Молчать, не стричься, делать загадочный вид и получать приличное жалованье - такая "работа мечты" существовала в Европе около 250 лет назад.
Ближе к середине XVIII века, будто в пику намечавшейся промышленной революции, среди европейских дворян стало принято вздыхать - совсем мы, мол, огрубели. Духовность утратили, о единении с природой остаётся только мечтать. Все вокруг стали ужасными материалистами! Так и тянет стать отшельником, удалиться в скит, посвятить себя возвышенному созерцанию времени а не вот это вот всё...
До дела, разумеется, не доходило - скучновато одному целыми днями куковать, да и власяница вообще-то колючая. И тогда кому-то пришла в голову блестящая идея, как можно и перед гостями невзначай щегольнуть своей одухотворённостью, и неудобств особых при этом не испытать.
Как раз в это время стало модным строить в садах живописные эрмитажи...
Конечно, не такие 🤭👆 А в их изначальном символическом понимании, от корня "эрмит" ("eremites") - отшельник. Это были небольшие павильоны, как бы предназначенные для духовных практик и уединённых философских размышлений хозяина усадьбы, а на деле выполнявшие чисто декоративную функцию.
И вот, как уже было сказано, кому-то пришла в голову блестящая идея. Раз уж в саду есть домик отшельника (пусть и бутафорский), то почему бы не дополнить его, собственно, отшельником? Пусть сидит себе красиво, философию философствует, бороду отращивает. А у хозяина во время прогулок с гостями будет возможность предстать едва ли не с нимбом над головой - да-с, приютил божьего человека, кормлю-пою. В наш-то грубый век... 😇
Понятно, что искать настоящих отшельников по лесам и уговаривать их поселиться в чьём-то саду - занятие с сомнительными перспективами. Поступали проще - давали объявление в газету. Например, британский политик Чарльз Гамильтон искал постояльца в свой эрмитаж в поместье Пейнсхилл на следующих условиях: он должен был провести там 7 лет
"с Библией, с очками, с ковриком под ногами, с пуком травы в качестве подушки, с песочными часами, водой в качестве единственного напитка и едой, приносимой из замка. Он должен был носить власяницу и никогда, ни при каких обстоятельствах не стричь волос, бороды, ногтей, не бродить за пределами владений Гамильтона или разговаривать со слугами"*.
Кандидатов на "должность" обычно хватало. А что? Работёнка не пыльная - сиди себе тихонько, не отсвечивай, при приближении посетителей принимай живописный вид - в общем, будь декорацией. Еда и кров - за счёт хозяина поместья. К тому же отшельнику полагалось неплохое жалованье - от 500 до 700 гиней за весь срок контракта. Сколько это в пересчёте на современные деньги, сказать сложно. Но можно вспомнить, как в "Знаке четырёх" упоминается стоимость очень дорогих фамильных часов, принадлежащих Ватсону, - 50 гиней.
«Ни один из пейзажных парков восемнадцатого века не был полным без эрмитажа и даже его отшельника», -
утверждал Джон Диксон Хант в книге «The Figure in the Landscape: Poetry, Painting and Gardening during the Eighteenth Century» (London, 1976).
Традиция иметь в саду "декоративных отшельников" продержалась недолго - уже к началу XIX века это стало считаться чудачеством.
С отшельником поместья Пейнсхилл, кстати, сначала случился конфуз: первый кандидат "проработал" всего три недели и до того одурел от скуки, что сбежал в ближайший паб. Там его и застукал разгневанный хозяин. А вот следующий отшельник, которого уважительно называли отцом Фрэнсисом, прожил в эрмитаже целых 14 лет и умер в возрасте 90 лет. Чарльз Гамильтон до того привязался к своему "божьему человеку", что даже не стал искать ему замену, а велел изготовить вместо него манекен и тоже назвал его Фрэнсисом.
---
*Цит. по: Лихачёв Д.C. Поэзия садов: К семантике садово-парковых стилей. Сад как текст. М.: Согласие, 1998