Деревня ... Амросиевка.

Деревня... Амросиевка

Деревня… Амросиевка.
АВТОР ПРОИЗВЕДЕНИЯ - АЛЕКСАНДРА РУДЭН. ( Раннее - Полевая Алла Владимировна) 04.07.47. пенсионер, г. Тюмень 2014 г.

Некоторые люди на Земле обладают сильно развитым сформированным жизнью обонянием. Для них - земля, деревья, камушек у дороги имеет свой неповторимый запах. Запах идущий от человека непостоянный, то есть не стабильный. Он приобретает многообразные оттенки того, чем он питается, чем дышит и какие мысли заполняют его душу. Запах тела восхитителен тогда, когда человек молод и пишущий здоровьем в теле. В юном возрасте молодость пахнет целомудренной чистотой, родниковой водой, озоном и слабым запахом соцветия цветов. Когда человеку уже за сорок лет, то дух, паривший из тела желает иметь лучшее испарение. Всё, что находится на земле и под землей имеет свой неповторимый запах. Некоторые запахи вдохновляют на благоразумие, другие запахи вызывают протест и человек стремиться покинуть пронзительно пахнущее место. К некоторым запахам человек относится безразлично, по той причине, что он их не чувствует. Обычный человек не чувствует запах радиации, а неординарный - слышит этот запах. Чем же пахнет радиация? На этот вопрос всем в деревне отвечает старый чудаковатый рыбак Амросий.
- Вот, приехал Лёха, племянник Клавдии, а от него старым не тронувшим болотом пахнет. Ну, я и говорю Клаве, что, мол, нужно проверить его здоровье. Так она мне отвечает: «Ты, Амроська, лучше нюхай зад своей бодливой козы, а не моего Лешеньку. Узнал о том, что мой племянник приехал из Припяти, а там эта станция взорвалась, вот и мелешь, что не попади. Моего Лешеньку эта зараза не коснулась. Смотри, как он расцвел, прямо красавец». Я помахал головой. Перед смертью, все люди расцветают в последний раз.  Не поверила она мне, а через полгода Лёха умер. Говорят, что он в ту прорву сбрасывал песок из вертолета. Самое обидное для меня было то, что она меня назвала «Нюхачем» и про козу напомнила, которую моя жена, Нюрка, продала три года назад.
 С тех пор, в деревне Амросия стали  называть «Амросий нюхач». Он не обижался на сельчан, так как действительно различал запахи людей и природы. Еще вьюжила зима, а он точно знал о том, когда наступит тепло, так как уже чувствовал тонкий запах Весны, пробивавшийся сквозь пургу. Запах дождя говорил ему о том, на какой срок он подрядился У Бога поливать землю. Запах лета, он ассоциировал с цветением липы, а запах поздней осени ему напоминал гниение листьев. Амросий знал запах скошенной травы и за километр мог определить в какой стороне её косят. Запах грибов ему говорил о том, что на этой полянке под сухой травой в вперемежку с сосновыми иглами растет белый гриб. А, зимой крепкий мороз раздирал ему ноздри, нос краснел и тогда он слышал медовый запах своей крови. По оставленному запаху он мог определить, кто до него был в доме. Так и сегодня, он долго ковырялся в курятнике и не видел - кто зашел в дом. От ворот повеяло запахом спелой пшеницы с васильками и цветущим маком.
«Люська, так пахнет она одна в деревне», - подумал Амросий. Этот запах дурманил многих мужиков, в том числе и его. Когда она проходила мимо и навстречу ей шел мужчина, не важно, какого он был возраста, она обдавала человека жаром только что выпеченного хлеба. Это вызывало волнение у мужчин, а у женщин – зависть и ненависть к молодухе. Амросий поспешил в дом. Ему всегда было приятно смотреть на крепкое, слегка полноватое тело молодой женщины. Смотрел на нее и окунался в давно забытые мужские желания. Петухи в сарае затеяли драку. «Тоже услышали запах Люськи», - подумал Амросий, разнимая их. Стукнула калитка и он услышал запах спелой пшеницы, значит то, что Люся уже ушла. Закончив работу в сарае, Амросий направился в дом. Жена его, Нюра, увидев мужа, стала убирать карты со стола. Амросий подошел к рукомойнику, помыв руки, спросил у жены.
- Снова гадаешь?
- А чё? Как не гляди, а сотенку я в дом принесла.
- Не хорошо гадать.  В Бога ведь веришь.
 - Одно другому не мешает.
-  Ладно. Лучше Люське нагадала бы, чтобы та уехала из деревни в город, там много одиноких людей живут и пары себе находят.
- Унюхал? Старый хрыч и ты туда же.
- Я видел ее, когда она выходила, - солгал жене Амросий.
- Лучше дров наколол бы, а не за молодухами подглядывал. Скоро зима придет.
- Не скоро, запаха снега я не слышу. А Люське нагадай, чтобы уезжала. Зря баба пропадает, только вызывает огонь вражды на себя со стороны замужних женщин.
- Ты, прав. Пойду завтра и скажу ей, что карты нагадали ей, уезжать в город.
- А,  женский совет дать ей не хочешь?
- Ты, что? Буду терять профессию, которая приносит мне доход?
Амросий хмыкнул и вспомнил Нюру молодой, за которой он, простой парень, ухаживал. «Кто мог подумать, что секретарь парторганизации совхоза на старости лет будет гадать на картах и тем зарабатывать дополнительные деньги к пенсии», - думал Амросий, поглядывая на старую жену.
 Сын Амросия и Нюры, Петр, давно жил в городе и редко приезжал в деревню. Не было необходимости, так как мама часто бывала в его семье. У Петра с матерью была тесная кровная и духовная связь. С отцом он ладил, не понимал его, когда речь заходила о запахах природы. В детстве Петр смотрел на отца, как на странного человека, который хотел ему привить знания запахов.
- Петька, понюхай, чем карась пахнет?
- Рыбой.
- Ну да, карась – это рыба. А чем он пахнет?
- Рыбой.
- Тю и упрямый ты, как твоя мать, - говорил Амросий, преподнося живого карася к носу малолетнего сына. – Ты понюхай. Вдохни носом его запах.
- Рыбой, он рыбой пахнет, - заплакал Петя и твердил одно и тоже несколько раз.
- Балбес. Карась пахнет тиной. А этот карась пахнет с кислинкой молока, так как у него есть икра. Хочешь увидеть живых икринок и понюхать их.
- Нет, - закричал Петя и выпрыгнул из лодки в воду.
Петя половину лета учился плавать на озере.  Долго на воде держаться не получалось. А тут, он сразу поплыл к берегу.
-  Петюнчик, погоди. Я тебя сейчас подберу в лодку.
Но, Петя был уже на берегу.
- Я все расскажу маме, - кричал Петя и побежал в управление совхоза доложить маме, что папа снова учит его нюхать.
Амросий больше не греб, посмотрел на карася и выпустил его в воду.
 Того вечера, когда Петя заснул, его жена, Анна Петровна выговаривала мужу приказным тоном.
- Я запрещаю тебе с сыном говорить о своих дурацких запахах.
Кто их слышит в нашей деревне, кроме тебя? Кто?
-  Сын должен уметь ориентироваться в лесу по запаху ветра. Река принесёт ему один запах, а коровник – другой. И он выберет направление. Должен научиться искать грибы в траве.
- Он никому ничего не должен. Чтобы найти грибы в лесу есть много примет. Он их знает. Не морочь сыну голову своими запахами. Я запрещаю.
Так при помощи решения мамы,  Петя отстранился от влияния отца, и это сказалось на его формирование в мировоззрении. Он стал замкнутым. Отца он любил и жалел, особенно нежность к нему пришла после аварии машины, где пострадал отец. Он боялся сближаться с ним, так как не хотел слышать о запахах и о Великой Природе, которая влияет на жизнь каждого человека. С годами Анна Петровна превратилась в бабу Нюру, которая была великим доморощенным психологом и знала все о жизни сельчан.   Уже не было в ее речи приказного тона, но она стала сварливой по пустякам и всегда норовила подчеркнуть то, что у Амросия после аварии «не все дома» в голове, так как живет он в непонятном ей мире.
Двое детей Пети уже учились в институте, а младший, третий сын, Николай подрастал и часто бывал у дедушки и у бабушки в гостях. Нюра ревностно следила, чтобы внук не стал похожим на деда и не заговорил о запахах природы.  Коля жаловался отцу на бабушку, что та не пускает его в лес с дедом. Петр попросил передать бабушке трубку.
- Мама, не перегибай палку, пусть идет он с дедом в лес.
- Ни за что на свете. Сумасшествие заразительно. Ты хочешь, чтобы Коля в гимназии всем сказал, чем пахнет старая учительница? Забыл карася?
- Разбирайтесь, как хотите. Но хочу тебе сказать. О запахах есть целая наука. Часто ловлю себя на мысли о том, что не могу понять, когда мне врет человек. А отец бы сразу почувствовал запах лжи. Может быть, он Кольку научит – понимать людей.
- Ой, не знаю, как лучше. Амросий большой ребенок. Но, сейчас это не смешно. Он стал не хитрым дураком и я не хочу, чтобы Коля был таким же.
Амросий стоял у открытого окна и слышал разговор жены с сыном. Он уходил от дома и первый раз задумался о том, что женился он не на своей паре, и теперь наказан тем, что в глазах жены он всегда был «чудаком», который носил в себе вирус сумасшедшего. В молодости он отмахнулся от той, как от назойливой мухи, которая его тихо любила. И сейчас он сожалеет об этом. Тогда его соблазнила красотка Нюра, которая в ту пору занимала большую должность в совхозе. «Поделом мне. За все нужно рассчитываться», - обиженно на себя думал Амросий и на оставшиеся время для лета он перебрался жить к охотнику в сторожку.
 К осени, с помощью сына он с женой заключил мирный договор о том, что никто из них не будет мешать жить другому. Амросий вернулся домой. Той же зимой сын привез им кирпич для расширения дома, а через неделю он привез пиломатериалы.
- Батя, будем дом Ваш делать красивым. Летом пригоню узкоглазых строителей, и к осени будете иметь двухэтажный дом.
- Зачем так много площади для двоих? Что – то не так. Не пойму, почему я твою маму во сне вижу в платке.
- Сон пришел и ушел. Мама никогда не ходила в платках, все в беретах ходит. Лучше охраняй кирпич. Сам знаешь, какие орлы тут у нас живут.
Как – то, ночью Амросий проснулся оттого, что его овчарка Трезор рвался с цепи с громким лаем. Он приподнялся на локоть, вслушиваясь в лай собаки. Нюра цыкнула на него.
