Воскресное ноябрьское утро. Совсем не по-осеннему солнце слепит глаза, отражаясь от покрывшейся легким инеем земли. По Черемшанскому хребту дубовый лес спускается до самой Волги, а чуть дальше на холме зеленеют реликтовые сосны - потрясающий вид! Собираюсь в путь, чтобы поставить еще одну галочку в воображаемом туристическом блокноте - своими ногами пройти к знаменитой Пещере монаха и посетить еще пару не менее интересных здешних мест.
Бодрым шагом поднимаюсь к санаторию "Пещера монаха", он же Черемшаны-1. В последний раз приходилось бывать здесь 22 года назад, еще будучи школьником я отдыхал здесь в зимние каникулы. Уютные двухэтажные домики, в которых мы жили два десятилетия назад, уже давно снесены. На их месте новые просторные домики, построенные, как говорят местные, по германской системе - с отдельным входом в каждый номер. На прудике, не замерзающем даже зимой, ждут завтрака вполне упитанные утки. Отдыхающие и работники санатория научили пернатых кормиться по графику три раза в день. К назначенному часу уточки уже ждут кормильцев у деревянного понтончика.
По санаторным дорожкам в ранний час гуляют отдыхающие, всматриваясь в бюсты великих русских писателей. В Черемшанах необычайно целебный воздух. Воздушные ванны в ущелье, окруженном дубовым лесом, крайне полезны. Говорят, что почва здесь по особому ионизирует воздух. По мне, особая атмосфера этих мест объясняется куда проще - в радиусе 100 километров нет ни одного загрязняющего атмосферу завода... Прохожу санаторий от начала и до конца, к собственному удивлению не вызвав никаких вопросов у охраны учреждения. К слову, несколькими днями ранее директора здравницы Андрея Ремизова уволили с должности после дюжины лет работы в санатории. Формально - за сомнительные закупки, но у работников поползли слухи, что "Пещеру монаха" и вовсе собираются приватизировать какие-то москвичи.
От санатория к самой Пещере предлагается добраться по эко-тропе. Модным нынче словечком назвали облагороженную дорожку к местной достопримечательности. На входе - ворота с закрытым шлагбаумом, рядом касса - заплатите за вход 100 рублей. Сама идея брать деньги за проход в лес невольно отсылает к знаменитому входу в Провал, за вход в который предприимчивый Остап собирал деньги в романе Ильфа и Петрова. Я бы и рад заплатить, но касса работает с 10-ти утра, а на часах еще нет и 9-ти. Возьмите на заметку этот простой лайфхак. Кто рано встает... Впрочем, в 100 метрах ниже к тропе есть еще один проход без всяких касс и в любой час.
Добираясь к пещере, понимаю замысел отшельников забраться поглубже в лес. Первая горка дается легко, на спуске близ Петрянинского родника построена приличная беседка, где можно перевести дух. Далее еще полкилометра до смотровой площадки с великолепным видом на Волгу. Несколько лет назад здесь построили стальную смотровую площадку, но будьте осторожны. Чересчур крутая лестница норовит поломать на ней ноги. Испытывающим страх высоты забираться наверх не рекомендую.
От площадки до самой пещеры еще километр и это самый сложный отрезок пути. 1000 метров в гору высотой около 300 метров - настоящее испытание для неподготовленного человека. Но к пещере идут и стар и млад. На обратном пути встретил несколько туристических групп с измотанными лицами и одним и тем же вопросом: "Далеко ли еще до пещеры?". Дабы утомленные походом туристы отвлекались на полезное, на тропе установлены несколько стендов с информацией о растениях и ползучих гадах, обитающих в этих местах. Многие из них - краснокнижные.
Шаг за шагом приближаюсь к сакральному месту. В XIX веке в пещере жил отшельник по имени Серафим. По преданию старец не утруждался ежедневными походами в поисках пропитания - приготовленную пищу ему приносили женщины из села Подлесное, считавшие Серафима хорошим лекарем-травником. А может быть просто из сострадания к старику. В начале прошлого века в пещере жила старушка Феодора, в 1914 году ее посетил знаменитый хвалынский художник Кузьма Сергеевич Петров-Водкин. Пещеру окутывают десятки разных легенд, едва ли проливающих свет на тайну ее основания. Многие посетители чувствуют здесь потусторонние силы и даже помутнение рассудка (такое бывало у тех, кто пытался переночевать в пещере).
