Беззаконный же Лисовской совашеся
сюду и сюду, како бы что зло сотворити
Авраамий Палицын, 1620 г.
В XVI -XVII веках за господство в Восточной Европе боролись Речь Посполитая ( 1569, уния Польского королевства и Великого княжества Литовского), Русское царство, Османская империя и Шведское королевство.
На рубеже веков климатическая катастрофа (несколько неурожайных лет) и династический кризис (конец династии Рюриковичей) создали для России условия "идеального шторма". Неспокойно было и в Речи Посполитой, пресечение династии Ягеллонов привело к формированию магнатской "демократии" и ослаблению центральной власти.
Центрами силы в Речи Посполитой кроме короля, который избирался Сеймом, стали магнаты, крупнейшие землевладельцы, Сапеги, Острожские, Радзивиллы, Вишневецкие, Замойские, Збаражские, Заславские, Потоцкие, Чарторыйские и так далее (порядка 20 семей). Магнаты имели свои армии, зачастую сопоставимые с королевской.
Внутренние проблемы привели к столкновению двух сильнейших славянских государств в начале XVII века.
Неурожаи 1601-1603 годов в России привели к утрате государством стабильности, сотни тысяч людей пришли в движение, в поисках пропитания, как через государственные раздачи, так и самообеспечение разбойным промыслом. Разбойничьи шайки достигали 600 человек во главе с воровскими атаманами. Авторитет боярского царя Бориса Годунова, и так лишенный сакральности предыдущей династии, упал до минимума.
Появление самозванца, Лжедмитрия I, выдающего себя за чудом спасенного царевича Дмитрия, убитого в Угличе якобы Годуновым, стало спичкой, брошенной в бочку пороха. В проект вложились Вишневецкий и Мнишек, авантюру поддержал и польский король. Но "коронных" войск не дал, операция имела сугубо магнатский характер, как и аналогичные вмешательства отдельных польских магнатов в молдавские дела.
Армию Лжедмитрию наняли Мнишек и Вишневецкий за обещанные русскими землями компенсации. В 1604 году войско самозванца пересекло границу России. Ряд пограничных городов перешел на сторону "царевича", войско Мстиславского было разбито.
Но Русское царство было еще крепко. В январе 1605 года русская рать под Добрыничами наголову разбила самозванца. Но в апреле 1605 года Годунов скончался, последняя нить легитимности власти исчезла. Войско перешло на сторону самозванца, наследника Годунова убили.
Русь вступила в многолетний кровавый период Смуты и безвластия. Наступило "золотое время" для всевозможных авантюристов, проходимцев и самозванцев.
27 мая 1606 года восставшие москвичи убили самозванца Лжедмитрия и его польских союзников. Год спустя, в июле 1607 года, в Стародубе произошло чудо, царевич Димитрий снова воскрес. Слухи считают за чудотворца одного из секретарей Лжедмитрия, Николая Меховецкого
«Найдя москвича с комплексами, похожими на покойника, он стал раскручивать его (...) так, что он был большим грубым мужиком, с безобразные обычаи, безопасный в грязной речи, он научил его (...) приспосабливаться к нашему примеру».
«... если он чем-то и походил на своего предшественника, так это тем, что они оба были людьми...» .
Однако продолжение Смуты было выгодно тогда слишком многим. Новый самозванец притягивал всевозможных московских, польских и литовских авантюристов, еще не успевших пограбить русские земли.
В подмосковном Тушино, где обосновался самозванец, появились Самуил Тышкевич с примерно 700 кавалеристами и 200 пехотинцами, Валентий Валавский с 500 кавалеристами и 400 пехотинцами.
Роман Ружинский, который в составе королевского войска громил рокошан под Гузовым в 1607 году, потом едва не сразу занял у краковского воеводы Николая Зебжидовского (!!!!) около 60 тысяч злотых, на которые набрал отряд и в апреле 1608 году устроил госпереворот среди "двора" Лжедмитрия II, он сверг Николая Меховецкого и сам стал гетманом войск самозванца.
В середине 1608 года в лагерь прибыл усвятский староста Ян Петр Сапега.
В это время в мировую историю влип польско-литовский шляхтич герба Ёж. Его семья происходила из Королевской Пруссии и в середине XVI века перебралась под Вильно. Алекса́ндр Ю́зеф Лисо́вский (род. 1575- 1580) свою военную карьеру начал в войске валашского господаря Михая Храброго, в отряде Яна Потоцкого. Но в сентябре 1600 года в Молдавию вошли польские войска под командованием коронного гетмана Яна Замойского и Лисовский вместе с частью поляков перешел к соплеменникам.
