Корейской войны).
Интересно, что бывший начальник Кеннана — посол США в СССР Аверелл Гарриман в 1944-1946 годах — дал ему такую рекомендацию: Кеннан, мол, «был тем человеком, который хорошо понимал Россию, но не Соединенные Штаты».
Давайте обсудим?
Российско-американские отношения за прошедший XX век и новый XXI был крайне напряженными несмотря на короткие периоды разрядки и сближения. Долгое время страны были фактически изолированны и видели друг в друге заклятых врагов. Тем не менее, по обе стороны находились люди, которые способствовали налаживанию диалога и понимаю между двумя народами. В США такими людьми стали были Кеннаны — интересно, что они же были и архитекторами Холодной войны и политики сдерживания СССР.
А есть ли такие люди сейчас? Поделитесь с нами своими мыслями в комментариях!
И читайте в авторском материале в «Горби» о роли Джорджа Фроста Кеннана во время «Холодной войны».