***
Наступила осень. Я повзрослел и окончательно окреп. В стае произошло пополнение, самки Стражей родили новых щенят на днях. Веселые детишки, никогда не унывали, давно ли сам таким был?
И все же, произошло нечто грустное и печальное, моя Прабабка встретилась с Луной. Но мы были рады за неё, ее давно там ждал Прадед. Там она вновь юна и бойка, поэтому, мы сильно не грустили, а пожелали доброго пути.
Фырк и Лиса периодически навещали нас, но поговорить мне с ними так и не удавалось, братья сразу облепляли их, и мне просто не давали даже слова вставить. Это раздражало, и я уходил в лес прогуляться. Да и сёстрам было видно интереснее и веселее с ними. И чем чаще встречались Отец и Каштан, тем чаще шли разговоры об объединении стай.
Мне это совсем не нравится. Потому что я понимал, что, не смотря на то, что я Старший, из-за простодушного нрава, меня не сделают наследником, думают, что не смогу выдержать ответственности за семью.
Хотя если подумать, я смог выжить вдали от дома, и помог моим спутницам ещё будучи щенком. Если это не ответственность тогда что. Эти мысли часто пробуждали во мне бурю эмоций, когда брат или сестра показывали свою надменность и важность на фоне меня беззаботного.
Мысли о маленьком приключении навевают приятные воспоминания, из-за них глаза все чаще смотрят за горизонт. Вспоминаются страх неизведанного, новые любопытные виды, радость возвращения в родные края. Как же хочется снова почувствовать все это.
Но если мне не повезёт, и я умру от голода, застряв в какой-нибудь расщелине, наткнусь на медведей или ещё кого-нибудь. Одному идти опасно, но с кем? Эта причина до сих пор держит меня со стаей, и если я уйду, как будут чувствовать себя родители…
Так и тянутся дни, я с тоской все чаще смотрю на полосу разделявшую землю и небо, взгляд стал мрачен и малообщителен, хотя глаза еще стараются улыбаться, но кроме родителей и Деда все стали мне словно чужие. А братья и сестры становились с каждым днём все холоднее и холоднее. Детство кончилось.
Прошло несколько дней. И я разодрался с Белым Братом за кусок оленьего мяса, нас еле расцепили друг от друга. Его яростный взгляд пронзал меня насквозь. Мне стало страшно и грустно от того, что так на меня смотрели родные глаза. Это событие запомнилось мне надолго.
Через два моргания ока Луны наступили холода, необычайно рано для этого тёплого года. Меня сделали Следопытом, это тот, кто ловит добычу на чужой земле, если она умудрилась сбежать от Охотников. Я был единственным, так как имел природное любопытство и быстрые ноги, которые помогали быстренько сбежать, если вдруг попался на глаза.
***
Я бреду с охоты, нехотя волоча оленью тушу. Она то и дело зацеплялась за корни и ветви, а кровь до сих пор тянула след из алых каплей и пятен. Идти ещё далеко мы только отошёл от границ с Рыжим. Мы? Почему мы? Я ведь здесь один... Обед далеко ускакал за пределы наших земель сегодня, но мне удалось незаметно вернуть его обратно.
Ветер нагоняет тяжёлые тучи, ели холодной зеленью заполняют почти все видимое пространство, воздух становится тяжёлым. Но, несмотря на всю серость, еловые иглы на земле щекочут лапы, что весьма нетипично для такого настроения погоды. Кажется, что сама природа пытается меня подбодрить.
Что-то совсем не хочется домой, хочу ещё побродить, но там голодная стая. Хотя нет, мы поймали ещё двух оленей, а я тащу третьего. Поэтому можно не торопиться, и поесть самому. С этими мыслями приступаю к трапезе.
Зловещий свист раздаётся меж елей все сильнее. Множество иголок летит мне в пасть. Но даже сейчас мне куда приятнее, чем дома за последние дни. Что-то там происходит…
Я вспарываю шерстяное брюхо оленя, и вымазавшись мордой в холодной и липкой крови, все-таки отыскиваю вожделенный кусок кишок. Разрывая задними клыками сочную массу, я невольно прислушиваюсь к окружению. Неслышно ничего кроме свиста, кажется, что весь мир это ели и невыносимо пронзительный звук. Но со следующим куском эти мысли уходят. И все же я насторожился, хотя и понимаю, что это глупо.
