У всех у нас своя история восхождения. Кому-то величие даруется рождением, кто-то достигает его, проливая кровь и слезы. К иным оно приходит тихо, незаметно, словно цветок, раскрывая свои лепестки лишь тогда, когда придет особая минута. Цветение его так коротко, но как ярко. Какая ирония, что у правителей четырех королевств именно цветы украшают герб. От рождения мне были дарованы крылья, но холодные ветра сломали их. Раскаленный песок забрал моих отца и мать, оставив лишь боль и кровь. Реки, моря крови, что еще предстоит пролить. Холод покорит жар, как зима сковывает плодоносные земли. Ради этого стоит цвести. Ради этого стоит погибать. Летеция, Анна, Джерейм, Вирана. Я прошу вашего благословления. Я прошу вашей храбрости. Я прошу вашей защиты, чтобы идти до конца. Бог, которому принадлежит моя жизнь, какое бы ты имя не носил, я молю позволить мне отплатить смертью за смерть.
Я – ваше наследие. Я – ваше будущее...
Танис Ройглао.
Соловьи негромко перекликивались в кронах яблочных деревьев, напоминая о том, что жизнь продолжается. Прохладный ветер забрался под пеструю шерстяную шаль, заставляя меня зябко поежиться. На невысоком кованом столике давно остыл травяной чай и нетронутый кусок пирога с крольчатиной, но я не чувствовала голода, и даже простая мысль о приеме пищи вызывала тошноту.
- Сеньора Танис! - непривычно громкий голос Мэйв, дочери смотрителя замка Эстерхази, раздался где-то в другом конце внутреннего сада. – Сеньора Танис!
- Что случилось? – безразлично спросила я, когда она приветливо улыбаясь, приблизилась ко мне и немного неловко присела в реверансе. Девушке едва исполнилось шестнадцать, но ей уже прочили судьбу завидной невесты. Пусть и разбавленная, но дворянская кровь в сочетании с недурной внешностью составляли отличную партию. Невысокая, но с широкими бедрами и тяжелой грудью, Мэйв обещала родить своему избраннику здоровых наследников, а милое, еще по-детски округлое личико и густые каштановые локоны были созданы для того, чтобы покорять мужские сердца. Еще год, и ее можно будет официально приставить при дворе в Гарте.
- Дозорные на башнях доложили, что к замку приближается отряд под алыми знаменами, - голос девчушки звенел от восторга. – Король Реймс уже скоро будет здесь.
Реймс. Две недели я жила лишь предвкушением этого мгновения, считая дни точно так же, как стрелки на часах отмеривают время. Еще из Южных земель в Гарт было послано письмо, в котором я рассказала о возвращении моего отца в Экматен и о нашей с ним ссоре. И хотя Реймс не написал ответа, я знала, что он прибудет так скоро, как сможет.
Несмотря на то, что замок был полон людей, он казался мне пустым и безжизненным. Часть совета и горстка мятежников, которые прислушались к моему совету, не могли заменить одного единственного мужчину, чье присутствие имело для меня хоть какой-то смысл. Слава Песчаному, теперь он приехал.
Спустя мгновение я уже была на ногах и почти бежала по коридорам первого этажа в направлении конюшен. Мэйв едва поспевала следом, продолжая что-то щебетать о короле, его доблестных рыцарях и прочей возвышенной глупости, которыми была наполнена до самых краев ее прекрасная, юная головка. Спустившись по каменным ступенькам во двор, я наступала в лужи, оставленные вчерашним ливнем, не обращая внимания на мокрый и заляпанный грязью подол лазурного платья в то время, как моя компаньонка аккуратно переступала по сухим участкам земли.
После промозглого воздуха снаружи, в невысоком деревянном здании было неожиданно тепло. Сквозь отверстия в крыше проникал серебристый свет, освещая денники, в которых негромко фыркали лошади. В дальнем конце помещения располагалась маленькая дверца, из которой вышел немолодой конюх с густой, торчащей во все стороны, бородой.
Под его удивленным взглядом, я подошла к собственному жеребцу и за недоуздок вывела его на улицу, ничего не объясняя ошарашенному слуге.
- Сеньора, коня нужно оседлать, - недоумевая, проговорила Мэйв, внимательно наблюдая, как я подвела Меара к ступенькам и, оттолкнувшись от верхней, запрыгнула ему на спину. – Вы не сможете скакать на нем без упряжи и седла.
