«Никого не обвиняйте в случившемся. 12 килограмм тротила я взял на складе».
№1. Теракт в школе 04 апреля 1950 года. Погибшие 24 человека. с. Гиска, Молдавская ССР
Осенью 1949 года в школе-семилетке небольшого села Гиска появился новый военрук, по совместительству работавший инструктором Бендерского районного отдела ДОСАРМ. Он познакомился с учительницей русского языка, литературы и французского Натальей Донич. Она была вдовой и воспитывала сына, учившегося в первом классе этой же школы. У них был бурный роман и учителя хотели даже пожениться, но всё закончилось после того, как Наталья узнала, что у Романа Татарникова есть семья, которая проживает в Казани.
Донич вместе с матерью и сыном переехала, а инструктор остался жить в Гиске. К этому времени он получил допуск для работы со взрывными устройствами и занимался разминированием сёл Бендерского района, на территории которого со времён войны осталось множество неразорвавшихся снарядов. Он продолжал преследовать Донич и крайне настойчиво, в ультимативной форме добиваться от неё взаимности.
4 апреля рано утром инструктор отправился на квартиру к Донич, взяв с собой сумку с чем-то тяжёлым. Он считал, что учительница должна быть дома, но в только что начавшейся четвёртой четверти занятия у неё были не во вторую, а в первую смену. Убедившись, что её нет дома, он направился в школу.
По дороге он зашёл на почту и бросил в почтовый ящик несколько писем. Официальной жене он написал: «Прощай, дорогая Аня. Кончаю жизнь самоубийством. Причину ты знаешь. Передай привет сыну Толе». Оставил он послание и местным чиновникам: «Никого не обвиняйте в случившемся. 12 кг тола я взял на складе».
Когда шёл первый урок и Донич, сидя на подоконнике, что-то читала детям, бывший военный стремительно вошёл в класс с уже зажжённым фитилём, тянувшимся к взрывчатке. Он крикнул детям, чтобы они уходили, а сам, подойдя к ошеломлённой учительнице, схватил её, чтобы она не могла убежать.
В результате детонации 12 кг тротила одноэтажная школа была практически разрушена. В результате страшного взрыва погиб 21 ребёнок. Также погибли Донич, завуч школы Николай Данилов и сам террорист.
Мелании Онуфриева сейчас ей 83 года, а тогда ей было 12:
Помню, что в то утро было тепло. Я немного опоздала на занятия, потому что по дороге у меня потекли чернила, и я запачкала фартук, оставила их под мостом и пошла дальше в школу. Был урок литературы, Наталья Дмитриевна присела на подоконник у открытого окна и что-то рассказывала. Когда он забежал в наш класс с сумкой, в которой был тол, он крикнул: «Ребята, спасайтесь!» А я сидела на задней парте и добежала только до учительского стола, когда на меня упал потолок. И стол этот на меня упал, поэтому я живая осталась. Когда меня откопали, я кричала: «Тятя, тятя, я тут, я тут!» Так меня отец со священником и спасли. К тому моменту уже не было транспорта, на чём меня можно было бы отвезти в больницу, все разъехались. И меня понесли в нашу сельскую больницу. У меня обгорела голова, сгорели все волосы, лицо, руки и ноги были переломаны и тоже обгорели. Там мне оказали помощь, помазали зелёнкой, обработали и потом уже отправили дальше, и до сентября я лежала в больнице в городе, вся в гипсе была.
Тогда все думали, что я не выживу. Когда мама пришла посмотреть на меня, ей сказали идти готовиться меня хоронить. Были очень хорошие врачи, но поначалу я была слепая. Глаза обгорели, но потом удалось восстановить. А слух наполовину потеряла.
Когда лежала в больнице, приводили студентов из Кишинёва смотреть на меня, стояли рядом и рассказывали им о моих травмах и повреждениях. Помню, одна из докторов, Корзикова, говорила им, что насчёт глаз она не уверена, а уши могут отойти — слух может восстановиться.
Врач эта же, помню, говорила: «Не вздумай влюбляться!» А я тогда лежала еле живая — какое там влюбляться. Говорила мне: «У тебя детей не будет, потому что всё там повреждено». Но Бог распорядился иначе — и муж был, золотой человек, и троих детей родила.
Десятилетия о трагедии нигде и никто не говорил. Об этом было приказано молчать. Не было ни одной публикации, всё держалось в тайне от людей. В такой атмосфере даже подписку о неразглашении брать не надо было — все понимали, что говорить о таком вслух не стоит.
№2. Утонувший пионеротряд из 26 детей на "Луковом озере" июнь 1960 года.
Луковое озеро находится в Ногинском районе. Необычная кольцеобразная конфигурация Лукового получилась благодаря острову посередине акватории, который соединен с материком мостом-перешейком. Как раз на этом острове и построили пионерский лагерь, где произошла трагедия. Хозяином детского оздоровительного учреждения под названием «Луковое озеро» был металлургический завод из города Электростали.