«Во время правления покойного короля Его Величества [Сигизмунда III] несколько тысяч нашего народа служили Михаилу господарю, после его смерти принимали стипендии турецкого императора, другие, наконец, остались на службе у господарей, поддержанные кварцевыми знаменами, стоявшими на коронных землях. Ежи Оссолинский.
В 1601 году началась польско-шведская война. В 1601-1602 годах в Ливонию, где шли боевые действия, были отправлены польские войска. В одной из хоругвей Щенсного Невяровского служил и молодой Лисовский, скорее всего в гусарской (100 лошадей). Гусарское жалованье составляло 20 (потом 30) злотых в квартал (13 недель).
Жалованье король поднял, да только выплачивать не смог. В декабре 1604 года, так и не получив денег, хоругви, размещенные в Ливонии, образовали конфедерацию, перестали подчиняться гетману и покинули Ливонию. Это были гусары Щенсного Невяровского, гусары и казаки Яна Петра Сапеги и казаки Францишека Коссаковского. Эта конфедерация была одной из первых солдатских конфедераций, организованных литовскими шляхтичами во время Польско-шведской войны 1601—1605 годов. Ливония без боя досталась шведам, а польские воины принялись грабить северную Литву. Конфедераты во главе с Лисовским нападали на небольшие города и сёла, выколачивая из крестьян и горожан деньги, которые должно было уплатить им правительство в качестве жалования.
Главным виновником бунта и бесчинств гетман Ходкевич признал Александра Лисовского, которого и ранее ловили на нехороших делах. Лисовский был признан преступником перед Короной и приговорен к «инфамии» (лишение дворянства и изгнание с территории Речи Посполитой) за буйный нрав, грабежи, организацию и руководство в военной конфедерации.
Терять Лисовскому было уже нечего и он присоединился к войскам литовского виночерпия (каштеляна) Януша Радзивилла, участвовавшего в восстании (рокоши) 5 августа 1606 года под предводительством краковского воеводы Николая Зебжидовского. Мятеж организовали магнаты, недовольные политикой централизации государства, которую пытался проводить Сигизмунд III Васа. Лисовский в это время был лишь атаманом казачьей хоругви в войске Радзивилла, состоявшей из таких же маргиналов, имеющих проблемы с законом. Лисовский со своим отрядом хорошо "погулял" в Могилевском старостве, у Клецка и Брагина.
Сандомирское восстание закончилось поражением в битве при Гузове 5 июля 1607 года. Лисовскому пришлось снова бежать.
Лисовский осенью 1607 года прибыл к Лжедмитрию II с отрядом в 200 всадников, самозванец выделил ему еще две сотни донских казаков. В 1608 году у него было уже 700 человек. В Стародубе Лисовский получил чин полковника. Отряд значительно пополнился за счет всевозможного бродячего люда-воровских казаков, черкасов, бродячих авантюристов и прочего сброда.
Их стали называть лисовчиками (Lisowczyks или Lisowczycy). Реже Straceńcy («потерянные люди»).
Основная часть личного состава в его отряде состояла из «русских воров», в основном бывших болотниковцев (участников крестьянского восстания Ивана Болотникова 1606–1607 годов). Огромная добыча, которую грабили лисовчики во время своих набегов и достаточно демократическая система ее распределения привлекали новых "солдат удачи". Отряд Лисовского не испытывал недостатка в притоке добровольцев, активно к нему шли черкасы , татары, донские казаки, дезертировавшие из шведской армии англичане, шотландцы и ирландцы. Добровольцев, желавших присоединиться к удачливому атаману было много, принимали не всех .
Так как у пана атамана Лжедмитрия II не было золотого запаса и платить польским наемникам ему было нечем, поляки в августе 1608 года заключили с ним специальное соглашение. Поляками была создана московская конфедерация, ее участники обязались пока служить без платы в качестве добровольцев, а после воцарения «Дмитрия» на московском престоле он должен был им 100 000 дукатов или право сбора налогов в Северской и Рязанской землях. Лисовский был одним из вождей московской конфедерации.
Отряды Лисовского приняли активное участие в борьбе Лжедмитрия II за московский престол. В марте 1608 года Лисовский совершил рейд по рязанским землям, лисовчики внезапным ударом разгромили правительственные войска Захара Ляпунова и Ивана Хованского под Зарайском, после чего захватили Михайлов и Коломну. Затем Лисовский потерпел жестокое поражение в битве у Медвежьего брода от войска боярина Ивана Куракина и потерял большую часть коломенской добычи. Ему едва удалось прорваться к Тушинскому лагерю.