- В этом нет необходимости, - отмахнулась я, мертвой хваткой вцепившись в жесткую серебристую гриву. Животное было отлично обучено нести всадника даже без подобающего оснащения. И хотя без седла мне было не слишком удобно, я попросту не желала тратить драгоценные минуты на пустое ожидание.
- Откройте ворота для королевы! – звонким и удивительно властным тоном приказала Мэйв стражникам, когда я направила Меара в сторону высокой каменной арки, огражденной от внешнего мира тяжелой чугунной решеткой, которая в то же мгновение начала медленно подниматься в сопровождении скрипа цепей. Жеребец всхрапнул, нетерпеливо пританцовывая на месте в ожидании, пока просвет станет достаточным для того, чтобы я могла проехать.
Как только решетка оказалась поднята, я ударила коня пятками под ребра. Меар взял с места в галоп, и мне пришлось низко нагнуться и прижиматься к животному всем телом, чтобы не слететь с его спины. Сквозь плотную ткань платья, я чувствовала, как под кожей жеребца двигаются упругие мышцы и невольно восхищалась столь совершенным созданием природы. Песчаный сделал мне невероятно щедрый подарок, когда конюх в Иллуриате по ошибке оседлал не то животное.
Радостный лай раздался где-то у ног Меара и я поняла, что даже Роуху надоело сутки на пролет проводить в заточении каменных стен. Возможность вырваться на свободу радовала мастиффа, и тот не без удовольствия носился по влажной от утренней росы вересковой пустоши, которая словно бесконечное зеленовато-лиловое море, обнимало замок и небольшую деревеньку, прижимавшуюся, словно маленький ребенок к матери, к каменным стенам. Оборачиваясь, я то и дело замечала, как золотистая шерсть мелькает между тонкими веточками приземистых кустарников.
Меар двигался быстро, и не прошло и получаса, как я заметила движение на дороге впереди, и сквозь свист ветра до меня донеслись мужские крики. Осадив коня, я вглядывалась вдаль, и когда смогла различить развивающиеся знамена, алыми огоньками горящие в однообразности серого облачного дня, мое сердце забилось быстрее.
- Стой! – раздался громкий приказ, и всадники придержали своих лошадей, заставляя перейти их на шаг и, в конце концов, совсем остановиться. Я спешилась.
Статный вороной жеребец с аккуратно подстриженной гривой и позолоченной упряжью приблизился ко мне, и с его спины плавным движением спустился мой муж, стягивая с рук темные перчатки из плотной кожи.
- Танис? – удивление было написано на его лице. Когда мы виделись с ним перед моим отъездом в Экматен, Реймс прощался со своей королевой.. Сейчас же перед ним стояла лишь блеклая тень, осунувшаяся и болезненно худая от тревоги и перенесенной боли. – Что ты тут делаешь одна? Где твоя охрана?
Не говоря ни слова, я бросилась ему на шею, и совершенно не обращая внимания на стоящий вдалеке отряд гвардейцев, уткнулась носом ему в плечо, пряча немые слезы. Только мой муж знал, как я слаба на самом деле, и только он мог принять меня, просто потому, что любил, не оглядываясь на все то, что мне пришлось совершить. Глубоко вздохнув, он обхватил меня руками и прижал к себе.
- Мне больше не нужна охрана, - прошептала я, отстранившись и нежно коснувшись ладонью лица Реймса, в то время, как он аккуратно смахнул с моей щеки слезинку. Тепло, которое я испытывала к этому человеку, заменило мне все прежние чувства привязанностей, потому что мужчина, несмотря ни на что, верил в меня, как прежде. – Я никто, Реймс.
- Не говори так, - его объятья стали крепче. – Никогда не смей даже думать о таких глупостях. Ты моя жена, Танис Ройглао.
- Но я…
- Шшшш, - улыбаясь, прошептал он, и мягко поцеловал меня, пытаясь успокоить. Я чувствовала, что муж соскучился. По тому, как он гладил меня по волосам и по тому, как сильно сжимал в объятиях. – Все пройдет, Танис. Боль и разочарование утихнут, как только ты их отпустишь.
- Ты не можешь этого знать, - закрыв зраза, я покачала головой. Реймс был слишком молод, чтобы до конца осознать, что же на самом деле я чувствую. Но смерть обошла его так же, как и меня, поэтому лишь его слова заслуживали веры.