Что-то не так, нутром чую. Аккуратно встаю, и медленно иду в сторону дома. Я ощущаю себя как олень, которого только что загнал, и неспроста — кто-то следит.
Сигаю в сторону пещеры как можно быстрее. Тут же послышался шорох где-то позади. Тени начали плясать туда и сюда, я бегу без остановки. Они везде, слева, справа, сверху, видимый мир исчезает...
Уже горит грудь, но я не оглядываясь, молю Луну, чтоб это прекратилось.
Удар в бок и тьма смыкается.
Я открываю глаза.
Дома.
«У тебя жар — бросил Дед — спи ещё». И все же я оглядываюсь. Где то рядом ерзает сонная малышня, однако остальных волков нет, видно все ушли по делам. Все ещё не могу поверить, что лес, туша, страшные неведомые тени были лишь сном. Я попытался встать, но ломка сразу валит меня обратно. Меня трясёт. Мне холодно.
Дед, видя это, ложится рядом, стараясь согреть меня. В нос ударил запах старика, но это приятно. Тепло исходящее от старого тела, навивает мысли о спокойствии и уюте, а их не было давно, и я не замечаю как сильнее «укутываюсь» в Деда.
Своды пещеры становятся все темнее и темнее, серая шерсть становится какой-то далекой. Мир становится далёк.
Появилась точка, множество белых переливающихся точек. Спустя мгновение они образуют реку. Я пытаюсь дотронуться до них и они рябью уходят в пространство. Я поднимаю голову и вижу это...
Огромный глаз пронизывает мою тушу насквозь. Я чувствую себя маленьким и без шерсти, хочется сжаться и спрятаться, но ничто не улизнёт от этого ока.
Глаз моргает, сон развеивается. Голова уже проснулась, но тело все ещё лежит онемевшим. Так лень вставать, я наслаждаюсь теплом утренней дремы, так сладко просто лежать.
Втягиваю носом воздух - пахнет лесом. Тонкий запах птиц и грызунов разбавляют резкий запах смолы, сырой запах земли и грибов нагоняют лёгкую грусть. Ушей касается солнце, чувствуется осенняя мокрая жара. Свист и шорохи наполняют пространство, придавая жизнь миру с закрытыми глазами. Но откуда солнце в пещере?
Я открываю глаз, и острая боль пронзает его. Множество листьев посыпались внутрь, меня прижало ими, даже где-то трава окутала лапы. Хочу встать, но сразу накатывает сильная слабость. Поборов свою лень все же умудряюсь отряхнуться и оглядеться. Передо мной дуб, довольно знакомый. Слева зияет пещера, справа шумит речка.
Что же произошло? Почему я здесь?
Последнее что помню, что болел, но как долго я спал и спал ли? Почему меня притащили сюда — к старому дому сестёр?
Много вопросов роятся в голове, но они все об одном. Я решаюсь зайти внутрь пещеры. Чёрная дыра, ведущая в недра пещеры, манит меня. Лёгкий гул доносится из тьмы, но как ни странно я не могу разглядеть что либо. Опираясь на стену, сплетенными лапами пробираюсь внутрь. Глаза медленно привыкают к мраку. А здесь гораздо суше, чем снаружи. Ничего не изменилось.
В голове всплыли воспоминания о, горестном событии и сразу почудился старый волк, прислонившийся к стене. Он немой тенью полусидел у стены с пустым взглядом в никуда.
Когда волк поднял безмолвные глаза полных грусти и странной радости, в которых читался только один вопрос: «Как они?». Спустя мгновение он проваливается в стену и исчезает. Ноги подкосились, и я болезненно бухнулся на бок.
Сводит живот, хочется есть, тело само просыпается. Но я слаб, очень слаб, как поймать кого-либо? Встаю, и аккуратно волочусь на выход из пещеры. Яркий свет бьет в глаза, но тут же гаснет.
***