- Спи. Мальчишки с гулянья идут.
- Трезор сообщает мне о чужаках.
- Чего?
- На чужаков у него лай со страхом.
- Спи, давай. То нюх, то слух. Спи, - приказала ему Нюра и придавила к постели тщедушное тело Амросия полной своей рукой.
Он пытался еще несколько раз выскользнуть из руки жены, но та просыпалась, придавливала, а потом, взяла его в полное кольцо рук. Утром они обнаружили то, что много досок у них украли. Жена охала и ахала. Амросий, молча одевался.
- Это Степка, пьянчужка украл, - сказала Нюра.
- Откуда знаешь?
- Вчера карты сказали, что у нас убыток будет.
Амросий промолчал. Нюра выглянула в окно.
- Ох, как замело следы. Всю ночь снег шел.
Амросий вышел из дома, отцепил Трезора.
- Пошли, поможешь мне.
Нюра смотрела на Трезора и на мужа, которые склонились над досками. «Дурак, нюхает, как собака. Сразу пошел бы к Степану», - думала Нюра и задернула со злостью шторки на окне. Амросий шел по деревне и принюхивался к запаху дворов. Рекс опустил голову, шел рядом с хозяином. Он повизгивал, то и дело, задирая голову к Амросию.
- Успокойся. Нет твоей вины. Это я виноват. Знаешь, Рекс, возле пухлой жены, всегда спится очень сладко зимой.
Рекс чувствовал себя виноватым, так как мог сорваться с цепи, но перед ним стояли чужаки, а хозяин не вышел ему на помощь.
- Кажется, Трезор я слышу запах сосны, запах досок. Пока он слабый. Ты слышишь его?
 Рекс виновато опустил голову к снегу. Запах сосны усиливался и Амросий быстро зашагал по дороге. Трезор залаял, Амросий вошел во двор ветхого дома. Когда – то жил здесь дед Тимошка. Дом продавали несколько раз, после его смерти. Из окна выглядывали головки двух ребятишек. Рядом с ними появилась голова немолодой женщины, зажимавшей рот рукой. Амросий не стал заходить в избу,  начал доски выбрасывать на дорогу. Вышел сосед, справа  двора ветхого дома.
- Здорово. Дом был заколочен, а теперь, кто в нем живет? – спросил Амросий.
- Беженцы какие – то. Бабушка водится с детьми А молодые - на железной дороге работают. Нищета сплошная. А что? Это они у тебя доски украли?  Ночью слышал грохот, не понял, что они делают.
- Дай полозья, домой доски отвезти.
 Амросий нагрузил свои доски на санки, запрягся в полозья и двинулся домой.
- Ты же пять досок оставил, - сообщил сосед ветхого дома.
- Пусть им остается. Подлатают дом.
- В милицию будешь заявлять?
- Нет. Оступились люди, ради детей. Работают – это хорошо.
- Как узнал, что они украли доски? С улицы их не видно.
Амросий потеребил свой нос.
- Ну, ты даешь. Недаром тебя в деревни называют нюхачом.
Ты бы в милицию пошел работать. Деньги нюхом зарабатывал бы.
- Это занятие не для меня. Рыбалкой зарабатываю, да и сын нам помогает.
За лето сын выстроил старикам дом и обнес участок земли металлической сеткой. Амросий не участвовал в строительстве, всем командовала его жена. Он с утра до вечера пропадал  на рыбалке, а на следующий день к нему приезжал заготовитель, забирал рыбу. Амросий делал перерыв и уходил в лес, собирал корешки лесных цветов, сушил, их забирала женщина из города, а потом, она на рынке их продавала. И снова, он возвращался к реке. Ему казалось, что кровь летом его пахнет цветами и чистой водой.
 Амросий слышал запах счастья во дворах. В тех семьях царил покой. Так пахнул и его двор, когда он был недолго счастлив с Нюрой. Запах ненависти он тоже слышал. Этот запах исходил от колченогого Степана, который потерял ногу в Афганской войне и по этой причине он ненавидел всех и все. От него пахло гнилым чесноком. Амросий всегда переходил на другую сторону дороги, чтобы близость к Степану не свалила его с ног по возникшей болезни. Он знал, у какого дома стоит Госпожа Смерть. Молчал, так как оставлял надежду родственникам на выздоровление больного.
Он давно не был на другом конце селения, так как там жила та, которая его в молодости любила. И имя ее было – Люба. Как – то он вышел из леса и бросил быстрый взгляд на дом, в котором жила его бывшая зазноба. Он услышал запах серы, его сердце сжалось от жалости к Любе, он шагнул во двор, в котором не был около сорока лет.
Во дворе седая женщина кормила курочек.
- Цып, - цып- цып, - шептала женщина и посмотрела на гостя. - Амросий, что – то случилось?
- У меня все нормально. Скажи, Люба, а у вас все нормально в доме?
- Как тебе сказать? А зачем ты пришел? Уходи, пожалуйста.
Спроси свою жену, по какой причине она меня до сих пор ненавидит?
- Причем здесь моя жена? Я почувствовал горе в вашем доме и поэтому зашел.
- Да. Я забыла, что ты у нас нюхач.
Из дома вышел молодой парень.
- Бабушка, кто это?
- Не волнуйся, Стас – это местный старик.
Стас посмотрел мимо Амросия и ушел в дом.
- Это от него идет запах серы. Внук болеет? Это сын дочери?
- Это сын Амросия, моего сына. Он погиб в автокатастрофе.
Невестка в городе не может справиться с внуком и поэтому отослала его ко мне.
- Чем он болеет? Никогда я такого запаха не слышал.
- Болезнь новая и никто не знает, как ее лечить.
Люба поведала Амросию о пристрастии Стасика к наркотикам.
 - Он рвется в город, продавать у меня нечего, вольных денег у меня нет, вот и страдает он в горнице.
- Слышал я по телевизору об этой заразе. В лес со мной он пойдет?
- Нет. Приглашал его сосед на охоту, он отказался.
- Не отвечай за него. Завтра заеду.
- Не надо. Анна Петровна не может простить того, что я у тебя первой женщиной была. Подруги ее говорят, что она с соломы куклы плетет, чтобы я умерла.
- Глупости говоришь. Это правда, что жалею о том, что не женился на тебе. Ты меня понимала. А потом, ты вышла замуж. Раз пять направлялся я к тебе и доходил только до центра села, так как замордовала Нюра меня своим занудством и приказами. Завтра заеду, - сказал старик и смахнул слезу с глаз.
- Скажи об этом жене.
Амросий шел домой и был уверен в том, что Нюра была косвенно причастна к несчастьям Любы, так как он искренне верил в добро и зло. Он с порога пошел к сундуку, на котором весел амбарный замок.
- Дай ключ.
- Там, игрушки Пети.
- Если не откроешь сама его, я сломаю замок.
 - А, я тебя кочергой наверну. Что с тобой, Амросий?
Амросий вырвал из рук жены кочергу   и сорвал замок. Нюра накрыла сундук своим крупным телом.
Во дворе загудела машина.
 - Петя приехал. Я ему все расскажу.
Амросий бросил кочергу.
- О, я вижу растерянное лицо отца и радостное у мамы. Что случилось? Кто сошел с ума, что первый драться полез? За что воюете?
Амросий первый раз заговорил с сыном откровенно. Рассказал о Любе, на которой он хотел женится, а потом влюбился в его маму. Рассказал о сыне Любы и о ее внуке Стасе. О том, что в деревни говорят, что Нюра извела Любу своими куклами из соломы.
- Ну, не дурак  же он? Кто она, а кто я.
- Ша, мать. Вам о душе пора думать, а не устраивать разборки сорокалетней давности.
Петр проснулся от того, что кто – то ходил по большой горнице. Он прислушался. Скрипнула дверь. Петр заглянул к родителям. Отец спал, повернувшись лицом к стене. Мамы в спальне не было. Он тихо вышел во двор. Мать стояла возле забора и что – то закапывала лопатой под куст. Она ушла в дом. Петр постоял немного за домом, а потом, пошел к кустам смородины. Руками разгреб рыхлую землю и вытащил пакет. Из него посыпались соломенные куклы. Луна светила ярко, и он стал читать имена. Люба, Стас… Амросий. Кукла Амросий была разорвана изнутри. У Петра похолодела спина. Он не верил ни в какую магию, но имя отца написанная на кукле, навеял страх. Он собрал все в пакет и пошел к реке. Все сжег на берегу, выкупавшись в прохладной воде, он пошел к разведенной однокласснице, чтобы поговорить о жизни и снять стресс.
Полгода прошло, как Амросий общался со Стасом. Первый раз заманить его в лес было нелегко. Помог ему Петр.  Они заехали на машине, прямо во двор Любы.
- Тетя Люба, зови Стаса, - сказал Петр.
Стас вышел и сказал:
 - Я никуда с вами не поеду.
- А, кто тебя спрашивать будет. Садись в машину.
- Не поеду.
- О, Птичка полетела, - сказал Петр и пальцем показал на небо.
- Где? – спросил Стас и поднял голову.             
  Петр схватил его поперек туловища и потащил в машину.
Запричитала Люба и Амросий сказал сыну:
 - Может быть, не надо так грубо.
Петр поставил Стаса на ноги.
- Видишь, как дед за тебя заступается. Знаешь, почему? Твой отец Амросий, и он Амросий. Говорят, мой отец твою бабку сильно любил когда - то.
- Врешь. Ты что мне родственник?
- Они знают, - сказал Петр, кивая головой на отца и тетю Любу. - А ты хотел иметь такого дядьку, как я.
- Не знаю.
- Тогда поехали в лес, тебя будем лечить воздухом.
- Бабушка - это правда?
- Правда, что любила Амросия. Правда, что могла бы от него иметь детей.
- Понятно. Ладно,  поехали. А можно, я тебя буду звать дедом Амросием.
-  Как хочешь.
 Стас неотрывно следовал за дедом Амросием. Дед рассказывал ему о том, как пахнет сосна в вольном росте, а не раненная пилой или топором. Он давал нюхать срезы ветки сосны.
- Чем пахнет?
- От ее запаха у меня голова кружиться.
- Это хорошо, значит лечишься. Нюхай все, что цветет и растет в лесу.
- Думаю, что сам лес меня лечит. Не думаю о городе. Я нужен лесу, а он - мне.
- Найдем тебе работу в лесу. Я сведу тебя с лесником и слово за тебя замолвлю. А он решит, как тебе быть.
Лесник согласился пустить Стаса в сторожку жить.
- А, бабушку можно взять с собой?
