Часть 3. Жизнь в слепецких домах: быт
Как и все зрячие люди, слепые жили по-разному. Все соседи по подъезду в первом доме, жизнь которых была доступна нам для наблюдения, были слабовидящими (у слепой Дины был слабовидящий муж Коля). На праздники родители ходили в гости к Дине и Коле или приглашали их к себе. Эта дружеская, несколько навязчивая, по мнению матери, связь продолжалась и в новом доме, куда переехала тётя Дина, разведясь со своим некрасивым Колей, и разменяв квартиру. И несмотря на то, что при жизни с Колей она практически ничего по дому не делала, в новом браке со слепым мужем-красавцем, у Дины квартира тоже была уютной и довольно чистенькой.
В других подъездах этих двух домов, куда я могла иметь доступ через друзей моего возраста, в семьях такой уют и чистоплотность встречались редко. Было чисто, но не всегда уютно у слабовидящих Поповых (старшая дочка Люба убирала), у слепых Волковых (но там старшие девочки следили за чистотой), у слепой Баженовой (дочь Аля все делала за мать), у слепых Лисьих (сын Витя старался), у слабовидящей тёти Шуры был прямо пунктик на чистоте, так же как и у слабовидящих Чулковых, у слепых Герасимовых (Люда и Гена бдили), и так далее.
Еще раз уточню, что несмотря на чистоту, встречались голые полы без половиков, лампочки без абажуров, часто железные кровати и диваны без покрывал и в целом массовое отсутствие внимания к уюту, то есть приобреталось только самое необходимое для жизни. Видимо зрительные ограничения здесь сказывались.
Была и другая категория соседей по этим двум домам, к которой относились в первую очередь слепые. Возглавляла этот перечень одна семья, с тремя детьми которых мы дружили. Старший Славик и двойняшки Валя и Мишка росли у слепых родителей. Тётя Зина была добрейшим человеком, а дядя Паша, к сожалению попивал. Дома у них было «не уборно», хотя и было кому прибирать, бедность лезла из всех углов. Полы были голыми без половиков, не говоря про ковры и дорожки, мебель старая и замызганная (и ее то было совсем мало), постельные принадлежности потрёпанные и без наволочек-пододеяльников. Трёхкомнатная квартира, в которую они переехали в новом доме, быстро приобрела неприглядный вид.
Не знаю как парни, которые больше восьмого класса (и то в спецшколах за плохое поведение) и не закончили, а потом пошли по одной тропке в те места, куда не всех пускают, Валя и во дворе, и в школе выглядела опрятно, то есть уже сама за собой следила.
Трудно сказать, что думали слепые про эту семью и почему она прослыла, еще когда дети были маленькими, неблагополучной (ведь выпивали тогда отцы у очень многих, а слепые еще чаще), но когда в пять-шесть лет я очень сдружилась со Славиком, слепая, но всё знающая тётя Дина неоднократно проводила со мной беседы на тему «плохой мальчик из плохой семьи».
Неприглядный быт этой семьи впервые поразил меня после пожара в сарайках подвала нашего дома. Не столько сильно горели эти сарайки, сколько дыма просочилось в подъезд и заволокло все его площадки, попадая, конечно, и в квартиры. Причем все началось поздно ночью, видимо по вине подростков, которые любили уединяться в подвале, который вечно был не заперт.
Не помню как мы сами эвакуировались, живя в этом же подъезде, но на следующее утро я пошла поглазеть как устроились слепые «погорельцы» с четвертого этажа, которых приютила на время именно эта добрейшая тётя Зина, хотя совершенно не обладала необходимыми ресурсами для помощи.
Видимо всех слепых ночью как-то рассовали в квартиры соседних подъездов, так как их собственное жилье было сильно задымлено. Просочившись в эту квартиру, я увидела слепых соседей из нашего подъезда, которые лежали на потёрханном диване без простыни, укрывшись одеялом без пододеяльника, из которого буквально торчали куски ваты. Это тогда в совокупности с убогой обстановкой меня удивило. Но опять же этим людям, которым было оказано такое гостеприимство, было видимо из-за стресса все равно, где лежать, и к тому же они не могли видеть, что их окружало. Квартир в соседних подъездах было много и мест для размещения пострадавших конечно же хватало, но вот Зина с Пашей тоже решили поучаствовать в добром деле!
