С декабря прошлого года на российских улицах периодически можно увидеть видеть ВАЗ-2109 с самодельным макетом баллистической ракеты на крыше и лозунгом «Вернуть полетное задание» или «Полётное задание — на Вашингтон». «Сарматмобиль» — такое название получила машина — успел побывать в Казани, Набережных Челнах, Волгограде, Москве и других городах. Необычное транспортное средство неоднократно было замечено СМИ, а недавно целых семь подобных автомобилей устроили пробег в российской столице. В интервью NEWS.ru создатель «Сарматмобиля» Равиль Гарифуллин рассказал, как у него родилась идея проекта, что об этом думают люди и действительно ли России, по его мнению, нужно готовиться к ядерной войне.
«Удары по аэродромам в Энгельсе и под Рязанью стали последней каплей»
— Как у вас возникла идея создать «Сарматмобиль»? Была ли у проекта политическая подоплека с самого начала?
— Проект стартовал 8 декабря прошлого года. В нем нет никакой политической подоплеки. Речь идет о простой системе безопасности. 5 декабря 2022-го по согласованию с американскими военными по двум аэродромам стратегического назначения — в Энгельсе и под Рязанью — нанесли удары. Это стало последней каплей.
Я все время заявлял, что нам нужна равная неделимая безопасность в том формате, о каком говорит глава государства. Так, собственно, и родился этот проект. Он о том, что нужно вернуть полетные задания (для ядерных ракет. — NEWS.ru) на Вашингтон для нашей гарантированной безопасности. Это мы и написали на нашей машине.
Наша безопасность была утеряна в 1994 году, когда был подписан трехсторонний договор между Великобританией, США и Россией о том, что Москва не будет наносить удары по центрам принятия решений. Таким образом мы себя подставили под удар, а все эти глобалистские террористы ринулись раздирать территорию нашего единого Отечества.
— Кто поддерживает ваш проект? Помогает ли государство?
— Наш проект поддерживается всем российским народом. Я объездил всю европейскую часть России, проехал 90 тысяч километров, и на протяжении всего этого маршрута люди ликуют. Они понимают, что если мы не будем адекватно реагировать на угрозу, если мы не будем реагировать на вызовы, которые бросает Североатлантический альянс, то у нас не будет вообще никаких шансов.
Люди дают нам копеечку на бензин, на проживание, на все остальное. Денег хватает как раз впритык. Это народный проект. Нас финансируют не какие-то политические организации, партии, не какие-то там денежные структуры. Нет. Простые люди дают нам по 150, по 200 рублей.
«Я все время ездил в облаке внимания»
— А в целом люди позитивно относятся к «Сарматмобилю» или нет?
— Я все время ездил в облаке внимания. Люди, проезжая мимо, фотографируют. Путешественники, иностранцы, студенты — все снимают. Как-то я решил ехать в Белоруссию, посетить места воинской славы своего деда, который участвовал в отряде [Сидора Артемьевича] Ковпака. И там люди тоже положительно встречают.
Там случай вот какой был. Один неадекватный человек брызгался, кидался. Ему не понравилась ракета на машине, лозунг «На Вашингтон». Он говорил: «Ты войну хочешь, ты хочешь нашей гибели». Я ему говорю: «Ты читай, что там написано. Наша безопасность». Он согласился. Но потом этот человек все-таки написал заявление в полицию о том, что у меня в машине якобы есть что-то запрещенное. Меня останавливает наряд полиции, сотрудники звонят этому мужчине и начинают спрашивать подробности. Меня потрясло их уважительное отношение.
А вот другой случай. Ездил я в Минск. Дело было на заводе колесных тягачей, ракетовозов. Пять часов утра. Там в это время как раз смена менялась: выходят полторы тысячи человек и столько же заходят. Подходит ко мне из темноты мужчина, жмет мне руку, говорит: «Равиль, мы следим за вами, мы волнуемся». Это меня так тронуло.
В Белоруссии люди следят за тем, что происходит у нас. Они ждут отмашки от своего «большого брата» (России. — NEWS.ru) для того, чтобы попросить этих капиталистов не управлять их страной, да и Россией тоже.
— Бывали ли неприятные инциденты? В августе 2023 года в Волгограде вас задержали сотрудники ДПС за «разжигание ненависти к американскому народу». Как вы к этому относитесь?
— История там была очень интересная. Дело в том, что перед этим в Волгограде прошло какое-то радикальное мероприятие, и местные правоохранители подумали, что я приехал поддержать тех ребят. Я тогда знать не знал, что там (в Волгограде. — NEWS.ru) кто-то выходит и что-то скандирует. Это никто и не обсуждал. Там просто какой-то человек на эмоциях вышел, начал что-то говорить. Полицейский его заметил, но подумал, что я тоже туда для этого приехал. Когда выяснилось, что у меня совсем другая акция и что она идет с 8 декабря, они извинились. Я, конечно же, не обижался на них.