- Конечно. Зарплата маленькая будет у тебя. Но то, что растет в лесу - все твое, кроме деревьев. Пила и топор твои инструменты. Ходи и спиливай поваленное дерево и тащи его ближе к дороге. Тяжелое будет, на куски пили. А осенью я дам машину, отвезешь в деревню дрова. Продашь старушкам или бабушке завезешь на печь. Вот и зарплата дополнительная. А зимой будешь следить за другими сторожками. Начнут охотники съезжаться. В общем, ты мой помощник по лесу. Работа маленькая, но зато постоянная и будет она кормить тебя. А лес будет чаще тебя кормить, чем зарплата.
Когда первый снег выпал,  баба Люба вернулась к себе домой. Ее в деревню привез сам лесник на грузовой машине и помог разгрузится. Мешок с сушенными грибами и бидон варенья из дикой малины и дикий мед,  все  она поставила в холодной кладовке.  Мешки с целебными сушенными травами закинула на чердак. Люба была благодарна Амросию за то, что он пристроил внука к работе и тот не думал возвращаться в город. По простоте своей души, она набрала пакет белых грибов и трехлитровую банку с вареньем, пошла благодарить Амросия и Нюру за помощь. Увидев помолодевшее лицо Любы, Нюру перекосило от зависти. Но, подарки из леса она приняла. Когда Люба ушла, то Нюра кинулась к кустам смородины, разбив лопатой, слегка примёрзшую землю, она не нашла пакета. Вернувшись домой, она слегла и больше не поднималась. Когда приехал Амросий из города, он застал жену больной.
- Амросий верни то, что ты взял.
- Ничего я у тебя не брал.
Нюра проболела всю зиму. На просьбу, чтобы Амросий, что – то вернул, он уже не обращал внимание. А, она продолжала твердить:
-  Верни, и я перестану болеть.
Амросий часто звонил сыну и просил Нюру положить в больницу.
Запах протухшей кислой капусты в доме, исходившей из кровати Нюры, говорило ему о том, что жена тяжело больна. Такой запах исходит от тех, кто болеет раком.
- Каждую неделю приезжаю к вам и прошу ее на время переехать к нам. Говорит, что ты ей сказал о том, что весной она выздоровеет.
- Ой, тяжело мне смотреть на нее. Помоги мне ее насильно положить в больницу.
На второй день, Петр напоив мать сонниками, увез ее скорой помощью в больницу.
Амросий сидел в палате возле жены и держал ее за руку.
- Верни мне то, что выкопал из земли.
- Скажи мне, что ты потеряла?
- Потеряла я свою душу. Всю жизнь подозревала, что Амросий родился у Любки от тебя. Не знаю, зачем я вышла за тебя замуж?
Помнишь, нашего зоотехника? Правда, женат он был. Поняла сейчас, что любила я его одного. А вышла замуж, чтобы ты Любке не достался. Обидела она меня, когда назвала на собрании вертихвосткой. И при всех спросила, за какие заслуги меня выбрали секретарем парторганизации в девятнадцать лет. А чего ты не женился на ней, тебе тогда двадцать пять было, когда я приехала в совхоз.
- Хотел, как все. Собирал деньги на свадьбу и она тоже. Мы же с ней в одном классе учились. Потом встретил тебя, полюбил...
- Всегда знала, что ты дурак. Верни мне пакет.
- Не знаю, что было в том пакете, да и знать не хочу.  Я не дурак. Знал, что после рождения Пети, ты якшалась уже с самим председателем. Хотел наладить отношение с Любой, а она замуж вышла. Амросий, не был моим сыном. Нюра, ты не любила меня, а зачем жила столько лет со мной, всю жизнь?
- Говорю, что дурак. Раз у меня побывал в руке, я из тех, что добровольно не отдам. Ждала, когда нас смерть разведет. Ты бегаешь, а я болею. Несправедливо. Верни пакет, и я поднимусь на ноги.
- У тебя рак, Нюра. Не злись, а поговори с Богом.
- Пошел ты…
 Амросий встал и не прощаясь, вышел, он поехал домой. Больше он живой Нюру не видел. Сын похоронил мать в городе. Он не обижался на отца, что тот не пожелал приехать на похороны, так как он один знал причину их окончательного раздора. Амросий все чаще и чаще бывал в лесу у Стаса.
- Дед, а я уже слышу и понимаю запахи леса. Скоро весна, ветер несет уже утренею свежесть, как будто бы из теплых краев он прохладу весеннюю захватывает.
-Так и есть. Земля принимает уже больше Солнца на себя, вертясь.
Тебе чем – то помочь?
- Пошли со мной, я тебе покажу такое красивое место. Вот фотоаппарат бы мне.
- У Кольки, моего внука есть камера. Он ею не пользуется. Может быть, принести?
- Нет, для фотокамеры движение нужно, а фотоаппарат заснимет мгновение красоты - навсегда, это будет натурально, так как деревья не бегают и не улыбаются.
- Чудно говоришь. Но, я понимаю.
- Дед, тут охотники были у меня. Так один из них полотенце понюхал, а потом руки вытер.  Я спрашиваю его, чего нюхал полотенце? А он говорит, что, мол Амросий, научил всех баб в деревне нюхать белье, полотенца, кофты и если сильно воняет, то тогда стирать, а нет – то еще походить можно в нем, или руки вытереть о полотенце. Теперь и я нюхаю полотенце, как провоняло, значит стирать. По цвету не видно, оно же коричневое.
Амросий усмехнулся.
- Умнеют же люди. Никто тебя не беспокоит?
- Браконьеры несколько раз наведывались. Охотились на оленя. Он с рогами, дед. Не знаю, откуда он сюда забрел. Красавец. Я кладу ему зерно, что Кузьмич мне выдал для подкормки зверей. Не приходит, когда я там, а на утро зерна нет. Ну я на дерево забрался. Сижу до темна на нем и жду. Олень подходит, и все голову задирает на дерево. Ест зерно и на меня смотрит. Съел и ушел.
Посмотри,  какое тут место красивое. Еще снег держится. Вот здесь я Оленя и кормлю.
Первое время после того, как забрали Нюру в больницу, Амросий жил в большой бане, так как везде ему слышалась запах гнилой капусты в доме. Но, после смерти Нюры, запах испарился из дома и Амросий перебрался в него. Весной к нему, почти каждую неделю, приезжал Коля с девушкой.
- Папа передал Стасу фотоаппарат с фотоэлементом. Кто пройдет он сам будет щелкать, только его нужно укрепить получше на дереве.
- Какой ценный подарок. Пойду, обрадую Стаса. Если не приду, значит заночевал я у него.
 Он нашел Стаса на его «Чудном месте», тот сидел на дереве и чуть - чуть дремал. Стас услышал шаги Амросия, увидев деда, закричал:
- Стой, стрелять буду, не подходи к зерну и не воруй его на кашу.
- Мальчишка, слазь я тебе фотоаппарат принес. Колька приехал с девушкой.
- С одной? Жмотина, а за дедушку забыл?
- Дурачина.
 Стас спрыгнул с дерева. Взял в руки фотоаппарат.
- Е – мое. Да он много денег стоит. Видел я только по телевизору такой. Кто дарит такие подарки чужим людям. Точно, он мой родной дядька.
- Дядька, дядька, роднее не бывает. Бабка стесняется нам признаться о радостной молодости рядом со мной. Ты, весь в меня, тоже чувствуешь запахи природы. А ну, сфоткай меня.
Стас  щелкнул и прицепил фотоаппарат на дереве.
-  Деда, стань вместо рогатого оленя к кормушке, чтобы я навел объектив на тебя.
- Как раз впору мне такой маскарад.
- Что, с рогами ходил?
-  И с рогами и с копытами. Рыл землю ними, чтобы заработать хорошо. В две смены работал на машине, зерно на элеватор вывозил. За одну смену полностью платили, а за вторую половину. Во было время, а теперь, другое время, сколько спидометр покажет и сколько ходок сделаешь, столько тебе и заплатят. Хоть двадцать четыре часа в сутки работай и за все заплатят.
- Я машину не умею водить.
- Какие твои годы – научу. Стоит у меня машина в гараже, пылится. Летом и поездим.
 Уже снег стаял и открылась земля своими черными горбами. А на тех горбах, травка уже пробивалась к солнцу. Амросий копошился около забора с улицы. Мимо проходила молодая пара с пятилетней девочкой.
- Бог в помощь, деда Амросий.
- Толя и Наташа, а это кто такой красивый и в новом пальто?
- Это я, Мусенька. Бабушка перешила мне из маминого пальто, только оно на изнанку сшито, поэтому кажется новым.
- Мария, бабушкины секреты нельзя выдавать никому, -сказала Наташа.
- И деду Амросию?
- Ладно, ему можно.
- Погодите. Я сейчас, - сказал Амросий и пошел в дом. Он вышел с большой сумкой.
- Коль ваша бабушка на выдумки умна, то может, что - то, кому -то и сладит из этого.  Почти новые вещи. Нюра умела беречь. Вязаных много кофт. И пять отрезов на платье.
Наташа наклонилась над сумкой с Мусенькой.
- Темно – синяя шерсть, Оля, старшая наша дочь в первый класс осенью пойдет, бабушка ей платье сошьет. И белый шелк. Ситца много и какого красивого.
- Наташа, мама твоя в пальто ходит, может быть, из шубы Нюры сделает шубейку себе.
- Да – да.
- Бери сумку и пошли домой, - приказала Муся папе.
- От женщины, а я имею их четыре. Пошли, похвалишься перед сестрой, что нам подарил дед Амросий.
- Пошли Натаха в дом, и сама выберешь, что нужно, а остальное я в церковь отнесу.
Наташа отложила кожаное пальто и шубу.
- Спасибо, за доброту к нам.
- Ну, что нового у вас, - спросил Амросий. – Долго еще выкупать вам свою квартиру у банка?
- Упросили банк продлить нам срок. Еще два года нам здесь жить. Боже, как вспомню, что мы пережили… Толя же у меня фантазер. Работал в НИИ, а потом их разогнали, он электронщик. Я преподавала английский язык в школе. Мама, тоже учитель, но уже на пенсии. Толя остался без работы и никак не мог нигде утроится. Тут по телевизору губернатор выступил и пообещал во всех школах компьютеры поставить. Толя загорелся идеей.
- Вот, где Клондайк. Закупай, веди переговоры со школой и устанавливай.
Мы его отговаривали и так, и сяк. А он уперся и стал пропадать из дома, а домой возвращался пьяненьким.
Мама потом узнала, что он грузчиком в магазине устроился.
Говорит она ему:
- Толя, идея твоя хорошая, а где деньги брать?
- В банке.
