Верить — это гораздо больше, чем признавать за истину. Так обстоит и в теории, и на практике. Есть холодные истины, к котором мы и относимся холодно; мы устанавливаем их и пользуемся ими равнодушно или, самое большое, с некоторым «уважительным интересом». Мы узнаем о них и признаем их, не воспринимая их глубиною нашей души; мы подтверждаем их и соглашаемся «опираться» на них теоретически и практически, отнюдь не отзываясь на них сердцем.
Сколько бы мы ни искали, мы не найдем такого человека, который ни во что не верил бы. Чем глубже заглянем мы в человеческую душу, тем скорее мы убедимся, что человек без веры вообще не может жить; ибо вера есть не что иное, как ГЛАВНОЕ и ведущее тяготение человека, определяющее его жизнь, его воззрения, его стремления и поступки.
Жить на свете — значит выбирать и стремиться; кто выбирает и стремится, тот служит некоторой ценности, в которую верит. Вера всегда остается первичной силой человеческой жизни — совершенно независимо от того, понимают люди это или нет.
Люди живут и верят очень часто в слепоте и беспомощности, и не знают и не догадываются о том, что человеку надлежит СТРОИТЬ свою веру, а не предоставлять ей расти наподобие полевой травы; и вследствие этого люди очень часто верят, т.е. прилепляются не только своим «правдоподобным» мнением, а сердцем, волею и делами, служением и жертвенностью к таким жизненным содержаниям, служить которым и идти на жертвы, ради которых поистине НЕТ НИКАКОГО смысла.
Человек САМ ПОСТЕПЕННО уподобляется тому, во что он верит. Вследствие этого душа ВЖИВАЕТСЯ в этот предмет, а самый предмет, в который она верит, ПРОНИКАЕТ в душу до самой её глубины. Возникает некое подлинное и живое тождество: душа и предмет вступают в особое ЕДИНЕНИЕ, образуют новое живое единство.
Если человек верит только в чувственные наслаждения, принимая их за главнейшее в жизни, их любя, им служа и предаваясь, — то он сам превращается постепенно в чувственное существо, в искателя земных удовольствий, в наслаждающееся животное, и это будет выражаться в его лице и в его походке, смотреть из его глаз и управлять его поступками. Если человек верит в деньги и власть, то душа его постепенно высохнет в голодной жадности, в холодной жажде власти; и опытный наблюдатель прочет всё это в его взоре, услышит в его речи и не ошибется, ожидая от него соответствующих поступков. Если он поверит в классовую борьбу и завистливое равенство, то он сам скоро станет профессиональным завистником и ненавистником, и в глазах его отразится черствая злоба, а в поступках — политическое ожесточение и т.д.
Нужно только различать, в каком значении говорит человек: «верую». Вера в смысле потребности верить или в смысле самой способности веровать. «Верить» можно и в высшее — «я верю в Бога», «я не верю в бессмертие души»; но в низшее «веровать нельзя. Нельзя сказать: «я верую в карты» или «я верую в дурные приметы»…Подобно этому: в сильного человека, в вождя «верят», а не «веруют».