По итогам первых боев сформировалась специфическая тактика отрядов Лисовского. В бой с регулярными русскими войсками они вступали крайне неохотно, зато успешно воевали города, монастыри и деревни. Летопись отмечают крайнюю жестокость лисовчиков, оставлявших за собой выжженную пустыню, не щадя ни женщин ни детей.
Лисовский жестоко подавил попытку восстания в Суздале, затем в апреле 1609 года гетман Сапега отправил его усмирять восставшие замосковные города. С Лисовским было три тысячи казаков и несколько пушек, следом выступило подкрепление- еще несколько хоругвей (рот) «литвы». Карателям удалось захватить Кострому, Галич, Соль Галицкую. А вот Устюжну ни с ходу, ни после осады взять они не смогли.
Кроме того, в регионе появились "сибирские дивизии". Сибирский воевода Давы́д Васи́льевич Жеребцо́в летом 1608 года повел 1200 мангазейских стрельцов из Туруханского края на выручку осажденной Москве. Во время тысячеверстного «ледяного» похода к сибирякам присоединились 600 архангелогородских стрельцов, стрельцы и ополченцы из Нижнего Новгорода.
Они изгнали лисовчиков из Галича, Костромы и Ипатьевского монастыря, прорвавшись на соединение с армией Михаила Скопина-Шуйского.
Лисовскому пришлось объединить остатки своего воинства с войсками усвятского старосты Яна Петра Сапеги. Объединенный отряд осадил Троице-Сергиеву Лавру, но после 16 месячной безуспешной осады ( с 23 сентября (3 октября) 1608 по 12 (22) января 1610) был разбит подошедшими войсками Скопина-Шуйского и Делагарди.
17 февраля 1609 года двухтысячный отряд Лисовского подошёл к Суздалю, занял города Шуя и Плёс. 30 апреля отряды Лисовского подошли к Ярославлю, но были отбиты. В мае Лисовский пытался деблокировать Ипатьевский монастырь в Костроме, осаждаемый верными Шуйскому сибирскими и архангельскими стрельцами Давыда Жеребцова, однако снова потерпел неудачу и отступил. Участвовал Лисовский и в осаде Углича. 8 июня его отряд захватил Кинешму. Лисовский обосновался в Суздале. Город оказался в тылу армии Скопина-Шуйского и Лисовский решился на дерзкий рейд.
Весной 1610 года отряды лисовчиков вместе с отрядом казачьего атамана Андрея Посовецкого начали поход по русским тылам. «Черкасы» захватили и разорили Ростов Великий, надругавшись над мощами преподобного Леонтия. Следующей целью стал Калязин монастырь, где оставались немалые запасы оружия и боеприпасов. Организовать оборону монастыря с гарнизоном порядка сотни бойцов был направлен воевода Жеребцов. Но было уже поздно.
2 мая 1610 года «лисовчики» внезапно напали на Троицкий Макарьев монастырь и, несмотря на отчаянное сопротивление гарнизона, взяли его штурмом. Настоятель Левкий, воевода Жеребцов и все оставшиеся в живых защитники были преданы мученической смерти, а сам монастырь был разграблен. Мощи Макария Калязинского были вынуты из серебряной раки и разбросаны по монастырскому пепелищу, а сама рака — вклад в монастырь Бориса Годунова — изрублена на куски и увезена в качестве трофея
Затем лисовчики захватили город Кашин, ополчение которого ушло со Скопиным-Шуйским.
«... набежав нечаянно, город взяли и жителей мучили неслыханными мучениями, а именно: людей ломали, вешали на деревьях, в рот насыпав пороху и, зажав оный, жгли на огне; а женскому полу прорезывая сосцы, вздергивали веревки и таким образом вешали; в тайные уды порох насыпав, зажигали и другие ужасные лютости производили, и при том, ограбив граждан и церкви, вышли». Диомид Карманов, тверской нотариус XVIII в.
Укрепленную Тверь лисовчики взять не смогли, но разорили все окрестности. От стен Торопца их тоже отбили.
Отсюда Лисовский и Посовецкий прорвались на Псковщину, обосновавшись в старой крепости Воронич. Посовецкий вскоре ушел от Лисовского. Но у лихого шляхтича появились новые союзники. Псковичи выбрали из двух зол, опасаясь прихода шведов, союзников Скопина-Шуйского, они призвали лисовчиков. В 1610 году Лисовский захватил Псков.
