Невозможное возможно
Для многих пустыня представляется бескрайним безжизненным пространством, заполненным песком. Но на самом деле пустыни не одинаковы. Их объединяет исключительно малое количество осадков, в результате чего жизнь ограничена и активизируется после сезонных дождей или таяния снега. А почвы - они хоть и бедные, но самые разнообразные.
Мы работали больше в глинистых пустынях Южного Устюрта. И этот район богат карстовыми образованиями. Периодически на Устюрт приезжают спелеологи, но до конца весь его карст до сих пор не изучен.
Для образования карстовых процессов нужны определенные условия. Но на Устюрте их нет. А есть в принципе некарстующиеся мягкие известняки, отсутствие водных потоков и очень сухой климат.
Да, Устюрт на всей его площади — пустыня. И очень сухая пустыня. Но весной и осенью на плато есть несколько часов, когда выпадают обильные грозовые осадки. Да, эта вода практически мгновенно проходит сквозь рыхлые породы неогена, не задерживаясь на поверхности, но плотность ее потока такова, что этих часов хватает, чтобы смыть результаты годовой работы ветровой и химической эрозии в полостях.
Такие выводы сделали спелеологи Казахстана, обследовавших карст на своём Устюрте (2012 г.). А мы работали пораньше и поюжнее.
И мы не раз были свидетелями этих страшных кратковременных ливней и бурных потоков. Вода стекала с огромных площадей плато в овраги и провалы и уходила под землю на глубину 30-40 метров.
Там, где был наш стационар, неподалёку имелось древнее кладбище 13-14 вв. н.э. А низина между чинками(обрывами) была тогда местом земледелия, о чём свидетельствовала сохранившаяся система орошения.
Так что нам до сих непонятно, образовались полости в известняках нашего района, когда там текла река Амударья (а она сменила несколько русел за свою историю). То ли это процессы выветривания и вымывания.
Тем не менее карстовые образования мы находили постоянно. И они часто преподносили нам сюрпризы в виде гнёзд хищных птиц на обрывах и островков интересной растительности на дне. Карст был у нас в виде пещер с входом на склоне обрыва или оврага и в виде провалов и воронок. По всей вероятности это были бывшие пещеры с обвалившейся "крышей".
Наши провалы
Одним из первых провалов была "Волчья яма", название получившая из-за логова волка, которое обнаружили там ребята. Провал глубиной чуть более 40 метров с водой на дне находился прямо у автомобильной дороги. Иногда сюда пригоняли на водопой овец и качали воду наверх, чтобы напоить отару. Но вода была солёная и горькая. Когда у нас были проблемы с пресной водой в первые годы работы, мы пытались этой водой помыться и постирать одежду. Мыло мгновенно сворачивалось в хлопья. И даже стиральный порошок плохо помогал сделать одежду чистой.
Но сюда приходили на водопой архары. Как-то мы нашли там парочку крякв. Видно заблудились на пролёте и плавали на водной глади размеров всего-то 20 на 30 метров.
Ещё у нас была "Беркутиная яма". Это глубокий провал, около 20 метров, но не широкий, почти круглый диаметром около 50 метров. Там на обрыве время от времени гнездился беркут. А в его гнезде - индийские воробьи. И по стенкам провала сооружали свои гнёзда стрижи. На дне ямы рос тамарикс, что говорило о близком залегании грунтовых вод.
И вода была! Она была в пещере неподалёку от провала, вход в которую ребята всё же нашли.
Под старинным кладбищем располагался провал, окончанием которого была пещера. Но и сам провал был замечателен тем, что был доступен для обследования. На обрывах карста длиной 400 метров, шириной 150 и глубиной 10-15 метров в нишах постоянно гнездилась пара филинов. И место было у них настолько удачное для наблюдений орнитологов, что этот провал назвали "Филинья яма". Гнёзда располагались как правило под верхними выступающими плитами. И к ним можно было забраться снизу и наблюдать за кладкой и вылупившимися птенцами.
Когда у нас появился транспорт (мотоцикл, а потом автомобиль), мы отъезжали от стационара на 40-70 километров и нашли десятки карстовых провалов на южной оконечности плато Устюрт. Они были либо круглой либо овальной формы, глубиной от 20 до 40 метров и диаметром от 30 до 100 метров. В какие-то можно было спуститься, а некоторые были недоступны из-за резких обрывов.
Часто наличие воды помогали распознать растения. Это тамарикс, тростник и редкий краснокнижный ягодный кустарник мягкоплодник критмолистный.
Провалов с таким набором видов на дне было немало. Недаром оконечность Южного Устюрта - убежище архаров из-за наличия водопоев. Следы их, да и самих баранов мы видели постоянно. То отдельные пары, а иногда и целые стада с приплодом. Для этого краснокнижного вида стадо в 20-30 голов - уже хорошо.