- Все бы хотели и мошенники в том числе брать деньги в банке и не отдавать. Деньги дают под что – то.
- Возьмем деньги под эту квартиру.
 На удивление, мама согласилась, квартира ведь ей принадлежала. Взяли ссуду, закупили компьютеры. Поехали они с мамой на базу получать. Несколько коробок посмотрели,  уверились, что там лежит такая же марка, что написанная в накладной. Мама считала коробки. Приехали в школу, где я преподавала. В актовый зал, по договору со школой, сгрузили. Толя нашел несколько школ. Из бывших сотрудников организовал бригаду и поехал за компьютерами ко мне. Взяли десять коробок и уехали в другую школу устанавливать. Открыли коробки, а там пенопластом уложен кирпич. Вернулись, только два компьютера, а все остальное пенопласт с кирпичом. Милиция ничего не могла узнать, а база выдала, как положено, так как на складе сразу сделали ревизию. Мама с больным сердцем в больницу попала, а Толя снова пошел грузчиком работать. Ссуду и проценты нечем погашать. Ночью приходит Толя и говорит.
-  Будет все хорошо, я знаю, как погасить ссуду.
 Я обиделась на его фантазию и не стала слушать, пошла в мамину комнату. Дня четыре его не было, я в милицию заявила, а он приходит счастливым и говорит:
- Теперь, слушай. У меня есть парень знакомый с рынка. Он говорит, что комета будет пролетать мимо Земли и все гоняются за телескопами. В три дорога можно продать и вообще сеть продажи организовать. Банк мне еще раз дал денег. И я закупил их.
- А, где телескопы?
- Я их на вокзале в камере хранения оставил.
- Поехали за ними, а то снова нам кирпичи подложат, сразу решим их перевести в квартиру.
 - Привезли, все на месте. На второй день поехали на рынок, а парень пропал, как сквозь землю провалился. Оставили себе один телескоп, а остальное сдали в магазин за стоимость треть от товара. Все смеялись над нами, что мы поверили в пролетающею комету, и никто не хотел телескопы брать для продажи. Пожалел нас центральный магазин. Спешили мы, мама уже выходила из больницы. Мы молчок. Прошло полгода, тогда все и обнаружилось. Решили продать квартиру и разъехаться с мамой, так, как она нас видеть уже не хотела. Банк наложил арест на квартиру и тогда мама, сказала:
- Выхода нет. Нужно вам работать и жить в впроголодь, чтобы выкупить квартиру у банка. Впроголодь жить в городе, значит умереть. В деревне хоть картошка есть и лук, а на подсолнечное масло моей пенсии хватит. Повезла она нас в железнодорожное управление. Там оказалось три участка полотна без проходчиков, который проходят около деревни. Вот и мы их взяли. С Шести утра и до одиннадцати вечера пашем вместе. Толька, на выдумки мудр. У кого – то взял велосипед, объезжаем на нем. А зимой - на лыжах. Теперь легче, от одного участка мы отказались.  Вот так и живем мы, дед Амросий.
- Да, дела.  Парень с головой у тебя, но азартный. Гляди за ним, чтобы еще чего не придумал. Я тоже, не такой как все, но всё, что я делаю, никому не мешает. А он эгоист, только думает о себе. Когда о тебе подумает, о дочерях? Ну иди уже – не мое это дело.
- Сколько раз извинялись, скажу еще раз. Прости, что доски у тебя своровали.
- Что платите председателю за жилье? Это же ее личный дом, купила она его за рубли.
- Ничего не платим. Мама ее обшивает.
 - Ну, иди с Богом.
Приближался день рождения у Амросия, уже и лето наступило и стояла жара. Стас так сдружился с Оленем, что тот уже ел у него с руки. Много фотографий весело в доме Амросия, и он их дарил тем, кто приходил в его дом.
- Это Стас, Любин внук, смотритель леса, это мой внук – Николай, скоро женится. Видишь, какие олени водятся у нас. Пару бы ему привести. Обещал мне сын, что поговорит со знающими людьми и самку достанет оленю.
На день рождения к деду приехали внуки с девушками.
- Я тебе этого не говорил. Папа достал пару для Оленя Стаса.
- Вот дела.
- Деда, а где Стас, а то он, как не родной, все прячется от нас, - спросил Николай. – Давай, мы к нему сходим.
- Лес шуму не любит, а Стас работает, а вечером кормит своего Оленя, - ответил Амросий. - Хорошо, что папа пару нашел оленю.
- Я схожу к Стасу. Нельзя радость ему передавать в лоб. Нужно потихоньку и понемножку.  Девочки, а ну покажите, кто на что способен. Готовьте стол. Приеду, оценю ваши таланты, - сказал Амросий.
- Бравый дед у тебя. Много ему лет, а он на велосипеде педали крутит.
- А мы какие бравые…
Приехали и пришли гости, ждали виновника торжества, а он все не приходил.
- Тетя Люба, где он может быть?
- Он же к Стасу поехал, заезжал ко мне на велосипеде, я для Стаса вареников с картошкой передала. Сама волнуюсь уже.   Может быть, уже вместе Оленя стерегут.
- Скоро Олень не будет нуждаться в них. Ох и гладкая самка у   Оленя будет, - сказал Петр, а потом добавил. – Не по правилам это. Мы веселимся, а папы - нет. Коля, ты же знаешь поляну, куда Олень покушать приходит?
- Я уже хотел предложить съездить, - сказал участковый  Михневич. – На моей машине поедем. Выпил малость, ничего доедим.
Они проехали лесом три километра.
 - Стоп. Дальше пешком. Велик деда стоит, значит он здесь.
 На поляне, где лежал еще талый снег, на пригорке под срубленной елкой лежало два тела. Стас и Амросий.
-  Е – мое. Кто посмел? Следы оленя. Куда – то потащили тяжелое что – то.
- Отец, как же так. Врагов не было у тебя, - плакал Петр, склоняясь над отцом. – Коля, сними камеру с дерева. Если она рабочая, то этих извергов мы быстро найдем…
… Той же ночью в сельсовете, допрашивали убийц. Ими оказались односельчане. Отец, сын и их сосед.
- Ну завалили мы Оленя. Знали его тропу. Сетку натянули между деревьев, скинули, он запутался, еще метров триста ковылял к кормушке. Там мы его и прикончили. Давно семьи мяса не ели, а олень ничейный. За что нас взяли?
- Да, Бог с ним, с этим оленем. Ну, оштрафовали бы вас и дело с концом. Зачем парня убили? Только жить по - другому начал, вы же соседи тети Любы?
- Клянусь детьми - это не мы.
- Поверил бы, если не эти фото.
Мужик долго молчал, а потом спросил?
- А, кто фотографировал? Все равно не скажите. Стас, как белены объелся, стал кидаться на нас, когда мы повалили Оленя. В драку полез, но и я его пырнул ножом, чтобы не мешал. Так, слегка. А, чего он за Оленя, как за маму заступаться начал?
Следователь кинул на стол еще фотографии.
- Это не я. Я бы не посмел. Я еще тогда опомнился, когда понял, что мальчонка умер.
- А, кто?
- Это сосед. Мы уже утащили Оленя. И вдруг он вспомнил, что на поляне шапку с шарфом забыл. Вернулся, а дед сидит над Стасом плачет, а в руках держит шапку соседа. Ну и сосед сзади деда долбанул топориком. Не вовремя старик пришел. Вернулись, все прибрали. Возле озера разделали тушу, там и рога оставили, чтобы не палиться.  Только дома пожарили мясо, а тут и вы? Пощади моего сына, он не убивал.
-  Пощады просишь. Да, у нас деревня и была светлее, что горел лучик в душе Амросия.
-  Увести. Повезем в район.
- Кто фотографировал? Значит, на суде выступит свидетелем он?
- Там и узнаешь.
 Прошло два года после разыгравшейся трагедии в лесу. За Стаса уже забыли, а об Амросии вспоминали часто в деревне. Жаль им было старика «Божьего одуванчика». Петр дом закрыл на замок. Трезор давно где – то сдох, его отпустили с цепи, когда хоронили Амросия и Стаса. Он немного повыл во дворе, наклонив голову, ушел со двора и больше его никто не видел.
Был воскресный весенний день. На завалинке старого дама сидел Анатолий. Он грел обветренное лицо на солнце и упивался скорой переменной в своей жизни. Дети бегали по двору с детьми соседей. Из дома вышла Наталья, жена Анатолия.
- Сама себе не верю, что мы банку вернули деньги и выкупили квартиру. Когда Толечка будем переезжать в город, к себе - домой.
- Через месяц. Потихоньку собирайся. Спасибо деревне Крысово, что нас приютила. И деду Амросию, царство ему небесное, что пригрел нас вниманием. Когда простил он нам украденные доски – все удивились. А как стал рыбку приносить с рыбалки нам, то вся деревня стала к нам лучше относиться.
- Да, это правда. Он поговорил с директором школы и тот, маме стал давать часы преподавания. Не много, но мама сразу ожила, когда стали ее звать Светланой Ивановной, - сказала Наталья.
 Мимо дома пронеслась черная большая машина.
 - Колька на новом БМВ приехал, проведать дом, - сказала Наташа.
-  Тоже, себе такую хочу. Ничего, Наташа,  еще заживем мы. Не горюй.
- О Люся, привет, - выкрикнула Наташа молодой красивой женщине, которая облокотилась на их забор.
- Привет, привет. Не стала ждать рейсового автобуса из города. Доехала на мимо проходящем. С трассы пешком иду.
- В твоем - то положении? Приехала сына Амросия проведать? Заходи к нам, передохнешь, еще далеко до дома тебе идти.
- Спасибо. И правда, вынеси стульчик, посижу возле Толечки и отдохну. Погода какая красивая. Весна. Все совхозные сады зацвели. Не по дороге, а через сады пошла. Не воздух, а мед. От счастья чуть не умерла там. Сад уже дичает. Понятно, хозяина нет. Передали землю сельсовету, а сад ничейный.. Как будто его и нет на бумаге. А он живет и благоухает сам по себе.
- Красиво говоришь. А мы с долгами рассчитались и решили уехать домой.
- Попей с нами чай? Варенье ешь.
- А,  давайте.  Вы обрастаете вещами, - показывая Люся рукой на стол под яблоней.
- Колька отдал нам. Много чего он отдал после смерти Амросия. Сына в честь деда назвала?
- Да. Если бы он меня не донимал, что останусь тут на услужение вольным казакам, не решилась бы я уехать. Знаешь, какие мне Амросий слова говорил. Люся, от тебя пахнет спелой пшеницей, в городе у тебя недостатка не будет в мужчинах. Эх, хороший был дед. Да, чего ты так на меня смотришь, Наташа? Не беременная я. Чуть – чуть поправилась.
