В своем первом интервью американскому изданию президент Кубы делится своими мыслями о будущем кубинского социализма, американской блокаде и экономических трудностях, с которыми сталкивается островное государство.
Это интервью будет опубликовано в номере от 13/20 ноября 2023 г. под заголовком «Вопросы и ответы: Мигель Диас-Канель».
В конце сентября издатель The Nation Катрина ван ден Хеувел и редактор журнала Д.Д. Гуттенплан встретились в Нью-Йорке с президентом Кубы Мигелем Диас-Канелем для эксклюзивного интервью.
Это было первое интервью президента для СМИ США. собеседники обсудили экономический кризис, с которым сталкивается его островное государство, будущее его социалистической модели и влияние продолжающейся враждебности со стороны Вашингтона.
Д.Д. Гуттенплан: Вы первый кубинский президент, родившийся после революции. Что означает революция сегодня?
Мигель Диас-Канель: Во-первых, я хотел бы поблагодарить вас за это интервью, которое происходит по случаю визита, который мы совершили в составе кубинской делегации на 78-й сессии Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций. Я благодарю вас за то, что вы позволили мне обратиться к американской общественности, особенно к миллионам латиноамериканцев и кубинцев, живущих в Соединенных Штатах.
Мое поколение родилось вместе с революцией. Я родился в 1960 году и отпраздновал свой первый день рождения на следующий день после победы на Плайя-Хирон [Залив Свиней]. Рождение и жизнь революции ознаменовали мое поколение.
С юных лет мы были мотивированы использовать все возможности, предоставленные нам революцией: совершенствоваться, приобретать знания, участвовать в культуре, науке и спорте, а также пользоваться доступом к здравоохранению. Мы также осознавали необходимость выполнять свои обязанности и не просто быть получателями прав, но и решать проблемы, с которыми сталкивается страна.
Конечно, революция прошла разные этапы. Мои детские воспоминания связаны с очень сложными годами. Позже мы пережили период большей экономической легкости в 70-е и 80-е годы, когда у нас были более тесные отношения с социалистическим лагерем и, в частности, с Советским Союзом. Затем наступил Особый период, который стал еще одним трудным временем.
Начиная с 2000 года, страна вступила в новую фазу экономического роста, и перспективы улучшились. Однако сегодня мы оказались в ситуации, которую вы сами назвали «сложной». Международные отношения осложняются в таком нестабильном мире, особенно из-за проблем, вызванных пандемией.
Как представитель целого поколения, принявшего на себя ответственность за политическую жизнь и управление, я чувствую огромную приверженность Революции, кубинскому народу и Фиделю [Кастро] и Раулю [Кастро], которые были дальновидными лидерами, которым мы благодарны и признательны.
Мы определяем себя как поколение непрерывности, хотя и не поколение линейной непрерывности. Преемственность не означает отсутствие преобразований, а как раз наоборот: диалектическую преемственность, чтобы, трансформируя, развивая и пытаясь максимально усовершенствовать наше общество, мы не отказывались от своих убеждений о построении социализма в нашей стране. с максимальной социальной справедливостью. Это наше пожизненное обязательство и видение. Это требует больших усилий, достижений и альтруизма, а это требует от нас многого, особенно в трудных обстоятельствах.
Катрина ванден Хеувел: Сегодня на Кубе много молодых людей. В этом контексте мне интересно, каким вы видите будущее кубинской экономики. Блокада, конечно, жестокая, но среди молодежи есть ощущение, что без перемен они могут не увидеть своего будущего на Кубе.
MDC: В текущем моменте есть что-то уникальное. Мы живем в блокаде с самого рождения. Например, мое поколение, поколение 1960-х годов, родилось в условиях блокады. Наши дети и внуки — у меня есть внуки — выросли под знаком блокады. Однако во второй половине 2019 года блокада существенно изменилась. Она стала еще жёстче, чем раньше.