- Я знаю тебя, Танис, - в его голосе было столько любви, что на мгновение, я забыла обо всем, обретя шаткое спокойствие.
Короткая дорога к замку принесла мне куда больше удовольствия, чем все дни, прожитые в вольных землях. Сидя за спиной у мужа и обхватывая его руками, я чувствовала, как оковы боли и грусти постепенно слетают с меня, растворяясь в порывах ветра. Пустошь вокруг утопала в тишине в это время года, и я без труда слышала, как уверенно и спокойно дышит Реймс, как под кончиками моих пальцев вздымается его грудь, вторя дыханию.
Даже небо радовалось прибытию короля. Угрюмые тяжелые тучи уходили прочь, ту тут, то там открывая лазурное небо. День уже приближался к закату, а пустошь впервые была озарена ярким солнечным светом, который, пусть и ненадолго, принес с собой желанное тепло. Меня пьянил запах вереска вокруг – легкий, едва уловимый аромат, на который всего несколько минут назад я не обращала внимания. С моих глаз спала пелена безразличия, и цвета вокруг стали ярче, пробуждая где-то внутри едва живую надежду на то, что все еще может быт хорошо, несмотря на пустое место в груди.
К моменту нашего прибытия все обитатели замка вышли в просторный двор встречать короля и его небольшую свиту. Вороной жеребец Реймса остановился прямо перед лордом Брэди, смотрителем Эстерхази, и его дочерью, которые склонились перед королем, как того и требовали правила этикета. Мои мятежники стояли чуть поодаль, внимательно рассматривая мужа, который по обычаям юга был их правителем. Но, тем не менее, они не собирались ему кланяться, признавая, что власть над ними принадлежи лишь мне.
- Лорд Брэди, - спокойно улыбнувшись, сказал Реймс, после того как спешился и помог спуститься на землю мне. Бородатый конюх и тут же приблизился к нам, чтобы принять поводья королевского коня. Меар, все это время послушно следовавший за нами, спокойно потрусил в конюшню вслед за жеребцом Реймса. - Рад видеть, что вы здоровы.
- Вы очень добры, Ваше Величество, - счастливо пророкотал приземистый толстячек, который гордо именовался лордом-смотриелем. К своим пятидесяти годам, сеньор Брэди обзавелся немаленьким круглым животом и невероятных размеров лысиной. Время не было к нему благосклонно. – Но что со мной в этой глуши случится.
- Леди Брэди, - девушка зарделась, как маков цвет, когда мой муж галантно поцеловал ей руку. – Вы невероятно прелестны.
- Спасибо, Ваша Светлость, - негромко проговорила Мэйв, опуская глаза от смущения. Девочка прожила всю свою сознательную жизнь едва ли не затворницей, и визит короля был без сомнения самым ярким событием в ее жизни. Было забавно наблюдать, как минутой раньше загорелись ее глаза при виде королевских гвардейцев в сияющих на солнце доспехах. – Вы, наверное, устали с дороги?
- Не больше, чем обычно, сеньорита, - спокойно ответил Реймс, глядя на Мэйв едва ли не отеческим взглядом. Несмотря на то, что разница в возрасте между ними была совсем невелика, мой муж выглядел несоизмеримо старше своей подданной.
- Моя дочь покажет вам ваши покои, Ваше Величество, - начал было смотритель, но король прервал его спокойным взглядом.
- В этом нет нужды, лорд Брэди, - Реймс крепко сжал мою ладонь, заставляя сердце забиться чаще. – Мы с королевой вполне сможем расположиться в одних покоях, чтобы не стеснять вас еще больше.
- Ваше Светлость, ну какое стеснение? Это радость для на…
- Лорд Брэди, мне сейчас кажется, или вы перечите своему королю? – толстяк запнулся на полуслове, резко побледнев, видя, как мой муж слегка прищурился.
- Нет, ну что вы, - затарахтел мужчина, опасливо отступая на шаг. – Как можно…
- Вот и хорошо, - голос Реймса слегка потеплел, а я с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться в голос, наблюдая, как муж потешается над побелевшим от страха провинциалом.
- Через два часа подадут ужин, Ваше Величество, - осторожно продолжил лорд Брэди, явно не зная, чего же ожидать от молодого короля.
- Замечательно. Вы не представляете, как я голоден, - кивнул Реймс, окидывая замок оценивающим взглядом. – Надеюсь, все мои люди будут сегодня спать под крышей?
