Излюбленный сюжет ленинградских и петербургских фоторепортеров — укрытие скульптур Летнего сада на зиму. Возможно, потому что во время процедуры складываются непосредственные и выразительные композиции для снимков.
Собрание скульптур Летнего сада — первое в России. Царь Петр I еще во время Великого посольства в Европу был очарован искусством ваяния, и по его распоряжению в Петербург везли бюсты — «грудные штуки» и фигуры античных богов и богинь, покупали скульптуры сначала в Северной Европе, затем заказывали в венецианских мастерских. В Летнем саду при Петре I было установлено больше сотни статуй и бюстов, последний заказ — серия скульптур во славу победы России в Северной войне — прибыл на корабле в Петербург уже после смерти императора, в 1726 году.
Традиция утепления богинь и богов давняя, берет начало в XVIII веке. Во времена императрицы Анны Иоанновны мрамор оборачивали в рогожу. В 1826 году скульптор Василий Демут-Малиновский, автор статуи «Похищение Прозерпины» у Горного института, Минервы над фронтоном Публичной библиотеки, спроектировал специальный футляр для скульптур Летнего сада. Эту конструкцию со скошенной крышей используют и сегодня. Футляры служат по 20–30 лет, затем их изготавливают заново. Интересно, что в 1970-е годы были предложения сделать укрытия прозрачными, из пластика, чтобы прогуливающиеся могли наслаждаться видом скульптур круглый год. Изготовили образцы с подсветкой, но оказалось, что в таких укрытиях возникает микроклимат, который вредит мрамору, и от предложения отказались.
Сегодня подлинные скульптуры Летнего сада находятся в экспозиции Михайловского замка, но и дорогим копиям из мраморной крошки и полиэфиров на зиму тоже требуется спасение от непогоды, и традиция упаковки в футляры продолжается.
Практика укрытия мрамора деревянными футлярами после Летнего сада распространилась и на другие садово-парковые ансамбли. После помывки детским шампунем в холщовые ткани и деревянные футляры помещают до весны все скульптуры в парках Царского Села, Гатчины, Петергофа, Павловска, Ораниенбаума.
Кстати, весной, освобождение скульптур от футляров и помывка тоже проходит торжественно и собирает охотников на оригинальные сюжеты.
Укрывать скульптуру в холода и ненастья переняли от музейщиков и горожане. Бронзовому Петербургскому ангелу, усевшемуся на одну из скамеек Измайловского сада в 2012 году, принято повязывать теплый шарф. Автор работы Роман Шустров говорил, что скульптура посвящена «старикам из моего ленинградского детства, носителям особенной душевной культуры и интеллигентности», и шарф символизирует доброе отношение к старшему поколению. Другой, Печальный ангел Романа Шустрова установлен на набережной Карповки у Первого медицинского университета в 2020 году. Этому ангелу зимой надевают шапочку и тоже повязывают шарф.
Во дворе дома 55 на Литейном проспекте в 2021 году установили памятник потерянной книге. Книга сидит на скамейке, свесив ноги. По легенде, поэт Николай Некрасов в 1863 году торопился в типографию с романом Николая Чернышевского «Что делать?» и в спешке обронил рукопись. Некрасов дал объявление в газету, рукопись нашлась неподалеку от Мариинской больницы, возле типографии № 3, во дворе которой и находится сейчас памятник. На зиму книгочеи вяжут арт-объекту носки, ведь читать удобно, когда ноги в тепле.
Желание согреть зимой городские скульптуры приходит в голову и блогерам. Был случай, когда молодые люди приодели Диоскуров перед Конногвардейским манежем в красные вязаные варежки и носки. Шутников задержали, а потом отпустили, не найдя в их действиях ничего предосудительного.
Набирает популярность зимой и новый вид уличного искусства — уличное вязание. Художники украшают яркими вязаными украшениями городские пространства, чтобы поднять настроение прохожим. Веселые произведения искусства из пряжи размещают на деревьях, фонарных столбах и остановках общественного транспорта. Впервые деревья в Петербурге одели в цветные вязаные одежды на фестивале «Императорские сады России» в 2012 году. Так что, увидев нечто яркое на ветру и в сумерках, не стоит удивляться: это зимнюю хандру разгоняют неутомимые и анонимные вязальщицы. Ничто так не согревает, как нежданная радость.