«Там псковичи не только очень хорошо приняли его, но даже просили и убеждали остаться у них на некоторое время и оказать им помощь против немцев, которые из Нарвы… ежедневно нападали и налетали на них. Он охотно так и поступил, и не только очистил псковский рубеж от нарвского войска, но тайными хитростями и переговорами добился того, что 500 англичан и 300 ирландцев откололись от них и примкнули к нему, после чего нарвское войско оставило псковичей в полном покое. Оказав псковичам эту услугу, Лисовский перешел на сторону польского короля и эту зиму (с 1610 на 1611 гг.) провел в Воронечье».Конрад Буссов.
Тут Лисовский встретился с конкурирующей фирмой, отрядами шведских интервентов, но благодаря наработанной репутации и умелой дипломатии остался в плюсе. Он переманил на свою сторону 500 английских и 300 ирландских наемников из шведского отряда.
Так среди лисовчиков оказался поручик Георг Лермонт, позже благоразумно перешедший к Пожарскому под Орлом. Он стал родоначальником рода костромских дворян Лермонтовых.
Лисовский на обратном пути из Ивангорода в январе 1611 года неожиданно появился под Печорами, захватил острог и нещадно ограбил торг, где взял «много множества всякого богатества». Сам город, однако, осаждать не стал, а двинулся дальше. Под Островом и Опочкой он был отбит псковскими отрядами. Затем лисовчики взяли город Заволочье, который стал их базой для рейдов на Псковские и Новгородские земли.
В 1612 году, когда поляков выбили из Московского Кремля, банды лисовчиков рассеялись по огромной территории, сам Лисовский, скорее всего, бандитствовал где-то на севере вместе с 2000-3000 лисовчиков.
10 июля 1612 года поляки без боя захватили Белозерск. А каменный Кирилло-Белозерский монастырь взять не помогла и осада трехтысячным войском. 22 сентября 1612 года отрядом полковника Анджея Налевайко была захвачена, разграблена и сожжена Вологда. 16 декабря поляки сожгли Спасо-Прилуцкий монастырь, недалеко от Вологды.
12–15 декабря 1612 года отряд Бобовского трижды пытался захватить город Каргополь , расположенный на левом берегу реки Онеги. 25 января 1613 года поляки под предводительством Якуба Яцкого напали на город Великий Устюг , но были отбиты.
В поисках продовольствия и добычи отряды Лисовского двинулись дальше на север, дойдя до Емецка на реке Емца, Сольвычегодска , Холмогор и Архангельска. Сольвычегодск был захвачен и разграблен 22 января 1613 года. Затем «литовцы»попытались напасть на город Емецк со стороны Северной Двины, но были отбиты. Захваченных в бою пленников русские отправили в Холмогоры с предупреждением об опасности.
Летом 1613 года русские войска выбили лисовчиков из Заволочья. Опять пан Лисовский потерял все, заработанное непосильным трудом...
Около 1200 разбойников под командованием Станислава Ясинского появились под Холмогорами 6 декабря 1613 года и были отбиты. Затем они безуспешно осаждали Архангельск 14-19 декабря 1613 года.
Удача сопутствовала бандитам только в устье Северной Двины и на берегу Белого моря, они захватили Северодвинский порт и сожгли Николо-Корельский монастырь, разграбили местные и карельские деревни.
Первые годы участие поляков в русской Смуте было бизнесом отдельных магнатов и авантюристов, но после появления на русской земле шведского корпуса Якова Делагарди, призванного царем Василием Шуйским, Россия была втянута в уже шедшую на других фронтах шведско-польскую войну.
Московскую конфедерацию польское вторжение раскололо, часть конфедератов угрожала войной королевским войскам, захватившим территории, которые они должны были получить от царя в качестве платы за свою службу. Но большинство перешло на службу к королю.
26 сентября 1611 года в Варшаве собрался сейм, который простил Лисовскому прошлые грехи, снял с опального шляхтича «инфамию» и освободил его от наказания.
«Отмена позора с рождения Александра Юзефа Лисовского», согласно которой, ссылаясь на заслуги полковника, «с учетом немалой стоимости и состояния его здоровья в то время он был отдан в состав Московской экспедиции».
После официального вступления в войну Речи Посполитой, Лисовский перешёл на сторону короля Сигизмунда III.
В 1609-1611 годах всю регулярную польскую армию Сигизмунда III, вторгшуюся в Россию, держала героическая осада Смоленска. Понеся огромные потери, коронная армия была вынуждена вскоре вернуться в Польшу, доверив войну в России литовскому гетману Ходкевичу. А 3 ноября 1612 года польский гарнизон в Москве капитулировал и с походом на Москву как-то не сложилось.
