Шутам запрещали появляться в пределах городских стен, их лишали прав, могли безнаказанно избить или даже убить.
Сложно сказать, когда впервые возникла эта роль. Вполне может быть, что корни шутовства уходят в глубинную мифологию, общую для всех народов и культур. Шут очень похож на так называемого трикстера — нарушителя правил, насмешника, ловкача и пройдоху. Классические трикстеры — скандинавский Локи, древнегреческий Гермес, китайский король обезьян Сунь У-кун.
Как и большинство древних богов, трикстер не был ни мил, ни привлекателен. Традиционный шут, жил ли он в Китае династии Тан или в Московии Иоанна Грозного, наследовал главные черты трикстера: предельную жёсткость, игру на грани фола, рискованность и раскованность во всём.
Становясь шутом, человек как бы выходил за рамки общественных устоев, становился узаконенным изгоем. Кому-то удавалось подыскать себе место при дворе.
Колпак да Марот
Свою нестандартность шуты подчёркивали внешним видом. Традиционный наряд западноевропейского шута — колпак с ослиными ушами, фестончатый воротник, жилет и узкие штаны-чулки из тканей контрастных цветов — появился лишь в 15-м веке. Но тогда шутовство при дворе уже стало ремеслом, и костюм использовался как профессиональная одежда, знак принадлежности к данной корпорации.
Внешность шута должна была отражать его суть и роль, которую он играл в обществе. Поэтому-то среди шутов было много горбунов и уродцев, карликов, калек — эти всегда считались балансирующими между реальным и потусторонним мирами. Пёстрые одежды классического шута говорили о том же.
Обязательный атрибут шута — марот. Этот жезл с навершием в виде резной головы смеющегося паяца был не просто «антискипетром», но и его спутником, собеседником, партнёром.
Карнавал
С конца 12-го века празднества глупцов стали очень популярными, причём не только среди простого люда. С не меньшим, а может, и с большим удовольствием эти дни отмечали низшие церковные чины, монастырская братия, студенты-ваганты — все, кто был рад лишний раз повеселиться и перевернуть всё с ног на голову.
Скоморохи сооружали себе короны с подвесками и павлиньими перьями. В 1666 году в Твери во время масленичного маскарада были возведены на престол подобные самозваные цари. И хотя вместо венцов у «царей» были воронки, вместо престолов — носилки, лукошки играли роль барабанов, а на шесте знаменем развевалось «платьишко», расценено всё это было как самозванство. Меры приняли соответствующие: отсекли каждому из «царей» по два пальца на правой руке, били кнутом «нещадно» и сослали вместе с семьями в Сибирь.
Прежде чем удивляться, надо вспомнить, что дурацких царей и епископов не просто наделяли потешными венцом и митрой. Их положено было высмеивать — тем самым издеваясь над теми, в чей адрес публичные насмешки запрещались.
Станчик
Этот придворный шут пожил немало — с 1480 по 1560 годы. Свою придворную карьеру он делал при дворах литовских князей и польских королей. Сперва этот был Александр Ягеллон, потом — Сигизмунд I Старый, а потом и Сигизмунд II Август.
Устам Станчика приписывают весьма неблагонадёжные, чуть ли не революционные высказывания. Когда в середине 19-го века в Галиции появилась политическая группировка, ратующая за свободу поляков, то она выбрала для себя имя знаменитого польского шута. В то время в литературе образ Станчика был очень популярным. Говорили, что именно он и был единственным при дворе, кто реально тревожился за судьбу страны.
Шико
Эта импозантная личность появилась на свет в 1540 году в Гаскони. Жан-Антуан д’Англере выбрал себе псевдоним, который означал обломок зуба, пенёк. Этот шут сделал неплохую военную и политическую карьеру. Он успел принять участие в Варфоломеевской ночи. Сперва Шико стал хранилищем секретов для Генриха III, а затем стал служить и Генриху IV. В 1584 году Шико получил титул дворянина. Это был энергичный человек, который вошёл в историю ещё и как писатель-сатирик. Шико являлся единственным придворным шутом в своё время, который имел шпагу. Ею он, кстати, отлично владел. При этом Шико не носил пёстрой одежды, традиционных бубенчиков. Он одевался просто, но с отменным вкусом дворянина.
Ян Лакоста
Среди многочисленных русских шутов были и иностранцы. Ян Лакоста был крещёным евреем, чьи предки бежали из Португалии сперва в Северную Африку, а потом в Германию. В Гамбурге с Лакостой в 1712 году познакомился Пётр I, который тут же взял понравившегося ему маклера со всей его семьёй в Россию.
Смешная и неуклюжая фигура мужчины позволила ему стать шутом при дворе. Лакоста получил прозвище Пётр Дорофеевич и принялся усердно служить царю. Этот шут был умным и образованным человеком, знавшим шесть языков.
При общении с царём Лакоста умело вступал в богословские дебаты, используя риторику. В итоге шут неожиданно мог прийти к весьма смешным выводам, что особенно нравилось Петру. Считается, что Лакоста помогал царю в его борьбе с боярами: он резал кафтаны и стриг бороды.
В 1717 году «кум» царя, проиграв спор, принял православие. А в 1723 году Пётр подарил своему любимцу безлюдный остров Соммерс в Финском заливе и титул «короля самоедского». Лакоста тут же стал появляться на застолья в жестяной короне, сдвинутой на ухо.
Балакирев
Самым же известным придворным шутом Петра I был Иван Балакирев. Он был выходцем из старинного княжеского рода. Балакирев был представлен царю в 1715 году в возрасте 16 лет. Пётр определил юношу в Преображенский полк, позднее он стал ездовым Екатерины Алексеевны и её рассыльным. Помогал Балакирев и Петру, став его сподвижником. Остроумный курьер оказался несдержанным на язык. Он проболтался о письмах Екатерины к камергеру Монсу. В итоге Балакирева ждало наказание и ссылка. Но с восшествием на престол Екатерины её слуга был возвращён ко двору.
Балакирев получил звание прапорщика Преображенского полка, но при дворе у него не было иной должности, как выполнять поручения императрицы. По документам того времени он шутом не числился. В штат придворных «дураков» Балакирева зачислила уже Анна Иоанновна. Но и при ней шут так много болтал, что даже вызывался в Тайный приказ.