- Конечно, - прокудахтал лорд Брэди, совсем как старая квочка. – Замок уже давно стоит полупустой. Даже с гостями королевы. Поэтому для ваших гвардейцев в нем найдется место.
Король снова кивнул, и после недолгого, скорее больше официального, чем информативного, разговора, мы, наконец-то поднялись в нашу спальню, где Реймс наконец-то смог скинуть пропитанную потом и пылью одежду. Сидя на широком подоконнике у приоткрытого окна, я наблюдала, как он стягивает с себя рубашку. После выздоровления, мой муж уделял много времени своему физическому здоровью, и его тело было в идеальной форме.
- Хватит пожирать меня взглядом, Танис, - смеясь, бросил он, заставляя уже меня покраснеть, словно невинную Мэйв. Даже после стольких лет наша близость по-прежнему, была для меня чем-то непривычным, и муж вечно вгонял меня в краску. Приблизившись, мужчина сел рядом на подоконник, и настойчиво привлек меня к себе. Я и не заметила, как оказалась у него на коленях.
- Тебе нужно принять ванну, - улыбаясь, поморщилась я, чувствуя, как нежность обволакивающей волной поднимается из глубин сознания.
- Только вместе с тобой, - прошептал муж мне на ухо, едва ощутимо касаясь губами кожи. От этого по спине и рукам побежали мурашки, и влюбленная улыбка озарила мое лицо.
- Не сейчас, Реймс, - я хотела было отстраниться, но король табунников мягко отрезал мне все пути к отступлению. В такие моменты я была полностью в его власти, и подобный плен вселял истинное счастье в мою душу, как бы сильно его не потрепала боль.
- Я несколько месяцев не видел жену, - снова прошептал он, сводя меня с ума. Я прикрыла глаза, растворяясь в его голосе. – Будьте милосердной, вазирен Танис...
- Я не вазирен, - в один миг мои глаза раскрылись, а страдания, приглушенные приездом любимого, начали сильнее, чем прежде, пульсировать в груди. Словно раскаленное железо они обжигающим потоком растекались по венам вместе с кровью. В ушах снова зазвучал переполненный гневом голос отца. – Я даже больше не Ройглао.
- Максимилиан простит тебя, - спокойно проговорил Рейс, удерживая меня на месте, словно ребенка. Мне действительно хотелось вернуться в детство, когда жизнь была такой, как ей и полагалось быть. – Успокоится и простит. Дай ему время.
- Ты не видел его, Реймс, - голос мой дрожал в то время, как слезы рвались наружу. – Не слышал всего, что он говорил.
- Им управлял гнев, взращенный на ложных речах Сканлана, - даже сквозь поступающую истерику я почувствовала, как Реймс напрягся. Он никогда не делал секрета из того, что между ним, и его незаконно рожденным дядюшкой не было даже сдержанной вежливости. Молодой король табунников всегда чувствовал, насколько Сканлан опасен.
- Он отрекся от меня, - прошептала я, пряча лицо на груди у мужа, словно пытаясь скрыться от терзающей меня реальности.
- Это всего лишь слова, - король начал нежно гладить меня по волосам, уткнувшись подбородком мне в макушку.
- Слова вазилевса, Реймс.
- И, тем не менее, - аккуратно приподняв мое лицо, муж спокойно заглянул мне в глаза, вытирая бегущие по щекам слезы. – Максимилиан никогда не оттолкнет тебя навсегда, Танис. Ты его любимое дитя.
- У него теперь есть Эрлея, - голос снова дрогнул, обнажая все чувства, которые я так долго скрывала от посторонних глаз. – Зачем ему предательница, которая опозорила клан?
- Тише, - успокаивающе шептал он. – Не плачь, моя королева. Скоро твой отец поймет, какую ошибку он совершил.
- Но он прав, Реймс. Во многом прав.
- Перестань…
- Я даже не могу родить тебе сына…
- Перестань, Танис, - муж резко оборвал меня, и я снова прикрыла глаза, не в силах больше выдерживать его любящий взгляд. – Мы молоды. У нас еще будут дети, мальчики и девочки. Их счастливый смех будет оглашать залы замка в Гарте, а мы будем наблюдать, как они весело играют друг с другом. Ты не должна терять веру. Не должна, слышишь. Я люблю тебя, Танис, - сжав мои пальцы в своей ладони, он коснулся своим лбом моего, и я заметила, как серебристая влага заблестела в уголках его глаз, - люблю так сильно, что не позволю тебе сдаться.
