На канале своего земляка «Дремучая Сибирь» полгода назад прочитал статью про скоростную помывку в мойке (в других регионах называют баня). За многие годы работы в шахте мне и самому неоднократно приходилось мыться в ускоренном режиме. Соответственно, качество мытья в таких случаях порой оставляло желать лучшего. Такое бывало когда опаздываешь на дежурный автобус или тебя ждут и лишнее промедление чревато подколами в твой адрес. Но бывало, что никуда не торопишься, а всё равно на теле остаются непромытые участки.
Добычной участок. Помнится, однажды вышли мы из шахты позже обычного. Не помню какая была смена, но торопиться на дежурный автобус большой надобности не было – ходил рейсовый транспорт. В мойке мылись последними, ребята из других участков уже свинтили. Помылись и пошли одеваться в чистое. Впереди шагает наш комбайнёр, а у него сзади от шеи между лопаток и чуть ли не до поясницы непромытая полоса. Ребята ему по-дружески говорят:
– У тебя вся спина чёрная.
Комбайнёр оборачивается к ним:
– Сегодня же не первое апреля!
Ребята уточняют:
– Первого апреля спина белая будет, а сегодня она у тебя чёрная.
Комбайнёр видит, что ребята не шутят и спрашивает:
– Чё, правда не промылся?
Ребята кивают:
– От затылка и до задницы полоса шире чем у бурундука.
Делать нечего, пошёл комбайнёр обратно в мойку домываться. Мы уже одеваемся. Комбайнёр в мойке долго не был – ему же всё тело заново мыть не надо, только по позвоночнику разочек вехоткой (мочалкой) пройтись и можно идти одеваться.
Подходит комбайнёр к шкафчику за своей одеждой, смотрим на его спину. Да – почище стала, но аккурат между лопатками всё равно остался непромытый участок. Ребята ему снова говорят:
– Грязно! Ты левой пяткой что-ли моешься?
Комбайнёр недовольно спрашивает:
– Чё, опять что-ли не промылся?
Ребята смеются:
– А ты в мойку-то успел забежать? По ходу полотенцем мал-мала обтёрся и назад в раздевалку одеваться.
Комбайнёр психует, кивает на звеньевого:
– Ну иди потри мне спину.
Звеньевой отказывается:
– Не, я уже оделся. Я же не Ипполит одетым под душ лезть. Вон, техничку попроси – она тебе шваброй меж лопаток пройдётся.
Комбайнёр повернул назад голову, стараясь через плечо разглядеть непромытый участок между лопаток. Да разве увидишь? Хоть штопором завернись, а не увидишь. И зеркала в раздевалке нет. Махнул он рукой:
– Ай, так сойдёт. Дома о простынь обшоркаюсь.
Но прежде, чем комбайнёр начал одеваться в чистое, звеньевой влажным полотенцем как смог обтёр ему непромытый участок. Не до конца стёр шахтную грязь, но заметно стало чище. А остальное дома о простынь.
Смех смехом, но как бы тщательно в мойке ни мылся, однако простынь через неделю всё равно становилась грязной. Та половина, на которой спала жена, оставалась белоснежной; на той половине, на которой спал я, прорисовывался объёмный «шедевр» в духе импрессионизма. Впоследствии супруга поменяла белые простыни с наволочками на тёмные тона с абстрактным рисунком. Как и прежде, они тоже становились грязными, но на тёмном фоне грязь хотя бы не так заметна.