Каковы коммуникативные стратегии западных СМИ, ведущих информвойну против России, в условиях относительного затишья в зарубежной медиасфере по поводу СВО? Об этом в материале обозревателя 36ON, специалиста по зарубежным средствам массовой информации и информационным войнам Владимира Сапунова.
По мере того как новый израильско-палестинский вооружённый конфликт приближается к месячной отметке, события на Ближнем Востоке всё увереннее выдавливают из западного медиапространства новости о ходе СВО на Украине. С одной стороны, Израиль традиционно близок западной аудитории и неизбежно будет привлекать больше внимания, чем далёкая Украина. С другой — в зоне арабо-израильского конфликта сейчас «драйв и экшн», Израиль бомбит Газу и начал наземную операцию. Контрнаступление ВСУ же захлебнулось, и западным СМИ зачастую приходится прикладывать усилия, чтобы как-то поддержать интерес читателей и зрителей к происходящему на постукраинских территориях.
Получается пока не очень. В эти дни на первых страницах сайтов западных СМИ, титульных страницах прессы, в заголовках телевизионных и радионовостей событий, связанных с СВО, практически не найдёшь. Приходится, как правило, заходить в специальные рубрики. Например, в сегодняшней вечерней часовой информационной программе на канале CNN (утренней по московскому времени) с первых минут идёт рубрика Israel at War («Израиль в войне»). На 52-й минуте выпуска возникает новая тема — смерть легендарного американского тренера, члена Зала славы баскетбола Бобби Найта. Потом прогноз погоды. И ни слова об Украине. Чтобы что-то найти о конфликте в бывшей УССР, надо копаться на сайте CNN.
Ключевой концепт коммуникативных стратегий западных СМИ в последние две-три недели — в Авдеевке разворачивается едва ли не решающая битва вооружённого конфликта. И такими громкими фразами массмедиа пытаются, хоть и вяло, вернуть часть утерянного внимания обывателей. Структуру коммуникативно-манипулятивных стратегий можно представить следующим образом.
1. Акцентирование нездорового внимания на сроках взятия Авдеевки для российской армии.
Не случайно в западных СМИ постоянно говорится о том, что российские власти установили какой-то определённый срок для взятия пригорода Донецка. Кто-то говорит — к зиме, кто-то — к президентским выборам марта 2024 года. Первое предположение абсурдно и нереализуемо, второе может быть ближе к истине. Но важно другое — утверждается, что для завершения операции существует определённое временное ограничение.
Западные и подконтрольные Западу российские либеральные СМИ неоднократно использовали в своей пропаганде тезис о том, что нашим войскам предписывалось выполнить ту или иную войсковую операцию к определённой дате. Что вело к неоправданным потерям. Главный такой исторический фейк: «Сталин приказал взять Берлин к первому мая» (другой вариант «Жуков хотел взять Берлин к 1 мая, чтобы выслужиться перед Сталиным»). Советские войска действительно стремились взять Рейхстаг как можно быстрее, но с целью опередить англо-американских союзников-конкурентов, никак не чтобы успеть к Первомаю.
Подобные фейки встречались и в начале СВО: «Путин повелел взять Киев за три дня», «Шойгу приказал взять Харьков до конца недели». И тому подобное. Надо признать, что в истории современной России были печальные прецеденты. Так, во время первой чеченской войны по приказу тогдашнего министра обороны Грачёва Грозный во что бы то ни стало стремились взять до нового, 1995 года. Но это была ельцинская Россия, в нынешней СВО никто никаких конкретных сроков, разумеется, не ставит. При всей важности авдеевской агломерации командование прекрасно понимает, какой мощнейший укрепрайон предстоит брать. Поэтому и разговоры о конкретных датах, по крайней мере в ближайшее время, бессмысленны.
2. Акцентирование внимания на потерях
Западные СМИ ежедневно говорят о том, что продвижение стоит российской армии «огромных потерь». Показателен в этом плане материал New York Times двухдневной давности «Обе стороны платят кровавую цену за желанный украинский город». В нём со ссылкой на украинские источники несколько раз говорится об «огромных потерях», которые несёт российская армия. И конкретизируется: «Российские потери в два раза больше, чем украинские». Между тем сейчас уже очевидно, что российское командование учло ошибки первых месяцев СВО, когда в пехотных лобовых штурмах Авдеевки и Марьинки была выбита значительная часть 1 Армейского корпуса (ДНР).
Нынешнее наступление проходит при решающей роли артиллерии и авиации, план авдеевской операции — планомерное окружение противника, никак не штурмы. И сохранение личного состава ставится приоритетом.
Вообще с начала украинского «контрнаступа» регулярные штурмы с украинской стороны на Запорожском или Южно-Донецком направлении вели к огромным потерям у противника — и в личном составе, и в технике. С начала июня в боях по всему фронту в лучшем для противника случае на некоторых участках он нёс сопоставимые с нашими потери. А в целом санитарные потери врага неизбежно были минимум в три-четыре раза больше.
Единственное, что вызывает опасения — иногда некоторые российские медиа, особенно в «Телеграме», торопят события и сообщают о взятии тех или иных точек, когда этого ещё не произошло. Что может вести к тому, что торопиться начинают и командиры на местах. Однако общая стратегия однозначна — медленное продвижение с масштабным огневым воздействием на неприятеля. И никаких штурмов «с криками ура» и чего-то подобного этому.