Новая, более жёсткая блокада стала результатом двух факторов. Одним из них было применение администрацией Трампа более 243 мер, которые усилили блокаду, интернационализировав её и впервые применив главу третью Закона Хелмса-Бертона. При этом они отрезали нам доступ к иностранному капиталу, международным конвертируемым валютам и денежным переводам. Североамериканцы больше не могли посещать Кубу и оказывали финансовое давление на банки и финансовые группы, которые вели дела с Кубой.
И в довершение всего, за девять или десять дней до своего ухода с поста в январе 2021 года Трамп включил нас в фиктивный список, в котором говорится, что Куба — это страна, поддерживающая терроризм, а это абсолютно ложно. Весь мир знает о гуманистическом призвании Кубы и о том, как мы способствуем миру. Мы никуда не отправляем военных; мы посылаем врачей. И даже тогда, когда мы отправляем наших врачей за границу, чтобы они проявили солидарность и предоставили услуги другим частям мира, Соединенные Штаты заявляют, что мы на самом деле занимаемся торговлей людьми.
В то же время, когда экономическая ситуация ухудшалась, ковид поразил и сильно повлиял на Кубу, как и везде. Однако во время пандемии ковида правительство США действовало извращенно и ужесточило блокаду. Я выделяю правительство, а не народ Соединенных Штатов, потому что мы испытываем глубокое уважение и узы дружбы с народом Соединенных Штатов.
Я полагаю, что правительство США считало, что революция не переживет тот момент. Пандемия достигла на Кубе очень высокого уровня и продолжалась большую часть 2021 года. Когда она началась в 2020 году, у нас всё ещё не было вакцин или даже возможности получить вакцину .
Затем произошла авария на заводе медицинского кислорода на Кубе. У нас закончился кислород, и правительство США оказывало давление на компании в странах Карибского бассейна и Центральной Америки, чтобы они не поставляли нам кислород. Нам также пришлось расширить палаты интенсивной терапии, и правительство США в ответ оказало давление на компании, производящие и продающие аппараты искусственной вентиляции легких, чтобы они не поставляли Кубу.
Ситуация была критической и сопровождалась масштабной кампанией в СМИ по дискредитации Кубинской революции. Мы обратились к нашей системе здравоохранения — эффективной, бесплатной и высококачественной системе, которая считает здоровье правом, — и обратились к нашим учёным, особенно молодым. Наши ученые спроектировали аппараты искусственной вентиляции легких и разработали пять кандидатов на вакцину, эффективность трех из которых сегодня признана. И это спасло страну. Однако из пандемии мы вышли со многими проблемами, многие из которых накопились еще до 2019 года.
У нас не хватает медикаментов, продовольствия и топлива. Мы сталкиваемся с длительными отключениями электроэнергии, которые наносят вред населению и напрямую влияют на жизнь людей, особенно молодежи. Я считаю, что наш образовательный процесс убедил молодежь в важности ситуации, которую мы переживаем. Тем не менее, перед нами, как поколением, стоит огромная задача: обеспечить, чтобы это мгновенное дистанцирование кубинской молодежи — молодых людей, родившихся в особый период и проживших все эти годы в действительно сложной экономической и социальной ситуации, — не привело к идеологическому разрыву с революцией и самой страной.
Это правда, что сейчас наблюдается большая миграция, чем в другое время. Но такое периодически происходило в истории отношений между Кубой и Соединенными Штатами. Наиболее интенсивные миграционные события всегда были связаны с периодами, когда Соединенные Штаты применяли агрессивную политику, которая ухудшала экономическую ситуацию на Кубе. Посредством Закона об урегулировании ситуации с Кубой [1966 года] и других мер Соединенные Штаты способствовали незаконной, небезопасной и беспорядочной иммиграции кубинцев, не распространяя при этом эту политику на эмигрантов из других стран.