------------------------
Еще подобной семьей с не налаженным бытом была странная семья Головачёвых, в которой отец и мать были совершенно неподходящими друг для друга людьми, и мы, дети, это понимали. Этот разрыв отражался и на их быте самым прямым образом. Странность была в том, что их слепой глава семьи был моложе, красивее, а главное гораздо более интеллектуально развит, чем его супруга Клава. Она была почти зрячая, но очень страшненькая, рыхлая, возрастная и ограниченно-туповатая с маленькими тусклыми глазками. Видимо у слепых мужчин не так и много выбора для заключения брака, а зрячие и слабовидящие женщины ценятся у них выше, чем слепые. Однако они воспитывали дочку и сына, и как-то проживали вместе в квартире с голыми полами и не имея никаких занавесок на окнах. Отец этого семейства мягко, но часто обрывал какие-то реплики своей Клавы даже в нашем присутствии. Дети его очень любили, а к матери относились критически.
Клаве с её больной головой врач прописал почаще есть шоколад, кусочки которого в избытке имелись в карманах её домашнего халата. Дети таскали у неё эту сладость, и угощали нас дворовых друзей. Шоколад продавался в магазине «Заря», но нам его практически не покупали из-за его дороговизны, чаще дома в избытке были ириски и «сосательные» конфеты, карамельки то есть. Но вот небольшие горбатенькие плитки шоколада «Белочка» за двадцать две копейки время от времени нам перепадали. Это был вкуснейший шоколад с измельчёнными орешками.
-------------------------
Продолжая рассказ о бытовой стороне жизни слепых людей, надо подробнее остановиться на том, что некоторые из них, не имея супруга (супруги) всю жизнь со всем бытом справлялись сами, иногда кооперируясь друг с другом или прибегая к помощи слабовидящих и зрячих. Это могло касаться любой бытовой сферы. Например, та же Дина Семёновна просила меня отвести её в больницу для сдачи анализов, а еще давала мне свои сломанные золотые украшения, чтобы я в другом городе заказала из них новые изделия для неё. Часто она обращалась за бытовой помощью и к моей матери. Кооперация для поездки на курорт или в санаторий была широко распространена. Кроме того, среди слабовидящих были активные люди, которые брали на себя часть вопросов по организации быта слепых. В первом доме такой была тётя Вера Денисова, в квартире которой был телефон и к ней часто обращались за помощью, чтобы позвонить в какие-либо городские службы, а также для оформления какой-то официальной бумаги (заявления).
К моему отцу также обращались с просьбой отвезти куда-либо, так как у нас была машина (красный Запорожец), но он неохотно помогал, частично по причине загруженности на заводе.
Хотя я иногда в нашем городке встречала знакомых слепых довольно далеко от их дома, но в этом случае они ходили с тросточкой. По пути на работу, в клуб или в магазин «Заря» тросточку, как правило, не брали, так как маршрут им был хорошо знаком. Собак-поводырей тогда не было, нет и их сейчас. Пару десятилетий назад во дворах этих домов сделали маршрутные поручни и немного огородили территорию первого дома.
----------------------
Так вот эти одиночки как-то же привыкали все делать сами, хотя и не без курьёзов. Про одну такую слепую дамочку ходил анекдот, что когда она принаряжалась для похода в клуб, то перепутала флакончик духов и бутылочку чернил и всё своё светлое платье, шею и лицо украсила синими кляксами. Наверное доля правды в этом есть, но не совсем готова поверить в истинность этой шутки, так как для компенсации поражённого зрения у слепых конечно же чрезвычайно развиты другие органы чувств. И перепутать духи с чернилам - это почти невозможно для молодой слепой женщины.
Ну, а уж рассказы о том, что кто-то что-то перепутал при приготовлении пищи были представлены в сплетнях-разговорах в великом множестве: соль и сахар ⸺ самое распространённое. В отношении одежды ещё чаще: путали носки, чулки, одевали непарные туфли, разные варежки и перчатки и так далее.