Подобные инциденты были только в начале становления проекта «Сарматмобиль». В общей сложности меня задерживали не больше 30–40 раз. Если посмотреть на протяженность маршрута, который я проехал, — 90 тысяч километров, — это вообще ничто.
«Если к ним хоть одна ракета прилетит, их пирамида рухнет»
— Своим проектом вы выступаете за возвращение полетного задания для ракет с ядерными боеголовками. А допускаете ли вы в целом возможность ядерной войны?
— Если человек был в горячих точках или хотя бы просто ходил в драки, он всегда в уме просчитывает риски. Он будет думать, что должен с первого раза сбить противника с ног, а потом добить его. Со странами то же самое, они тоже просчитывают риски: кто может напасть, что за соседи и как с ними взаимодействовать. Это называется конкуренцией наций. Нации конкурировали всегда и будут конкурировать дальше.
Например, в Америке другие ценности, не такие как у нас, у них ценности — это финансы и все подобное. Там больше всего активов. Они умеют считать риски, они прекрасно понимают, что если к ним хоть одна ракета прилетит, то они не смогут перейти на следующий уровень госстроительства, вся их пирамида рухнет.
Владимир Владимирович Путин специально выбрал это время, он не стал дальше отпускать ситуацию. Мы сделали ответный шаг.
«В 1991-м произошла кровавая передача госуправления семибанкирщине»
— Вы имеете в виду ситуацию со сдерживающими договорами — приостановку ДСНВ, выход из ДОВСЕ?
— Дело не в договорах. Они (Запад. — NEWS.ru) эти документы не ратифицировали. Это мы брали на себя личную ответственность за то, что будем мягкие и пушистые. Поэтому мы получили то, что имели: общественным мнением занимались иностранцы, финансы находятся у стран НАТО, наших врагов.
1991 год. Кутузовский проспект. Стоят танки и стреляют по Белому дому. Тогда произошла кровавая передача госуправления так называемой семибанкирщине. Вы когда-нибудь видели, чтобы произошло обратное, чтобы банкиры отдали свою власть? Мы по-прежнему скупаем фьючерсы за границей, поставляем руду и газ на Запад. Россия все это отдает за нолики в их банках, а потом они эти нолики арестовывают. Это касается всех ресурсов.
Из этого катастрофического положения, в которое мы попали в минуту своей слабости, нужно выходить. Мы должны возвращать законы и права на круги своя.
«Соратники сказали, что у меня лучше получается на волонтерском фронте»
— Фонд «Волонтеры фронта», в котором вы работаете, занимается гуманитарной помощью российским бойцам. Расскажите, пожалуйста, чего не хватает российским военнослужащим в зоне СВО?
— Нашим бойцам есть чем питаться, во что одеваться, из чего стрелять, чем копать, чем греться. Но трудности со снабжением все же имеются. Это касается сложных электротехнических средств, таких как камеры видеонаблюдения, приборы ночного видения, противоосколочные плащи. Последние мы делаем в нашей научной роте.
Мы возим не какие-то носки, а то, что солдату нужно для сохранения жизни. Квадрокоптеры, например. Также мы поставляем туда средства борьбы с дронами, например сеткострелы (спецсредства для нейтрализации малых беспилотных аппаратов. — NEWS.ru).
— Вы не думали лично принять участие в боевых действиях на Украине?
— Я уже пробовал. По годам не подхожу. Когда я пошел в прошлом году добровольцем, я сначала хотел в батальон «Ахмат». Мне 50 лет, поэтому меня не пустили. Потом я попытался попасть в [добровольческий отряд] «БАРС», и там тоже по годам меня не взяли.
После этого наши соратники и мои друзья, которые сейчас принимают участие в боевых действиях, сказали, что у меня лучше получается на волонтерском фронте. То есть решение заниматься гуманитарной помощью было коллегиальным. Наша задача в том, чтобы российские солдаты оставались в живых.
За все это время мы отвезли в зону СВО гуманитарки суммарно больше чем на 12 миллионов рублей. Если бы я находился там, у меня все это сделать не получилось бы.
Читайте также:
«Это все подошло к концу»: Егор Кончаловский назвал проблему России
Праздник 15 ноября: история и значение Всероссийского дня призывника
«Досадно»: Ходаковский раскритиковал открытие памятника Сталину
В каких военных конфликтах Россия участвовала при Путине, кто победил
«Не слышал, чтобы вез помощь»: продюсер Киселев о неучастии SHAMAN в СВО
Больше интересных и эксклюзивных новостей — в нашем телеграм-канале