Мила не разговаривала с мамой уже третий месяц, вернее, они обе друг с другом не разговаривали. У них такое бывает по несколько раз в год. В этот раз мама по привычке стала вмешиваться в ее личную жизнь, но она, взрослая девочка и сама мама троих детей, вспылила:
- Ты с мужем меня развела, детей отца лишила и опять лезешь!
- Ах вот как, я виновата?! – не осталась та в долгу. – А то, что он деньги копил, на даче пальцем о палец не ударил, – это нормально, по-твоему?
- А ничего, что он по три месяца в кабине жил? И дома, выходит, не имел права отдохнуть?..
Это сейчас Мила такая умная, когда после развода прошло три года. А когда жили с Юрой, плясала под мамину дудку. Анна Ивановна с самого начала взяла за моду командовать дочкой, и она не сопротивлялась.
Юра будущей теще не понравился. Как же, дочка умница и красавица, а он обычный водитель. Да еще был женат, с первой женой развелся, и та уехала с дочкой в Минск.
Но у молодых свои планы и расчеты. Как ни сопротивлялась женщина, Мила стала встречаться с Юрой, а потом огорошила мать известием о беременности.
- Бог мой, – всплеснула та руками, – и что ты будешь делать? Аборт?
- Нет, зачем? Юра не отказывается от ребенка, замуж зовет.
- Замуж - не надо, – придя в себя от новости, Анна Ивановна стала привычно командовать. – Ты знаешь, что матери-одиночки пользуются льготами и выплаты на ребенка у них больше?
- Ой, мама, ты верна себе, – обиделась Мила, но уже чувствовала, что будет так, как сказала мать.
В родительскую трехкомнатную квартиру Юрий не пошел. Так и сказал Миле:
- С твоей матерью мы не уживемся.
Тем более, что у него была двухкомнатная квартира, правда, малогабаритная, но – своя. Там и стали жить, сюда принесли своего первенца, дочку. Работа Юрия была связана с разъездами, но, приезжая, он возился с девочкой, как редко какой папа. Мила иногда даже ревновала, видя, что и дочка тянется к отцу.
- Это же надо, я с ней сутками вожусь, – куксилась, как ребенок, – а ты только появишься, и я для нее перестаю существовать.
- Да ладно тебе, – притягивал ее к себе. – Лучше скажи, когда в ЗАГС пойдем?
- Давай немного обождем, – просила Юрия. – Ты же видишь, что и пособие на дочку у меня выше, чем у замужних женщин, и детское питание мы получаем бесплатно.
Мужчина понимал, конечно, что все это говорится со слов Анны Ивановны, – знал о ее крохоборстве в собственной семье, но решил оставить все, как есть. А коль так, то деньги Миле отдавать не стал. Она поначалу психовала, требовала зарплату, но Юрий твердо сказал:
- Нет.
На ребенка денег не жалел, все, что надо было и даже больше того, покупал беспрекословно. За его деньги и питались, и для Милы покупки делали, но НЗ у самого было всегда. Особенно, когда решил податься в дальнобойщики и работал за рубежом по два-три месяца безвылазно.
Дочери было пять лет, когда решили родить второго ребенка. Второй ребенок оказался двойней, два мальчика. Юрий радовался – наследники. Мила, подученная матерью, этим пользовалась и беззастенчиво старалась вытянуть из отца побольше денег. Но все было по старой схеме: денег на семью он не жалел, отказа никому ни в чем не было, однако деньгами распоряжался сам.
Мила, как многодетная мать, встала на очередь на квартиру. Уже близилось время получения, когда Анна Ивановна вновь стала ее обрабатывать:
- Распишись с Юрием. Квартиру получите бОльшую.
Юрий не скрывал изумления, когда после возвращения из очередного рейса услышал от Милы:
- Завтра идем в ЗАГС подавать заявление.
- Я не ослышался? – переспросил с удивлением и пошутил: – Рак на горе свистнул, что ли?!