В паре сотен метров от моста, соединяющего остров с большой землей, находился старый причал. Пионеров группами приводили туда, рассаживали по суденышкам, и под присмотром вожатых и воспитателей они отправлялись бороздить озеро. Младших катали на моторе.
Воспоминания Тимофея Шарамова:
В пионерлагере для прогулок по озеру имелись самодельные катамараны — две лодки, соединенные между собой досками, и на одной из них установлен мотор.
Количество посадочных мест было ограничено по технике безопасности, и отряд катался в несколько приемов — моторист и сопровождающие должны были это правило строго соблюдать. Они же следили во время катания, чтобы никто из ребят не пытался дотянуться руками до воды. Тонул младший, 8-й отряд — ребята в возрасте 9–10 лет. Как потом рассказывали, ребятня шла с прогулки вокруг озера по противоположному от лагеря берегу. Малыши уже изрядно устали, а до моста оставалось пройти еще метров 900.
И в это время воспитательница, которая вела детей, увидела неподалеку лагерный катамаран: оказывается, моторист опробовал двигатель после ремонта. Женщина стала уговаривать перевезти отряд прямо в лагерь через озерную протоку, и моторист в конце концов согласился, хотя не имел права. Детей было слишком много, и в итоге получился перегруз, лодки осели в воду очень сильно...
Воспоминания очевидца, который попросил не указывать своё имя:
Пока моторист возился с двигателем, пытаясь его завести, ребятня, до того сидевшая спокойно на своих местах, от нечего делать стала шалить.
Дети начали брызгаться друг на друга водой, толкаться. Кто-то, вскочив с лодочной банки, потерял равновесие и упал в воду. Другие, конечно, инстинктивно кинулись к этому борту — смотреть, помогать. Перегруженная лодка накренилась, черпнула бортом и пошла на дно, увлекая за собой и второе суденышко. В считаные секунды почти три десятка ребятишек и двое взрослых оказались в воде...
Из расположенной неподалеку воинской части быстро направили подразделение солдат, которые оцепили подступы к берегу. Позже для участия в поисковых работах прислали на озеро несколько водолазов.
Когда нашли моториста и воспитательницу, стало понятно, почему они не спаслись или не помогли спастись кому-то из детворы, — рассказывают старожилы. — Тела этих двоих взрослых были буквально увешаны вцепившимися в них мертвой хваткой детишками. Видимо, в панике малыши старались ухватиться за надежную опору, но в итоге своим весом утянули этих двух людей на дно.
Страшное происшествие на подмосковном озере, да еще связанное с «оборонным» заводом в закрытом городе, сразу засекретили. И до сих пор всякие «водные процедуры» вроде катания по воде в этом детском учреждении запрещены, — даже пристань там есть, а лодок нет.
О катастрофе в Светлогорске, унёсшей жизни 24 малыша и 3 воспитателей мы писали в этой статье
№3. Сгорели заживо. д. Эльбарусово, 5 ноября 1961 года
Погибли 110 человек: 106 детей в возрасте от трех до 15 лет и четыре учителя.
В тот день 5 ноября 1961 года в школе проходил праздничный концерт. Отдельного актового зала в школе не было. Для организации зала для массовых мероприятий открывалась стена между двумя классами.
В здании, где проводилось мероприятие, по указанию директора учитель Иритков ремонтировал в кабинете физики бензиновый двигатель, который был принесен из будки. В результате неосторожного обращения с бензином произошла вспышка. Горящая легковоспламеняющаяся жидкость разлилась по полу и вытекла в коридор.
Со слов очевидца, пожелавшего остаться неизвестным:
Сразу стало горячо, темно. Поднялся пронзительный страшный крик, все разом рванулись к окну. Я стояла в хоре как раз рядом с окном. Хору аккомпанировал наш деревенский парень, он сразу разбил окно баяном. Меня сзади толпа прижала к подоконнику; в какую-то секунду меня отпустили, и я вывалилась наружу. Почти сразу за мной вышел огонь из окон, начало все гореть с треском, воем, пламя охватило всю школу...» - вспоминает Татьяна Михайлова, которая училась тогда в 6 классе школы. А ее одноклассник Аркадий Гаврилов помнит, что «от пола к самому потолку поднялся черный дым, и жаркое пламя охватило зал. Я и мой братишка получили сильные ожоги, но спаслись, а вот сестренка Раиса погибла, как и половина ребят из моего класса.
Пожарные приехали уже на пепелище. Сгоревших детей вытаскивали и складывали на спортплощадке у школы. Детские гробы положили в два ряда. При свете автомобильных фар огромную могилу заваливали бульдозером. Каждый раз, когда он отходил назад, рыдающие матери подбегали и вбивали в землю колышки, чтобы запомнить родную могилку.
Сообщений о гибели детей в этой трагедии в СССР не появилось, о ней стало известно только в начале 1990-х. А в 1991 году по погибшим провели первую публичную панихиду.