Теперь уже русским пришлось в 1613-1617 годах осаждать, точнее блокировать Смоленск. Безуспешно. Но в этой обороне Смоленска отличились мобильные отряды лисовчиков, которые три года фактически выполняли роль "завесы" на восточной границе Речи Посполитой.
В 1614 году Лисовский получил от короля должность полковника и «пшиповедный лист» на формирование собственного полка. Численность полка, на которую начислялось королевское жалованье, составляла 600 человек, реально за Лисовским шло 2-3 тысячи воинов. Внештатники воевали не за зарплату, а за долю в награбленном.
Лисовский сблизился с Яном Каролем Ходкевичем и наконец-то стал ему подчиняться. В апреле 1614 года по его приказанию он и оршский староста Анджей Сапега отправились в Смоленск.
В начале 1615 года Лисовский встретился с Ходкевичем в Могилеве и получил прямое указание, собрать по Польше все терроризирующие ее шляхетские банды и увлечь их в поход на Россию, соответственно, убивая двух зайцев одновременно. 12 января 1615 года Александр Юзеф Лисовский опубликовал в Могилеве универсалию, где сослался на желание гетмана вывезти «бессмысленные группы безработных из стран Его Величества Великого Княжества Литовского» и свою задачу увести их «любыми средствами и предлогами, насколько возможно, в Москву». Жалованья не обещал, но заманивал богатой добычей. Тех, кто останется ждала гетманская кара.
На призыв откликнулись 430, а позднее и все 600 шляхтичей.
В 1615 году во главе большого отряда ( 6 рот кавалерии, позднее 1200-2000 бойцов) Лисовский совершил большой набег на территорию России для отвлечения московских войск от Смоленска. Начался поход неудачно. Всю весну 11 недель, с 4 марта, он осаждал Брянск, но без артиллерии ничего не смог. Свою неспособность захватить Брянск Лисовский объяснил тем, что это не было его главной целью.
Тем временем сила его отряда росла. На сторону Лисовского перешла группа донских казаков, прибыло подкрепление от Яна Кароля Ходкевича и две казачьих хоругви.
Оставив часть отряда осаждать город, Лисовский с остальными войсками 9 июня под Карачевом (в 40 км от Брянска) разбил 7 тысячное ополчение под командованием князя Юрия Шаховского, шедшее на помощь осажденным. Юрий Шаховский и карачевский воевода Олизар Безобразов были схвачены и отправлены к великому гетману Литовскому. Затем 19 июня Лисовский захватил Карачев и Орёл.
Попытка брянского гарнизона воспользоваться уходом основных сил поляков и атаковать осаждающих закончилась поражением. Но взять Брянск или заставить его сдаться Лисовский не смог, хотя получил подкрепление в полторы тысячи солдат, из них половину-опытных ветеранов.
Царь отправил против Лисовского войско под командованием князя Пожарского. 29 июня 1615 года князь с отрядом конных дворян и иностранных наемников (690 человек) выступил из Москвы.По пути к Пожарскому присоединился отряд казаков (1260 человек). 6 сентября около Орла Лисовский разбил атаковавший его авангард воеводы Ивана Пушкина. Однако русским (600 бойцов Пожарского) удалось отсидеться и отбиться в вагенбурге. К ночи вернулись и беглецы Пушкина и Исленьева. Более того, Пожарский с помощью 11 шотландцев-наемников из своего отряда переманил "немцев"-наемников Лисовского на царскую службу. Лисовский предпочел уйти.
Преследовать Лисовского у русских не получилось, несмотря на подкрепление в 2000 казанских татар ( по другим данным 7000 татар и черемисов). Израненный Пожарский заболел и его увезли в Калугу, а войско без него распалось.
Затем Лисовский попытался захватил Болхов («Волынской и дворяне, и дети боярские, и стрельцы, и казаки, и всякие служилые и жилетцкие люди … от Лисовского и от польских и литовских людей отсиделись и многих полских и литовских людей побили»), Белёв (воеводы бежали и город достался полякам без боя), подступил к Лихвину (но взять укрепления не смог), взял Перемышль (в его гарнизоне было всего 76 человек — 47 стрельцов, многие из которых не имели пищалей, а половина из них была больна; 14 пушкарей и затинщиков, а также 15 вооружённых посадских).