Карстовые образования находились не только на плато, но и под обрывами Устюрта. Это были галереи низких (до 3 метров высотой) полостей гораздо скромнее, чем наверху. Но они соединялись между собой проходами, образуя разветвлённую сеть мелких пещер. В некоторых пещерах крыша обвалилась. И это позволяло проникнуть вниз и обследовать лабиринты.
Мы нашли там иглы дикообраза, хотя ни разу не видели его живьём. А в дальнем зале Володя нашёл уже побелевший человеческий череп а рядом два черепа лошади. То ли пастух, то ли басмач, то ли путник, заблудившийся по дороге к Каспийскому морю или обратно в Ташаузский оазис. А может это кто-то из племени Джан, о котором писал в своей повести Андрей Платонов ("Джан", 1934)...
Наши пещеры
Под старинным кладбищем находилась самая настоящая пещера глубиной более 100 метров, шириной 30-50 метров и сводом выше 15 метров. В глубине и темноте имелось место отдыха волка.
Но видели его там всего раз. Это была вполне доступная пещера. Там было прохладно, и кто знал, вполне могли переждать дневную жару при переездах. Потому что и кладбище, и пещера находились рядом с автомобильной дорогой. Правда грузовики (с верблюдами или с бахчевыми) проходили по ней от силы раз в месяц.
Вторую пещеру в районе стационара ребята нашли по следам архаров. Горные бараны и другие животные спускались на водопой, хотя вход был достаточно узкий и мало заметный, а спуск - очень крутой. Освещенность в пещере была почти на нуле. Когда к нам приезжали спелеологи, то они помогли со своим оборудованием исследовать этот объект.
Вот рассказ мужа, который спускался в эту пещеру со спелеологами.
"Спуск был очень крутой. И когда мы с Сергеем нашли эту пещеру, то не рискнули спускаться. Но когда появились спелеологи, у них было специальное оборудование: верёвки. И по веревкам мы стали спускаться. Спуск был примерно метров 50 вниз под уклоном порядка 45-50 градусов. На камнях и глине были многочисленные следы от копыт и когтей диких животных. Примерно в 50-60 метрах от входа тоннель 5*5метров стал расширяться, спуск стал более пологим. Мы вошли в огромный зал высотой больше 20 метров и длиной около 100 метров.
По центру зала была осыпь камней, а по краям стояла вода. Вода была такая прозрачная, что мы не заметив вступили в неё. Примерно на половине зала осыпь закончилась, и дальше шла гладь озера. У спелеологов был надувной матрас. На нём один из них сплавал до конца галереи, метров 20-30. Вода была абсолютно прозрачная и в свете фонаря было видно, что дно уходит вниз в виде сифона далеко вглубь. Спелеологи сказали, что необходимо подводное оборудование, чтобы посмотреть, куда уходит сифон. Но такого не было у них. Поэтому куда ведёт сифон, осталось загадкой.
В завершении посещения этой пещеры мы как первооткрыватели оставили бутылку с запиской и перечислением фамилий всех спустившихся. Бутылку оставили в центре зала на вершине осыпи, соорудив там предварительно тур из камней"
Надо отметить, что камни над входом в эту пещеру были покрыты зелёным мхом. Видимо это и есть признак водопоя в пустыне. Точно такой же вход в пещеру ребята обнаружили в 70 км севернее нашего стационара. К входу вела натоптанная тропка. Но спуск опять был очень крутым, а они не обладали навыками и оборудованием спелеологов. Оставалось лишь констатировать факт, что места водопоев в районе заповедника имеются, и доступны для архаров, которые тогда охранялись в Туркмении.
В осеннее время мы обследовали природу всей Ташаузской области, потому что нас конечно же интересовали чинки (обрывы), как места гнездования редких хищных птиц. Так мы попали на останец Бутентау в северо-восточной части исследуемого района. И там увидели уже рукотворные пещеры. Жилища древнего туркменского племени были выдолблены в 40 метровом чинке на высоте примерно 20-30 метров от земли.
В настоящее время склоны кое-где осыпались, и в пещеры можно забраться. А вот в те давние времена скорее всего использовали лестницы. В южных регионах пещерные города - не редкость. Например, в Крыму их только девять. Интересен сам факт использования природных укреплений для жизни человека в таких далёких друг от друга местах.
Именно такие пещеры в историческом плане интересовали спелеологов-археологов из Подмосковья, которые приезжали к нам в далёком 1982 году. Больше на нашей памяти спелеологов в заповеднике не было. Поэтому такой интересный в геоморфологическом плане район остается очень малоизученным. Тем более, что карстовые процессы всё ещё продолжаются.
Другие рассказы о Туркмении, её природе, и нашей жизни и работе в туркменском заповеднике читайте в подборке:
Приятного чтения! С уважением, Елена
#Туркмения #карст_Южного_Устюрта #работа_в_Туркмении #пещеры_северной_Туркмении