Папа держит меня на руках, мне не больше года. У папы густая, темная шевелюра, колючий свитер в снежинках, большие руки и теплый взгляд. Он с любовью гладит меня по едва заросшей макушке, прижимая к себе и щекой я чувствую папин колючий свитер и какой папа большой, надежный, как мне хорошо у него на руках. Я каждой клеточкой чувствую его любовь, готовность оберегать меня, как же с ним хорошо и надежно, он обнимал меня, как никогда. Я чувствую, как он счастлив и никак не может поверить, что у него есть семья, ребенок… Но эту любовь и счастье он не может испытывать постоянно, между нами как будто есть преграда, будто постоянно вклинивается НЕЧТО…
Я пытаюсь удержать в сознании мгновение счастья, смакуя и рассматривая его как бы со стороны.
По груди стало разливаться тепло, а из закрытых глаз брызнули слезы.
В этот момент картинка начинает расплываться, в нее вклиниваются более поздние сцены, где папа пьяный, в майке, где мне страшно, но я все еще пытаюсь удержать те мгновения счастья рядом с первым мужчиной в жизни.
– Дочь, я не смог, меня разорвали на куски, прости! - голос папы прозвучал очень отчетливо и где-то совсем рядом.
Слезы градом полились из закрытых глаз. Я вдруг поняла, что папа просто не справился, что ему, как и мне сейчас - было страшно, что он не смог пересилить свои страхи, выйти к людям, честно проживать все эмоции. Он из страха держал заключенных в своей башне, возводя стену, устанавливая свои правила поведения и боялся, что мы вырвемся и сбежим от него. Я прочувствовала до глубины своего сознания, что так изощренно он любил, а иначе не умел.
В этот момент я чувствовала себя чем-то бОльшим, чем просто я, чем тело, чем мои мысли. Тело расслабилось настолько, что показалось будто я парю в воздухе, оно стало целостным, в голове прояснилось.
В один момент все пазлы сложились: я должна его простить, чтобы в новом воплощении он смог быть счастливым и выполнять свое призвание, реализовать свое созидательное начало, а не избавляться от груза прошлой жизни.
Неужели тот ад, что мы с мамой прошли вызван лишь концепцией страха, убеждениями, в которые он поверил, испугался и с лихвой выплеснул свои страхи на окружающих людей? Неужели в его жизни был такой ад, о котором он не рассказывал никогда? Неужели у него свой ящик Пандоры, в который он так и не отважился заглянуть?
Мне было непривычно даже думать о нем, как о человеке, со своими страхами, со своими программами и жизненным опытом, который ему никто не помог пережить.
Тогда я поняла, что эти секунды были отведены, чтобы я хоть краем сознания смогла зацепить, что иначе - возможно, что жить с обидами - это как таскать мешок камней всегда и с собой, а вместо того, чтобы оставить их в прошлом, мы нередко оберегаем свои обиды, как величайшие сокровища.
– Прости меня, пап! - я заливалась слезами, грудную клетку распирало от каких-то невыраженных чувств, мне не хватало воздуха от внезапно обрушившегося на меня понимания, от осознания ЧТО я таскала с собой столько лет.
Первые несколько секунд я ощущала какую-то потерю, вытирала слезы, а Катя уже подвигала мне стакан воды и держала за руку.
– Это невероятно! - я заплаканными глазами смотрела на нее и не могла больше произнести ни слова.
– Понимаешь, Катя, простить - не значит забыть. Эти воспоминания навсегда с тобой - это прошлое. Но в твоих силах повлиять на свое настоящее. Прощение нужно прежде всего самому прощающему - оно освобождает от того, что пожирает тебя заживо, убивает радость и способность к любви, близости открыто. - она прервалась, чтобы сделать глоток кофе.
– У меня как будто все схлопнулось, но мне удалось зацепить прощение, - я промокнула глаза салфеткой и рассматривала ее.
– Когда ты прощаешь кого-то, ты освобождаешь его от суда. И выпусти из себя все!
Я закрыла глаза и слезы снова полились ручьями. В сознании всплывали воспоминания о тапке, о колючем свитере в снежинках, сирень… Я плакала долго, пока не выплакала всю пустоту и темноту.
– Как мне простить их всех? - я сквозь слезы смотрела на нее и знала, что она понимает о ком я.
– Просто скажи это вслух! Держи намерение, оно позволит тебе проложить путь к прощению и этот же путь будет выходом к людям. Ты сможешь научиться им доверять и не бояться.
Инсайт
Внезапно я почувствовала, как ломит левую руку и кто-то кусает мои пальцы.
Я резко проснулась и с трудом пошевелила отлежанной рукой - кот Томас грыз мои пальцы.
Ничего себе - утро!
“Я прощаю тебя!” - звучало в моей голове.
Ну и ну! Снова яркий сон!
– Я прощаю тебя! - я произнесла это вслух и представила каждого из друзей по очереди, продолжая произносить это, пока что-то щипало глаза.
Сначала это было непросто, не то что произнести - даже подумать, ведь прощая, мы действительно больше не можем оставаться независимыми, когда мы прощаем - мы прокладываем путь к взаимоотношениям, к новому этапу.
Полдня я бубнила эту фразу. С ней на устах чистила зубы, варила кофе и готовила завтрак, делала уборку, прислушиваясь к новым ощущениям.
Затем пришло новое понимание, что дружба - это тоже программа. И когда мы ставим на чашу весов программу “дружба” и дело - часто выбирается “дружба”, ведь с самого детства нам говорят, что отношения - это самое главное в жизни, важно их сохранять, несмотря ни на что! Именно ради сохранения отношений мы остаемся рядом с теми, кто уже давно стал чужим человеком просто потому что так принято.
Именно поэтому нет и “предательства друга”, а значит и прощать не за что. Остается только удивиться, как мы присваиваем себе друг друга, а потом обижаемся.
Тот день стал невероятным.
Я прочувствовала невероятную благодарность к тем людям, что держали меня за руку.
Эпилог:
Прощение - это не волшебство и, наверное, невозможно простить резко и без остатка. Это большая работа.
Ну и прощая других, мы прощаем себя, ведь когда-то именно мы приняли решение обидеться.