Сказать, что ведро с водой было тяжелым - значило не сказать ничего. Елена растворила в воде дезсредство и снова взялась за швабру. Она работала уборщицей в частной лаборатории; здесь платили больше, чем на прежнем месте. Дочь Саша перешла в четвертый класс, и Елена уже успела почувствовать, как возрастают ее запросы, как дочери хочется покрасивее одеться и быть не хуже других...
Елена протащила ведро через половину коридора и принялась тереть стену. Брызнула на нее ярко-синим, пахучим дезсредством и стала яростно тереть такой же ярко-синей тряпкой. Люди сновали мимо ее спины, и, ей казалось, она спиной чувствовала их безучастные, но тяжелые взгляды.
Телефон в кармане халата завибрировал, в десятый раз за это утро. Елена только вздохнула: не снимать же перчатки. Не прерывать же работу. Энергичные мамочки из родительского чата с самого утра развили максимальную активность. Причиной послужило то, что школа, наконец, опубликовала список конкурсов на ноябрь, и теперь в чате шло живое обсуждение.
Елена иногда думала, кем работают эти мамы, у которых есть время обсуждать бесконечные школьные конкурсы. Очевидно было одно: им не нужно снимать рабочие перчатки, чтобы ответить на сообщение.
Наконец, покончив с бесконечным коридором, Елена прополоскала тряпки, присела на стул и достала телефон.
"И еще, родители, хотелось бы пройтись по конкурсам ноября. Все ссылки - в прикрепленных. Опишу лишь ближайшие"
Яна, председатель родительского комитета, заботливо переместила ссылки в родительский чат. Первым конкурсом по списку шла школьная стенгазета.
"Стенгазета. Заявка до 9 ноября. Предлагаю свою кандидатуру от нашего класса". Верная фрейлина председателя Алина тут же напечатала: поддерживаю!
И добавила два смайлика: с хлопающими ладошками и с пульсирующими сердечками.
Елена знала: Алина с Яной вместе еще с женской консультации, потом их дети ходили в одну группу детского садика, а теперь попали в один класс.
Елена быстро пробежала глазами по ссылкам. Хотя зачем? Делать все это самой ей было некогда. А Сашу ведь не заставить... Она уже хотела продолжить работу, как вдруг телефон пиликнул. И ей пришло личное сообщение.
От Яны. Странно.
"Здравствуйте. Саша не хотела сегодня учавствовать в фотосессии. Я решила вам написать лично. Она сказала, что ей нужно домой, взяла свой телефон и ушла. Должна вам сказать, что она просто не выпускает его из рук. Я все понимаю, что дети увлекаются своими новыми игрушками. Но советую провести с ней беседу на этот счет".
Елена перечитала сообщение еще раз. Потом еще раз. Учавстие резало ей глаза.
Она как-то даже не сразу поняла смысл сообщения, а потом почувствовала, как ее захлестнула злость.
Ты кто такая, чтобы советовать мне, как воспитывать моего ребенка?!
Ей хотелось ответить именно так. Ей хотелось не просто написать, а позвонить и высказать все, что было в душе. Но она этого не сделала.
Она просто не ответила.
"Кто-то еще от класса будет учавствовать в конкурсе "стенгазет"? Если нет, то пусть от класса рисует Яна!"
Чат не замолкал. Если на время замолкала Яна, то Алина сразу же подхватывала выпавшее знамя.
Елена внезапно разозлилась. Руки были не в перчатках. Елена написала: мы тоже хотели сделать стенгазету. Там что, только один человек может участвовать?
"Нет-нет, - тут же настрочила Яна. - Пожалуйста, учавствуйте. Количество работ не указано".
И смайлик скобочкой.
Лена сунула телефон в карман халата, натянула перчатки. Оставалось еще три, нет, еще четыре кабинета.
Она уже пожалела, что высунулась с этой стенгазетой.
До восьми вечера успела в магазин канцелярии, купила ватман и краски. После ужина расстелила его на полу. Саша равнодушно взглянула на ватман.
- Делать тебе нечего, мам?
- Да, матери всегда делать нечего. Может, нарисуешь что-нибудь? У вас полкласса учавствует!
Лена вспомнила дневной эпизод, и ее передернуло.
- Нет, мам, я спать...
Саша уползла в свою комнату, забралась под одеяло и быстро заснула. Лена подошла к ней, прислушалась к дыханию, коснулась рукой мягких каштановых волос, поправила одеяло, сползшее с худеньких беленьких ножек.
Сердце захлестнула нежность. Спи, моя родная...
Елена вернулась к своей стенгазете. Руки, привыкшие к тяжелому труду, непривычно держали кисточку. Через полчаса, не выдержав, Елена взяла телефон и нашла в соцсети страничку Яны.
Посмотрим, кто ты такая, что везде учавствуешь!
Страница Яны раскрылась перед ней во всем своем великолепии. СТИЛИСТ и ПРОДЮСЕР. Стилизую рекламу, контент для брендов, фотосессии.