Я многому научился, когда мы преодолели пандемию. Я пришел к пониманию того, как кубинское сопротивление является формой творческого сопротивления. Сопротивляться творчески – значит не просто сопротивляться, оставаясь на месте, но двигаться вперед, создавая и используя талант и силу нашего народа для преодоления невзгод. Одним из примеров этого были вакцины. Только пять [других] стран в мире смогли разработать вакцины, и все они являются развитыми странами. Куба — единственная развивающаяся страна, которая смогла это сделать, да ещё и с впечатляющими показателями смертности 0,76. Во время пандемии Куба применила больше доз вакцин на душу населения, чем любая другая страна.
Мы — одна из 20 стран, в которых более девяноста процентов населения полностью вакцинированы против ковида. И мы были всего лишь второй страной в мире, которая применяла вакцины для педиатрического населения в возрасте двух лет и старше. Эти формы творческого сопротивления теперь переносятся в другие области экономики и общественной жизни, чтобы своими усилиями, талантом и трудом преодолеть блокаду.
Мы все активнее вовлекаем нашу молодежь в эти усилия и предлагаем им больше возможностей для социального участия. В результате молодые люди видят, что можно иметь жизненные цели, совпадающие с социальным проектом, защищаемым Революцией. Конечно, есть те, кто мигрирует, но большинство молодых людей находятся на Кубе, работают в тех сферах, которые я упомянул, и других. Именно они возглавляют наше научное развитие. Молодые люди вовлечены в основную производственную и экономическую деятельность страны. Именно они являются движущей силой цифровой трансформации общества, носителями стандартов социальной, политической и институциональной коммуникации. Именно они убеждают нас в необходимости работать ради продолжения Революции.
ДДГ: Я хочу остановиться на двух вещах, которые вы сказали, г-н Президент. Одним из них является циклический характер того, что вы называете эмиграцией с Кубы, и то, как она, по вашему мнению, реагирует на ужесточение санкций. Если я понимаю ваш аргумент, США вводят более жесткие санкции, из-за чего больше людей уезжает из страны. Считаете ли вы, что администрация Байдена может что-нибудь с этим поделать?
MDC: Мы не считаем, что с приходом администрации Байдена многое изменилось. У нас по-прежнему есть дипломатические отношения с Соединенными Штатами; есть американское посольство на Кубе и кубинское посольство в Соединенных Штатах. Отношения были восстановлены во время правления Обамы, что совершенно отличалось от политики Трампа, которую поддерживал Байден. Я подчеркиваю это, потому что, даже если президент-республиканец применил политику максимального давления на Кубу, эту политику поддерживает президент-демократ.
По прямым и косвенным каналам мы дали понять администрации Байдена, что готовы сесть за стол и обсудить наши проблемы, включая иммиграцию в США. Но это должно быть сделано на основе равенства, уважения и без каких-либо условий. Мы не получили никакого ответа от США. Поэтому мы не считаем, что со стороны этой администрации есть какое-либо намерение работать с нами.
Однако мы стремимся поддерживать цивилизованные отношения между двумя странами, несмотря на наши идеологические разногласия. Пока этот момент не наступит, мы продолжим работать над тем, чтобы самостоятельно преодолеть эту ситуацию. Мы работаем над тем, чтобы молодые люди не подвергались обману, манипуляциям или искажению информации о том, какие возможности им доступны. Молодые люди попадают в совершенно беспорядочный и нелегальный миграционный поток, попадая в схемы торговли людьми, когда они легально покидают Кубу, но становятся нелегальными при транзите в Соединенные Штаты.
Много говорят о кубинской миграции, особенно о молодых кубинских мигрантах, но факт в том, что миграция затрагивает все страны, и мигрируют, как правило, молодые, трудоспособные люди с мечтами.
КвХ: На Кубе есть небольшие магазины, частные отели и рестораны. Как далеко, по вашему мнению, можно зайти в этом процессе в рамках социализма?
МДК: Мы стремимся к социалистической экономике, гарантирующей максимально возможную социальную справедливость. Мы должны строить, укреплять и развивать эту социалистическую экономику, не забывая об условиях мира, в котором мы живем, полного неопределенностей и сложностей, мира, где увеличивается разрыв между богатыми и бедными и где страны Юга имеют много недостатков.