Реймс был искренен в своих словах и в своих чувствах. Он окружил меня еще большей заботой и теплом, чем прежде, проводя со мной дни напролет и не давая возвращаться к воспоминаниям, которые причиняли неимоверную боль. Он стал для меня тем щитом, который ограждает ото всех неприятностей внешнего мира.
Лорд Брэди был только рад тому, что король гостит в его замке. Приезд Реймса стал для него событием всей жизни, и добродушный толстячек старался угодить моему мужу во всем. Однако, пользоваться его гостеприимством с каждым днем становилось все тяжелее. Мои мятежники становились непосильной ношей для скромного хозяйства лорда Брэди, и кормить такое количество ртов было достаточно накладно. Оставив в Эстерхази лишь Великий совет, я разослала остальных по нескольким южным городам, разбросанным по всей стране, надеясь, что они будут вести себя достаточно тихо, чтобы не привлекать к себе внимания моего дорогого отца. Так у меня появился надежный источник информации, сообщавший обо всех более или менее важных событиях.
Но как Реймс не старался, уберечь меня от новости, заново раскроившей едва затянувшееся сердце, он не смог. Известие о том, что отец прилюдно отрекся от меня, стало для меня последним ударом, который вышиб воздух из моих легких. С того дня я перестала дышать, не обращая внимания на все ухищрения любимого мужа. Жизнь опять превратилась в бессмысленную череду дней, такую же, как и несколько месяцев назад с той лишь разницей, что впереди я не видела ни единого луча надежды. Мне некому было мстить, некого было оплакивать, не о ком было молиться. И хотя слезы на моих щеках высохли навечно, отчаяние время от времени было таким сильным, что мне совсем не хотелось жить.
Время шло, и я постепенно привыкала к тому, что мне приходилось притворяться. Простить себе боль, которую испытывал Реймс при виде моей тоски было невозможно. Он словно проживал мои страдания сам, пропуская через все через свое сердце, словно он и я были единым целым. И если он пообещал сделать все, чтобы не дать мне сломаться, то я решила, что мой муж никогда не увидит моих настоящих чувств. С каждым днем улыбка становилась все более естественной и временами я даже сама была готова поверить в собственную ложь.
Проснувшись утром от того, что шерстяное одеяло было не в силах уберечь меня от холода, я с удивлением заметила, что мужа нет рядом. Сонно моргая, я села и окинула взглядом нашу спальню, которая, к моему удивлению, была залита светом первых солнечных лучей. У открытого окна стоял Реймс, и, задумавшись о чем-то, смотрел вперед, словно бы не замечая того, как ветер перебирает его заметно отросшие золотые волосы. Опустив босые ноги на каменный пол, я подошла к мужу. Он вздрогнул, кода я прикоснулась к его руке, возвращаясь в реальность из мира собственных мыслей.
- Мы должны уехать, Танис, - сказал он, заключая меня в свои объятия и согревая своим дыханием мои ледяные ладони. – Подальше от всего, что причиняет тебе боль.
- Все хорошо, Реймс, - ложь далась куда легче, чем обычно. Улыбнувшись, я припала губами к рукам мужа, нежно целуя покрытую розовыми шрамами кожу.
- Перестать, - король мягко улыбнулся, глядя мне в глаза так, словно бы знал, о чем я думаю. – Я вижу, как тебе тяжело. Юг, который прежде давал тебе силы, теперь убивает. Позволь мне исцелить твое сердце.
- Реймс…
- Уедем в Гарт, - муж не унимался, продолжая стоять на своем и не желая даже слушать моих возражений. Я видела, что он желает мне счастья, но как бы сильно Реймс меня не любил, ему никогда не понять, что значит навсегда проститься с тем, что долгие годы было твоей душой. – Там тебя не будут терзать вечные напоминания о предательстве родного отца. Каждый раз, глядя в окно, ты думаешь, что происходит далеко на юге. Ты думаешь о нем, Танис, и это причиняет тебе страдания.
- Я – дочь Юга, - привычно возразила я, тяжело вздыхая.
- Он отвернулся от тебя, родная, - Реймс притянул меня ближе, словно опасаясь, что я покину его объятия, стараясь избежать этого разговора. – Пора перестать ждать того, что боги укажут тебе путь. Доверься мне.
