Глава 18 / начало
- Ну, что? - Встретил меня наверху Павел.
- Никуда меня везти не надо. Просто помоги мне. И когда я пропаду, убери все следы моего пребывания.
Я взялся тщательно прорисовывать звезду Давида. Потом мне этого показалось мало, и я прошёлся по линиям, утаптывая снег. Порезал ладонь, окропляя снег кровью по линиям звезды. Встал, расставив руки и ноги так, чтобы моё тело представляло звезду. В навершии звезды поставил свечу, зажёг и зашептал:
АРОН АСТИМИНАТА ЛЮМИС ОНТОРО ВАРААФ СУНХ. Врата прохождения, дверь устремления, дорога от сего места до времён предков, вами пройду, вами и не вернусь.
Произнося последние слова, я закрыл глаза. Меня обожгло холодом. На миг я оглох, исчезли звуки города, меня окутала тишина. Затем я услышал карканье воронья, шум ветра в ветвях деревьев. Я открыл глаза. Не ошибся. Я стоял на старом кладбище, снега не было, стояла промозглая ноябрьская погода. Отыскав глазами тропинку между могил, я двинулся к гостинице Эрмитаж. Надеюсь, не заблужусь.
- К кому? - Встретил меня в дверях швейцар. В белых перчатках, в старом затёртом фраке и не очень свежей манишкой.
- К Екатерине Борг. - Ответил я и ринулся по ступеням.
- Не положено, — преградил мне дорогу швейцар.
- Мне нужно повидаться с Катериной! - Возмутился я. Потом сообразил, что мне надо сделать, достал денежную купюру. Сунул в руку швейцару и вежливо попросил.
- Ты мил человек, доложи Екатерине, что её хочет видеть Миша. Вот так и скажи Миша. Понял?
- Понял, — расплылся в широкой улыбке дядька, — чего ж не понять. Сейчас доложу. - Швейцар тщательно прикрыл за собой дверь и двинулся вглубь гостиницы. Я остался стоять на улице. Минуты через две он вернулся и доложил.
- Передал коридорному. Сейчас он доложится барышне.
Я уже начал нервничать, когда из дверей выскочила стройная девушка с распущенными волосами и кинулась мне на шею.
- Миша! Господи! Шесть лет! Шесть лет! Только не говори, что ты не сможешь меня вытащить назад. - Швейцар на ступенях деликатно отвернулся.
- Не скажу. Нам в музей надо. - Погладил я Катерину по плечу.
- Сейчас, — вскинула свою головку Катерина и посмотрела мне в глаза. А она похорошела за эти сутки. Хотя это у меня сутки, а Катя провела здесь долгих шесть лет. И только она знает, что ей пришлось пережить. - Потапыч! - Властным голосом приказала она, — коляску мне!
- Слушаюс барышня, — склонил голову швейцар. И заторопился за угол. Махнул кому-то рукой. Через минуту, перед подъездом стояла запряжённая лошадьми коляска. Как там сказала Серафима Ивановна, «между прочим, на резиновом ходу».
- Миша, а вы случайно не брали с собой деньги? - Поинтересовалась Катерина, прежде чем сесть в коляску.
- Я их и не вытаскивал. - Достал я бумажник, подавая ей. Она ловким движением достала оттуда три купюры и подошла к швейцару.
- Потапыч, - я там, — указала она на окна гостиницы, — немного в макао (Карточная игра) проиграла. Расплатись, — сунула она ему деньги. Остальное оставь себе. - Катерина быстро забралась в коляску, — И спасибо тебе. Потапыч. - Помахала она ему ручкой. Повернулась ко мне, объяснила. - Всё, чего я добилась здесь, я обязана только ему. И больше я ничего тебе рассказывать не буду. Постараюсь забыть это, как страшный сон. Трогай! - Приказала она кучеру.
В здание музея мы попали всё так же, беспрепятственно. Катя сунула сторожу деньги и нас впустили в музей. Уже привычным движением я нарисовал пентаграмму. Зажёг свечи, прихваченные с собой, встал в центр пентаграммы, крепко прижав к себе Екатерину. Чуть не забыл сунуть в карман Катиной шубки корень мандрагоры. Немного запаниковал, потому что кармана в шубе не оказалось. На груди у Катерины болталась муфточка, сунул мандрагору туда. Зашептал слова заклинания. Немного закружилась голова. Мы всё так же стояли в здании музея у Шигирского идола, но вот свечи были совершенно другими. Я достал цветок, подаренный мне Марой, положил у ног идола и снова зашёл в пентаграмму, прижав к себе Катю. Собрался говорить заклинание, но услышал лёгкий шёпот. «Сам я. Молчи, всё сам». И я замолчал. То, что мы прибыли в наш мир я понял сразу. Над нами был глянцевый натяжной потолок и Шигирский идол стоял в саркофаге из стекла. Это поняла и Екатерина. Ноги её подкосились. Она ползком покинула пентаграмму и разрыдалась целуя пол.
- Ну, всё уже. Мы дома. Причём в ту же минуту, что и покинули его. Всё закончилось. - Погладил я Катю по плечам.
- Нет, — мотнула она головой. - Ничего не закончилось, всё только начинается. Какая же я дура. - Катя перестала рыдать, выпрямилась, посмотрела мокрыми от слёз глазами на меня. - Хоть слово кому-то скажешь, я не знаю, что с тобой сделаю. Серафима знает?
- Всем отделом тебя вытаскивали, — спокойно ответил я. - Тебе придётся с этим смириться.
- Пусть, — чуть подумав, сказала Катя. - Отдел это не весь город. С Серафимой я договорюсь. -Сказала Екатерина и поспешила в подсобку. Переоделась. - Я и забыла, какой комфорт в этой одежде. Надеюсь, я тебя больше не увижу, — строго проговорила Екатерина.
- Вот этого я тебе не обещаю. - Пожал я плечами. В твоей муфточке моя вещь. Верни, будь добра. - Напомнил я ей о корне мандрагоры.
- Не обещай, — сунула мне в руку корень Катерина. - Но постарайся. Прощай. - Катя открыла дверь подсобного помещения, выпуская меня на улицу. У неё продолжалась смена. Екатеринбург только просыпался в позавчера. А я заспешил к отделу. Домой хочу. Права Женька, что-то вымотали меня эти путешествия. Сегодня натоплю себе баньку. И буду наслаждаться общением с девчатами. Вот они удивятся, когда я приду забирать их из сада.
В отделе Екатеринбурга находился лишь Виктор Карпович. Глянув на меня, он удивился.
- А вы молодой человек как тут? - Потом нахмурился, хлопнул в ладоши. - Ага, проговорил он. - Значит получилось! Великолепно. От нашего отдела, что-то ещё? - Он посмотрел на меня чуть прищурясь.
- Домой хочу,- честно признался я.
- Ах, вот дело в чём? - Карпыч засмеялся. - А дверь никто открывать не будет. Незачем. Чего дом без нужды тревожить. Вы уж, как прибыли сюда, так и отсюда отправляйтесь. Счастливого пути, — помахал мне он своей пухлой ручкой.
Вот же, размечтался. Значит, домой сегодня я не попаду. В лучшем случае завтра. Ну, и ладно. Так даже лучше. С девчатами то я завтра буду разговаривать. Или не буду? Сложно-то всё, как!