- Рак не рак, а квартиру получим как семья, – пояснила Мила.
Двухкомнатную квартиру в новом районе города Юрий отделывал с удовольствием, еще не зная, что именно ему придется в ней жить. Приезжая из рейса, проводил там много времени, а когда все было сделано, отдыхал с детьми. Те ждали папу, потому что мама допоздна задерживалась в магазине (была уже заведующей), с ними часто оставалась бабушка, которая донимала всех, особенно внучку, своими претензиями по поводу и без.
Доставалось и Юрию. Теща требовала, чтобы ездил на дачу, где нужны были мужские руки, – тесть, с которым развелась и который там жил постоянно, был не в счет. К тому же, ей не нравилось, что зять, когда дети в школе и саду, просто лежит на диване.
- Что за мужик такой? – выговаривала дочери. – Валяется, как будто делать нечего.
- Мама, отстань от Юры, – просила Мила. – Ему скоро опять в рейс. Ты бы попробовала столько времени жить в кабине, тогда бы по-другому заговорила.
Но капля камень точит, и жена тоже стала терроризировать Юрия. Бесилась, что по-прежнему не отдает ей деньги, и с подачи матери требовала, чтобы помогал на даче.
- Да не нужна нам эта дача, – пробовал отстоять себя. – Что, картошки не купим? Или овощи дефицит?
Его никто не слышал. Все чаще уезжал в рейс после ссоры. Даже парни, с которыми работал, замечали, как спокойный и выдержанный Юрий меняется, и сочувствовали. Анна Ивановна, пользуясь отсутствием зятя, продолжала выносить дочери мозг:
- Это не муж. Почему ты до сих пор не знаешь, сколько он зарабатывает?
Развелись они по инициативе Милы, когда дочери было двенадцать лет, прожив в официальном браке пару лет, не больше. Девочка очень переживала, да и мальчишки тоже. Но Юрий, обняв детей на прощание, сказал:
- Не расстраивайтесь, мы разводимся с мамой, а не с вами. Всегда жду вас и буду вам рад.
После развода, по договоренности с Милой, перебрался в квартиру в новом районе. Старая ее и детей устраивала больше – и работа, и школа рядом. А потом подвернулся вариант обмена двушки на трешку в этом же доме, и Юрий дал недостающую сумму.
У Милы хватило ума не настраивать детей против отца, хотя мать советовала бить по больному. Сама пользуется безотказностью бывшего мужа и, получая алименты, все крупные покупки делает за его счет. Не скупится он и на подарки – у детей есть и компьютер, и ноутбук, и велосипеды от папы.
Собственно, Юрий и для дочери от первого брака никогда ничего не жалел. Она вышла замуж за состоятельного китайца, живет в Китае и, приезжая на родину, общается и с отцом, и с сестрой, и с братьями. И новая женщина отца ей нравится – Юрий один не остался.
Мила тоже не одна, как-то хвасталась жене брата, что любовников у нее пруд пруди, и вечеринки - ее всё. Матери это не нравится. Привычно стала вмешиваться в личную жизнь дочери, и начались ссоры. Не разговаривают друг с другом, бывает, месяцами.
- Ты с мужем меня развела, – вспылив, Мила обвиняет мать, - детей отца лишила и опять лезешь!
- Ах вот как, я виновата?! – не остается та в долгу. – А то, что он деньги тебе не отдавал, на даче пальцем о палец не ударил, – это нормально, по-твоему?
- А мы разве в чем-нибудь нуждались? – парирует дочь. – И ничего, что он по три месяца в кабине жил, не имея возможности отдохнуть?..
- Давай, давай, защищай его, – Анна Ивановна, как всегда, оставляет за собой последнее слово.
Она никогда не признается дочери, но сватье, матери невестки, однажды сказала, что уже десять раз пожалела о разводе Милы. О том, что сама приложила к этому руку, промолчала...
Спасибо, что прочитали и отреагировали – лайком, комментарием, подпиской.