В силу определённых причин питались одинокие слепые (мужчины в первую очередь) довольно однообразно: яичница, варёная и жареная картошка, молочные продукты, колбаса, то есть все, что можно было купить в магазине и довольно просто приготовить. Салаты делать было не принято, если только по праздникам.
-------------------------
В продуктовых магазинах всегда в наличии была очень вкусная колбаса за килограмм 2.70-2.90 руб. без жира (молочная или докторская) и за 2.20 руб. (русская с кусочками сала). Молоко покупали литрами в битоны, как правило, пользовались пластиковыми двухлитровыми битонами или эмалированными трехлитровыми. Разливное непастеризованной молоко, которое почти никто не кипятил, и варёная колбаса (копчёной колбасы в продаже не было) были в каждом холодильнике. На праздники готовили ненамного разнообразнее: винегрет, селедка, вареная картошка, резали колбасу, лепили пельмени, которые заранее морозили. Запекать курицу было не принято, так как куры были худыми, плохо ощипанными, синими, голенастыми. Но зато бульон из такой курицы, то есть суп был очень вкусен и у всех детей был любимым. Сейчас такой вкус невозможно повторить, какую бы курятину у фермеров или у частников не покупай.
На общие праздники слепая тётя Дина, как правило, приносила винегрет, колбасу и спиртное (водку), все остальные яства готовила моя мать. Среди них надо упомянуть обязательный холодец из свиных ног, который ели с горчицей или с хреном. С ним была возня, поэтому слепые его не делали, а слабовидящие и зрячие готовили по праздникам.
К слову сказать, постоянными блюдами в нашем доме зимой были пельмени, а летом – окрошка. Мать считала приготовление пельменей очень экономичным вариантом ужина. Она покупала дешёвые «калтыки», по моим воспоминаниям это были какие-то куски горла крупного рогатого скота, с которых она кропотливо срезала кусочки мяса, а затем добавляла немного свинины. Свинина была чуть доступнее не по цене, а по ассортименту в магазинах. Фарш она крутила на мясорубке и тесто для пельменей заводила тоже сама, хотя оно и продавалось в кулинарии рядом с магазином «Заря». Таким образом, почти «из ничего» получалось вкусное блюдо, которое отец любил. Пельмени ели с горчицей (её мог завести из порошка даже сам отец) и с чёрным перцем.
-------------------------------
Когда мы ещё жили в первом доме в однокомнатной квартире, и мне было не более 3-5 лет (точно не помню), в отношении еды был такой повторяющийся эпизод, который родственники мне часто теперь напоминают. Речь идет о том, что, во-первых, даже такие маленькие дети могли в 1960-е гг. безопасно передвигаться по улице, по подъезду дома одни без сопровождения родителей, братьев-сестёр. А, во-вторых, о том, что соседи по дому, по подъезду очень тесно общались друг с другом и считались практически родственниками.
Я так полагаю, что не в каждую квартиру я стремилась зайти в гости и попросить меня накормить, а только туда, где жили знакомые, где бывали родители, где меня были рады видеть, наверное! Короче, эпизод этот заключался в том, что когда перед ужином-обедом родители спрашивали меня «проголодалась ли», я часто говорила, что есть не хочу, так как была там-то и там-то и везде меня угощали едой!
Помню, что родители не ужасались этому факту и не ругали меня, а лишь посмеивались над тем, что я хожу и ем в квартирах соседей. К сожалению эти походы за едой не оставили у меня чётких впечатлений об ассортименте питания слепых соседей. Одно я помню ясно, что еда была простой и представляла собой одно-два блюда.
-------------------------
Хочу немного подробнее описать квартиру одной семьи, с их сыном мы симпатизировали друг другу в подростковом возрасте, но общались в основном во дворе, так как дети слепых родителей с семьями зрячих держали некоторую дистанцию в отношении приглашения к себе домой. Да и вообще было не принято звать поиграть к себе (компьютеров не было и домашние игры считались скучными), все по несколько часов бегали во дворе. У подростков важным местом для общения-уединения были подъезды домов (или даже подвалы), из которых их нещадно выгоняли, так как игры с выключением света и беготнёй были, конечно, очень шумными.
