Чего только не творили футуристы на сцене мюзик-холлов… Современный стенд-ап с его «остротой» – просто детский лепет, в сравнении с безумными проделками футуристов.
Футуристы следовали четкой инструкции, целью которой было максимально провоцировать публику.
– НАМАЗАТЬ КЛЕЕМ КРЕСЛО, чтобы приклеившийся господин или дама возбудили общее веселье;
– ПРОДАТЬ ОДНО И ТО ЖЕ МЕСТО ДЕСЯТИ ЛИЦАМ: в результате – столкновения, споры и азарт;
– ПРЕДЛАГАТЬ ДАРОВЫЕ МЕСТА ГОСПОДАМ И ДАМАМ, ЗАВЕДОМО ТРОНУВШИМСЯ, раздражительным или эксцентричным, способным вызвать страшный гвалт непристойными жестами, щипками женщин или другими чудачествами;
– ПОСЫПАТЬ КРЕСЛА ПОРОШКОМ, ВЫЗЫВАЮЩИМ ЗУД, чихание и прочее.
Что было причиной такой целенаправленной провокации?
Перформансы футуристов в варьете были настоящим протестом не только против классического театра, но и в принципе против привычного, статичного в жизни. Их радикальный настрой нашел идеальную реализацию на подмостках мюзик-холлов. Почему? Театр-варьете, как форма популярного развлечения для низших классов, был наиболее близок народным массам благодаря своей карнавальной сути. Сила варьете заключалась, таким образом, во всеобщности, универсальности, планетарности.
Футуристы смогли прочувствовать «планетарное сознание» человека начала XX века. «Домосед – обитатель какого-нибудь провинциального городка, может воображать опьянение опасностью, следя в кино приключения на охоте в Конго за дикими зверями. Он может восхищаться японскими атлетами, боксерами-неграми, американскими жонглерами, неистощимыми на трюки, элегантными парижанами – и все это за один франк на гулянии в мюзик-холле» [Хренов, 2007, с. 192] – так говорилось в одном из манифестов футуристов.
Можно сказать, сейчас тенденция не только не сменилась, но и усугубилась – теперь получить эссенцию экстрима можно не поднимая чресла с насиженного кресла. Но не будем вдаваться в антиутопические дискуссии…
Почему футуристы выбрали варьете как площадку своих перформансов?
Маринетти восхищался варьете в первую очередь по одной причине – потому что этот вид искусства «не имеет, к счастью, ни традиции, ни мастеров, ни догматов» [Голдберг, 2020, с. 21].
Спорное заявление – традиции и мастера у варьете, конечно, были, однако именно благодаря своему разнообразию, будучи смесью кино и акробатики, песни и танца, клоунады и «всей гаммы глупости, идиотизма, тупоумия и нелепости, нечувственно толкающих душу на край безумия», он стал идеальной моделью для футуристических перформансов.
Манифест Маринетти о варьете (1913 г., опубликован в Daily Mail) также отвечает на вопрос «почему варьете притягивало футуристов»:
«В самом деле, это единственный театр, где публика не остается статической, тупо глазея на сцену, а принимает шумное участие в действии, аккомпанируя оркестру, подчеркивая игру актеров неожиданными выходками и забавными диалогами.
При таком сотрудничестве публики с фантазией актеров действие происходит одновременно на сцене, в ложах и в партере. Оно продолжается даже по окончании спектакля, среди батальонов поклонников в смокингах и моноклях…» [Бишоп, 2018, с. 73].
Были ли эти жесты проявлением презрения к зрителям?
Думаю нет. Напротив, это была скорее любовь: футуристические перформансы задумывались не для того, чтобы отрицать присутствие публики, а для того, чтобы преувеличивать его, делать публику более видимой для нее самой, будоражить ее, культивировать смелость вместо покорного уважения.
Кто знает, может быть и сейчас нашему зрителю не помешал бы волшебный пинок?..
---
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ
Бишоп К. Искусственный ад. Партиципаторное искусство и политика зрительства. – М.: V-A-C press, 2018.
Маринетти Ф.Т., Сеттимелли Э., Корра Б. Футуристический синтетический театр // Лазарева Е. (ред.) Второй футуризм: Манифесты и программы итальянского футуризма. 1915-1933. – М.: Гилея, 2013.
Хренов Н. А. Публика в истории культуры. Феномен публики в ракурсе психологии масс. – М.: Аграф, 2007.
