Операцию по освобождению села Комсомольское от чеченских боевиков в марте 2000 года вошла в военную Историю как образец бесталанного планирования операции при полном отсутствии разведки, попыток штурмовать село с засевшими в нем превосходящими силами противника и как следствие — многие задачи операции достигнуты не были.
Активное и самое опытное ядро банды незаметно вышло из Комсомольского вместе с Гелаевым, а наши штурмовые отряды и оцепление понесли потери.
На наших ошибках учились другие. Аналитики из Объединенного комитета начальников штабов Соединенных Штатов изучали детали этой операции, внесли этот пример в тактику военных действий с пометкой "так делать не надо".
А оперативное руководство специальных операций ЦРУ, совместно с Силами специального назначения армии США, полицейских SWAT, АНБ, ФБР провело командно-штабную игру с точным воспроизведением ситуации и пришло к неутешительному выводу: успешные совместные действия разных силовых ведомств в локальной операции такого масштаба невозможны, по причине плохой межведомственной координации различных специальных подразделений и неподготовленности большинства из них.
Но это всё позже. А пока, в марте 2000 года командование Объединенной группировки внезапно выяснило, что бандитское формирование Руслана Гелаева прорвалось из заблокированного сектора районов Дачу-Борзой и Улус-Керт, сбило взводы мотострелков с высоток, уничтожило российский танк вместе с экипажем и закрепилось в родовом селе Гелаева Комсомольское (Гой-Чу).
Генералами было принято решение окружить село и провести его зачистку. Провести тщательную разведку и узнать численность вооруженного противника, его силы и огневые средства, возможности почему-то не оказалось. Руководили операцией сразу несколько генералов и каждый — только своими ведомственными подразделениями.
За все время проведения операции село штурмовали спецназ Внутренних войск МВД "Русич", "Зубр", отряды ОМОН и СОБР МВД, отряды специального назначения министерства Юстиции, патрульно-постовая служба милиции, а также подразделения 33-й бригады ВВ МВД и "вованы" из Нижнего Тагила.
Аул был оцеплен живым кольцом (весьма неплотным), на организованный КП прибыли генералы от силовых ведомств. Они подбадривали командиров, говорили, что в ауле прячется не более тридцати бандитов и те испуганы и хотят сдаться.
Выпускали из села только местное население, которое решило переждать бомбежки и штурм, вышло из домов и разбило лагерь неподалеку. Боевики времени зря не теряли, они создавали ДЗОТы, рыли окопы, щели, в подвалах сооружали пулеметные гнезда, огневые точки для снайперов и гранатометчиков.
Первые попытки российских силовиков 6 марта 2000 года войти в село (без арт.поддержки) нарвались на плотный организованный огонь противника. Бойцам спецназа пришлось отойти и закрепиться на окраине села, а спецподразделению минЮста "Тайфун" и роте 33-й бригады ВВ не удалось пройти дальше местной мечети.
Спецназ понес потери (духовские снайперы выцеливали офицеров и мехводов, чтобы остановить бронетехнику). Приказы подразделения получали противоречивые, то отойти, то вернуться обратно, тем самым разрывались фланги. В сумерках все подразделения вышли из зоны огневого поражения.
7 марта 2000 года по селу отработала авиация и две машины разминирования УР-70, которые покидали тротил в сторону улиц.
8 марта отрядам снова приказано штурмовать село (без артподдержки). Спецназ МинЮста и бойцы 33-й бригады ВВ несут потери, получают приказ отступать и попадают в полосу бомбометания российской авиации. Бомбы не взорвались, оказались старыми, повезло, спецназ отошел.
Штурмовые группы все время подгоняли по радиосвязи. Генералам непременно хотелось взять село побыстрее и доложить об этом Верховному. Бойцы поднимались в атаку, снова шли на штурм, теряли товарищей, отходили.