Белевский дворянин В. Лодыженский, выкупленный родственниками у Лисовского 5 сентября (выкуп включал кунью шубу, «платье», два жемчужных ожерелья, женскую шапку), сообщил, что только за август и первые дни сентября к Лисовскому присоединились 60 казаков из Заволжья во главе с атаманом Лядом, отряд атамана Якова Шишова, «человек сто черкас», убежавших от Пожарского, несколько десятков «воровских казаков» из «иных мест». К сентябрю у Лисовского было уже до двух тысяч всадников — «черкасы» (казаки), литвины, поляки, московиты, немцы и прочие.
Ему потребовалось всего два дня и две ночи, чтобы преодолеть с боями около 170 километров. В ноябре он уже был под Ржевом, в 330 километрах, где врасплох застал русскую рать боярина Фёдора Шереметева, шедшую на помощь осаждённому шведами Пскову, разбил ее, а потом несколько недель осаждал в Ржевском остроге остатки русского отряда. Согласно показаниям перебежчиков, в распоряжении Лисовского имелось восемь хоругвей, в составе которых было 400 «литовских людей», 300 черкас и 150 «руских воров казаков» — всего 850 человек.
Потом лисовчики повернули к побережью Карского моря, затем к Кашину , сожгли Торжок, достигли Углича и собирались атаковать Кострому. Однако сил у Лисовского оставалось мало, всего 800 сабель. В декабре 1615 года лисовчики достигли Мурома и, избегая столкновений с царскими войсками, вышли 19 декабря к Лихвину. 31 декабря на реке Пщеле Лисовский встретил войска Федора Куракина. Но князь атаковать не решился, а лисовчики были уже сильно измотаны походом.
В начале 1616 года лисовчики вернулись на польскую тогда Смоленщину.
Лисовчики за 11 месяцев прошли с боями более 3000 км, причём около 1700 км за два зимних месяца. Хотя с военной точки зрения этот конный рейд был очень удачным, но ожидаемого дипломатического результата он не принес.
На идущих в ноябре 1615 года в Смоленске переговорах русская делегация твердо стояла на своих требованиях-признание Михаила Романова русским царем, освобождения пленных, возвращения Смоленска и компенсации за разрушение государства. Война продолжилась.
Лисовский был удостоен аудиенции у короля и получил 10 тысяч флоринов на подготовку нового похода.
В ожидании новых приказов лисовчики развлекались мелким бандитизмом на территории Речи Посполитой.
«Знамена светлейшего господина Лисовского... вторглись в имение и разграбили его ни к чему... хуже, Татарина», - писал один из раненых, Станислав Липницкий, в апреле 1616 года великому гетману Литовскому .
Сейм 1616 года дал согласие на поход принца Владислава Васы за московской короной. 16 июля 1616 года Ян Кароль Ходкевич приказал полковнику Лисовскому готовить свой полк в поход в составе армии под его командованием, но без жалованья.
На это лисовчики пойти не могли, ибо шляхтич каждый день кушать хочет, да и выпить не дурак. Даже гетман проникся и запросил у короля обеспечение на 1000-1500 солдат Лисовского, правда по ставке всего 10 злотых в квартал (казакам платили 15).
Кроме того, он настаивал на том, чтобы король приказом запретил лисовчикам мародерить, грабить церкви и обезглавливать крестьян. Письмо гетмана ушло в Варшаву.
Не дождавшись решения короля, до 21 сентября 1616 года полк Лисовского начал переправу через Днепр под Гомелем.
Когда пришел королевский ответ, лисовчики были шокированы. Упрекнув их в грабежах на своей территории, король согласился на выплату жалованья из расчета в 8 злотых на квартал. В казне денег не было, но терять опытное и храброе войско королю не хотелось. Секретные инструкции гетману предусматривали возможность поторговаться и выплатить полку еще 100 тысяч злотых, если они заартачатся. Гетман должен был добиться согласия полка на получение жалованья уже из казны покоренной Москвы, а не из скудных бюджетов Польши и Литвы.
Лисовчики от королевского предложения отказались, они требовали жалованья как у казачьих хоругвей.
Но вмешалось Провидение. 11 октября 1616 года в Комарицкой волости около Вязьмы сорокалетний шляхтич Александр Юзеф Лисовский внезапно упал с коня и умер.
«И отъехав от Стародуба двадцать верст, Лисовский внезапно умер, упал с коня и издох», радостно сообщало царское письмо властям Троице-Сергиевого монастыря под Москвой.
После его смерти управление его отрядом перешло Станиславу Чаплинскому. В 1636 году отряд был расформирован по специальному указу Сейма.
