Шурка гулял по предновогодней Москве. Атмосфера праздника заряжала, отгоняя плохие мысли о деньгах, войне, работе и о чем-то еще, куда совсем не хотелось углубляться.
Сегодня у него просто хорошее настроение. Законный выходной. Выбрались с дочкой из своего захолустья, откуда ехать больше часа по московским пробкам, и решили просто погулять. Дома осталась жена, которая их со скрипом отпустила, сама она ехать уже давно никуда не хочет, и наверное, начнёт их пилить своим скрипучим голосом по приезду. Но об этом тоже думать не хочется.
Шурка просто гуляет со своей дочкой-подростком по новогодней Москве.
- Катюха, не хочешь ли кофэ?
- Хочу! - глаза Кати загорелись, если ей можно пить кофе, значит она уже взрослая девчонка. И значит можно выложить в инсту красивую фотку со стаканчиками на фоне Красной площади и хвастаться завтра в школе, что она с отцом гуляла по Москве.
Восемьсот рублей за два стаканчика - дороговатое удовольствие, потом еще захочется перекусить, это еще как минимум полтора косаря, плюс за бензин. Эх заскрипит нас Юлька, запилит - думал Шурка, пока рассчитывался, но одновременно и не хотел думать об этом.
Пока они шли по широкой площади с Кремлем, Катя неумолимо фотографировала каждый шаг, сделала миллион селфи с миллионом разных рожиц, чем очень развеселила Шурку. Вот она молодость, ты еще недавно был таким же.
Только еще одна мысль пролезла в это отверстие ностальгии.
Но он сделал вид, что не заметил.
Пока они гуляли, успело стемнеть, но это даже не сразу заметилось из-за ярких огней, освещавших улицы подобно звездочкам. Будто звездное небо опустилось на них.
Когда последний раз ты также гулял? Просто так, без цели.
Катька болтает по видеосвязи с подругами. Обсуждают свою девичью ерунду, парней не дай бог. Шурка даже не представлял, боялся представить, когда ему придется знакомиться с ее ухажерами. Молодые горячие, сколько ошибок им суждено совершить.
Как когда-то сам Шурка.
Не хочется думать об этом, правда?
Об ошибках прошлого?
С ужасом думаешь, что твои дети повторят твои грехи, пойдут по проложенной тобою тропе.
Твой сын, твоя дочка.
Шурке, точнее Александру Николаевичу, лет не то, чтобы много, но уже и середина жизни прошла. Пятьдесят три года. Пока еще есть силы работать, есть силы растить детей. Старшему сыну двадцать шесть, а дочке четырнадцать. Есть опыт, которым хочется с ними поделиться.
А есть опыт, который хочется забыть.
Мысли роятся подобно пчелам, одну отгонишь, но прилетит другая.
- Папа, давай сфоткаемся?
- Да, дочь давай.
Шурка сделал самую нелепую рожу, которую только мог смастерить. Радостный дочкин смех вместо того, чтобы его разбудить, погрузил в транс еще сильнее.
Вихрь новогодних огней и новогодней радости унес его лет на 30 назад.
Когда он был еще красивым выпускником военной академии. Высокий статный парень с густой шевелюрой каштановых волос, миндальными глазами и пухлой нижней губой делили свое дело - от девчонок отбоя не было. Но Шурка познакомился с Анютой.
Мать ему тогда наказала по телефону: со свадьбой не затягивай, квартира, прописка в Питере, как сыр в масле кататься будешь.
Анюте мать наказала за вечерним чаем: со свадьбой не тяните, такой видный, военный - уведут, ты на себя посмотри.
Женились. Родили ребенка. Девочка. Такая маленькая была, но заметно уже, что шуркина копия. Те же миндальные глаза, та же нижняя губа, Анька ревновала даже.
Анька ревновала ко всему, даже ко пню.
Когда они уехали по его службе на дальний восток, у нее совсем крышу снесло. Из дома особо не выходила, располнела неприлично после родов, напоминала больше бочку с путанными волосами, чем девчонку, которую он встретил пару лет назад.
Постоянно плакала, каждый вечер истерики и скандалы на пустом месте. Ребенок беспокойный был, а Шурка после службы уставал. Единственная отрада - рыжая Юлька с озорными кудрями. Стройная деваха, весёлая, с ней снова хотелось жить.
После очередного скандала, Шурка купил своим билеты до Питера.
«Анют, у тебя в Питере семья, ты скучаешь по ним, езжайте, а я подам на увольнение и приеду к вам уже навсегда».
Как же Аня ревела в ночь перед отъездом, просила не отпускать ее, умоляла, чуть ли не на коленях. Ребенок орал в унисон. А Шурка мечтал лишь о тишине. Ни один Питер и ни одна прописка этого не стоили. От веселой Аньки осталась истеричная баба. Пусть съездят, отдохнут друг от друга, говорят расставание только укрепляет отношения.
Шурка посадил их на самолет и поехал к Юльке. Ему до одурения хотелось забыть эти три года как страшный сон, хотелось начать все с нуля, вычеркнуть из своей жизни эту ошибку.
Дослужил он, в итоге, еще почти десять лет, родили с Юлькой сначала Димку, потом Катьку. Доказательств прошлой жизни не было. Только алименты иногда снимались, слава богу, можно было их разделить между ней и Димкой.
Разобрались же те, не умерли с голода.
Ну… Анька-то правда умерла. Не от голода, а от рака. А девочка уже большая была, почти восемнадцать лет.
Шурка шел двумя ногами по асфальту, двумя глазами смотрел вперед, две губы открывались, чтобы говорить с Катькой.
Но этот призрак прошлого шептал: разобрались, не умерли, почти восемнадцать.
А сейчас ей сколько? Тридцать.
Взрослая женщина, уже свои дети могут быть, мои внуки. Мои?
На мгновение он представил, как гуляет со своей копией по новогоднему Питеру. Ей тридцать лет. Еще не так много, но и не четырнадцать. Было бы у них что-то общее, кроме глаз и губы? Катька-то на Юльку похожа. Он представил, как они смеются и пьют кофе или глинтвейн и делятся друг с другом историями из прошлого. На мгновение он представил, что это его самый близкий человек.
- Пап, давай еще тут сфоткаемся!
- Кать, а давай потихоньку в сторону дома думать? Сама знаешь, что мать, наверное, ужин сделала, ругаться будет, если остынет.
Пока Шурка проезжал мимо ярких вывесок, новогодних гирлянд и высоких многомиллионных ёлок он все прокручивал эти мысли в голове.
Юлька строго-настрого тогда запретила ему поддерживать связь, на свою семью денег не хватало, если бы они подсосались, я бы не потянул.
А что если я что-то упустил? Что-то потерял?
Шурка посмотрел на Катьку, она сидела рядом и выкладывала фотки с их прогулки в инстаграм.
- Ну что, Кать, понравилась прогулка?
- Даа, огонь - ответила дочь не
отрывая глаз от экрана.
Когда они подъехали к дому, ему захотелось еще немного посидеть в тёплой машине.
- Кать, ты иди пока, а я еще кое-что проверю
- Ага,- Катя без вопросов вышла.
Шурка смотрел, как огромные снежинки падают на лобовое стекло, с утра придется как всегда их счищать, морозя руки, но сейчас ему хотелось просто смотреть на темное небо, с которого падали белые хлопья.
Взгляд упал на телефон - сейчас так легко найти любого человека, особенно если знаешь фамилию и имя. И как только он об этом подумал, темный экран проснулся и осветил машину.
Одно новое уведомление, от которого сердце растаяло, сложно снежинка на теплой ладони.