Так вот лишь однажды лет в 13 я попала в квартиру к своему приятелю, который был старше меня на два года и уже учился в ПТУ (профессионально-техническое училище). Был осенний вечер, темнело и я слонялась во дворе, поджидая кого-либо из подруг, но что-то никто не выходил гулять. Слепые из-за холодной погоды и позднего времени уже не сидели на лавочках у подъездов, уже ужинали по домам.
Я увидела, что этот мальчик высунулся в форточку своей кухни и очень тихо зовёт меня по имени, видимо не желая, чтобы слышали родители. Раньше мы с ним обсуждали мои и его аквариумы, так как оба увлекались рыбками. В тот вечер, приглашая меня наивную к себе в гости, он пообещал именно показать новых рыбок.
Я зашла в их подъезд и он запустил меня в квартиру. Сначала была небольшая прихожая, где всё было очень минималистично: стены крашены в синий цвет, пол свежеокрашен блестящей коричневой краской, какая-то скромная полка для обуви и всё.
Далее мы зашли в «большую» комнату, из которой был выход на кухню и в «детскую» комнату, где обитал мой друг. То есть эта большая комната была проходной и в ней жили его слепые родители. В тот момент в комнате были окрашены полы, которые сохли, и по всему периметру лежали на кирпичах простые доски, по которым надо было как-то ходить до кухни и туалета. Как это делали его родители, для меня и теперь загадка! Такой быстросохнущей краски как сейчас, тогда не было, и полы высыхали, распространяя ужасно едкий запах, не менее трёх дней. Поэтому ремонтами, как правило, занимались в летнее время.
В этой проходной комнате в тот момент находились его родители, которые сидели-спали на кровати, и фактически, кроме стола, больше ничего там и не было, штор на окнах тоже не наблюдалось (возможно из-за ремонта). Его отец дремал, а мать слушала радио. Она сразу же спросила, кого привёл сын и чем мы намерены заниматься? Он не очень вежливо ответил, что привёл кого-надо, и мы проскользнули в «детскую» комнату. Там сидел второй знакомый мне мальчик, и оказалось, что про рыбок мы навряд ли поговорим, так как парни пили красное вино.
Эта длинная и узкая комната была перегорожена старым шкафом, который как бы отгораживал пространство и где можно было уединиться. Там возле окна стоял стол со стулом, на нём была настольная лампа. Еще в это пространство вошла железная кровать с панцирной сеткой, покрытая каким-то тёмно-красным куском материи. Штор на окнах опять же не было и пол был голым. В пространство «до шкафа» в этой комнатке еще помещался старенький диван-тахта и комодик. В целом квартира была очень чистой, побеленной-покрашенной, но не уютной и какой-то не обжитой. Мне это показалось странным и запомнилось. Наверное, если бы эти слепые люди воспитывали девочку, а не мальчика, какой-то уют присутствовал бы.
Долго в гостях я не задержалась, так как пошла по досочкам в кухню, чтобы выглянуть в окно, выходящее во двор, и увидела, что подружки уже вышли гулять. Красное вино меня тогда не интересовало, и хотя я чувствовала себя в безопасности, так как мать приятеля всё время пыталась зайти в комнату и понять, чем там парни занимаются, но они её не пускали, успокаивая «трезвыми» репликами, мне было не интересно. А для них видимо это было крутое приключение: бутылка красного вина, да ещё и девочка в гости пришла!
Сейчас я понимаю, что попала в эту квартиру только потому, что мой знакомый немного выпил. Кухня, которую я тоже сумела увидеть, была совсем голой: газовая плита, раковина, холодильник и стол с выдвижным ящиком для ложек-вилок. Продукты видимо хранились в холодильнике и под окном в холодном шкафу. Очень чисто и ничего лишнего. Такой я запомнила типичную квартиру слепых людей, порядок в которой наводил взрослый сын. Это белёные потолки и стены, крашеные полы и панели в коридоре и в ванной комнате.
ПРОДОЛЖЕНИЕ
ПРОШУ ВАС, МОИ ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ, СТАВЬТЕ ЛАЙКИ, ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ И ПИШИТЕ СВОИ КОММЕНТАРИИ