- Бабушка, бабушка приехала, - кричали наперебой Дима и Алексей на весь дом.
Маша, не веря их словам, соскочила с дивана, вскарабкалась по батареям на окно – Вика разговаривает с какой-то пожилой женщиной, улыбается, обнимает.
– Машка! Бабушка приехала, - дёрнул её за юбку брат, она скользнула одной ногой по крашеной трубе и упала на пол, заревела. Лицо её исказилось, брат начал поднимать её за плечи, оглядываясь, не вернулась ли мама – влетит. Маша сама поднялась, оттолкнула Димку, побежала на улицу вся в слезах.
Братья с опаской снова переглянулись, но забыв о сестрёнке, побежали на улицу, обнимали бабушку, пройти в дом не давали, гроздьями висели по бокам, тяжёлые, уже не маленькие, им так хотелось тепла, немного ласки от родного человека.
- Ребята, пустите, - уговаривала Вика мальчишек, - бабушка шагу сделать не может из-за вас.
- Пускай, доченька, пускай! – сквозь слёзы улыбалась Софья Андреевна, - сколько же я вас не видела, какие вы большие стали, вот дедушке расскажу, обрадуется, он ждёт вас!
Мальчики отпустили хрупкую бабулю, руки у ней тёплые-тёплые, приятные, она гладила их по макушкам, а щекотало где-то в груди. Опять переглянулись два брата, многие принимали их за близнецов и внешне очень похожи, в одинаковой одежде не различить. Оля пожалела, что не отправила их в один класс учиться, всё равно не разлей вода.
- Нас? – поднял белёсую головёнку Лёша, в глазах безумный огонёк надежды.
- Вас ребят, вас!
Софья Андреевна, невысокая, аккуратная в теле, мягкими шагами поднялась по высоким ступенькам в дом, Вика с ребятами занесли две сумки за ней.
- Ба, почему не предупредила? – взволнованно, не зная, как угодить бабуле спросила Викуля, - мы бы встретили, такую тяжесть несла.
- Не волнуйся внученька, я с поезда сразу на электричку, даже в вокзал не заходила, с платформы на платформу. Мужчины помогли поднять в вагон, а тут… тут недалеко, - улыбалась Софья Андреевна, осматривала комнату детей. Многое изменилось после последнего их приезда, оно и понятно, столько лет они с мужем не приезжали к дочери.
- А почему дедушка не приехал?
- Приболел малость, на хозяйстве кому-то оставаться надо, нынче нельзя оставлять дом без присмотра. Как у вас дела, милая? Где мама?
- Она в посёлке у тёти Вари, наверное, - ответила Вика и присела рядом с бабулей, - Маша наверняка за ней побежала.
- Ах это Маша, я подумала соседская девочка, даже не поздоровалась. Какая ты большая стала, - погладила внучку по руке Софья Андреевна, - красивая!
Вика отвернулась, стараясь сесть так, чтобы меньше видно было её кривую на один бок спину.
- Рассказывай, как у вас? – поправила строгое серое платье на коленях Софья Андреевна и придвинула к ногам одну из сумок, открыла, начала доставать баночки с вареньями и соленьями. Пакеты с костюмчиками, рубашками, курточку для Маши достала, бережно распаковывала, наверное, прогадали с размером, не такая уж маленькая самая младшая в большой семье.
Вика рассказала про Наташу, про Серёжу маленького.
- Боже мой! – всплеснула бабушка руками и вытерла глаза, - это ж правнук получается? - улыбалась она.
Вика кивнула и продолжила про Наташу, про её мужа, говорила, что знала, не привирала как мама о беззаботной жизни старшей дочери с богатым мужем. Просто сказала, что в городе, муж из хорошей семьи, дом свой, до декрета работала в салоне.
- Как же я рада, так повезло Наташеньке, - искренне радовалась Софья Андреевна.
Потом про Колю, про Станислава рассказала Вика, о Тане мало что могла сказать, знает – учится хорошо, практику любит, летом не приезжала, осталась, подрабатывала в городе, так что Коле было чуть полегче. О Славике много говорила бабушка, оказывается, он стабильно пишет ей, не забывает. Всё хорошо, не видит смысла приезжать в отпуск, хочет денег накопить, квартиру в городе купить, где учился. Девушка у него есть, полгода уже живут вместе. Опять Софья Андреевна вздыхала с сожалением.
- Я же не знала, что он не пишет домой, так бы хоть фотографии привезла с собой, такая милая у него девушка, такая чудесная, студентка!
- Не волнуйся бабуль, напишет.
- Конечно, конечно…
Софья Андреевна продолжила рассказывать о Славике: права получил сразу на две категории, так что уже баранку крутит, а не в подсобниках бегает, зарабатывает неплохо, но на всём экономит – копит. Дедушка каждую неделю на почту ходит, не дожидается почтальонки, терпения нет, ждёт весточки от Вячеслава. Сам Назар Артемьевич в школе уже не работает, сердце пошаливает.
