Несмотря на то, что честь - понятие нематериальное и её нельзя измерить ни деньгами, ни драгоценностями, ни другими земными благами, трудно было бы переоценить значение чести в жизни каждого русского дворянина, особенно - офицера царской армии.
Главная добродетель русского дворянина
Именно честь считалась главной добродетелью любого благородного человека и потому представители знати относились к ней с особой щепетильностью.
Запятнать честь, оставить тёмное пятно на собственной репутации - для русского дворянина это означало навеки покрыть позором не только себя самого, но и весь свой род.
Ради сохранения чести люди благородного происхождения были готовы на всё, даже на смерть, если только она давала им возможность сохранить свою репутацию и репутацию своих близких.
И если дворянин, давая кому-то обещание, произносил фразу "Слово чести!", то это означало, что он во что бы то ни стало выполнит свою клятву. Пусть даже это будет стоить ему потери состояния, положения в обществе, а то и самой жизни.
История одного бывшего штабс-ротмистра
О том, как сильно дорожили словом чести русские дворяне, свидетельствует история жизни одного бывшего штабс-ротмистра царской гвардии. Звали этого человека Георгием Михайловичем Осоргиным и был он, можно сказать, аристократом из аристократов. Отец - тульский губернатор, мать происходила из рода князей Трубецких.
Дети - три сына и четыре дочери, воспитывались в лучших традициях русского дворянства. Мальчики с раннего детства знали, что значит честь для истинно-благородного человека и то, насколько важно беречь её смолоду. Хотя, возможно, как раз подобная щепетильность в вопросах чести как раз и сыграла роковую роль в судьбе младшего из них - Георгия. Который, если уж говорить по-правде, вовсе не собирался связывать себя с военной службой, просто, так уж сложились обстоятельства.
В 1914-м году, когда началась Первая мировая, Георгий Осоргин учился в Московском университете на втором курсе юридического факультета. Узнав о начале войны, поспешил поступить на ускоренные офицерские курсы Николаевского кавалерийского училища. Закончив которые 1 октября 1914 года получил чин прапорщика и вместе с маршевым эскадроном Лейб-Гвардии Конно-Гренадерского полка отбыл на фронт. А уже позднее был прикомандирован к Лейб-Гвардии Волынскому пехотному полку, в котором и прослужил до октября 1917 года.
Затем, когда полк был распущен, вернулся домой в чине штабс-ротмистра и до сентября 1918 года жил вместе со своими родными в фамильном имении.
Как и любого другого русского дворянина, Георгия Осоргина не могла не тревожить судьба свергнутого императора Николая II. И, несмотря на то, что у него были серьёзные проблемы со здоровьем (порок сердца), он всерьёз подумывал о том, чтобы освободить из-под ареста царскую семью.
Для этого Осоргин специально приехал в Москву, где встретился со своими бывшими сослуживцами и изложил им свой план по освобождению царя. Но все товарищи по оружию, отлично понимая, что из этой опасной затеи вряд ли что получится, ответили ему категорическим отказом.
Впрочем, кое-кто из бывших сослуживцев предложил Георгию отправиться вместе с ними на юг и присоединиться к уже начавшей формироваться Добровольческой армии. Но тут уже сам Осоргин категорически отверг это предложение. Он считал гражданскую войну злом и не собирался проливать кр_овь своих соотечественников.
Кроме того, Осоргин, будучи ярым монархистом, не пожелал примкнуть к Белому движению ещё и потому, что среди их лидеров не было истинных монархистов по убеждениям и что все эти люди преследовали какие-то другие цели. В то время как спасение царя и его семьи для них стояло по значимости и важности где-то на предпоследнем месте.
Как бы там ни было, но в сентябре 1921 года Георгий Осоргин был впервые арестован ВЧК и в начале 1922-го отправлен в лагерь на 3 года по обвинению в контрреволюционной деятельности.
Сам потомственный дворянин полагал, что никакого преступления за ним не числилось: он, всего лишь следовал принципам чести и зову сердца.
Впрочем, в тот раз Осоргин отделался довольно легко: его выпустили по амнистии уже через полтора года после начала заключения.
Вернувшись домой, Георгий в 1923 году женился на Александре Голициной, через год в их семье родилась дочь. Сказать, что жизнь семьи бывшего штабс-ротмистра была лёгкой, нельзя: приходилось много работать и заниматься огородничеством, чтобы прокормиться. Немного помогали денежные переводы уехавших за границу родственников, а также частные уроки и продажа некоторых фамильных вещей.
Но это было ещё не так уж и страшно по сравнению с грядущими испытаниями. В 1925 году Георгий Осоргин снова был арестован. На этот раз ему в вину вменялись куда более серьёзные преступления.
В частности, отказ от службы в Красной армии, подделка документов с целью сокрытия года рождения, укрывательство бежавшего из концлагеря монархиста Ридигера Н. Н., а также связь с иностранными контрреволюционными организациями. Всего - 9 обвинений, каждое из которых тянуло тогда не на один год тюремного или лагерного заключения.
12 октября 1925 года Осоргин был приговорён к расстрелу, но казнь заменили на 10 лет заключения. Сначала это была Бутырка, где он работал библиотекарем, а с весны 1928 года - Соловки. Там Осоргин, как хорошо образованный человек, был назначен делопроизводителем при лагерном лазарете.
Воспользовавшись своим привилегированным положением, Георгий как мог помогал интеллигентам и священнослужителям из числа других заключённых. Он помещал их в лазарет под видом надуманных болезней, а также добивался для этих людей перевода на более лёгкую работу.
Но в 1929 году Осоргин допустил ошибку, ставшую для него роковой. Он помог доставить у_ми_ра_ющ_ему бывшему Воронежскому архиепископу Петру причастие и мантию и об этом прознало лагерное начальство.
Георгия сразу же "попросили" с тёплой должности и отправили в карцер, а оттуда - на работы на остров Анзер. Однако всё же разрешили 13 октября 1929 года увидеться с женой, приехавшей на свидание.
Причина такой "доброты" стала понятна уже на следующий день, когда Осоргин снова, вот уже в третий раз, был арестован.
На этот раз - по обвинению (скорее всего, ложному) в организации заговора, целью которого был массовый побег заключённых и захват ими пароходов. По всей видимости, это было делом рук лагерного начальства, не забывшего о том, как бывший царский штабс-ротмистр во время работы в лазарете обвёл их вокруг пальца.
На этот раз Осоргину уже не удалось избежать высшей меры. Но за день до того, как Георгия должны были рас_стр_елять, к нему опять приехала жена.
Зная, что это их последнее в жизни свидание, Осоргин обратился к начальнику лагеря с просьбой ненадолго отпустить его в город. Гарантия что не сбежит? Слово чести русского дворянина и офицера.
Начальник лагеря, немного поколебавшись, согласился. Но с условием: Осоргин не сбежит и не станет ничего говорить жене об участи, которая его ожидает.
Георгий мог воспользоваться ситуацией и попытаться сбежать, ведь, по сути, терять ему было нечего. Но... Он предпочёл у_ме_реть, нежели нарушить слово чести русского дворянина и офицера.
Осоргин выполнил условие: он не рассказал жене о предстоящей ему казни и в оговоренный срок вернулся в лагерь. Где уже на следующий день, 29 октября 1929 года, и был рас_стрелян вместе с ещё 35 другими заключёнными.