То, что сейчас противник разыгрывает в информационной войне карту «огромных российских потерь», — во многом результат ошибок нашего военного руководства первых месяцев СВО. Теперь прошлое используется западными манипуляторами для характеристик настоящего. Хорошо, что ошибки учтены и характеристики эти правдивыми не являются.
3. Акцентирование внимания на медленном наступлении российских войск
Западные СМИ педалируют эту тему, всякий раз указывая на неудачи в наступлении. При этом о серьёзных успехах, таких как взятие террикона, командной высоты над территорией Авдеевского коксохимического завода, или железнодорожных путей к северу от Авдеевки, огневом контроле над основными трассами снабжения противника — стараются либо не говорить, либо упоминать их вскользь. «Они продвинулись на километр, ценой огромных потерь», — приводит NY Times слова одного из украинских военных.
Ещё раз отметим, что к чести российского военно-политического руководства никаких помпезных объявлений о наступлении на Авдеевку не было. Уже ясно, что была поставлена определённая задача, но ни о каких конкретных сроках не может быть и речи. Конечно, всем хочется, чтобы задача эта была решена как можно скорее, однако этого не может произойти раньше, чем в разумные и рациональные сроки.
Отметим, что ранее западные СМИ примерно так же освещали штурм Бахмута (Артёмовска), концентрируя внимание на «больших потерях и медленном продвижении» ЧВК «Вагнер». Чем дальше шли русские войска, тем меньше внимания уделялось событиям в районе Бахмута в западных СМИ и тем чаще звучали в них голоса о том, что «город не так уж и важен стратегически». Нет сомнений, что и в случае с Авдеевкой будет так же.
Также обратим внимание на то, что героизация обороны Авдеевки Вооружёнными силами Украины в западных СМИ пока и близко не достигла масштабов того, что было в месяцы Бахмутской операции ЧВК «Вагнер». Англо-американские и другие медиа подходят к вопросу очень осторожно, не желая разочаровать свою аудиторию, как произошло после падения Бахмута.
Новая дипломатическая ловушка?
И ещё один важный нюанс. В последние дни в западных СМИ нередко звучит тема возможных мирных переговоров. Конечно, акцент делается на встречу в Мальте, где собравшиеся представители 66 стран снова рассматривали «формулу мира Зеленского» (фактически предусматривающую капитуляцию России). Однако англо-американские медиа не освещают это событие так помпезно, как это было со встречей в Джидде[x]. Видимо, сами не очень верят в успешность такой политической конструкции.
Гораздо важнее, на мой взгляд, появление вчера в The Economist статьи главкома ВСУ Валерия Залужного, в которой он заявляет, что конфликт переходит в позиционную стадию, выгодную России. Фактически — это признание того, что украинское контрнаступление провалилось. И хотя в статье Залужный предлагает общие контуры того, как не допустить позиционных военных действий и перейти к маневренным, общий негативный фон материала в The Economist вполне может использоваться определёнными силами на Западе, чтобы более серьёзно отнестись к разрешению конфликта дипломатическим путём.
Ещё один «месседж» послал бывший советник главы офиса президента Украины Алексей Арестович*, предложивший вернуться к формуле Киссинджера «заморозка конфликта на нынешних границах и вступление Украины в НАТО». В свою очередь сенатор-республиканец от штата Алабама Томми Табервилл заявил в интервью Fox Business, что сейчас «настало отличное время для переговоров между Россией и Украиной, поскольку ситуация является патовой».
Всё это несёт огромную опасность для России, потому что практически очевидно, что неприятель после неудач на фронте стал рассматривать возможность заманить Россию в очередную дипломатическую ловушку и устроить «Минск-3» или новый «Стамбул». Естественно, на невыгодных для Москвы условиях. То, что события СВО прячут в западных СМИ глубоко за израильско-палестинский конфликт и используют в манипулятивных стратегиях методы, которым «в обед сто лет», может означать, что они готовят западную аудиторию к неким компромиссным решениям. Не завтра и послезавтра (пока Запад ещё надеется победить), но в будущем.
Это ещё раз показывает, насколько внимательным нужно быть военно-политическому руководству России, чтобы не поддаться в дальнейшем на переговорно-дипломатические уловки Запада. Ни один обсуждающийся на Западе «мирный план» и близко не отвечает стратегическим интересам России. Даже если эти планы где-то косметически пригладить и подсластить. Чем больше будет у ВСУ неудач на фронте, тем к «мирным планам» на Западе будут обращаться чаще. На них Кремлю не стоит обращать никакого внимания до выполнения целей и задач СВО. Любое замораживание и перемирие будут в интересах врага, и восприниматься они будут исключительно как жестокое военное и геополитическое поражение России.
Настоящие договорённости возможны только после решительного поражения врага и освобождения исконно русских территорий. Будем надеяться, что взятие Авдеевки в нужное время и нужным образом (а не так, как это представляют западные СМИ) действительно станет важнейшим шагом на пути к этому.
* Внесен в перечень террористов и экстремистов Росфинмониторинга.