На тот момент из всех наших специальных подразделений штурмовыми навыками обладал только СОБР МВД, но и в этом случае речь шла лишь о возможности захвата нескольких террористов, а не банды численностью более полторы тысячи обвешанных оружием боевиков. Все остальные отряды и вовсе выступили в роли обычной пехоты, многие бойцы впервые участвовали в боях.
Присутствие тюремного спецназа вообще вызывало недоумение. Было очевидно, что прислали всех, кто нашелся под рукой из не армейских спецов. Но на тот момент среди отрядов правоохранительных органов не было не одного чисто штурмового подразделения, несмотря на все громкие названия.
Прислать десантников и мотострелков армейское командование не пожелало. Вот только недавно была полностью разгромлена Хаттабом 6-я рота ВДВ из Пскова (правда и духов полегло в несколько раз больше), а при прорыве Гелаева и мотострелки понесли серьезные потери.
Позже, генерал Трошев писал в своей книге воспоминаний:
"Спецназ Минюста создавался для подавления тюремных бунтов и освобождения заложников, а не для участия в войсковых операциях. С другой стороны, последнее это дело, когда 65 взрослых, крепких мужчин, обученных, отлично экипированных и вооружённых, малодушно отсиживаются, а 19-летние армейские мальчишки идут на штурм".
И этих экипированных мужчин, имеющих минимальный боевой опыт и не предназначенных для таких операций, бросили вперед.
9 марта — новый штурм, и новые потери (9 марта Гелаев спокойно и утек из села вместе со своими соратниками и командирами, оставив сражаться смертников). 10 и 11 марта штурмов не проводилось, а штаб операции благоразумно переехал подальше от стреляющего села, к пилораме.
11 марта потрепанный в боях отряд спецназа минЮста "Тайфун" подменил на позициях свежий отряд спецназа минЮста из Удмуртии, "Тайфуну" надо было получить боепитание.
И 11 марта, командира удмуртского отряда старшего лейтенанта Ильфата Закирова вызвали на совещание, куда приехал командующий Федеральной группировкой генерал Баранов. Не разобравшись в ситуации, он раскритиковал доклад старлея из минЮста (только что вообще прибывшего в район операции) и обозвал его трусом.
Закиров обиделся, прибежал на позиции и приказал своему отряду идти в атаку. Командир "Тайфуна" подполковник Махотин попросил Закирова не делать необдуманных шагов и дождаться его. Но их разговор по рации услышали в штаба и генерал отстранил Махотина от командования сводным отрядом минЮста и назначил командиром старшего лейтенанта Закирова.
Старлей повел своих бойцов вперед и вскоре нарвался на автоматный огонь боевиков. Он приказал спецназовцам укрыться вдоль стены большого дома, а сам взял с собой заместителя и побежал брать штурмом задний двор. Где офицеры и нарвались на чеченцев и арабов, которые просто расстреляли гуфсиновцев в упор и забросали их гранатами.
Когда Махотин добрался до ижевских спецназовцев и бойцы закидали гранатами двор и окопы с боевиками за ним — было уже поздно. Закиров и его заместитель погибли.
На ижевцев это обстоятельство оказало такое ошеломляюще воздействие, что подполковнику Махотину, который вновь принял командование на себя, пришлось отправить их в резерв до самого конца операции, работать они не могли.
16 марта генералы доложили в Центр, что Комсомольское полностью взято и контролируется Федеральными силами. Эта была неправда. Спецназовцы продолжали нести потери, а боевики удерживали позиции.
16 марта в Комсомольское вошла армейская бронетехника, которая едва не вступила в бой со спецназовцами и внутренними войсками по причине отсутствия координации и общей связи (каждое ведомственное подразделение общалось только со своим ведомственным командованием).
17-18 марта чеченские боевики начали сдаваться в плен, 20 марта еще продолжались локальные бои, 21-22 марта Комсомольское было зачищено от бандитов. Позже, многих из них выпустили по президентской амнистии.