- А ты бабуль ещё работаешь?
- Я да, не отпускают! – бабушка опять погладила Вику по руке, внучка сидела прилежно рядом, стараясь держаться ровнее, мальчики, напротив, на полу, слушали их. Так интересно бабуля говорила и опять у них появился новый герой, теперь они хотели быть как Славка, водить грузовик, работать далеко на Севере, а потом купить себе квартиру, отдельную.
Мама пришла, в комнату вошла за руку с Машенькой, сурово посмотрела на мальчишек, но пока ничего не сказала.
- Мам, привет, - кинулась Оля обнимать постаревшую мамулю. Софья Андреевна опять расплакалась, изменилась дочка, до неузнаваемости, непонятно кто из них постарел больше. Вот что делают годы с людьми.
Пока Вика с ребятами накрывала на стол мама с дочкой разговаривали, Маша как ручная собачка у мамы на руках, голоса не подаёт, зато ни слова не пропускает, слушая взрослых.
- Я ребят хочу забрать, - сказала Софья Андреевна, когда Вика позвала всех к столу.
Оля напряглась немного.
- Или Викулю… Помочь тебе хочется и Николаю, знаю, как жилы рвёте, хозяйство большое развели. Коля – молодец, о сестре думает, Вика рассказывала, отсылает Танюше регулярно деньги. Какие же они выросли, - смахнула горькую слезу Софья Андреевна. – Стареем мы, а так хочется помочь ребятам, так мало мы для них сделали.
- Мам, да вы всю жизнь нам помогаете, пусть уже дома школу окончат.
- А Вика?! Ей учиться надо! Отправим её по направлению от нашей школы в педучилище, помнишь? Мы хотели с отцом, чтобы ты туда поступила, отучится, будет у нас в школе практику проходить, на третьем курсе уже можно работать. Молодёжь бежит из села, детей учить некому, Викуля у вас вон какая, тянется к деткам, ей в радость заниматься с ними…
Оля молчала, никого она не собиралась отправлять к родителям, хотя понимала – мальчишек надо бы, могут пойти по кривой дорожке, как Станислав. Но вот Вику… Спланированное бабушкой светлое будущее внучки могло разрушить настоящее, только в семье достаток появился, брат с сестрой трудятся на благо семьи, а мама только дирижирует – так и должно быть! Взрослые дети обязаны помогать родителям, - думала Оля.
- Мам, давай позже об этом, пойдём поедим, потом покажу тебе наше хозяйство.
- Ой, Вика мне столько рассказала, так радостно за Наташу, я больше всех о ней переживала.
- Да, Наташка у нас неплохо пристроилась, зазналась, стыдилась нас, но вот приезжала, вроде взрослеет, может, поумнеет.
- Оль, ну ты как мать понять должна, у неё своя семья, муж, ребёнок. В каждой избушке свои погремушки. Много вы нам писали, когда уехали с Митей?
Оля и забыла те времена, забыла себя молодой, капризной по приезде в этот посёлок. Забыла как писала маме, жаловалась, что денег на телевизор даже нет.
- Как там дом свекрухи?
- Рушиться, - погрустнела Софья Андреевна, - никому там пустые дома не нужны, а ведь какой большой добротный, ты бы хоть документы сделала, да продала его или детям переписала.
- Не люблю я эту бумажную волокиту, этот дом ещё не оформила, Митя раньше бумажками занимался.
Наговориться не могли мама с дочкой, Оля водила после обеда маму по двору, показывая своё большое хозяйство, хвалилась: в город возит, продаёт, яйца, молочные продукты, прямо на работе забирают. Маше в этом году в первый класс, это Олю беспокоило больше чем будущее тихой Виктории. Софья Андреевна про Тихона упомянула.
- Господи, мам! Живой ещё, не спился? Насколько я помню, он давно должен был на бугор отправиться, столько пил.
- Что ты Оленька! – сложила мама руки в замок перед собой. – Не пьёт, со двора носа не показывает в выходной день.
- В отшельники подался?
- Нет! Женщину какую-то пригрел с четырьмя детьми, так она из него дурь, как пыль из ковров выбивает. Представляешь?!
- Нет, - усмехнулась Оля, - как так?
- Только задержится на работе Тишка мадам эта дверь на замок изнутри и сидит он под дверью родного дома, в мороз, в град, до утра не пускает его новая хозяйка – безжалостная. Не женщина – надзиратель! Поколачивает, первым, что под руку попадается чуть запах выпивки почует. Её соседи боятся, не то что Тихон.