Женщины пили чай за столом, а Толя потягивал домашнею настойку из вишен.
- Рассказывай, как живут в городе. Что нового, - спросил Анатолий деловито и подморгнул жене.
- Жить можно. Курсы учетчиков я закончила. На большом заводе кладовщиком работаю. Рост намечается.
- Говорят люди, что ты замуж вышла.
- Уже разошлись. Как выходной день, то он спит и меня не выпускает из кровати, чтобы грела его старые кости. Не по мне это. Человек порядочный оказался, платит деньги на Амроську.
Дети Анатолия и соседские дети окружили вишню и на перебой спорили, чем пахнут цветы вишни.
-  Надо же. Мой Амроська все нюхает, прежде, чем взять в рот, - сказала Люся.
- Как умер старый Амросий, то все жители деревни, все нюхают. И старые и малые. Даже моя мама стала нюхать полотенце и говорит, пора стирать, - смеясь сказала Наташа.
Ребята стали ругаться возле вишни.
- Кишь, кишь от дерева, а то вынюхаете всю вишню.
Дети выбежали со двора. Люся задумчиво сказала.
- Недавно по телевизору смотрела, как миллионы денег тратят туристы, чтобы посмотреть и понюхать японскую вишню – сакурой ее называют. Посмотреть одно дерево приезжают, а у нас тысячи, огромный сад с вишнями и с яблонями. Смотри бесплатно, сколько захочешь, пока глаза на лоб не вылезут от этой красоты.
- Ты права, Люся. Красиво. Бесплатно. По документам кому принадлежат сады?
Наталья с испугом посмотрела на мужа.
- Вспомнила баба, когда девкой была. Сейчас сельсовету. К реке вырубали уже сад. Один предприниматель решил там лодочную станцию сделать и гостиницу для рыбаков, еще до вашего приезда. Посадили его за что – то на десять лет.  Сразу, зимой доски разобрали и цепи украли, остались цементные колья.
- Толя, мы уже утомили Люсю. Все о грустном и о нерадостном. А что женщины носят в городе?
- Люся, а Горлова бескорыстная женщина? - спросил Толя.
- Толя, ты что задумал? – спросила Наташа.
- Засиделась я у вас. Спасибо за угощение, - сказала Люся, поднимая свое дородное тело со стула.
Люся выпрямилась и прямой походкой пошла по улице.
«Я еще пахну. Оценил меня Толька. В конце разговора у него глаз загорелся. Победила сельская штучка над городской. Поэтому она занервничала» - думала Люся, улыбаясь, подходя к своему дому.
Во дворе не гасли пламенные речи между супругами, когда вышла во двор Светлана Ивановна.
- Идите в дом и говорите.
Наташа первая зашла в дом, за ней плелся Толя.
- Ташенька, если все правильно рассчитать то мы из воздуха станем миллионерами.
 - Толя, снова твоя фантазия. Снова брать деньги в банке и снова под квартиру мамы?
- Все правильно рассчитать…
- Толечка, пожалей нас. Я теряю квалификацию. Тут преподают немецкий язык, а я специалист по английскому языку. Пожалей мою маму и детей.
 - Я не такой, как был раньше, посмотри на мои руки, если прогорю, то сам буду вкалывать на железной дороге. Но я не прогорю. Месяц работать и год будем кормить всю деревню. Лодочную станцию восстановим.
- Нет, Толечка, нет. Давай соберемся и уедим, - Наташа бухнулась мужу в ноги.
Толя молчал.
- Мама, почему ты молчишь? Квартира же твоя.
- Слушаю и думаю. Знаешь, твой папа все время пил и не очень трудился. Царство ему небесное. Толя пытается наладить наше положение. Он же вернул мне квартиру, вернет и еще раз.  Да, афера. Великая афера, он же не сам, а хочет деревню подключить. Месяц нюхают сады, а остальное время, приезжают люди и ловят рыбу, а зимой охотятся в лесу. Круглый год прибыль деревне. Все можно сделать сообща.
- Если мы прогорим, то нам придется долго жить в этой деревне. Сумасшедшая идея.
- Хорошая идея, - возразила Светлана Ивановна дочери. – А чем мы хуже их. У нас слюни текут от их одежды, так пусть у них слюни потекут от наших садов. У них пять, десять деревьев, а у нас пятьсот вишен и пятьсот яблонь и груш. И цветут они не в одно время. Разница - две недели. Не месяц, а полтора. Где иностранцы видели столько цветущих деревьев?
- Откуда знаешь, что тысяча деревьев?
- Все говорят, сад тысячник.    А деревня? Не место красит человека, а человек место. Можно и в деревни жить.
- Я уеду с детьми в город, - твердо сказала Наташа.
Услышав заявление от жены, Толя выскочил из дома.
- Уезжай, а я с Толей останусь. Видела, как Люська груди свои распушила перед Толиком. Один он не останется.
- Не выдумывай, мама. Люся - порядочная женщина.
- Кто бы колебался в этом. Иди к мужу и разрабатывайте стратегию, а то снова закиснете, как уже было в городе.
Председатель сельсовета, Евдокия Ивановна в своем кабинете читала самоучитель по работе с компьютером. Увидев через окно Толю с женой, раскрыла папки и делала вид, что изучает постановление местного разлива.
- Евдокия Ивановна, мы на минутку. Вы заняты, мы позже зайдем, - учтиво сказал Толя.
 -  Да, бумаги государственные и важные. Но для нас на первом месте стоит человек, а потом - бумага. Заходите, чего стоять в дверях. Слышала по - деревенскому аппарату «ухо в ухо» о том, что покидаете нас.
-  Наоборот, мы с просьбой пришли. Хотим взять в аренду землю, что под садом и естественно с садом, - сказал Анатолий
- А, на кой черт тебе одичалый сад? Земля числится за сельсоветом, а сад ничейный. Все руки не доходят его вырубить.
- Если сад ничейный, то с вашего разрешения я обработаю его.
- Ты чего, Толя, тещиной вишневкой опился. Говорила я ей, не клади вишню с косточками. Дурманит. Толя, там работы не на один год.
Анатолий почесал лоб.
- Правильно, дураки чешут затылок, а умные -  лоб. Знаю, что вы образованные люди. Но меня на мякине не проведешь. Двадцать лет сижу в этом кресле. Говорите все.
- Говори, - прошептала Толе жена и толкнула его в локоть.
И Толя заговорил о японской сакуре и о том, что стоят сады без присмотра, и никто за ними не ухаживает. Свой турист не приедет, а интуриста из северной Европы, из Африки можно заманить и дать им возможность насладиться белым цветом природы.
В кабинете наступила гнетущая тишина.
- Толя, ты что дурак? Месяц пахли сады, а одиннадцать месяцев, что с садом делать? Куда девать фрукты, кто их будет собирать.
- Сок из воздуха. Деревья не числятся у вас на балансе. Пресс закупить и банки и продавать не по рыночной цене, а по себестоимости, а потом эти деньги вкладывать в сад и в деревню. И иностранцы, а это же доллары.
- Доллары? А как заманит туриста?
- Интернет. Наташа знает английский язык. Постарается. У меня в городе есть компьютер, модель уже устаревшая, но с вашим посоревнуется.
- Толя, ты меня уже сводишь с ума. Где столько брать сапог для гостей, чтобы весной пройти в сад.
- Ссуду возьмем в банке, заасфальтируем все дорожки центральные, от столба свет проведем.  Множество лавочек и беседок, аж до самой реки.  Представляете. Луна, свет, огоньки мерцают между деревьями.  А днем все белым бело и зеленый газон. Из клуба гостиницу сделаем.
 - Без народа не обойтись. Наплодили девки детей - безотцовщина…
- Мы детей пустим в сад в длинных белых платьях и с веночками на головах. Три часа побегают по траве и их семьи доллары получат.               
- Звучит все заманчиво. Тут Ерему попросила, чтобы он мне помог с компьютером разобраться, а он говорит, что эту марку не понимает. Даром не хотел, а денег ему давать – шишь. Сама разберусь. А ты говоришь, сад. Кто будет помогать тебе в саду без денег.  Яблочками будешь платить -  расчет не входу, в каждом дворе есть свой сад.
 - Евдокия Ивановна, сдайте нам в аренду землю на пять лет.
Евдокия Ивановна поразмыслив, сказала:
- Нужно собрать всех жителей деревни и обмозговать все.
- Не забудьте им сказать, что за лето все нужно сделать и бесплатно, что только на следующий год можно будет стрясти доллары с иностранцев.
- Давай о процентах поговорим. Сколько я буду получать, сколько деревня, а сколько твоя семья.
-  Моя семья из трех человек, и мы все будем задействованы – семьдесят процентов, а вам всем - тридцать.
 - А, это не хочешь,- показала фигу Толе Евдокия Ивановна.
 Толя покраснел и поднялся.
- А,  мы все сами сделаем, без вас, - сказала Евдокия Ивановна.
- Посоревнуемся, значит.
-  Кто с кем?
- Наташа нашла по интернету еще много заброшенных садов в других областях, южнее. Отдают без никаких договоров. Почему пришли к вам?  Память чтим Амросия, главного нюхальщика, да и привыкли мы уже к деревне.
 То, что Толя вспомнил о старом Амросии, ее дальнем родственнике, Евдокия Ивановна сказала:
- Погорячились. Шестьдесят процентов вам и сорок нам.
- А, мы за вашу щедрость на весь мир прославим Амросия через интернет.
- Собрание сделаем для галочки. Приходите завтра с вашей идеей в семь вечера.
 Возвращаясь домой, Наташа сказала:
-  Хитрая Евдокия Ивановна, как загорелись у нее глаза, когда речь зашла о долларах.  Если что не так, сдадим вишню и яблоки на винный завод. Не будем спешить брать ссуду, посмотрим, что завтра народ скажет.
Деревня не спала всю ночь, так как слово в слово передавали из дома в дом разговор Толи с председателем сельсовета. Людей так всполошила мысль о том, что они будут получать доллары, что всех лишила сна. На собрание они не шли, а бежали и готовы, хоть и сейчас все перелопатить в саду. Вместо семи часов вечера все собрались в шесть в актовом зале клуба, бывшего совхоза. Спорили, ругались за будущие проценты, и никто не говорил о том, какой вклад он внесет в общее дело, так как нечего у них было вносить, разве лишнею стеклотару, которая гремела в каждом доме. Толя и Наташа, как положено пришли к сельсовету вовремя. Еще с порога уборщица замахала им рукой.