Тем не менее, мы никогда не откажемся от нашего идеала социализма. Но как нам это сделать в нынешних условиях, включая блокаду и внутренние проблемы Кубы? Мы защищаем социалистическую экономику как способ достижения большей социальной справедливости, а также защищаем большую эффективность, большую автономию и лучшую производительность социалистического государственного предприятия, то есть государственного предприятия в рамках нашей социально-экономической модели.
Мы также открыли частный, негосударственный сектор экономики в дополнение к государственному сектору. С одной стороны, существует единая предпринимательская система, в которой есть один субъект — государственное предприятие, которое сегодня владеет и управляет основными средствами производства; и есть второй негосударственный актор, который также способствует развитию страны, национальному ВВП, и поглощает часть рабочей силы.
В последнее время мы стали свидетелями очень интересного развития: эти негосударственные предприятия начинают соединяться с государственным сектором. Например, в условиях блокады наши государственные предприятия не могут максимально использовать свои производственные мощности. Однако негосударственный сектор, который имеет больше возможностей для импорта, несмотря на блокаду, связывается с этим государственным образованием, и вместе они развивают производительную деятельность и услуги, которые в конечном итоге приносят пользу людям.
Мы стремимся дать кубинскому народу процветание, которого он заслуживает за весь героизм, который он проявил в сопротивлении блокаде на протяжении всех этих лет. Как мы это сделаем? С концепцией социалистического строительства, включающей государственный сектор и частный сектор. Это вызов, но мы собираемся этого достичь.
КвХ: Мне посчастливилось встретиться с бывшим министром иностранных дел Аларконом за неделю до его смерти, и больше всего его восхитили перемены, происходящие в регионе. Буквально на днях Лула был на Кубе на большом мероприятии. Похоже, что регион движется в более розовом и менее правом направлении. Дает ли это Кубе больше возможностей для перемен или, возможно, даже воссоздания движения неприсоединения для новой эпохи?
MDC: Мы защищаем принцип интеграции Латинской Америки и Карибского бассейна. Мы также защищаем принцип, согласно которому Латинская Америка и Карибский бассейн должны быть зоной мира. У нас есть отношения со всеми странами Латинской Америки и Карибского бассейна.
Мы сотрудничаем с несколькими странами, которые запросили наши профессиональные или технические услуги, в том числе с нашими медицинскими бригадами и другими специалистами в таких областях, как машиностроение. Мы стараемся работать над развитием торговых отношений. Кроме того, когда мы участвуем в миссиях сотрудничества, мы узнаем об этих странах, что помогает нашему собственному развитию.
Латинская Америка является очень благоприятным местом для прогрессивных движений, несмотря на попытки ультраправых течений подорвать эти процессы. У нас прочные отношения с Венесуэлой, Никарагуа, Боливией, Бразилией и Аргентиной, и эти отношения укрепляются. Бразилия — это почти континент в Латинской Америке и одна из важнейших экономик. У нас был обширный коммерческий и двусторонний обмен при правительстве Лулы, а затем и Дилмы. Когда эти прогрессивные правительства придут к власти, они также откроют новые возможности для нашей страны.
Куба спонсировала мирный процесс в Колумбии, который помог и способствовал установлению мира на всем континенте. Окончательное соглашение по этому мирному процессу было подписано в Гаване несколько лет назад. Куба разработала последовательную внешнюю политику, основанную на сотрудничестве с другими странами, на обмене тем, что у нас есть, очень альтруистическим способом. Когда разразился ковид, мы поделились нашими вакцинами со странами Карибского бассейна и Латинской Америки, которые их просили.
ДДГ: Господин президент, вы говорили о кубинцах в зарубежных странах. Конечно, мы все знаем долгую и выдающуюся историю кубинских врачей, предоставляющих медицинские услуги по всему миру. Но некоторые из нас в США были удивлены недавними публикациями о том, что кубинцев вербуют для участия в боевых действиях на Украине. Интересно, могли бы вы объяснить реакцию вашего правительства на ситуацию?
