В начале июля 1945 года родился братик. Вся семья решала, как его назвать. Бабушка хотела назвать его Колей, Николаем в честь дедушки, погибшего в Первой мировой войне, а я предложила — Володей, так и назвали. Отец подсунул жердь под бревно в углу, сделал люльку , и качаю я младенца вверх-вниз... Спит уставшая на работе мама, горит лучина, а я качаю самодельную люльку.
Подрос Володя, три месяца ему исполнилось, и мама окрепла после родов, собралась семья в обратную дорогу, на Запад, домой. Сначала на север, в Беломорск, а оттуда уже по железной дороге на юг, в Кондопогу. Матушка снова свой тяжеленный «Зингер» с собой тащит. Погрузили нас в теплушки, а там и люди, и скотина, все вместе. Нас на верхнюю полку затолкали вместе с вещами. Едем, за кипятком мама на станциях бегала. По дороге Римма заболела скарлатиной, в беломорской больнице на станции сказали, что дальше ее вести нельзя, заразная, других заразит. Мама испугалась, ну как ребенка одного в чужом городе оставить, и всем остаться нельзя, жить негде, Володя совсем маленький. Схватила Римму в охапку и бегом на станцию, только села , и поезд отправился. По телеграфу депешу отправили на следующие станции — высадить семью Соколовых, у них ребенок заразный. Станцию Кемь проехали без осложнений, а в Медвежьей горе прямо к поезду подогнали «скорую помощь», и сняли всю семью с поезда. Слава Богу, здесь жили родственники отца. Римму отправили в больницу, а отец пошел искать родню. Нашел тетку Матрену, родную сестру бабушки Анны Андреевны.
Во время войны и после нее люди были, не в пример нынешним, отзывчивее на чужую беду. Домик у тети Матрены 20 квадратных метров, своя семья 7 человек, да нас пятеро. Посредине стоит русская печь, полдома занимает. Так вокруг печи на полу и спали все. Наступила зима, бабушка Анна все хлопочет за младшего сына, не вернувшегося с войны, дали ей за него 4 тысячи рублей дореформенных. На эти деньги отец начал строить свой дом на улице Северной. Это уже весной 1946 года
2