Лисовскому удалось оставить след только в истории, причем кровавый след. А вот потомства у него не было. Ушли как кровь сквозь песок все награбленные богатства. Он не раз терял их при жизни, ничего не сохранив и к моменту смерти. Только имя, ставшее для поляков мифом непобедимости, неуловимости и неуязвимости. Впрочем поляки достаточно объективно оценивают его кровавые подвиги, именуя проходимцем или пройдохой, благо значительную часть своих разбоев и грабежей он творил на землях Речи Посполитой.
Хотя в тот период в Польше религиозное разнообразие достигло максимального расцвета, помимо католиков, православных, ариан, кальвинистов, лютеран процветали магометане и иудеи, но Лисовского отнести не к кому, он с одинаковым рвением грабил православные храмы и католические костелы.
Успех Лисовского и его лисовчиков связан с применением организационных и тактических ноу-хау.
Среди многонациональных подчиненных он заслужил прозвище Батько Лисовчик, внедрив суровую, но справедливую систему управления. В его отрядах была железная дисциплина, любое неподчинение, трусость перед лицом врага и неоправданное грабежи карались смертью.
При этом организация лисовчиков была предельно демократической. Солдаты сами выбирали под чьим командованием будут служить.
Высшим органом управления у лисовчиков был «генеральный круг», или собрание всех участников войска. Генеральный круг выбирал командующего (полковника), его поручика ( заместителя), обозного, судей, ротмистров, поручиков и знаменосцев. Круг принимал законы, каравшие штрафами нарушителей внутренней жизни конфедерации.
Организация была скопирована у регулярной армии Речи Посполитой. Основное подразделение-знамя (хоругвь) в 100-400 солдат. Как и у регуляров каждый боец (товарищ) имел 3—5 боевых помощников и до 10 слуг (джур). Товарищи и их помощники составляли «барские» хоругви. Для слуг были свои хоругви. Ротмистр командовал парой подразделений — барским и джуровским. Полковник командовал 4 хоругвями — двумя барскими и двумя джуровскими.
Товарищи в основном были из мелкой шляхты и отличившихся простолюдинов. В слуги брали низшие классы- крестьян, ремесленников, бродяг, преступников и цыган.
Ударной силой лисовчиков были барские хоругви, джурские специализировались на охране, разведке и грабежах.
Все конфедераты Лисовского объединялись в «полк», численность которого составляла в разное время от 2000 до 10 000 сабель.
Ядро лисовчиков составляла мелкая шляхта и мещане Великого княжества Литовского.Обычно младшие сыновья, оставшиеся без наследства. Кроме того, было много казаков ( донских, служилых дедиловских, северских, запорожских), черкас, а также немцы (всех разновидностей, включая англичан, шотландцев и ирландцев)) и татары. Рядом с гоноровыми польскими и литовскими шляхтичами воевали и беглые крестьяне русских областей (те же болотниковцы).
Оснащение лисовчиков было достаточно скромным, особенно в начале боевого пути, а до финиша доживали не только лишь все, мало кто доживал.
Это была легкая кавалерия степного типа, казацко-татарского варианта. Сабля, сагайдак, пистолеты, минимум доспехов. По описанию современников, большинство вообще не имело защитного снаряжения и даже качественной одежды, не было даже рубашек, только тонкие штаны и обувь. Вооружение также было плохого качества и случайной комплектации, из того что было.
Вашим оружием будет сабля и оружейник, лук с сайдаком, рогатины, легкая и стойкая лошадь, я не вынесу ни телег, ни повозок, ни сабель; ты будешь носить все с собой. […] Смело атакуйте, когда нужно сломаться, запутать побег, снова развернуться, удивить врага - это ваша работа. […] Бегать самыми дальними вражескими маршрутами, сжигать земли, разрушать деревни, города, гнать вперед тысячи голов скота и пленных, не пропускать никого - это теперь твоя единственная работа.
Лисовчики большую часть времени своего существования не входили в состав регулярных армий. Если коронные войска, пусть и с перебоями, получали жалованье, то иррегулярные лисовчики жили только подножным кормом, грабежами городов, монастырей и сел. Все апгрейды своего вооружения и доспехов, как и лошадей, они могли добыть только в бою.
Во время боя лисовчики сражались «лавой», то есть открытым боевым порядком, сохраняя промежутки между бойцами, достаточные, чтобы солдат свободно мог развернуть коня. Их тактика сводилась к поражению противника огнём и стрелами. Лисовчики также умели при необходимости сражаться в плотном строю.