МДК: Прежде всего, наша позиция относительно войны на Украине заключается в том, что мы страна мира. Мы поддерживаем международное право и Устав ООН. Мы не любим войны. Мы не празднуем войны и не поддерживаем войны. Нам больно, когда одна или другая сторона теряет человеческие жизни, и мы считаем, что необходимо искать диалог и дипломатические решения, чтобы положить конец этой войне.
Мы не участвуем в войне на Украине, но в ходе наших расследований мы обнаружили, что незаконная сеть нанимала кубинцев, живущих в России, и некоторых людей, живущих на Кубе, для борьбы на стороне России. Наш Уголовный кодекс запрещает наёмничество (российский так же, поэтому пресловутое ЧВК «Вагнер», с точки зрения закона, является ОПГ — организованной преступной группой. — Прим. А.Ж.), и мы рассматриваем его как торговлю людьми. Поэтому, когда мы собрали все доказательства этого расследования, мы проинформировали вовлеченные стороны и публично сообщили о случившемся. Благодаря нашим тесным отношениям с Россией обе стороны смогли работать над искоренением незаконной торговли людьми, превращающей их в наёмников. Я могу подтвердить, что Куба не участвует в войне и что, если мы снова обнаружим сеть незаконной торговли людьми, подобную той, которую мы видели, мы сообщим об этом и примем меры, чтобы остановить её.
КвХ: Чтобы внести ясность в позицию Кубы по войне на Украине, пытались ли вы сыграть свою роль в каком-либо предложении о прекращении огня? Какова позиция кубинского правительства по поводу войны на Украине?
MDC: Мы настаиваем на использовании всех международных механизмов и пространств для диалога — должно быть решение посредством диалога и дипломатических отношений. Проблема в том, что предпринимаются попытки исказить реальность и навязать искаженные рамки. По нашему мнению, правительство Соединенных Штатов мотивировало войну тем, что не прислушивалось к недовольству и предупреждениям России об опасности, которую представляет расширение границ НАТО в сторону России. США, на мой взгляд, манипулировали ситуацией. В конфликт также были вовлечены многие европейские страны, вплоть до того, что это не война между Украиной и Россией, а конфликт между НАТО и Россией.
Кто платит за эту войну? Деньги поступают из бюджетов стран, участвующих в войне, поэтому платят жители этих стран. Но это также вредит тем, кто не вовлечен в неё, но при этом испытывает все последствия этой войны. Проблемы с экспортом зерна и продовольственными рынками показали, как это влияет на мир. Мы также возражаем против войны, исходя из наших гуманистических убеждений, что в этом конфликте приносятся в жертву человеческие жизни.
Но мы считаем, что Соединенные Штаты несут огромную ответственность в этом конфликте. Они смогли исказить истинную суть войны, а затем попытались представить себя так, будто именно они занимают правильную позицию. Я считаю, что правильный ответ на прекращение войны — дипломатические средства. Должны быть объективные гарантии безопасности для всех сторон. Я считаю, что, обладая разумом и чуткостью, мы все могли бы поддержать поиск решения, а не разжигать войну и подливать масло в пламя конфликта.
ДДГ: Ранее вы говорили о социалистическом строительстве. Я хочу вас немного подтолкнуть к вопросу о том, какой баланс вы видите в будущем между частным сектором и государством. В особый период субсидии Советского Союза были практически прекращены, и это было очень трудно для народа Кубы, особенно из-за блокады. Однако проблема социалистического строительства не решена ни на Кубе, ни в Китае, где для повышения уровня повседневной жизни пришлось расширять частный сектор. К какому балансу вы стремитесь в будущем между частным сектором и государством?
