Григорий Журавлёв появился на свет с атрофированными руками и ногами. Даже сейчас, в эпоху современных медицинских технологий, от таких детей-инвалидов нередко отказываются родители, а в XIX веке для простой крестьянской семьи рождение увечного младенца было сродни суровому приговору. Но его судьба, несмотря ни на что, оказалась поистине удивительной. Григорий Журавлёв стал прославленным иконописцем, чьи работы хранились даже в царской семье. Его случай – исключительный пример Божьего промысла и великого дара. Художник словно специально был послан свыше, чтобы проверить людей на человечность и сострадание, а также показать окружающим пример истинной веры, смирения и силы духа.
Мать хотела умертвить сына и себя
Будущий иконописец родился в 1858 году в селе Утёвка Самарской губернии. Когда повитуха показала мальчика роженице, та истошно закричала: у ребёночка вместо рук и ног торчали какие-то обрубки. Шок матери был настолько силён, что она впала в тяжёлую депрессию.
«В то время, когда родился Гриша убогим, мать очень плакала и хотела на себя от великого горя наложить руки, вместе с собой умертвить и Гришу», - вспоминал об этом случае один из родственников иконописца. Страшный, непростительный грех, но женщина не представляла, как ей быть дальше.
Беду от новорождённого отвёл его родной дед Пётр Васильевич Трайкин. Он заявил дочери и родственникам, что сам будет заботиться о внуке и никому не позволит обидеть увечного малыша: значит на то воля Создателя, если тот родился калекой. Младенца окрестили в церкви и дали ему имя Григорий.
Пётр Васильевич Трайкин оказался человеком слова. Его искренняя любовь к младшему внуку постепенно переломила неприятие к «убогому» даже со стороны других жителей села. На смену слухам и шепоткам о проклятии, постигшем семью Журавлёвых, пришло сострадание к обделённому судьбой мальчонке.
Художественные способности у Гриши проявились рано: его выносили во двор подышать свежим воздухом и опускали на землю, а он зажимал в зубах прутик и начинал им что-нибудь рисовать. Когда он стал постарше, родные смастерили для него некоторое подобие протезов. Эти ходульки привязывали кожаными ремнями к тому, что осталось от его ног, и постепенно Григорий научился на них передвигаться по дому и улице.
Между тем дедушка был намерен дать ему не только заботу и воспитание, а ещё
обучить его грамоте, чтобы в будущем приспособить к какому-нибудь полезному делу. В девять лет мальчик по его настоянию поступил в школу. Летом Пётр Васильевич относил его на занятия на руках, а зимой вёз по снегу на салазках. Когда через два года Пётр Васильевич умер, преподаватель земской школы, отмечавший необыкновенную одарённость Григория, стал лично приходить к Журавлёвым, чтобы пытливый ученик смог заниматься на дому.
Иконы для императорской семьи
После смерти деда и матери основная забота о самом немощном члене семьи легла на плечи старшего брата Афанасия. Он не роптал на свалившиеся на него обязанности, поскольку любил и жалел младшенького, став ему и нянькой, и самым близким другом. Он мыл его и переодевал, кормил, а ещё регулярно относил на службы в местный храм. Лики святых завораживали Григория, и в какой-то момент у него возникла дерзкая мысль научиться самому писать иконы. Именно тогда он вступил на путь, для которого и был рождён.
«Журавлёв задумал во что бы то ни стало выучиться писать масляными красками «настоящие образа», - писала о необычном художнике газета «Самарские губернские ведомости». - И вот он, никуда доселе не выезжавший из родного села, прибыл в губернский город и обратился к проживающему здесь живописцу Травкину с просьбой показать ему, как пишутся образа. Тот ласково принял необычного ученика, оставил на несколько дней в своей квартире и познакомил с первыми приёмами живописи. Этого для Журавлёва было достаточно. Закупив в Самаре красок, кистей и прочего, он вернулся в родную Утёвку и, заказав себе стол с особыми приспособлениями, принялся учиться».
Григорию Журавлёву потребовалось пять лет, чтобы научиться писать иконы настолько хорошо, что их начала покупать у него самарская знать. Семья помогла Григорию оборудовать небольшую мастерскую. Брат Афанасий делал деревянные доски, бабушка помогала с отмывкой кистей, а отец отвозил в город готовые работы.
По воспоминаниям односельчан, Григорий Журавлёв был добрым и приветливым человеком. У него в избе можно было нередко застать тех, кому требовалось написать письмо или составить прошение. Он никому не отказывал в просьбе.
«Он легонький был, маленький, - так описывал Журавлёва житель Утёвки Николай Федорович Корнев, который, будучи ребёнком, успел застать иконописца в живых. - Его принесут мужики в церковь, он сидит и зорко на всех посматривает».
Художник-самоучка познакомился с губернатором Самары Александром Свербеевым, который слыл человеком просвещённым и впоследствии старался всячески поддерживать талантливого земляка. В 1884 году Григорий Журавлёв обратился к нему с просьбой передать икону Святителя Николая Чудотворца цесаревичу Николаю, будущему российскому императору.
«Ваше Императорское Высочество, покорнейше и усердно желаю поднести Вам икону Святителя и Чудотворца Николая, которую я написал ртом, а не руками, по той причине, что от своей природы не имею силы движения в руках и ногах своих. Написал сию икону по вразумлению Всемогущего Бога... Потом открылось движение моего рта, которым я управляю своё мастерство по повелению Божию», - попросил иконописец в сопроводительном письме.
В том же году губернское Земское собрание рассмотрело вопрос об оказании материальной помощи утёвскому самородку. Было принято решение о назначении Григорию Журавлёву ежегодной пенсии в размере 60 рублей за «личные труды по части самоусовершенствования в искусстве живописи».