Господи, что или кого она продюсирует в нашем захолустье?! Чай, не в Москве живем.
А потом она испытала странную горечь. Эта женщина умеет жить. Она понимает, что есть разные виды работ помимо того, чтобы вымыть окно. Она живет в мире красивых вещей и фотосессий. Да что там говорить, у нее же даже руки другие.
Елена взглянула на свои сухие потрескавшиеся руки... Работала она, конечно, в перчатках. Но в последние дни вдруг резко похолодало, а у Елены все не было времени достать перчатки. По дороге на работу она прятала руки в карманы, вроде бы и не мерзла сильно, а вот результат...
Газета была готова. Яркая, красочная, Елена сама от себя не ожидала, что у нее так получится.
Утром, разбудив Сашку, Лена вручила ей свернутую рулончиком стенгазету.
Еще не проснувшись, Саша буркнула:
- Спасибо, мам, - и Елене уже нужно было мчаться на работу.
"Доброе утро!
Можно еще поучаствовать? Там написано: три работы от класса.
Я правильно поняла, что желающих нет? Или Алина Худоногова участвует?"
Какая-то мама уже добралась до работы и открыла ссылку с положением о конкурсах.
"Непременно учавствуйте! Пробуйте во всех конкурсах! Это идет в рейтинг нашего класса!".
Яна милостиво дала разрешение на участие.
На сообщение Яны она так и не ответила. Да и что было отвечать? Конечно, стилист и продюсер может уделять своему ребенку больше времени. Да и вообще уровень жизни у нее совсем другой...
Да сама она была виновата во всем... Кто ее заставлял выскакивать замуж в девятнадцать лет, не получив высшего образования, утонув в любви и в обещаниях. Ведь даже не по залету вышла. По любви.
Но вот только жизнь показала, что должна быть не только любовь. Должен быть хоть какой-никакой, а расчет. Не в том смысле, что расчет исключительно денежный, а в том смысле, что на человека надо смотреть.
Когда она познакомилась с Лехой, он учился на мента. Он так и сказал: учусь на мента. А когда делал ей предложение, то так и сказал: нелегко ведь быть женой мента, согласись.
Можно сказать, он ее предупреждал. Но и она и представить себе не могла, насколько не легко.
Она родила Сашку. Его никогда не было дома. Она как будто стала матерью-одиночкой при живом муже. Хуже того, с ним никогда нельзя ничего было спланировать, его в любой момент могли вызвать на работу.
Конечно, учиться можно было бы и в таких условиях. Но тогда, в тех условиях, в послеродовой депрессии, в полном одиночестве, с постоянно плачущим даже на руках ребенком - она сделала другой выбор.
Не напряглась, не заставила себя. Пошла по пути наименьшего сопротивления. не сдала одну сессию. Ушла в академ. Не восстановилась. И теперь корила себя за это.
Сначала она говорила себе, что восстановится в институте, когда Саша немного подрастет. А потом уже миновало пять лет. Нужно было поступать снова. На общих основаниях. Учиться заново. А какое там заново учиться, если в голове ничего не осталось, кроме сроков введения прикорма и рецептов борщей...
Слава Богу, Леха был хороший, добрый. А потом и на него профессия повлияла. Однажды сказал ей: рот закрой, а то челюсть сломаю.
Правда, ни разу пальцем не тронул.
Но ей этих слов хватило...
"Очень интересный конкурс синквейнов!Тема - здоровый образ жизни!"
Яна продолжала неистовствовать.
"Синквейны надо будет выразительно прочитать!"
"Совершенно потрясающий конкурс "Буклук"! Необходимо сделать фото и его печать формата А4. Задача - передать смысл любимой книги через фото, использовав подходящий по смыслу произведения реквизит".
"Вместе с самой книгой", - добавила Алина.
"Я не поняла, кто должен делать поделку? Мама или ребенок?"
Очередной вопрос в чате. Кто-то и в самом деле озаботился подготовкой к конкурсу.
"Пояснение. В условиях конкурса ни одного слова про то, кто должен делать поделку. Пологаю, придется делать мамам, потому что в других классах наверняка мамы будут делать".
Елена хохотнула. Пологаю. Это же просто прелесть. Она себя интеллектуалкой не мнила, не с чего было. Но уж продюсер-то могла бы писать правильно...
Вечером, когда Елена вернулась с работы, у них был гость. В кухне за столом, рядом с Сашей, сидел невысокий хрупкий мальчишка с задорным вихром у самого лба.
- Мам, это Максим, мой одноклассник. Можно мы у меня посидим?
- Хорошо. Максим, ты голодный?
Мальчишка отрицательно покачал головой, но, когда Елена все-таки поставила перед ним тарелку с сосисками и макаронами, отказываться не стал.
С того дня, Максим часто стал к ним заходить. Они с Сашей сидели в ее комнате, делали вместе уроки, болтали, смеялись.
- Что, Максим у тебя теперь лучший друг? - с улыбкой спросила Елена однажды.
Саша неопределенно пожала плечами.
- Не знаю, но так он нормальный пацан. Он у меня сидит, музыкалку прогуливает.