Я же забираюсь в лаз с любопытством и без особого страха. Вопреки ожиданиям, лазы ведут к совсем крохотным, тесным помещениям, где едва ли можно лечь во весь рост. По преданию, старец Серафим умер здесь же и долгие годы его прах оставался нетленным. На выдолбленной в меловой стене полочке кто-то оставил иконки, покрывшиеся пылью. Но поражает не это. Буквально все стены исписаны надписями посетителей, решивших увековечить свои имена в сакральной пещере. Некоторые датированы 1950-ми годами. Увы, это есть вандализм чистой воды. Объясните, зачем пришедшему в сакральную пещеру знать, что здесь когда бывал (большими буквами) "ЧИКОБАВА". Фамилия-то у хвалынчан на устах: известный местный фермер высосал целое реликтовое озеро в уже упомянутом Подлесном в полутора километрах от пещеры.
Более непонятна страсть нашего человека повязать у пещеры ленточку из ткани и даже обыкновенного полиэтиленового пакета. Сотрудникам Национального парка, на территории которого расположена пещера, приходится ежегодно очищать от повязанных ленточек вход в пещеру. Для сохранения объекта вход в пещеру четыре года назад был накрыт незамысловатой двускатной крышей, что оценили далеко не все. Зато крыльцо теперь препятствует попаданию дождевой воды в грот, что спасает от дальнейшего его разрушения. По еще одной легенде, прежде пещера была куда просторнее, но из-за обрушения одна из просторных комнат оказалась замурована. Покидаю Пещеру монаха с багажом впечатлений и белыми от мела штанами, впереди последняя точка утреннего маршрута.
О печальной истории санатория "Родник" (или Черемшаны-3) наши читатели знают из публикаций "Сути". Еще три десятка лет назад это был несомненно лучший санаторий Хвалынска, а нынешняя "Пещера монаха" во многом уступала своему соседу. Но в 1990-е "Родник" приватизировали, а потом он оказался не в самых чистоплотных руках. Еще в прошлом десятилетии лагерь принимал на летние смены детишек, но после 2014 года в нем разместили беженцев из Донецкой и Луганской Народных республик. Когда они разъехались, лагерь навсегда опустел и "Родник" превратился в музей постапокалипсиса под открытым небом.
Сразу за выцветшей план-схемой санатория вверх по ущелью тянется поросшая мхом дорожка. Слева и справа - десятка три деревянных домиков разной степени разрушенности. Входы в дачки наглухо заколочены, но любопытным внутри делать нечего: у некоторых строений обрушились крыши, проломились веранды и лестницы, так что заходить внутрь совсем не безопасно. Особенность "Родника" в его богатом скульптурном комплексе. Бетонные атлеты и пионеры, склонившийся к воде медведь и даже классика советской довоенной скульптуры - "Девушка с веслом" ныне осыпаются и разрушаются местными жителями.
Старая танцплощадка с небольшой эстрадой примыкает к живописному пруду, образованному родником с вкусной и чистейшей водой. Прежде по водной глади можно было покататься на катамаране и лодке, а в глубинах пруда до сих пор водятся сазаны самых рекордных размеров. Все это окруженное лесом великолепие складывало эталон отдыха советского человека. В сети сохранились десятки фотографий санатория Черемшаны-3, сделанных отдыхающими еще в довоенное время.
Санаторий основал у подножья Хвалынских гор небольшой пригородный поселок для своих работников, которому и дал свое имя. В нескольких домах на улице Озерная до сих пор живут около 30 человек преимущественно старшего возраста. Здесь нет магазина, в прежние годы из города приезжала автолавка с продуктами. Сюда не ходит общественный транспорт, в поселке неважно ловит сотовая связь, зато есть работающий таксофон. Но местные готовы на что-то менять красоту этих мест, целебный воздух хвалынских гор, тишину и неторопливый темп жизни. То, чего нам, горожанам, всегда так не хватает.
Автор: Борис Заправски