Отсюда тактическое преимущество лисовчиков-это легкая конница, не отягощенная снабжением и обозами, соответственно способная быстро передвигаться, внезапно атаковать противника и мгновенно уходить в случае опасности. Всё необходимое лисовчики навьючивали на коней. Что и было продемонстрировано в рейдах 1612-1615 годов. Перехватить лисовчиков русской поместной коннице было не по силам, не догнать.
Казаки Лисовского свободно разгуливали по разорённым и обезлюдевшим за годы Смуты уездам, пока не сталкивались с активным и решительно настроенным противником.
Лисовский сделал правильные выводы из своего поражения у Медвежьего брода и сделал ставку на скорость, внезапные атаки в самый удобный момент и быструю ретираду, если застать противника врасплох не удалось и он готов оказывать сопротивление.
Лисовский не считал нужным обязательно брать все города, если нахрапом взять не получалось, он уходил дальше, в поисках более удобной жертвы. Поэтому он не признавал обозы, пушки и тяжелую амуницию.
Еще один фактор неуловимости-скрытность. Лисовчики просто безжалостно уничтожали на своем пути все живое, никаких свидетелей, никакой утечки информации. Тактика спецназа 20-21 веков. Женщины, дети, старики, целые деревни -не имело никакого значения. Мертвые не расскажут.
Все снабжение- за счет грабежа и трофеев, никаких забот о логистике. Лисовчики получили печальную известность благодаря многочисленным грабежам, насилиям и убийствам, жертвами которых становилось мирное население. При этом не брезговали грабить и польские земли, где использовалось простое оправдание- "мы взыскиваем свое жалованье, которое не платит король".
Они стали синонимом жестокости. Лисовчики даже сжигали и грабили деревни и города, принадлежащие Польше, не щадя церквей и монастырей, если таков был приказ их патрона. Конники могли преодолеть 160 км за один день, что в четыре раза больше, чем самые быстрые войска того времени, чтобы появиться, разграбить и скрыться в ночи.
Хотя в годы Смуты набеги лихих людей, «черкасов» с окраины и воровских казаков с Дона стали привычным и регулярным явлением, лисовчиков выделяли в отдельное бедствие. Именно они проложили дорогу на богатый и еще не тронутый Русский Север, верхневолжские и поморские поселения. Отдельные отряды "воров" дошли до «Студеного» (Белого) моря, правда, вернуться уже не смогли. Местная поговорка- «Сгинули, как паны». А еще летописцы выделяют лисовчиков от русских воров. Русские "воры" подолгу "стояли" над душой местного воеводы, вымогая приглашения на казенную службу, захваченными богатствами не дорожили и порой даже делали вклады в соседние монастыри, в то время как "литовцы" и "черкасы" воевали именно за хабар и долго на одном месте не задерживались.
«Такой же войны не было от начала, и русские люди не знали, куда ходить»
«Земли же много опустошили, а сами пропали все»
«А воевали Московскую землю походя: ни под городами, ни по волостям нигде не стояли»
По легенде, лисовчики однажды достигли места, где поклонялись Золотой Бабе угро-финских народов. Место, где совершалось поклонение истукану из золота, было страшным и чем-то напоминало адскую землю. Вокруг ползало множество змей и других рептилий. В воздухе летали мухи и летучие мыши, а вход в комнату, где стояла статуя, охраняла огромная собака. Как вы можете догадаться, Лисовский, который руководил отрядом, разрушил статую и разграбил храм сокровищ внутри.
«Лисовский воюет
И как пожар ничего после себя не оставляет,
Дорога ровная и везде перед ним прямой путь,
Не садясь ни на какие лодки и не ступая на мосты,
Через озера и реки и все разливы,
Дошли до мест, где не ступала нога поляка…
Дошел до Оби, там, где далекая Золотая Баба…
Он принимается сначала за Бабу, а потом за приношения,
Разбив истукана, он золота взял так много,
Сколько смог унести…»Самуил Твардовский в 1649 году
Так у Лисовского сложилась классическая партизанская тактика со спецификой 17-го века.
Быстрые, смелые, хорошо разбирающиеся в фехтовании, тактике, необычайно хитрые и организованные, они вызывали восхищение у противников, которые неохотно, но уважали их за их военные навыки.
Смутное время вывело на историческую арену множество авантюристов. Однако, чтобы рассчитывать на успех, одного авантюризма было мало, нужны были еще и полководческие способности, предприимчивость, смелость и невероятная везучесть. Всем этим в достатке обладал литовский шляхтич Александр Лисовский.
История ЧВК Лисовчиков после гибели своего основателя-в следующей статье.
*иллюстрации взяты из открытых источников и принадлежат их авторам