 - Идите в клуб, тут места всем не хватит.
В клубе Анатолий немного растерялся, увидев почти всех односельчан.
- Заходите, а мы ваш вопрос решаем.   
Толя и Наташа зашли в актовый зал и сели в первом ряду.
- Вот я посоветовалась с жителями деревни, и они не против того, чтобы я тебе, Толя в аренду выделила землю под садом. Условие только есть. То есть, в долю бери и сельсовет.
- В какую долю? - спросил Анатолий.
- От дохода, от туристов и от всякой мелочи, - кто -  то выкрикнул из зала.
- Я же буду платить аренду за землю, а сад ничейный.
- Он принадлежит всем и никому. Толя, все хотят получить доллары.
-  Как насчет ссуды сельсовета, Евдокия Ивановна?
- Замаюсь ее получать.
- Надо попотеть, Евдокия Ивановна. Иначе нет смысла дальше скопом разговаривать, - заикаясь, сказал Толя.
- Дуська, ты чего уже с ним потеешь? – выкрикнул кто – то из зала.
Все коллективно засмеялись над шуткой. Тут у них было единение, а в остальном все говорили, направляя мысли к разным целям.
- Наконец – то я корову коплю.
- Я подлатаю дом.
- Не буду уже жрать самопал, за доллары и казенную можно купить по выходным дням.
- У тебя все семь дней в неделю выходные. Пьяницам фигу с маком.
- Чего?
– Глохнуть всем, - крикнула Евдокия Ивановна. – Говори Толя, красиво говори, как у меня в кабинете.
 Толя рассказал о перспективах села, если все втянуться в договор.
- Ладно говоришь, - сказал колченогий Степан.  - Приехал пришлый. Тебя деревня приняла, накормила, кров дала. А ты сад решил под себя забрать. Да еще идею Амросия украсть.
- Какую, - спросила молодая учительница.
- Нюхать сады.
- Амросий был нашим земляком, значит и идея его наша. Нам семьдесят процентов, а тебе двадцать.
- Тридцать.
- И мне десять, за то, что я на войне ногу потерял. Пенсия шишь, так пусть сельсовет мне отдаст долг за государство, - распалялся колченогий Степан.
- Никто тебя не просил воевать. Правильно я говорю?
- Заглохнуть, - выкрикнула Евдокия Ивановна. – Сядь Степка, не ерепенься. Идея Амросия ничего не стоит, без двигателя вперед. Если вместе возьмемся, то будет кулак, а он один не справиться.  Я тут ночь не спала и подсчитала. Если сельсовет возьмет ссуду и  деньги Толи, то может быть выйдет толк. Вам не холодно не жарко от той ссуды. Земля за оврагом пустует, а мы ее заложим в банк.
- Ну, если так. Дуся, а зачем ты нас собрала, если все уже подсчитала?
- Общественное мнение для меня очень важно услышать.
- Пятьдесят на пятьдесят, - выкрикнул кто – то из зала.
  - Я согласна, - поспешила сказать Евдокия Ивановна.
Анатолий побагровел. Наталья придержала его за руку и сказала:
- Мы согласны. Все работы пропишем в договоре, и если кто не будет его выполнять, значит его аннулируем.
Зал снова зашумел. Всех стала душить зависть, что не так давно бедная семья может разбогатеть на их земле.
- Мне очень жаль вас. Давайте попробуем. Не получиться, значит я сад возьму в другой области.
- Нет уж. Идея Амросия, она тут должна и развиваться.
- Может быть, переименуем деревню для понта. Кто в Крысово поедем? Амросиевка или Нюхачи.
- Нюхачи лучше.
- Заглохнуть всем, - выкрикнула Евдокия Ивановна.                Все сразу замолчали.
- Молчание знак согласия. Решили и постановили. Деревня будет богатеть за счет нового дела. А теперь по домам. Навоняли тут своими портками, продуху от вас нет.  Пошли в сельсовет писать договор.
 До поздней ночи они писали, исправляли и перечитывали условия договора.  Возвращаясь домой, Наташа спросила мужа:
- Будем кормить деревню?
-  С этими людьми,  кашу не сваришь. Продадим трехкомнатную, купим двухкомнатную квартиру в городе, а разницу пустим на обустройства сада.
- В любом случае - яблоки и вишни будем сдавать на винзавод. Наша чистая прибыль. О них в договоре нет ни слова.  Все забыли, а я постаралась не напоминать в нем о фруктах.
По дороге их догнал учитель математики, Игнат.
- Бред сивой кобылы. Не будут люди работать в саду, да еще в долг. Наташа, оформляй договор по туристам на себя.  Даже если прогорите, то земля в аренде за Толей останется. Приходите, если будет нужда посчитать доллары.
- Мы сами с усами.
Анатолий нотариально оформил аренду земли под садом на пять лет, и с большим трудом Наталья оформила туристическую фирму по маршруту лесов и садов области. В администрации ее уговаривали не делать этого, так как леса в России не востребованы заграницей, как туристический объект. Евдокия Ивановна не спешила брать ссуду в банке, все советовалась с кем – то, как бы ей не прогореть. Наташа с Анатолием уволились с железной дороги и целыми днями пропадали в саду. Толя сделал шалаш над рекой и там из кирпичей привезенных, сделал печку для готовки супа и разных каш. Игнат, учитель математики, решил помочь в деле семье и опубликовал статью, приготовленную Наташей на английском языке, о  деде Амросие и о запахах весны. На его удивление много откликнулось пользователей интернета и благодарили Бога, что были такие люди на Земле, как Амросий.  Даже один пожелал приехать на родину Амросия и написать о нем книгу. Через месяц, после решения правления на дух машинах и маленьком автобусе Петр привез всю семью поработать в саду.
- Наташа, спасибо за память отца. Игната я уже отблагодарил и вас отблагодарю. Сегодня мои поработают, а завтра приезжай, Анатолий, ко мне в управление. Нужные люди соберутся и решим, как обустроить ваш сад.
- Спасибо. Кто мог подумать, что так все обернется. Я у него украл доски, он мне простил и в вознаграждение еще сын его мне помогает.
 Узнав, что Петр со своим семейством работает в саду, заволновалась Евдокия Ивановна, как бы ее не обошли городские люди, и она пошла по домам, выгоняя жителей в сад.
- Сама сказала, подождать, посмотрим, что у этого пришлого человека получиться.
 - Грабли, веники в руки и не говорить долго со мной. С каждого двора по одному человеку идите и пашите в саду.
- А с кем я внуков оставлю?
 - Чай не зима, пусть привыкают бумажку поднимать с земли. Толькины дети работают в саду и твои не переломятся от работы.
- Флаг брать?
- Бери, чтобы красиво было, как раньше ходили на субботник. Сбор через час и с песнями в сад.
 С того дня люди сами составили график и по очереди работали в саду. Прибежала к ним в сад девочка, и сообщила.
- Евдокия Ивановна велела привести себя в порядок, тетке Наташке причесаться. Сейчас гости приедут к вам. Иностранцы.
На трех черных машинах подъехали гости в сад.
Из машины вышел маленький человек и долго кланялся во все стороны, как болванчик.
- Гость из Японии. Он прочитал статью о Амросие и хочет помочь деревне выполнить завещание его. Вы его конкуренты, так как весь мир знает о сакуре, а теперь, все заговорили о вишнях из вашей деревни. Он хочет, чтобы вы процветали.
- Ну чего рты раскрыли. Не переводи. Деньги он вам предлагает на сад. Бери и кланяйся, как он, - сказал сопровождающий японца.
- Хочешь погубить дело конкурента, помоги ему деньгами, и они станут работать на него, а на не вас, - сказала женщина, приехавшая в машине.
 - Мадам, о чем вы говорите?
- Пословица.
Толя дрожащими руками взял чек.
- Сколько здесь?
- Много. Не вздумай смыться с ними. Проследим, - сказал молодой крепкий человек в черном костюме. – Благодари, кланяйся до пояса ему - Сага Коматари.
Все стоящие рядом с Толей стали кланяться до пояса, а Толя не мог согнуться в спине. Заклинило что – то в позвоночнике. Коматари подошел и потрепал его по щеке, что – то сказал на японском языке. Переводчик не стал переводить. Они сели в машины и уехали. Только они выехали, на мотоцикле прикатил участковый и Евдокия Ивановна.
 - Покажи чек. От пострелы, мы ждем их в сельсовете, а они прямиком в сад поехали.
- Сам разберусь, потом. Чек выписан на мое имя.
- Не балуй, парень, не тебе деньги, в память Амросия. Всем поровну надо поделить. Соберем всех и поделим доллары.
Маленькая Наташа загородила собой Толю.
- Ничего делит не будем. Это на обустройство сада… и деревни. Перед собранием отчитаемся.
 Закипела жизнь в деревне. Петр помог нанять бригады из города.
Все дома в деревне перекрыли красной черепицей. Облицевали все дома, выходящие на центральную улицу, возвели из железа оцинкованного высокие заборы, чтобы не один взор не упал во двор сельчан. Заасфальтировали центральную дорогу.
В саду все дорожки по проекту Наташи заасфальтировали и поставили на бетонных столбах лавочки. Закупили много качелей - для детей и для взрослых. Провели освещение в сад.
Отремонтировали лодочную станцию. Купили лодки и катер. Поставили там домик для охранника. И колченогий Степан бросил пить, величал себя начальником пристани. Стала возвращаться молодежь в деревню. Особенно, молодые женщины в надежде того, что могут заарканить туриста «богатого Буратино» и помахать рукой деревне на прощание.  Робота кипела, все спешили завершить работу до холодов.  Наташа сделала много снимков о деревне и выложила в интернет, Игнат переписывался со своими друзьями насчет того, чтобы те дали положительный отзыв на счет туризма по садах деревни Нюхачи. Юридически деревня оставалась Крысово, так как Евдокия Ивановна поленилась ее переоформлять. Но вывеску при въезде в деревню она поменяла. Когда повалил на землю снег, то работы продолжались в деревне. Рабочие из города переоборудовали дом Амросия под гостиницу - музей, а клуб - под гостиницу. Реклама, двигатель всего того, где хочет рекламодатель сыграла свою роль. К Новому году посыпались заявки от семей из разных концов света. Наталья давала согласие и указывала счет на который нужно перевести деньги.
