Одной из важных обязанностей епископского служения является пастырское душепопечение, которое связано, главным образом, с заботой о хранении христианской веры, христианской нравственности и благочестия[1] в епархии. Так, правящие архиереи непременно должны интересоваться положением дел на приходах вверенной ему епархии и предпринимать какие-то действия, если возникают определенные трудности и проблемы. В условиях постоянного давления на правящих архиереев со стороны советских властей, учитывая огромную деятельностью по возобновлению, сохранению Духовных школ Северной столицы, становлению, открытию новых храмов и монастырей епархии после Великой Отечественной войны, множество проблем правящему архиерею поступало и от действующих приходов, которые требовали порой «особого» внимания и заботы. Небольшой кладбищенский храм на Волковском православном кладбище в честь св. прав. Иова Многострадального был в числе тех 10 храмов, которые не закрывались в тяжелейшие годы блокады Ленинграда[2].
За 30 лет, с 1945–1976 гг., в этой церкви сменилось более 30 настоятелей. Факт этот уже сам по себе свидетельствует о тех трудностях, которые возникали на приходе, существовавшем в пространстве религиозной несвободы и материальной зависимости. Попытаемся кратко охарактеризовать эти трудности и участие в них правящего архиерея.
1. Итак, в первую очередь, на имя управляющего епархией поступало довольно много сведений общего характера от настоятеля или сотрудников храма: рапорты, отчеты, прошения. Некоторые распоряжения в отношении храма делал сам архиерей.
Например, митр. Григорию (Чукову) 1 марта 1948 г. было сообщено, что 28 февраля воры ночью проникли в храм св. Иова. Злоумышленники взяли 50 полотенец, полученных накануне из прачечной, четыре шелковых платка и два воздуха. Удивительно, но кружки для церковных пожертвований вскрыты не оказались, да в добавок преступники даже не удосужились забрать вещественные доказательства — кувалду и гаечный большой ключ. Следует заметить, что в послевоенное время было временем почти всеобщей нищеты и разрухи, поэтому похищенные вещи ценились довольно дорого. Митрополит, ознакомившись с донесением о хищении, написал дежурную фразу: «Связаться с уполномоченным»[3].
К подобным деталям приходской жизни можно отнести и следующие. В храме св. Иова Многострадального имелась фисгармония, которая никогда, как уверял настоятель, не использовалась. В феврале 1951 г., с благословения правящего архиерея и разрешения уполномоченного, её передали в Ленинградскую духовную семинарию[4]. В 1952 г. митр. Григорий, резолюцией от 25 августа[5], благословил в храме св. Иова Многострадального совершить богослужение ассирийскому свящ. Харлампе Осипову для православных сиро-халдейцев[6]. Митр. Никодим (Ротов) удовлетворил просьбу настоятеля храма прот. Владимира Сорокина[7], который просил выделить 10 экземпляров Библии[8].
2. Помимо дежурных рапортов митрополитам приходилось разбирать различные приходские конфликты, которые часто происходили между разными членами церковной общины.
Например, очень показательна история, в которой участвовали многие члены прихода. 8 октября 1950 г. на имя настоятеля храма, прот. Павла Тарасова[9], поступило заявление от членов двадцатки с просьбой отстранить от «церковной службы помощника старосты Кузьменкову Ксению Васильевну, так как она совершенно потеряла человеческое сознание и честность, служа при храме»[10]. А уже на следующий день, 9 октября, было получено ещё одно заявление прихожан о «нечестной» работе старосты и казначея храма. Настоятель обратился к митр. Григорию (Чукову), который поручил провести перевыборы исполнительного органа и ревизионной комиссии[11]. Меньше чем через две недели письма стали приходить и самому митрополиту. Сначала написала К. В. Кузьменкова, которая, не стесняясь высокого достоинства епископа, обвиняла казначея Москалева в оскорблении её словами «грязная баба, вшивая баба, гулящая баба с Московского ресторана»[12]. На листе с жалобой митрополит лишь написал: «О. Настоятелю. Необходимо обратить внимание на непозволительное обращение членов исполнительного органа друг к другу»[13].