МДК: Тот факт, что в социалистической экономике существует частный сектор, не отменяет социализма. Даже классики марксизма — или собственная практика Ленина в период советской революции — предполагали, что существуют переходные периоды, когда частный сектор будет присутствовать в социалистическом строительстве. Признание частного сектора ни в коей мере не означает, что мы отказываемся от социализма. Почему? Потому что наибольшее количество и объём основных средств производства всё ещё находится в руках государства.
Управление этими средствами производства может осуществляться в сочетании государственных и негосударственных форм. Например, на Кубе более 80 процентов земли находится в государственной собственности. Однако около 80 процентов нашей земли уже много лет находится в ведении частных фермерских кооперативов. Это не значит, что мы прекратили строительство социализма.
Что касается экономики, мы чувствуем неудовлетворенность некоторыми аспектами текущих экономических показателей. Но какова реальность кубинской экономики? Военная экономика, которой пришлось столкнуться с блокадой со стороны самой могущественной страны мира. Нам нужно посмотреть, чего бы мы достигли без блокады. Конечно, мы также пытаемся найти способы улучшить себя. Когда я говорю, что недоволен состоянием кубинской экономики, я имею в виду тот факт, что мы до сих пор не можем производить товары и услуги, которые обеспечили бы нашему народу полное процветание. Но именно эта военная экономика гарантировала бесплатное и качественное, субсидируемое государством здравоохранение и образование, а также бесплатный доступ к культуре и спорту. Кубинские специалисты, даже те, кто эмигрирует, конкурентоспособны на рынках труда капиталистических стран.
На Кубе существует невероятная система социальной помощи, которая никого не оставляет без внимания и защиты. Можно спросить: если люди получают это бесплатно, разве это не стоит денег государству? А кто покрывает эти государственные расходы? Эти расходы покрывает экономика, которая, с одной стороны, сильно пострадала от блокады, но, с другой стороны, добилась крупных социальных достижений, которых никогда не делали капиталистические и более развитые страны. Несмотря на ужесточение блокады, показатели здравоохранения и образования Кубы можно сравнить с показателями любой развитой страны мира.
Куда мы пойдем дальше? Нам следует меньше зависеть от международных обстоятельств. Вот почему мы делаем ставку на творческое сопротивление кубинского народа, используя наши собственные усилия и талант. Мы работаем над моделью экономического и социального развития, которая будет включать в себя план макроэкономической стабилизации для борьбы с инфляцией, искажениями, которые мы имеем на валютном рынке и в ценах.
Мы делаем ставку на науку и инновации как на столпы государственного управления. Посмотрите, что мы делали во время пандемии. Мы решили, что для утверждения суверенитета нам нужны кубинские вакцины, поэтому мы разработали систему управления, основанную на науке и инновациях. Эта идея была проверена во время пандемии ковида, и теперь мы распространили её на другие области экономики.
Одной из таких областей является продовольственный суверенитет. Мы уделяем особое внимание науке и инновациям, чтобы увеличить производство продуктов питания, чтобы Кубе не приходилось импортировать продовольствие или зависеть от внешних источников продовольствия. Мы также меняем энергетическую матрицу страны, чтобы уменьшить зависимость от ископаемого топлива и более широко использовать возобновляемые источники энергии. Мы стремимся к тому, чтобы к 2030 году более 24 процентов энергии производилось из возобновляемых источников.
В сложных условиях мы разрабатываем социальные программы, призванные помочь населению и семьям выйти из уязвимого положения. Мы также приступаем к процессу цифровой трансформации. Все эти действия в совокупности обеспечат гораздо более стабильное настоящее и будущее.
КвХ: Что касается цифровой трансформации, на каком этапе, по вашему мнению, находится Куба с точки зрения доступа в Интернет? Насколько я понимаю, сделка с американскими и европейскими компаниями провалилась, остановив движение к цифровой трансформации. Как люди получают свои средства массовой информации? Вы проводите брифинг каждое утро? Мне любопытно, какие СМИ вы смотрите.