В январе 1885 года «Самарские губернские ведомости» сообщили, что Управляющий собственного Его Величества дворцом и конторою Августейших Детей Их Императорских Величеств уведомил губернатора Свербеева, что Цесаревич милостиво принял икону и соизволил пожаловать художнику единовременное пособие в сто рублей.
17 октября 1888 года произошла катастрофа с императорским поездом, направлявшимся из Крыма в Санкт-Петербург. Из пятнадцати вагонов с железнодорожного полотна сошли десять. Погиб 21 человек, 68 получили травмы и увечья, но царь и вся его семья не пострадали.
Как только стало известно об этом случае спасения, которое церковь назвала чудом, Александр Свербеев решил заказать икону для императорской семьи. Эту работу губернатор решил поручить Григорию Журавлёву, в чём его поддержало местное дворянство.
«Утёвская мадонна»
Кисти Григория Журавлева принадлежит ещё одна икона, которую Александр Малиновский, много лет исследующий творчество художника, назвал «Утёвской мадонной». По его словам, в данной работе произошло «слияние канонизированного и простого», в чём, по мнению Александра Станиславовича, усматривается «позиция обостренно чувствующей жизнь души».
«На иконе небольшого формата изображена крестьянка в белом платке с младенцем на руках, - пишет Малиновский в документальной повести «Радостная встреча», посвящённой Григорию Журавлёву. - Лицо простое, типично заволжское. Большие тёмные глаза. На губах чуть наметившаяся улыбка. Нет ни тени церковности. Но все же она воспринимается как икона. Владелицей ее была Александра Михайловна Подусова. Она берегла её как семейную реликвию. Хорошо помнила, как привозили Журавлёва к ним в дом, когда он принимал заказ на икону. Ей было тогда лет шесть. Когда умерла Александра Подусова, икону кто-то из родственников увёз в Самару. Верим, что нам всем ещё предстоит радостная встреча с ней».
В настоящее время неизвестно, в чьих руках находится «Утёвская мадонна». Возможно, она попала в коллекцию какого-нибудь антиквара или была переправлена за границу.
Александр Малиновский смог установить местонахождение многих работ Журавлёва. Так, например, икона святителя Николая Чудотворца, подаренная будущему царю Николаю II, находится в Эрмитаже и содержит на обороте надпись: «Из архива цесаревича». «Святой Лев, Папа Римский» хранится в Церковно-археологическом кабинете Московской духовной академии.
Божий человек
Главным делом жизни Григория Журавлёва стало создание фресок в возводимом в Утёвке храме. Он с утра до вечера расписывал стены, находясь на специально сколоченных для него мостках. А когда пришло время работать под куполом, художника по его просьбе стали укладывать в специальную люльку, которую поднимали наверх.
Через несколько часов кропотливой работы приходилось делать перерыв: у Григория сводило челюстные мышцы, и чтобы снять спазм, его лицо накрывали влажными горячими полотенцами. От напряжения у него кровоточили губы и дёсны, стачивались и крошились передние зубы, в которых он зажимал кисть, а на лопатках и спине появились язвы от долгого и неподвижного лежания в люльке. По вечерам, вернувшись домой, он едва мог есть от сильной боли. В довершение всего у художника испортилось зрение из-за постоянной усталости глаз. Но свою работу он не бросал.
Когда брат Афанасий не мог по какой-либо причине принести брата в храм, то Григорий сам добирался туда, не обращая внимание на непогоду. Утёвцы вспоминали, как он преодолевал лужи грязь, а кое-где просто катился по земле, но всё же достигал своей цели и взбирался по ступенькам.
Сельчане, глубоко уважавшие и почитавшие иконописца, говорили, что Григорий делает поистине богоугодное дело, а Господь лично благословляет его труды. Разве способен немощный человек на такой подвиг без веры и поддержки свыше?
Тяжелейшая работа продолжалась несколько лет, и за это время Григорий Журавлёв создал фрески такой красоты, что слава о Троицком храме быстро облетела всю губернию. На внутренней поверхности купола художник изобразил Святую Троицу и семь Архангелов. На стенах — фрески с апостолами Иоанном Богословом и Андреем Первозванным, митрополитами Московскими Петром и Алексием, а также святым Симеоном Верхотурским.
Пример подлинной веры, силы духа и надежды
Григорий Журавлёв скончался 15 февраля 1916 года от скоротечной чахотки. Его похоронили в ограде храма, роспись которого он создавал. На кресте, водруженном над его последним пристанищем, написали: «Се Человек».
В 1934 году церковь в Утёвке закрыли и разместили там зернохранилище. Её вернули верующим только в 1989 году. Вновь привезли колокола, на одном из которых было имя «Григорий». Сейчас в храме находятся несколько икон Журавлёва, а его фрески нуждаются в серьёзной реставрации.
Семь лет назад на могиле художника поставили крепкий памятник из чёрного гранита, средства на который выделили прихожане. На нём в качестве эпитафии приведено стихотворение Александра Малиновского, посвящённое удивительному человеку и иконописцу:
«Мы в одиночку, скорбя, выживаем.
Круговоротом забот своих мучимы,
Мы обезножили, мы обезручили.
Он же с рожденья без рук и без ног,
Крылья расправив, недуг превозмог:
Лики святых рисовал он во храме,
Кисть он держал не руками – зубами.
Сколько приходит теперь помолиться,
У алтаря тем святым поклониться.
И я поспешу. В осияньи икон
В Троицком Храме мой низкий поклон».
#ГригорийЖуравлёв #художник #искусство #талант #иконописец #самородок #уникум #судьба #безрукийхудожник #иконы #Россия #вера #христианство