Он за ум взялся, работает нормально, за деньги, а не за сто грамм, как раньше. Детей кормить, одевать надо, женщина не работает сама, хозяйство больше чем у вас развела, так что Тихон с работы бежит вкалывать у себя на подворье. Глянуть косо не смеет на сожительницу, а то голодным останется или в сарае со скотом ночевать придётся, это запросто. Дети уже большие, старшеклассники. Самый старший поступил где-то в Воронеже, в прошлом году, трёх коров продали, Волгу ржавую, чтобы пристроить парня, зато Тихон в лохмотьях ходит. Она его в морские узлы вяжет! Не узнать в нём того разгуляя и бездельника.
- Ничего себе.
- Да, - вздохнула Софья Андреевна, много она могла ещё говорить о Тихоне, но к чему это, столько лет прошло.
Неделю провела мама у дочки в гостях, нарадоваться не могла, как у них всё ладно да складно. Оля хозяйственная, деньгами правильно распоряжается. Коля приезжал, бабушку почти на руках носил, так радовался её приезду. А детвора всё ждала, ждали мальчишки, когда же им скажут, что они едут к бабушке, она же сама говорила, как приехала. Мама уходила от разговоров, никого отпускать не хотела, на смене, на работе просидела в раздумьях, что же маме сказать? Как быть?
На семейном совете, вместе с Николаем, Викой, решили: мальчикам ехать к бабушке с дедушкой! Стареют родители, пока внуки в школе учатся помогать будут, а там…
- Вика?! А как же ты? – почти плача спрашивала бабушка, - чего нам там помогать?! Три грядки картошки окучить летом, да осенью вскопать? Тебе учиться надо, - умоляюще смотрела бабушка на внучку, Вика отводила взгляд.
- Не хочет. Не надо, заставлять! Надумает, к Тане поедет, её никто не держит, - довольная посмотрела мама на горбенькую дочку. Вика встала из-за стола и вышла. – На следующий год приедет, если захочет.
Коля даже не пытался поговорить с сестрой, уговорить, слишком радовались эти два сорванца, что едут к бабушке с дедушкой. Вспомнил Николай, как они со Славиком уезжали, студенческие годы, лучшие годы в его жизни – это заслуга бабушки, а Вика и вправду не хочет сама.
Мальчишки собирались, Коля два дня их наставлял в добрый путь: обязательно слушаться старших, учиться и всё у них будет хорошо. Ребята только кивали как болванчики, часы, минуты, секунды считали до отъезда. Они уехали. Николай тоже до следующих выходных остался в городе. Оля с двумя дочками осталась в большом доме в посёлке.
Мама даже как-то мягче стала, иногда выходила во двор, помогала Вике со скотиной, но в основном занималась младшей любимицей, к репетитору всё лето возила в город, к логопеду – у девочки сложности с языком. Она и шепелявит, и картавит, большими предложениями не может говорить, изъясняется понятно для мамы, Вика её понимала – привыкла, а вот посторонние люди смущённо переспрашивали у родительницы, что сказала девочка?
Хозяйства во дворе меньше не стало, но трудолюбивой, тихой Викуле значительно легче: мамы по большей части нет дома, она либо на работе, либо в городе с Машей. Вика успевала всё по дому, на себя время оставалось, она снова начала рисовать, так, чтобы никто не видел, вот и пригодились краски, которые брат когда-то привёз. В сентябре Вика написала Тане, хотелось поделиться с кем-то, многое рассказать, сестра опять не приехала летом. Она наверняка знала от Коли обо всём, они переписывались, даже созванивались, брат сам говорил, но Вике так хотелось общаться с кем-то, у неё много накопилось своего девичьего.
Хотелось узнать, как там сестра от неё самой, не от брата. С нетерпением ждала ответа Вика, ежедневно проверяла почтовый ящик, пока мама носилась с Машей. Оля отводила младшую дочку в школу, забирала, когда не работала, ежедневно говорила с учительницей минут по пятнадцать, к каждой мелочи придиралась, если о небесной Машеньке, говорили не так, как мечтала слышать мама. Это только начало, скоро поселковая школа, директор, который знает всех детей из этой семьи, познает громы и молнии вселенной, Маша окажется самым ленивым и неспособным ребёнком из всех девяти детей, а виноваты, естественно, будут учителя и школа.
Вместо долгожданного ответа от Татьяны пришло письмо в начале октября, из области. Странное письмо, без марок, с гербом и большой печатью на лицевой стороне, Вике страшно держать его в руках, мелкой дрожью тряслись кисти, когда вчитывалась в адрес отравления, вскрывать нельзя - адресовано маме…
продолжение ________
Присоединяйтесь к моему каналу, рада видеть Вас в Телеграм
Моя книга "У меня так никогда не будет" на: Литрес Amazon WB Оzon . Печатная версия по предзаказу на Ридеро