Холодный ноябрьский ветер трепал дрожащие деревья, разбрасывал облетевшую листву, швырял струи дождя в плотно закрытые окна. Кошки, нахохлившись, сидели на подоконнике, и угрюмо смотрели на вихри мокрых листьев.
- Нет, это невыносимо! – заговорила, наконец, пушистая серая Беатриса, нервно дернув хвостом. – Они совершенно о нас не заботятся! Зачем, в конце концов, эта парочка забрала нас к себе, если они не чувствуют к нам никакой любви?
- Да-да, - горячо поддержала ее маленькая юркая Бусинка. – Я прекрасно чувствовала себя на веранде, а эта… схватила, понесла, в глаза что-то лила! Изверги…
- Ну, Бусь, на веранде тебе сейчас было бы невесело, да еще с больными глазами, - разумно возразил Кузя, крупный белый кот с полосатой спиной, - посмотри, что за окном творится.
- Это здесь, в этом противном городе, такая гадость, - упрямо возразила Буся, и нахохлилась еще больше, - а на даче все прекрасно, и солнышко светит. И зачем только они нас сюда привезли?
- Вот-вот, - ехидно добавила Беатриса, - привезли в мой дом всяких… Впрочем, я не о том. Порядочные люди, - продолжала она после неловкой паузы, - кормят своих любимых кошечек, а эта!.. Кусочка у нее не выпросишь, просто крохотного кусочка. Я, можно сказать, наизнанку выворачиваюсь, прямо умоляю – ну пожалуйста, пожалуйста!.. А она…
Беся горестно опустила мордочку, спрятав нос в пушистый воротник.
- Правильно говоришь, Бесь, - вздохнул Кузя. – А мне вообще какую-то гадость сейчас в рот совала, совала… Видит же, что гадость, а все равно пихает. Я морщусь, но есть приходится, а то вообще голодный будешь ходить.
- И мне поесть нормально не дает, - всхлипнула Буся. – Я так никогда-никогда не вырасту.
Кошки посмотрели друг на друга, отчаянно жалея себя.
- А знаете что! – проговорила вдруг Беся. – Нам надо уйти. Пусть потом жалеют, что остались без таких милых, хороших кошечек.
- Куда это мы уйдем? – опасливо переспросил Кузя.
- Куда-куда… За дверь! Куда эти уходят. Я уверена, что там, за дверью полным-полно настоящих, хороших, добрых хозяев.
- Точно знаешь? – спросила Бусинка подозрительно, почесав за полосатым ухом.
- Сама подумай, Бусь. Все человеки, кто к ним приходят, гладят нас, ласковые слова говорят, за ушком чешут. Я думаю, эти специально к нам редко всех пускают, чтобы нас не забрали. Правда, они нас тоже чешут...
- Правильно! – подпрыгнула Буся. – Айда, ребята! Только… - она испуганно обернулась на окно, - а вдруг хозяев не окажется, а там мокро…
- Ну и прекрасно! – заговорила Беся убедительно. – Будем сидеть в подвале, мокрые, голодные, несчастные, - она уже плакала, - представляешь, как эти будут переживать! Как они будут чувствовать себя виноватыми! Как будут нас искать! Как потом будут пылинки сдувать, когда нас найдут!
- А если не найдут?.. – тихо и мрачно произнес Кузя.
Картина, нарисованная Беатрисой, была так убедительна, что кошки вздрогнули и прижались друг к другу – им уже мерещился холодный смрад подвала.
- Вот что, - убедительно продолжил Кузя, подводя конец дискуссии. – Хватит ерундой страдать, девчонки. Никуда мы не уйдем. Хоть и горько здесь, хоть и тяжко, - его голос дрогнул, - но, какой-никакой все же дом. Потерпим… Да и этих нельзя нам одних бросать. Все же, наши человеки, и мы за них отвечаем. Пошли спать.
Кошки спрыгнули с подоконника и отправились на диван. Уютно свернувшись в мягких лежанках, они задремали, и им снились такие же уютные и мягкие сны…
- Милый, пора вставать, - женщина ласково потормошила спящего мужа. – Доброе утро!
- Доброе! – муж потянулся поцеловать жену. – Как там хвостатые?
- С ума они меня сведут! – рассмеялась женщина. – Беся с утра опять выкаблучивает. Мама, я такая голодная…всю ночь не евши… но этот корм я не хочу, и этот не хочу, а этот вообще фу! Накормят, в конце концов, несчастную голодную кошечку? А паштета последний пакет, надо будет заказать, как магазины откроются. Кладу ей паштет, ставлю на стул, чтобы сладкая парочка не отобрала.
Женщина отдернула шторы, впустив в комнату тусклый утренний свет.
- Ох, мерзкая погода! Ну вот, Кузя два кусочка съел и сидит, смотрит на меня выжидательно. Ну откуда этот паразит хвостатый взял моду – есть с ладони? Приходится стоять согнувшись, как каракатица, и скармливать этому негодяю с руки. Буся тут тоже суетится. У нее в миске корм тот же самый, но она лезет носом в мою ладонь – а вдруг у Кузи вкуснее? А в его еде лекарство, ей нельзя, приходится ее отодвигать. Ну что, второй рукой беру ее корм и пичкаю эту маленькую вредину. Так и завтракаем – одна на стуле, двое с рук. А сейчас наелись, и дрыхнут.
Мужчина засмеялся.
- Что делать, мать? Терпи! Котодети – они такие.
Проходя мимо дивана, он ласково потрепал по ушам троих спящих питомцев. Кошки повозились, и продолжили сопеть носами.
Начинался очередной день.