Я промолчала. Лишь пение птиц из сада снаружи разрушало тишину, на мгновение затопившую комнату. В висках снова запульсировала боль, напоминая обо всем, что я пережила. Страдания утягивали меня в бездонный омут, но в объятиях мужа мне как никогда хотелось вырваться из пенящегося водоворота и воспарить в небе, расправив крылья. Раньше я думала, что на юге я смогу это сделать, но ошибка многого мне стоила. Где-то внутри родилось чувство, что возможно, стоя на перекрестке, мне нужно просто повернуть в другую сторону.
- Хорошо, - прошептала я, поднимая голову и глядя в бесконечно любимое лицо. Даже страшные шрамы не смогли его испортить. Во всяком случае, для меня. – Я уеду с тобой и стану твоей королевой, Реймс Вилландерт.
Не успела я договорить, как раздался громкий стук в дверь. Роух, спавший теперь на полу, мгновенно вскочил на ноги, и, подбежав к выходу, несколько раз фыркнул.
- Ваше Величество, - голос Рамона нельзя было спутать с другим. Капитан бы не на шутку встревожен. – Мне нужно поговорить с королевой. Мои новости не терпят отлагательств.
- Входи, - ответил Реймс, по-прежнему крепко обнимая меня. Шагнув в спальную, гвардеец почтительно поклонился, предварительно прикрыв за собой дверь.
- Моя королева, - замешкавшись, начал Рамон, очень тщательно подбирая слова. Глядя на то, как переживает капитан моей стражи, я невольно напряглась. – Десять минут назад в Эстерхази прибыл один из моих людей в Экматене. Он привез письмо. Ваш отец…, - говорящий снова замолчал, а я сжала руку мужа с такой силой, что мои ногти вонзились в его кожу. – Ваш отец умер.
Ноги подкосились, и только Реймс удержал меня от падения. Во второй раз эту новость было слышать так же больно, как и в первый. Сердце забилось быстрее, и я опустилась на кровать, не в силах сделать вдох. Мне понадобилось несколько минут, чтобы снова прийти в себя и поднять глаза на гвардейца, который по-прежнему стоял у входа, не собираясь уходить.
- Оставь нас, Рамон, - холодно приказал муж, понимая, что мне нужно было успокоиться.
- Простите, сеньора, но это не все.
- Так говори все! – сорвался король на крик, окидывая своего капитана едва ли не ненавидящим взглядом.
- Вазилевса отравили, - я не верила своим ушам. После смерти Юстуса едва ли кто-то желал моему отцу смерти. Его возвращение было чудом, величайшим событием, произошедшим в Южных землях. Никто не посмел бы поднять руку на человека, вернувшегося из царства мертвых по воле богов. – Хлоя, ваша служанка, видела, как вазилики Мария напоила вашего отца каитези. Вазилевс умер у своей жены на руках.
- Этого не может быть, - выдохнул Реймс, сжав кулаки так сильно, что костяшки пальцев побледнели. Он был настолько разъярен, что у него на шее заметно пульсировала жилка.
- Девчонка клянется, что так и было.
- Мария не могла…
- Сама не могла. Но ведь теперь у нее есть Сканлан, - перебила я мужа, складывая все кусочки разбитого зеркала вместе. – Мария - его игрушка. Такая же, какой должна была стать я.
- Да хранят ее боги, - пробормотал Реймс, заметно помрачнев. – Танис, мы должны уехать сегодня же. Пока мы в вольных землях, твоя жизнь по-прежнему под ударом.
- Нет, - я встала и покачала головой. Вот он, тот знак, который я отчаялась уже дождаться. Мой путь не лежит на север, в Гарт, он по-прежнему ведет меня на юг. Отец умер, а, значит, никто больше не властен надо мной. Мария – убийца, у нее нет прав занимать престол Южных земель. – Я еду домой.
- Моя сестра теперь законная правительница юга, Танис.
- Я возьму то, что принадлежит мне по праву рождения, Реймс, даже если подобные действия будут означать войну. Это большая ошибка, но я вынуждена ее совершить, - я встала и подошла к окну, в которое несколько минут назад смотрел мой муж. – Мария считает себя новой Анной Монтт. Ну, так пусть же она почувствует вкус собственного яда.
© Энди Багира, Иррьяна, 2013 г.
Понравилась глава? Ставь лайк, мне будет приятно)