- Музыкалку прогуливает?!
- Ну да!
- То есть, его родители не знают, где он?
Саша рассмеялась.
- Конечно, не знают.
- Но у него же смарт-часы!
- Они показывают только приблизительное расположение. А музыкалка в соседнем здании.
- Но если он не хочет ходить на занятия, то почему не сказать об этом родителям?
- Ты что, у него такая мама! Ей нельзя такое сказать! Она считает, что все и всегда нужно доводить до конца. Максим и дзюдо занимается, и рисованием, и программированием, и на робототехнику ходит. И еще на китайский. А мама у него - председатель родительского комитета.
- Да уж, - произнесла Елена, не зная, что и сказать.
Она чувствовала свою вину перед Сашкой. Это чувство уже как будто сроднилось с ней. Она с ним просыпалась, она с ним жила. Она к нему привыкла. Главное, что может дать мать ребенку - это хороший отец. А она разрушила свой брак. А теперь у нет возможности нормально воспитывать Сашку. Девчонка сидит в телефоне, а у матери нет времени, да и денег, чтобы возить ее на кружки, развивать, заниматься с ней. Она - вся в работе. Ребенок - в телефоне. И свою жизнь разрушила, и ее.
В который уж раз Лена подумала, что Лешка не был таким уж плохим. Ну, нагрубит бывало, и что? Многое можно было решить, многое - можно исправить. Если приложить усилия.
Только с годами она стала понимать фразу "Атмосфера в семье зависит от женщины". Тогда от нее действительно многое зависело, но она была слишком юной и не удержала семью. Лишь спустя годы она сказала себе, что не нужно было разводиться с неплохим в общем-то мужем, не нужно было позволять глупым, по сути, обидам, выплескиваться и рушить любовь.
Лена тряхнула головой. Что было, то прошло. Лешка платил алименты, решал некоторые вопросы, но не жил с ними, и Лена чувствовала всей кожей, как же Сашке не хватает отца...
Хотя вдвоем они жили неплохо. У них многого не было. Но было тепло, и это не о погоде.
Они спокойно засыпали и спокойно просыпались.
Это тепло чувствовалось, и именно для того, чтобы его ощутить, приходил к ним уставший от бесконечных занятий Максим...
Значит, не так все и плохо?
Прогулы продолжались, а потом у Елены запиликал телефон.
"Ваша дочь пагубно влияет на моего сына! Из-за нее он прогуливает музыкальную школу! Вечно сидит в телефоне, смотрит каких-то блогеров! Уберите ограничение, я не могу вам позвонить".
Елена долго не могла понять, о каком ограничении идет речь, и почему Яна не может ей позвонить. Потом пожала плечами и ничего не ответила. Пусть разбирается со своим ребенокм сама, а она не из тех, кто будет что-то советовать или в чем-то оправдываться.
Она просто убрала телефон.
Мало ли спама приходит?
Лена расслабленно лежала в ванной, когда раздался звонок в дверь. На пороге стоял Леха.
Что-то изменилось в его лице, в его глазах. В них больше не было того жестокого блеска, который так ее пугал. И даже черты лица как будто стали мягче. Или они расплылись из-за внезапно выступивших слез.
Больше не было слов. Больше не было лет. Они как будто вернулись в ту же точку на линии жизни, в которой расстались. Если только можно вернуться в прошлое...
Саша и Максим вышли из комнаты. Максим, как обычно, проводил у них время, и Яна ничего не могла с этим поделать.
- Я пойду, - сказал Максим. - Ты завтра выйдешь?
- Да, - сказала Саша и, не отводя глаз, приблизилась к отцу.
- Папа, ты на совсем?
- Да, - ответила за него Лена. - Садись ужинать...
На следующее утро, за завтраком, Саша вдруг сказала:
- Мам, давай я сама буду выбирать конкурсы, в которых мне участвовать? Иногда они бывают интересные. Но стенгазету я рисовать не буду!
- Хорошо, - улыбнулась Лена.
Они сидели всей семьей на кухне. Лена учила дочь печь блины, и по кухне распространялся особый аромат выходного дня...
Телефон едва слышно пиликнул.
Субботним вечером телефон мог вести себя непредсказуемо; кто-то из родителей отдыхал после напряженной рабочей недели. А кто-то обсуждал, какие бы еще активности придумать на выходные. Обычно Яна была из вторых. Но в эту субботу, как ни странно, она молчала. "Промывает сыну мозги", подумала Лена.
Однако уже в воскресенье утром все вернулось на круги своя.
"Конкурс "Один день с папой" близится к завершению! Родители, не подводите класс! Все обязательно должны поучавствовать, конкурс очень интересный! Дети совместно с папами должны сделать поделку из вторсырья! Вторсырье - это бутылки, банки, картон, бумага, пластик, стекло - все то, что вы хотите выбросить и что можно использовать повторно".
Лена прочитала, улыбнулась и обратилась к мужу и к дочери:
- Ну что, поделку из вторсырья будете делать?