В начале января 1951 г. на имя митр. Григория уже сам настоятель храма, прот. Павел, написал рапорт-доклад, в котором указывал нечестное исполнение казначеем А. Д. Москалевым своих непосредственных обязанностей и просил снять его с занимаемой должности. Митр. Григорий отстранил Москалева от должности казначея и предложил произвести перевыборы всего исполнительного органа[14]. Однако уже 15 января в канцелярию митрополита поступило заявление самого Москалева. Среди объяснения своей правоты и честности, он обвинял настоятеля в том, что «о. Павел, принимая склоки и наговоры, сам позволил себе, как пастырь несправедливые нарекания на Кирилла Константиновича, а также на Александру Августиновну, называя её «толстой бабой», которому, по его мнению, не место у владыки, а также на отца благочинного о. Александра Медведского, называя его обновленцем и журналистом «Безбожника»[15], а также наводил критику на Ваши, владыко, действия»[16]. Члены ревизионной комиссии также написали рапорт митрополиту, подчеркивая значимость Москалева, который «к своей работе относился честно и преданно»[17]. На заявление ревизионной комиссии митрополит подписал резолюцию, в которой отменил свое постановление о снятии Москалева, пока не будет проведено подробной проверки. 22 января состоялось собрание 20‑ки, в которой было произведено переизбрание исполнительного органа и ревизионной комиссии.
Данный эпизод, безусловно, свидетельствует о том, что митрополитам Ленинградским приходилось не только постоянно наблюдать за приходской жизнью храмов епархии, но и разбираться в тех сложных взаимных конфликтах, которые время от времени происходили на приходе. Как видно, в некоторых случаях каждый член прихода отстаивал свои права и убеждения, прибегая иногда к донесению клеветы на других членов общины, что говорит о нет-нет да и возникавших раздорах нравственного порядка.
Интересен и тот факт, что иной раз с просьбой разобраться с какой-то приходской проблемой к митрополиту Ленинградскому обращались не члены прихода, а непосредственно управление Московской Патриархией. Конечно, для этого необходимо было сначала узнать об этой проблеме, в чем иногда помогали далеко не самые образованные люди.
Например, в сентябре 1956 г. сторожами церкви св. Иова Многострадального О. В. Васильевым и В. А. Смирновым было отправлено письмо на имя Патриарха Алексия (Симанского). Начинается оно следующим образом[18]: «В нашем храме на оброзах навешены за стеклом золотыя подарки Царице Небесной и Скоропослушнице и Николае Угоднику и Козанской Б. М. и Тифинской (Тихвинской. — А. Х.) … Первое навешены бусы и серги… и колцо и кресты и цепочки, то всё золото висит и даже кто идет в храм и когда прикладываются удивляются что это за безобразие на оброзах навешено, токое чудо, и разве ето можно так украшать святыню?»[19] Эти два сторожа просили снять с икон «эту грязь» по той причине, что это вызывает соблазн украсть эти украшения.
Это письмо было передано из Патриархии митр. Елевферию (Воронцову), который поручил настоятелю написать соответствующий рапорт. В рапорте настоятель указывал, что, действительно, кражи в храме случались. Так, в 1951 г. была совершена кража нескольких золотых украшений с икон. Подозревался сторож Смирнов, но так как доказательств оказалось недостаточно, то уголовное дело не стали заводить. Настоятель храма в конце рапорта указывает: «Сегодня перед Литургией сторож Васильев просил меня простить его за содеянный поступок, который он позволил себе под влиянием сторожа Смирнова, и признался, что текст заявления составлял по их просьбе староста Охтинской церкви — Груздев Ф. Д»[20]. Митрополит распорядился поступить с доносчиками так, как считает нужным настоятель. Смирнов был уволен, а Васильеву, ввиду его раскаяния, был сделан выговор и виновного лишили премии[21].
3. Конечно, смена настоятелей храма не могла быть безболезненным событием для прихожан. Поэтому отдельным пунктом истории взаимоотношений архиерея и прихода являются сердобольные письма от верующих об оставлении их любимого священника в храме.