MDC: Я очень активен в Твиттере. Я думаю, что у меня больше подписчиков, чем у кого-либо ещё на Кубе, хотя я не уверен.
KvH: Сколько подписчиков?
MDC: Мне сказали, что у меня около 760 000 подписчиков в Твиттере. Мы начали проект по цифровизации общества, сосредоточив внимание на двух фундаментальных областях. Во-первых, необходимо развивать цифровые платформы, такие как электронная коммерция и электронное правительство, чтобы обеспечить более тесную взаимосвязь между населением, государственными учреждениями и услугами при более широком демократическом участии населения. Мы также работаем над правовой базой в области электронной коммерции. Блокада оказывает на это влияние, поскольку для перехода к цифровому обществу необходимы финансовые ресурсы и технологии. Поэтому нам придется самостоятельно создавать основу нашей цифровой инфраструктуры.
С помощью Китая мы смогли продвинуться к цифровизации телевидения. Что касается Интернета, то за последние несколько лет произошли важные достижения. Уже более 7 миллионов кубинцев имеют доступ к Интернету через свои мобильные телефоны. На Кубе, особенно среди молодежи, очень часто можно увидеть, как все подключены и активно работают в социальных сетях, хотя из-за блокады есть сайты и платформы, которые нам недоступны.
Бывают случаи, когда кто-то пытается обновить приложение или войти на сайт, или учёный хочет посетить исследовательскую базу данных, но получает сообщение: «Ваша страна не имеет доступа к этому сайту». Но мы добиваемся прогресса. У нас есть программы по информатике во всех университетах по всей стране. Мы также разработали кубинский магазин приложений под названием Apklis, а также разрабатываем наши собственные кубинские системы приложений. У нас есть операционная система, разработанная Universidad de las Ciencias Informáticas [Университетом компьютерных наук], которая используется в ноутбуках, планшетах и мобильных телефонах, которые мы разрабатываем в рамках совместного проекта с Китаем.
Команды молодых кубинцев участвовали в международных соревнованиях по компьютерному программированию и добились выдающихся результатов. Мы должны продолжать двигаться по этому пути компьютеризации по следующей причине: на Кубе меньше экономически активного населения, и эта группа должна поддерживать большее количество экономически неактивного населения, потому что наше население стареет одновременно с ростом продолжительности жизни, увеличивающейся за счёт наших социальных программ.
Другими словами, хотя мы и слаборазвитая страна, у нас демографическая динамика, типичная для развитых стран. Поскольку меньше людей непосредственно задействовано в производстве и сфере услуг, нам приходится добиваться более эффективных результатов, а добиться этого можно посредством компьютеризации, цифровой трансформации и автоматизации. Для достижения этих целей мы разработали несколько популярных программ. Например, есть программа «Молодой компьютерный клуб»: заведения, где детей с самого раннего возраста знакомят с компьютерами и другими коммуникационными технологиями. Есть даже курсы для пожилых людей, чтобы они не были исключены из всего процесса цифровой трансформации.
Конечно, кубинцы также активны в социальных сетях. Я считаю, что социальные сети могут быть инструментом, с помощью которого можно управлять знаниями, что очень важно для человечества. Мы стремимся создать страну, в которой люди будут отличаться не своими материальными благами, а своей духовностью и тем, что они могут внести в общество и культуру. Что я осуждаю в социальных сетях, так это проявления пошлости, банальности и тот тип онлайн-травли, который приносит столько вреда, особенно среди молодежи.
Я считаю, что миру также необходим более комплексный и единый подход к управлению Интернетом. Вопросы кибербезопасности сейчас являются важной проблемой в мире, и Куба разрабатывает свои собственные платформы кибербезопасности. Не говоря уже о том, что проблемы искусственного интеллекта носят не только технологический характер, но также имеют важные социальные и этические последствия. Нам необходимо достичь некой формы глобального управления Интернетом. Нам необходимо построить свободный и инклюзивный мир, в котором виртуальное и физическое будут менее далёкими друг от друга и где Интернет сможет помочь людям найти ответы на свои проблемы.