 Наконец – то наступила Весна. Приехали иностранцы. Их привезли на автобусах и разместили в гостинице. Позже один иностранец из Великобритании писал в своем журнале: «Все было великолепно. Сады ухоженные и прекрасные в своем цветении. Маленькие девочки выглядывали за деревьев, как принцессы из сказки. Мальчики важно ходили в бархатных костюмчиках по дорожках. Женщины в русских одеяниях продавали сахарную воздушную головку и леденцы. Можно было уединиться в саду и на лавочке поспать. Тебе предлагали подушку и плед. А вечером мигающее освещение в саду, фейерверк и молодые барышни в длинных платьях с зонтиками в руках прогуливались по цветущим аллеям. Три дня, как в сказке я прожил. А потом автобус самолет и домой, и я окунулся в серые будни.   Добрейшего народа, как русские я еще не встречал. Медведи, пьяницы, я отмел от России навсегда».
Через три года, каждый двор, получил в дар от правления сельсовета то, о чем он мечтал.  Евдокия Ивановна, стала строить двухэтажный дом под частную гостиницу. Толя теще купил трехкомнатную квартиру, а двухкомнатную квартиру переоформил на себя.  Он поставил на всякие случай дизельную станцию и подключил их к гостиницам и к больнице. Светлана Ивановна гордилась таким зятем и писала в город своим подругам о том, как несказанно повезло ее дочери, имея такого мужа.  Сколько бы сказка не рассказывалась, она всегда имеет конец и желательно - положительный. Но, это не про деревню. Как – то ночью, в дом к Евдокии Ивановне кто – то постучался. Она прильнула к окну и отшатнулась. Стучались уже в двери и  она решительно открыла их.
- Рома? Тебе еще год сидеть. Сбежал что ли?
- Сбежал? Освободили меня за хорошее поведение. Ну, рассказывай, Дуся, как ты тут жила без меня.
- Ты мне не муж, чтобы отчитываться перед тобой.
-  Я не за твоим подолом пришел, а чтобы вернуть себе - мое. Пристань.
- Ой, Ромочка ветром раздуло твою пристань за девять лет.
 Там все новое стоит, правление выстроило, да и аренда давно у тебя закончилась на землю.
- Восстановим. Не потеряла печать? Господи, видел я этого Толю, а какие дела заворотил он с долларами. Завидовал ему. Сидел и думал, а не ты ли меня сдала? Ты одна из чужих знала о…
- Молчи. Не говори вслух. Там, где крутиться доллары, там и слушка. Катамари поставил.
- Японец, он вас вместо крыши?
- Бери повыше, каждый год отчитываемся перед Москвой за его деньги.
-  Пора справедливость восстановить. Перепиши со мной договор на счет пристани. И землю под садом я беру у тебя в аренду.  С очкариком разорвешь договор. Я теперь буду за все отчитываться перед Москвой.
- Ты?
- Завтра заеду к тебе в управление, чтобы подготовила все бумаги. Пятидесятилетний Роман ударил Евдокию Ивановну в лицо.
- Рома, за что? Я не дала еще ответа.
- Дашь. За то, что сдала меня... Будешь крутить, убью. Я тебя не простил…
 Анатолий собирался в район, чтобы поговорить с артистами районного разлива и заключить договор, заказать пение частушек к дню рыбака. Уже два года центр туристический работает беспрерывно. Зимой от охотников из России отбоя не было Летом от рыбаков. Летом и осенью рыбаки приезжали со всего света. А весной, только иностранцы приезжали нюхать сад, так считали жители деревни. В то время деревня была закрыта для всех, кроме иностранцев. Большой шлагбаум перекрывал дорогу в село Амросиевка, Евдокия все - таки переименовала деревню по совету Петра, сына Амросия, за вознаграждение.
Жизнь удалась, и у Анатолия водились уже деньги в банке на черный день, так сказать. Они жили уже в гостинице и занимали пять комнат с отдельным выходом. Наташа еще спала, она вернулась поздно от Игната и учителей, там решался вопрос, как задействовать их, чтобы не знали ничего в районе, которые бдят о нравственности учителей. Оттуда пришел им запрет участвовать в балагане и развлекать иностранцев. Светлана Ивановна готовила завтрак, она увидела, что к ним направляется Евдокия Ивановна.
- Что за срочность? Сама не любит, когда к ней домой наведываются. Здравствуй, Евдокия Ивановна. Проходи в дом, позавтракаешь с нами.
- Спасибо.  Пусть, Толя выйдет во двор.
- Это еще больше людей будут подслушивать ваши секреты, А так я одна буду подслушивать о чем вы говорите. А у нас бизнес семейный - никому ничего я не скажу.
- И то верно. Вы же одна семья.
Евдокия Ивановна зашла в дом.
- Только жить начала, французские духи себе разрешила купить.  Все деньги детям пересылала. А тут он явился…
- Скажи толком, о ком ты говоришь, -спросила Светлана Ивановна. – Очки темные сними, в доме находишься.
Евдокия сняла очки. Глаз заплыл и был фиолетовый.
- Это аванс. Вернулся из тюрьмы Роман Крюков. Он страшный человек. Требует, чтобы я аннулировала с тобой договор, Толя.
- Это невозможно. Все поставлено на поток.
- О, еще как возможно, иначе, он убьет меня. Не сомневайся.
Да и твоя семья пострадает. Если что он задумал, никак нельзя его отговорить. А тут еще зависть. Толя уезжал бы ты с семьей из деревни. Чтобы ты не делал хорошее , ты всегда будешь тут пришлым человеком. А он местный и люди пойдут за ним.
- Как от добра искать другое добро. Не пойдут. Один Степка горло будет драть за пристань.
-  Пристань, когда - то принадлежала ему. Ничего не понимаешь. Люди же не знают, что из пятидесяти процентов дохода, всаживаешь тридцать в дело.
- Так и есть. Скажите людям об этом.
- Говорила, все равно они тебе завидуют. Не упрямься, пойдешь против него, он тебя сметет с земли вместе с детьми. Он завалил… Не важно. Приходи в управление. Вручу тебе постановление о расторжении договора.
- По какой причине расторгаете?
 - Ничего не сказано, для каких целей он хочет взять землю. Придумает еще что – то. Толя, не дури. Я побеспокоюсь о том, чтобы имущество осталось за тобой. Уезжайте.
Евдокия ушла, а Толя сидел на стуле, склонив голову на грудь, скрестив руки на коленьях.
- Толя. И так, хорошо мы заработали.  У тебя новая машина есть, БМВ. Трехкомнатная и двухкомнатная квартира. Деньги есть и не малые. Не гневи Бога. Мы никогда не станем здесь своими. Мы пришлый народ.
-  Столько много сил мы потратили на сад. Я его уже полюбил, как малое дитя.  Ничего не отдам этому бандиту.
В кухню вошла Наташа.
- Я все слышала.  Так громко говорили, что проснулась. Где девочки, мама?
- Во дворе через скакалку прыгают.
- Я думаю тебе, мама, нужно с детьми уехать в город. Там мебель хорошая и кухня. Все для жилья. Я останусь с Толей. Потом и мы приедем.
- Да уезжайте, а я поеду в район, поговорю с кем надо.
Прошло несколько дней, никто Анатолия не тревожил и вроде жизнь шла своим чередом у сельчан. Анатолий сидел на пристани у Степана и рассказал ему о том, что Роман хочет отобрать землю у него.
- Уже отобрал. Новый договор они подписали в сельсовете. Роман по звонку выехал в Москву, чтобы все переоформить на себя. Договора с иностранцами и прочее.
- Среди белого дня и ограбили.
- Была уже сходка и люди согласились с Романом, так как пообещал он им шестьдесят процентов на все дворы, а не сельсовету.
- Ложь.
- Конечно лгал, как сивый мерин. Но ему большинство людей - поверили.
 - Когда это было?
 - Дня три назад.
 - И мне никто ничего не сказал.
- Кто скажет, ты же пришлый человек. Дуську жалко. Когда – то она его любовницей была. Не простил он ей, что сдала его.
- Простит.  Такое готовое дело ему преподнесла она на блюдечке.
Роман вернулся весь взбешенным в деревню. В Москве с ним не стал никто разговаривать и ему намекнули на то, что если он пойдет против  дела в деревне Амросиевка, то его закроют. А один молодой человек, прямо сказал.
- Какие могут быть дела с убийцей, который не пожалел даже детей.
- Я искупил свою вину.
- Это скажешь тем, кто лежит в земле. Пошел вон.
Целый вечер Роман пил у своего брата, а на утро приехали его ребята, бывшие соучастники в преступлениях.. Пригнали бульдозеры.
Роман зашел в управление.
- Открывай кассу. Я все деньги заберу.
- Они не мои.  Это деньги нужны для развития села.
- Я буду развивать деревню.
 Евдокия отдала ключи… Она сидела на стуле, положив руки на стол, горько рыдала о том, что месячная связь с красавцем Ромой, обернулась для нее трагично и через столько лет он напомнил ей о себе.
Ночью в саду работали бульдозеры под зажжённые прожекторами. Они выкорчевывали вишни.
Народ всполошился и понял, что Роман их обманул и он не является хозяином сада.  Толя с Наташей, и Игнатом стояли уже около сельсовета.
- Он все уничтожит. Не дали ему добро в Москве. И сам не гам, и не кому не дам. Айда, люди, спасать сад, - кричала Евдокия Ивановна.
Люди стали перед бульдозером цепью и не двинулись с места.
- Дави их, - кричал подручный Романа.
Бульдозеристы заглушили моторы, в сторонке они стояли и курили.
 Запахло дымом.
 - Что – то в деревни горит.
 Люди бросились спасать свое добро. Оказалось, горела одна гостиница, бывший клуб. Рядом валялись канистры из - под бензина. Горела баня.
Кто – то сказал, что горит и пристань с катерами.
- Несколько человек и Толя побежали на пристань. Степан скакал на одной ноге и плакал.
 - А, что я мог сделать. Отвязали мне деревяшку и выкинули в реку, чтобы я народ не созвал. Их человек десять было. Сели на прогулочные лодки и укатили по воде.
 В саду заработали бульдозеристы. Анатолий и несколько человек побежали в сад. Подручного уже не было, а бульдозеристы продолжали работать.
- Становимся в цепь. Все в ружье, - кричал Анатолий и шел на работающий бульдозер. Моторы заглохли.
- Не бейте нас мужики. Мы не бандиты, все делаем  по договору с нашим управлением.  Вот договор, читайте. Особые условие. Работать только ночью.
 - И правда. По договору. Хватит их бить. Еще раз включите моторы, зашибем.
- Поняли уже. Можно мы костер разведем из беседки, все равно поломали мы ее.
 Догорала гостиница, Толя сидел и смотрел в одну точку. Наталья с Игнатом сидели возле него на корточках, успокаивали его. Приехала милиция из района.
- Е – мое. Кто мог подумать, что такое случиться. А,  где, Евдокия?