Например, митр. Никодим (Ротов) получил благодарственное письмо от прихожан в связи с назначением нового настоятеля. «Сердечно благодарим Вас, — писали прихожане, — за то, что Вы… прислали в наш храм… нового настоятеля, о. Виктора. Теперь, думаем, в нашем храме о. Виктор наведет порядок, и староста Закревский постесняется пьяным приходить в храм…»[22] К слову, настоятель был переведен, не прослужив в храме и года, а на его место назначен игум. Кирилл (Начис). Однако были и слезные трогательные обращения. Так, 1973 г. прихожане храма св. Иова просили митрополита не забирать от них полюбившегося священника, молодого иеромонаха Иринарха. «Обращаемся к Вашему Высокопреосвященству, — писали они, — нашему дорогому отцу Архипастырю с великой просьбой. Не к кому прибегнуть в нашем горе, как только в горячих молитвах к Богу и к Вам, наш родной печальник о наших духовных нуждах… Как мы были Вам благодарны за ту отеческую заботу о нашем храме, когда… Вы прислали в наш храм о. Иринарха, такого чудного ревнителя Церкви Христовой, нашего молитвенника, доброго наставника, нашего предстателя пред Престолом Всевышняго… Вдруг мы узнаем, что о. Иринарха переводят из нашего храма в другой храм. Наши горе, печаль и слезы не вмещаются в сердце. Мы просим и умоляем Вас, наш родной Владыко, не причиняйте нашим сердцам горя и скорби. Ведь только Вы, Вы один, можете высушить наши слезы с наших глаз, оставив у нас о. Иринарха. <…> … Дорогой наш Владыко, мы придем к Вам, будем просить, плакать, умолять на коленях: отдайте нам обратно о. Иринарха»[23]. Послание написано от руки, на четырех листах. Вл. Никодим лишь написал на данном письме: «В дело».
Подводя итог изложенному выше, следует отметить, что помимо различных церковных обязанностей у митрополитов Ленинградских, архипастырям приходилось уделять большое количество времени и сил на решение тех проблем, которые возникали на приходах вверенной им епархии. Сами же трудности отчасти были связаны с нецерковностью некоторых членов общины, людей, которые преследовали свои личные корыстные интересы. В каждом конкретном случае архиерею необходимо было подробно разбираться в сути конфликта и пытаться его урегулировать здраво, мирно, с пользой для жизни прихода. К сожалению, самым частым способом решения проблем, по крайней мере, относительно храма св. Иова Многострадального г. Ленинграда было смещение или перемещение настоятеля прежнего и назначение нового.
1. См.: Бондач А. Г. Статус и канонические полномочия Епископа // Православная энциклопедия. М., 2008. Т. 18. С. 513.
2. См. подр.: Харчевников А. С. Подвиг, рождающий веру, и вера, способная на подвиг: церковная жизнь блокадного Ленинграда // Вестник Екатеринбургской духовной семинарии. 2020. № 2 (30). С. 38–57.
3. АСПбМ. Ф. 1. Оп. 7. Д. 50. Л. 4.
4. Там же. Л. 333.
5. Там же. Д. 51. Л. 92.
6. Арон бар Зирванда бит Яусип (в России именовался Харлампий Осипов) — священник (каша) Ассирийской Церкви Востока, духовный пастырь ассирийского народа в советские годы. См.: Стефан (Садо), игум. Материалы к биографическому словарю ассирийцев в России (XIX — середина XX века). СПб., 2006. С. 99.
7. Прот. Владимир Сорокин являлся настоятелем церкви св. Иова в 1976–1981 гг.
8. АСПбМ. Ф. 1. Оп. 7. Д. 57. Л. 98.
9. Прот. Павел Тарасов являлся настоятелем церкви св. Иова в 1950–1953 гг. и в 1966–1971 гг.
10. АСПбМ. Ф. 1. Оп. 7. Д. 50. Л. 231.
11. Там же. Л. 235.
12. Там же. Л. 247.
13. Там же. Л. 253.
14. Там же. Л. 271.
15. Периодическое издание. См.: Головкова Л. А. «Безбожник» // Православная энциклопедия. М., 2002. Т. 4. С. 444–445.
16. АСПбМ. Ф. 1. Оп. 7. Д. 50. Л. 289.
17. Там же. Л. 290.
18. Орфография и пунктуация сохранены.
19. АСПбМ. Ф. 1. Оп. 7. Д. 53. Л. 84.
20. Там же. Л. 82.
21. Там же. Л. 86.
22. Там же. Д. 57. Л. 37.
23. Там же. Л. 50.