ДДГ: Что касается культуры, все знают, что Куба является культурным центром музыки, литературы и танцев. Учитывая, что цифровая культура не признаёт границ, видите ли вы какую-либо разницу или изменение в отношении вашего правительства к кубинцам, которые, возможно, больше не живут на Кубе, но все еще очень гордятся кубинцами?
MDC: Это второй раз, когда я был в Соединенных Штатах – один раз пять лет назад, и теперь вот сейчас. Оба раза я приезжал для участия в сессиях Генеральной Ассамблеи ООН. Во время этих визитов мы всегда находили место для встреч с представителями американской культуры. Вчера днём, например, именно в этом месте у нас состоялась одна из таких встреч американских художников и ученых, а также кубинских художников, живущих на Кубе и в Соединенных Штатах.
Как и вы, я ощутил гармонию, которая возникает, когда кубинские и американские музыканты могут выступать на одной сцене. Мы испытали это на джазовых фестивалях в Гаване, которые всегда завершаются оркестром, объединяющим кубинских и американских музыкантов. Кубинцы привносят в изначальные сильные стороны американского джаза и его виртуозность определенный латиноамериканский оттенок.
Именно в такие моменты человек достигает нового уровня духовного благополучия. Сегодня культура является одной из областей, где между Кубой и Соединенными Штатами можно построить мосты, а не стены. Благодаря культурному обмену границы разрушаются, а наши люди объединяются. Наш народ может разделять ценности своей истории и культуры.
Несколько лет назад, во времена Обамы, Центр Кеннеди провел выставку кубинской культуры в Вашингтоне. Это было большое событие. Здесь наши артисты чувствовали себя очень комфортно. Мы хотели привезти американских художников на Кубу через проект Центра Кеннеди, но из-за ограничений Трампа всё провалилось. Но до сих пор многие контакты сохраняются. Например, вчера мы провели время с некоторыми известными кубинскими музыкантами, которые уже много лет живут в Соединенных Штатах. Они не отказались от своих отношений со своей страной, и мы считаем, что их успех — это также успех кубинской культуры. .
КвХ: Ведётся ли постоянный диалог с администрацией Байдена? И чего вы ожидаете, если Байден будет переизбран, с точки зрения отношений США и Кубы?
MDC: Вам придется спросить Байдена. Сейчас существуют дипломатические отношения. У нас есть разговоры по некоторым вопросам, но мы не видим готовности со стороны администрации Байдена установить иные отношения с Кубой.
И мы продолжаем настаивать на своем видении. Мы не собираемся отказываться от социалистического строительства. Но мы хотим цивилизованных, нормальных отношений между Кубой и Соединенными Штатами. Однако, чтобы построить эти отношения, нам нужно сесть и поговорить. Нам нужно оценить все вопросы, по которым у нас разные мнения, и те, по которым мы согласны, и те, по которым у нас нет согласия, попытаться добиться прогресса. Я верю, что это приведет к улучшению отношений и увеличению возможностей и потенциала нашего народа. Но на данный момент мы не видим никаких признаков того, что правительство Соединенных Штатов придерживается такой же позиции.
КвХ: Последний вопрос: вы видели фильмы «Барби» или «Оппенгеймер»?
MDC: Я не видел «Оппенгеймер», но мне рекомендовали его посмотреть, и я скоро посмотрю. Мне интересно увидеть «Оппенгеймер». Меньше мне интересно увидеть «Барби». Мне кажется, что «Барби» очень и очень легкая картина.
© Перевод с английского Александра Жабского.
Оригинал.
Приходите на мой канал ещё — буду рад. Комментируйте и подписывайтесь!
Поддержка канала скромными донатами (акулы бизнеса могут поддержать и нескромно):
Номер карты Сбербанка — 2202 2056 2618 8509 (Александр Васильевич Ж.) Пожалуйста, сопроводите сообщением: «Для Панорамы».