- Не видели ее, как побежали в сад.
 Анатолий встал и пошел к милиционерам.
 - Я же говорил вам, что он не предсказуемый.
- А, то мы не знаем.
- Так почему вы не защитили нас. Почему? Да вас всех стрелять нужно. Рота, в ружье, - закричал Анатолий и кинулся на милиционера.
Милиционеры повалили Толю на землю.
- Не бейте его, - кричала Наталья. – Он в пограничниках служил.
 Месяц Анатолия продержали в психушке, а потом его выпустили.
 - Ничего страшного. Большой стресс ему напомнил роту в которой он служил, там они пытались остановить банду. Спокойствие и еще раз спокойствие и все наладится. Вернулись они в старый дом.
- Как в сказке о Золотой рыбке, только разбитого корыта нет, - пошутила Наталья. - Переночуем и уедем в город, к семье.
- Никуда я не уеду. Тут мой сад, и я должен все довести до ума. Еще год аренды остался.
- Толя, я хотела с тобой поговорить. Не могу я больше так жить.
Я ухожу от тебя,  Толя.
- К Игнату?
- Да и мы уедим с ним в его город. Во Львов.
- Не повезло тебе, Наташа, со мной. Другим человеком я не могу быть. Спасибо, что не ломала меня, а помогала. Я люблю тебя и если ты считаешь, что с Игнатом тебе будет лучше жить, то я буду только рад, что хоть ты счастлива, а значит дети будут жить в покое. У Светланы Ивановны есть доверенность к моим счетам. Пусть отдаст и мою долю вам.
 - А, ты как же?
- Женюсь на Люське. Говорят, что она уже в городе третьего ребенка носит.
- Легка на помине. Люся, заходи к нам.
- Те самые гости и в ту же хату. Слыхала я о ваших бедах. И Евдокию жалко. Царство ей небесное. Это Роман ее сжег в гостинице.
Посадили его снова, теперь уже надолго.
- Расскажи, что новенького в городе, - спросил Анатолий – Да ты присаживайся к столу.
- Снова пешком от поворота идешь. Рожать тебе скоро. Вон, как живот опустился, - сказала Наталья.
- Еще неделя. Маму решила проведать и ребятишек. Что – то вы никакие. Что – то случилось?
- Хватит нам того, что с нами произошло, - ответила Наташа.
- Как живет народ в городе? – спросил Толя.
- Как всегда, спешат куда - то и соседи друг с другом не здороваются. Какую Новость я тебе скажу. Услышала я по телевизору, где – то в нашем районе Мамай захоронил свои сокровища.
У Натальи затряслись руки, и она посмотрев на мужа, поняла, что правильное сделала решение – уйти от него.
- А, ну с этого места поподробней, - с любопытством спросил Анатолий.
- Толя, я пойду, - сказала Наташа.
- Конечно. Когда уезжаете во Львов?
- Через две недели.
- Я приеду с девочками проститься. До свидание.
- Ничего не пойму, - сказала Люся, когда ушла Наталья со двора.
- Мы с ней разводимся, и она с Игнатом уезжает во Львов.
- И ты спокойно об этом говоришь?
- А что, не отпустить - сделать себя, детей, ее и Игната несчастливыми. Проехали.
Оба засмеялись. На БМВ мимо них проехал Николай, внук Амросия.
- Давай, рассказывай о Мамае.
- Говорят, что где – то есть большой холм и там зарыты сокровища. Ты чего такой бледный?
- Сердце прихватило. Холмов в нашей области много. Откуда байка?
- Историк какой – то прочитал записи. Знаешь, А я думаю, что около нашей деревни этот клад зарыт. Из всей области, у нас дубы растут в лесу.
 - А при чем здесь дубы?
 - Там написано было, что дубы растут рядом.  Город весь спятил. Закупили все металлоискатели и ходят ищут. Заболталась я с тобой Толя, что – то спину ломит. Как оклемаюсь от родов, обязательно загляну к тебе.
Солнце стояло в зените. Анатолий пошел в погреб и нашел бутылку вишнёвки. Он сидел в кресле и пил. Спешить ему было некуда. Его сморило, и он закинув голову задремал, ему приснился сон, как будто бы Мамай рубит кривой саблей головы тем, кто захоронил его клад. Глаза их встретились.
- Ты кто?
- Анатолий.
 - Приведение. Скажу тебе по секрету. Нет сил больше молчать. Клад зарыт в твоем вишнёвом саду. Раньше там дубы росли, а советы разбросали курган. Я сказал, ты услышал, а теперь умри».
 Мамай отбросил саблю и вытащил серебряный ятаган.  Толю подкинуло в кресле, и он на миг открыл глаза, дышать было нечем. Солнце ярко светило и Толя снова погрузился в сон. Мамай был рядом и показывал ему сокровища. Толя подошел к кованным сундукам. Золото, серебро и разноцветные камни стали притягивать его к себе. Анатолий запустил руки по локоть в сокровище и понюхал. Пахло гнилой капустой и Анатолий вспомнил Аросия, который говорил, что так пахнет смерть. Он хотел вытащить руки и не смог, рядом стоял Мамай и смеялся над человеческой жадностью.
- Я не такой.
- А поступки говорят, что ты …   и все потемнело в глазах Анатолия.
 Мимо дома промчалась машина Николая. В ней сидела Люся и причитала.               
-  И десяти минут не побыла, начались схватки. Ой,  мама, я помираю.
 - Не вопи, Люся, детей напугаешь.
- Коля, провези через сад.
- Вези через сад, - попросила мама Люси.
 В саду Люся заорала во всю мочь.
-  Мама у меня уже ребенок лезет. Стоп. Помогайте мне выйти из машины. Рожать буду в саду.
Напуганный Николай, вытащил плед из машины и постелил на большую лавку.  Люся прилегла, и мама стала в ногах дочери. Рядом ревели дети Люси и Николай отвел их в сторону.
- Коля, во что ребенка завернуть, сейчас он полезет. На жги мою юбку и нож прокали на огне.
 - И все в этих условиях. У меня рубашка чистая. Первый раз ее надел. Можно…
- Снимай и майку со свитером тоже.
-  Хорошо
 Ой, - закричала Люся и выплюнула ребенка в подол нижней рубашки. Бабушка ножом отрезала пуповину и завязала. Николай звонил в скорую помощь.
- Вы уже звонили. Едет машина. Подъезжает к деревни.
 Николай побежал на дорогу, забыл о том, что машина стоит рядом.  Машина скорой помощи въехала в сад.
- Красиво как. Все цветет, - сказала врач. – А, где роженица с ребенком.
- Вот, на лавке лежат.
Люся лежала на лавке и на ней лежал ребенок завернутый в одежду Николая. Рядом игрались дети и бабушка стояла рядом с дочерью, придерживала новорожденного.
- Кто родился, - спросил Николай.
- Сын.
 Врач забрала ребенка в машину и обтерла его, переодела в пелёнки и закутала в одеяло.
- Все мамаша, ребенок здоров. Ребята, возьмите ее за руки и ноги и на носилки положите.
Скорая помощь уехала, а Николай сказал бабушке и детям Люси:
- Садитесь в машину, я вас домой отвезу и сам оденусь в доме деда.
Они проезжали мимо дома Анатолия, и Николай посигналил ему.
Проехав несколько метров Николай затормозил и задом попятился во двор Анатолия.
- Сидите в машине.
 Он подошёл к креслу заглянув в открытые глаза Анатолия, пощупал пульс. Рукой закрыл ему глаза и вернулся в машину.
- Что с ним?
- Умер.
- Чудак человек. Не его родина, а прикипел сердцем к саду и к нам. А мы его предали, сговорились с Ромкой, с этим убийцей. Господи, Прости.
 Похоронили Анатолия на местном кладбище рядом с Амросием. В доме Николая сделали поминки. Колченогий Степан на поминках плакал.
 - Еще один светлый человек ушел из жизни. Колька, а может ты станешь председателем сельсовета? Письмо пришло. Деревня Амросиевка, в честь деда твоего назвали. Дуся побеспокоилась перед смертью. Гордись. Все уже законно.
- Молод я еще в начальстве ходить.
- Коля, а больше некому. Молодость это проходящее и не заметишь, как станешь седым, как твой дед. Все говорят, что ты похож на деда и весну можешь унюхать.
 - Все мы ее унюхаем, когда она уже на пороге дома стоит.
- Коля, заглохнет наше село без горящего сердца. А ты и Толе помогал и деда любил. Мы ничего не понимаем, а говорят, что иностранцы штраф выставили, готовы отменить его,  и расселиться по избам, лишь бы к нам попасть в море соцветия.
 - Степан, я должен с отцом поговорить об этом.
Дома состоялся большой разговор.
 – Меня тянет в деревню и мне кажется, что я нужен людям, именно, сейчас. Я перееду в Амросиеку.
- Ни за что на свете. Все у тебя есть. А там? – горячилась мама.
- Остынь. Мы за тебя жизнь не будем проживать. Дали тебе образование, а дальше решай сам. Амросиека, значит Амросиевка и ты не перестанешь быть нашим любимым сыном. Захочешь вернуться в город – вернешься. У тебя есть квартира и ты никогда не будешь зависеть от меня и от братьев, - сказал отец.
 Груженная машина въехала в деревню Амвросиевка.  Остановилась она возле дома Степана.
- Степан, вот я и приехал.
- Колька, спасибо. Езжай разгружайся и в управление подходи. Для помощи пришлю тебе ребят.
Мимо проходила старая учительница и спросила у Степана:
 - Дал согласие Николай на работу, быть председателем сельсовета?
- Дал.
- Чудак человек и что ему в городе не хватало?
- Чудак? Да, чудак. Возможно весь мир держится на таких чудаках, как Амросий, Анатолий и Николай. А сколько будут еще после них, таких чудаков.
 - Согласна…
 Николай переоделся и пошел в сельсовет.
«Не дам деревне умереть. Пока я жив, она будет процветать» - думал он, подходя к сельсовету.  Он посмотрел на тучи, на солнце и подумал: «Быть дождю. Пусть смоет все плохое и возродится чистая земля и сад в лучах Солнца». Подумал и пошел мелкий и обильный дождик. Николай зашел в сельсовет, его ждали и встречали громкими аплодисментами стареющие земляки.
- Хорошая примета. Вступаю в должность и дождь моросит, к нашем добру и спокойствию.
- Правильно говоришь, сынок, - прошептали губы старухи.
Глаза сельчан светились счастьем - молодое поколение пришло им на смену, пока, в одном лице...

© Copyright: Александра Рудэн, 2014

Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Проза.ру – порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

© Все права принадлежат автора