Я была просто маленькой кошкой, и моя жизнь начиналась в темноте.
Могла ли я знать тогда, что так не должно быть? Нет, потому что никто не рассказал мне об этом. Первое, что я помню – тепло, мягко, родной запах, беспокойная возня с обеих боков. Потом в рот попадало что-то упругое, и из него лилась дурманяще вкусная струя, после которой беспокойство куда-то пропадало, и можно было спать, спать, уткнувшись мордочкой в пушистую шерсть.
Я быстро научилась различать запахи. Мама пахла совершенно особенно, и у каждого из братьев был свой, не похожий ни на что другое запах. Молоко всегда пахло вкусно. Подстилка, на которой мы жили, пахла уютом и домом. Ветерок, прилетающий откуда-то со стороны, пах незнакомо, и поэтому немного тревожно.
А еще постоянно была боль. Когда я немного подросла, я ощущала, что мне хочется что-то сделать… но мордочку будто стягивало. Закрытые глаза постоянно чесались. Я терла их лапами, и становилось еще больнее. Мама подолгу лизала мою мордочку. Легче не было, и я стала отворачиваться от настойчивого шершавого языка.
Потом мы научились ходить. Сначала, конечно, непослушные лапы не особо хотели держать, но со дня на день походка становилась все крепче. Однажды мама подтолкнула меня носом к чему-то, что пахло притягательно. Я пошла на запах, пока не уткнулась в него носом. Что-то непонятное облепило нос, и я чихнула, а потом принялась старательно облизываться. Что-то попало в рот – и оказалось очень вкусным, ничем не хуже, чем молоко.
Братья постоянно приставали, приглашая играть. Мне хотелось спать, а они толкались, покусывали… и, в конце концов мы катились веселым клубком. Я думала, что так будет всегда.
Но мне все больше хотелось есть. Это было нелегко – сначала найти, где улеглась мама, потом отыскать носом в густой шерсти сосок, в котором было молоко. Слишком часто, когда я уже подбиралась к желанной еде, рядом оказывался кто-то из братьев… и волшебный запах пропадал, надо было искать сначала. А другая еда, в мисочке, появлялась редко.
Однажды мама подтолкнула меня носом - она так всегда делала, когда звала меня. Я пошла за ней, ориентируясь на звук ее шагов и негромкое призывное «мяу». Поверхность под лапами постоянно менялась, я споткнулась и скатилась кубарем куда-то вниз. На меня набросились шорохи, запахи, шум, ветер – и это было страшно и бесконечно притягательно! Мама облизала меня и позвала за собой.
На этот раз мы шли намного дальше, чем обычно. Я быстро уставала и садилась. Тогда мама возвращалась ко мне, и снова подталкивала меня носом. Так мы шли до тех пор, пока не забрались на какое-то возвышение. Мама легла, и я шлепнулась рядом с ней, абсолютно без сил.
- Вот это да, какие у нас гости! – последнее, что я услышала сквозь подступающий сон.
Мама больше далеко не уходила, и я поняла, что это наш новый дом. В нем появилась теплая пушистая подстилка, и, самое главное – кто-то приносил еду в мисочке. Я уже не была такой голодной, хотя все равно после мамы и братьев мне перепадало немного. Пока я по запаху находила волшебную еду, ее уже почти всю успевали съесть… Даже если я подбиралась к ней первой, кто-нибудь из братьев отпихивал меня. У меня все меньше оставалось сил, и все больше хотелось спать.
- Звереныш, да ты совсем слепой! – услышала я внимательный голос над собой. – С этим нужно срочно что-то делать.
Я напряглась, думая – нужно ли спасаться? Но ничего не происходило, и я успокоилась. А потом оно случилось – то, что разделило мою жизнь на до и после.
Однажды, когда я уплетала вкусный корм из мисочки (было так много, на удивление), я почувствовала – о, ужас! – как что-то оплело меня вокруг животика, и я полетела вверх. Как же было страшно! Меня окутала теплая ткань, так, что торчал только нос и закрытые глаза.
- Не бойся, малыш, не бойся, - журчал ласково голос. – Сейчас посмотрим, как тебе помочь. Не бойся, маленький, все хорошо.
Ласковые пальцы поглаживали за ушами… как мама языком, и это успокаивало. А потом что-то теплое и мокрое легло на мою мордочку, и я взвыла, стараясь вырваться.
- Тихо, кроха, тихо, - продолжал звучать негромко голос. – Ох ты, какая корка у тебя тут образовалась! Сейчас мы ее размочим и снимем…
Я немного успокоилась. Теплое и мокрое снова и снова ложилось на мордочку, и это стало даже приятно. И вдруг я почувствовала, как шерстка вокруг глаз слегка натягивается… что-то слетело с глаз, как будто убралось то, что стягивало мою мордочку.
И я открыла глаза. И снова закрыла, не в силах справиться с потоком света и цвета. Мир вокруг был просто сказочным!
- Ну вот, так-то лучше, - удовлетворенно сказала державшая меня женщина. – Оказалось, все не так страшно. Сейчас еще закапаем.
Прохладная жидкость полилась в глаза, и я почувствовала, как утихает резь. Это было так неповторимо здорово – видеть!
Рассказываю я.
Что я могу добавить? Ребят, когда я увидела, как эта маленькая храбрая кошечка на ощупь ищет еду на дачной веранде, куда привела котят местная мама-кошка… Сердце рвалось на куски от жалости. Я уже поняла, что я заберу этого зверька себе, сделаю все, чтобы вылечить, и не выброшу, даже если ничего не получится, и он останется слепым. Но нам с Бусинкой повезло. У нее был сильный, но неосложненный конъюнктивит - выделяющийся гной залепил глазки и ссохся коркой. Без лечения кошечка не смогла бы самостоятельно открыть глазки, и неминуемо бы погибла. Мне удалось размочить корку и снять, дальше было дело техники – промывание и капли. Как Буся привыкала к новому дому, как знакомилась с новыми друзьями Кузей и Бесей – об этом я обязательно еще расскажу.
